Гор-Бут, Пол

Пол Гор-Бут
англ. Paul Gore-Booth
Дата рождения:	3 февраля 1909(1909-02-03)
Место рождения:	Донкастер, Йоркшир, Англия
Дата смерти:	29 июня 1984(1984-06-29) (75 лет)
Отец:	Мордаунт Гор-Бут
Мать:	Эвелин Мэри Сколфилд
Супруга:	Патрисия Мэри Эллертон
Дети:	два сына и две дочери
Награды и премии:

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Пол Гор-Бут, барон Гор-Бут (англ. Paul Gore-Booth, Baron Gore-Booth; 3 февраля 1909 — 29 июня 1984) — британский дипломат. Служил в Министерстве Иностранных дел.

Биография

Пол Гор-Бут родился 3 февраля 1909 года в Донкастере, Йоркшир, Англия. Он был старшим сыном Мордаунта Гор-Бута (младшего сына полярного исследователя и путешественника сэра Генри Гор-Бута) и его жены Эвелин Мэри. Семья была известна участием в общественной жизни не только в Йоркшире, но и в Ирландии. Кроме того, Пол унаследовал от родителей музыкальный и литературный талант, а также острое чувство долга. Учился в Итонском колледже и Баллиол-колледже в Оксфорде. В 1940 году женился на Патрисии Мэри Эллертон, от которой у него два сына и две дочери. Умер 29 июня 1984 года в Вестминстере.

Карьера

В 1933 году принят на дипломатическую службу в ранге 3 секретаря. Отслужив в Министерстве иностранных дел, а затем в Вене в 1938 году Пол Гор-Бут был повышен до ранга 2 секретаря и переехал в Токио.

Гор-Бут был старшим официальным представителем в Британском посольстве в Токио, когда Япония объявила войну Великобритании в декабре 1941 года . Сразу после этого он был интернирован в течение 9 месяцев. После освобождения в 1942 году, он присоединился к очень талантливой команде дипломатов в посольстве Великобритании в Вашингтоне в ранге 1 секретаря. Там Пол принял участие в нескольких конференциях, посвящённых планам восстановления после Второй Мировой Войны. Этот цикл конференций закончился в 1945 году конференцией в Сан-Франциско, на которой была учреждена Организация Объединённых Наций. В 1946 году на первом заседании ООН Пол Гор-Бут был секретарём Британской делегации.

С 1945 по 1949 годы Гор-Бут занимался экономической и политической работой в Министерстве Иностранных дел.

В 1949 году стал Кавалером Ордена Святого Михаила и Святого Георгия. В этом же году впервые показался на публике. Его назначение на должность руководителя Британской Информационной Службы в США было встречено недоумением со стороны британской прессы, полагавшей, что на этот пост должен быть назначен более опытный в общении с прессой человек. Однако несмотря на все сложности, Пол успешно руководил этим ведомством и сохранил уважение прессы до конца своей службы.

В 1953 году Пол Гор-Бут был назначен послом Великобритании в Бирме. За свои заслуги на этом посту в 1957 году он был удостоен звания Рыцаря-командора Ордена Святого Михаила и Святого Георгия.

В 1956 году Гор-Бут вернулся в Лондон. Это совпало с Суэцким кризисом. Он открыто выражал недовольство политикой Правительства в этом вопросе. Впоследствии он говорил, что был близок к отставке после тех событий.

В течение следующих 4 лет, Пол Гор-Бут активно участвовал в безуспешных попытках примирить взгляды Великобритании и её колоний на дальнейшее развитие экономической системы Европы. Он также был одним из трёх авторов доклада (вместе с Уорреном Рэндальфом Бёргессом из США и Бернаром Клапьером из Франции), который повлиял на преобразование Организации Европейского Экономического Сотрудничества в Организацию Экономического Сотрудничества и Развития, в которую вошли США и Канада.

В 1960 году Гор-Бут был отправлен в Индию на пост Верховного комиссара Содружества наций. Это было то время, когда отношения между Индией и Великобританией были особенно чувствительны. Во время работы Пола в Дели этот город часто становился ареной дипломатических событий, связанных с Пакистаном, Кашмиром, Китаем и Конго. Он принимал активное участие во всех событиях и был уважаем индийцами за свою откровенность. В 1961 году Пол был удостоен звания рыцаря Королевского Викторианского ордена и переведён в ранг Рыцаря Великого Креста Ордена Святого Михаила и Святого Георгия.

В феврале 1965 года Пол Гор-Бут был отозван из Индии в министерство иностранных дел, где его сделали заместителем министра. На этом посту он оставался до марта 1968 года.

В 1968 году Гор-Бут занял должность главы дипломатической службы Её Величества и через год вышел на пенсию.

С выходом на пенсию Пол Гор-Бут получил пожизненное пэрство и стал постоянным членом Палаты Лордов где участвовал в обсуждении широкого спектра вопросов.

С 1970 по 1976 годы Пол Гор-Бут был Председателем Фонда помощи детям.

С 1975 по 1980 годы - Председателем Совета Управляющих в Школе восточных и африканских исследований.

С 1967 по 1979 годы - Президентом Общества Шерлока Холмса.

В 1974 году вышла его автобиографическая книга "With Great Truth and Respect".

Источники

1. Энциклопедия Who's Who
2. www.antiques.co.uk/antique/Portrait-of-Lord-Paul-Gore-Booth-Baron-Gore-Booth-of-Maltby-GCMG-KC

Отрывок, характеризующий Гор-Бут, Пол

Постижение законов этого движения есть цель истории. Но для того, чтобы постигнуть законы непрерывного движения суммы всех произволов людей, ум человеческий допускает произвольные, прерывные единицы. Первый прием истории состоит в том, чтобы, взяв произвольный ряд непрерывных событий, рассматривать его отдельно от других, тогда как нет и не может быть начала никакого события, а всегда одно событие непрерывно вытекает из другого. Второй прием состоит в том, чтобы рассматривать действие одного человека, царя, полководца, как сумму произволов людей, тогда как сумма произволов людских никогда не выражается в деятельности одного исторического лица.
Историческая наука в движении своем постоянно принимает все меньшие и меньшие единицы для рассмотрения и этим путем стремится приблизиться к истине. Но как ни мелки единицы, которые принимает история, мы чувствуем, что допущение единицы, отделенной от другой, допущение начала какого нибудь явления и допущение того, что произволы всех людей выражаются в действиях одного исторического лица, ложны сами в себе.
Всякий вывод истории, без малейшего усилия со стороны критики, распадается, как прах, ничего не оставляя за собой, только вследствие того, что критика избирает за предмет наблюдения большую или меньшую прерывную единицу; на что она всегда имеет право, так как взятая историческая единица всегда произвольна.
Только допустив бесконечно малую единицу для наблюдения – дифференциал истории, то есть однородные влечения людей, и достигнув искусства интегрировать (брать суммы этих бесконечно малых), мы можем надеяться на постигновение законов истории.
Первые пятнадцать лет XIX столетия в Европе представляют необыкновенное движение миллионов людей. Люди оставляют свои обычные занятия, стремятся с одной стороны Европы в другую, грабят, убивают один другого, торжествуют и отчаиваются, и весь ход жизни на несколько лет изменяется и представляет усиленное движение, которое сначала идет возрастая, потом ослабевая. Какая причина этого движения или по каким законам происходило оно? – спрашивает ум человеческий.
Историки, отвечая на этот вопрос, излагают нам деяния и речи нескольких десятков людей в одном из зданий города Парижа, называя эти деяния и речи словом революция; потом дают подробную биографию Наполеона и некоторых сочувственных и враждебных ему лиц, рассказывают о влиянии одних из этих лиц на другие и говорят: вот отчего произошло это движение, и вот законы его.
Но ум человеческий не только отказывается верить в это объяснение, но прямо говорит, что прием объяснения не верен, потому что при этом объяснении слабейшее явление принимается за причину сильнейшего. Сумма людских произволов сделала и революцию и Наполеона, и только сумма этих произволов терпела их и уничтожила.
«Но всякий раз, когда были завоевания, были завоеватели; всякий раз, когда делались перевороты в государстве, были великие люди», – говорит история. Действительно, всякий раз, когда являлись завоеватели, были и войны, отвечает ум человеческий, но это не доказывает, чтобы завоеватели были причинами войн и чтобы возможно было найти законы войны в личной деятельности одного человека. Всякий раз, когда я, глядя на свои часы, вижу, что стрелка подошла к десяти, я слышу, что в соседней церкви начинается благовест, но из того, что всякий раз, что стрелка приходит на десять часов тогда, как начинается благовест, я не имею права заключить, что положение стрелки есть причина движения колоколов.
Всякий раз, как я вижу движение паровоза, я слышу звук свиста, вижу открытие клапана и движение колес; но из этого я не имею права заключить, что свист и движение колес суть причины движения паровоза.
Крестьяне говорят, что поздней весной дует холодный ветер, потому что почка дуба развертывается, и действительно, всякую весну дует холодный ветер, когда развертывается дуб. Но хотя причина дующего при развертыванье дуба холодного ветра мне неизвестна, я не могу согласиться с крестьянами в том, что причина холодного ветра есть раэвертыванье почки дуба, потому только, что сила ветра находится вне влияний почки. Я вижу только совпадение тех условий, которые бывают во всяком жизненном явлении, и вижу, что, сколько бы и как бы подробно я ни наблюдал стрелку часов, клапан и колеса паровоза и почку дуба, я не узнаю причину благовеста, движения паровоза и весеннего ветра. Для этого я должен изменить совершенно свою точку наблюдения и изучать законы движения пара, колокола и ветра. То же должна сделать история. И попытки этого уже были сделаны.
Для изучения законов истории мы должны изменить совершенно предмет наблюдения, оставить в покое царей, министров и генералов, а изучать однородные, бесконечно малые элементы, которые руководят массами. Никто не может сказать, насколько дано человеку достигнуть этим путем понимания законов истории; но очевидно, что на этом пути только лежит возможность уловления исторических законов и что на этом пути не положено еще умом человеческим одной миллионной доли тех усилий, которые положены историками на описание деяний различных царей, полководцев и министров и на изложение своих соображений по случаю этих деяний.


Силы двунадесяти языков Европы ворвались в Россию. Русское войско и население отступают, избегая столкновения, до Смоленска и от Смоленска до Бородина. Французское войско с постоянно увеличивающеюся силой стремительности несется к Москве, к цели своего движения. Сила стремительности его, приближаясь к цели, увеличивается подобно увеличению быстроты падающего тела по мере приближения его к земле. Назади тысяча верст голодной, враждебной страны; впереди десятки верст, отделяющие от цели. Это чувствует всякий солдат наполеоновской армии, и нашествие надвигается само собой, по одной силе стремительности.
В русском войске по мере отступления все более и более разгорается дух озлобления против врага: отступая назад, оно сосредоточивается и нарастает. Под Бородиным происходит столкновение. Ни то, ни другое войско не распадаются, но русское войско непосредственно после столкновения отступает так же необходимо, как необходимо откатывается шар, столкнувшись с другим, с большей стремительностью несущимся на него шаром; и так же необходимо (хотя и потерявший всю свою силу в столкновении) стремительно разбежавшийся шар нашествия прокатывается еще некоторое пространство.