Граната образца 1914/30 г.

Ручная противопехотная граната наступательно-оборонительная Граната образца 1914/30 г.
Ручная противопехотная граната Граната образца 1914/30 г.
Тип:	ручная противопехотная граната
Страна:	СССР СССР
История службы
Годы эксплуатации:	с 1930 по 1943
На вооружении:	Конфликт на озере Хасан 1938 г. Конфликт на Халхин-Голе Великая Отечественная война
История производства
Конструктор:	Рдутловский В. И., Дьяконов М. Г.
Характеристики
Масса, кг:	0,7 (без оборонительного чехла), 0,8 (с оборонительным чехлом)
Длина, мм:	235
Диаметр, мм:	57,5
Взрывчатое вещество:	тротил
Масса взрывчатого вещества, кг:	0,3

Граната образца 1914/30 г.Граната образца 1914/30 г.

Ручная граната образца 1914/30 года (индекс ГРАУ — 57-Г-711) — ручная противопехотная осколочная наступательно-оборонительная граната дистанционного действия. Предназначена для поражения живой силы в бою. Граната снабжена оборонительным чехлом, который применяется при метании гранаты из окопа или укрытия; в остальных случаях оборонительный чехол снимается.

История

После окончания Гражданской войны, в начале 20-х годов XX века, Артиллерийским комитетом РККА были выработаны требования к осколочным гранатам для вооружения РККА. Согласно их осколочные гранаты должны были иметь массу не более 1,5 фунта (0,6 кг) и радиус зоны поражения до 50 шагов (35,5 м). Гранаты должны были иметь дистанционный запал, со временем замедления до 4-5 секунд.

Для выбора оптимальной формы гранат были проведены сравнительные испытания. Испытания гранат проводились 21 октября 1921 года на полигоне Высшей Стрелковой школы. Для испытаний были подготовлены макеты гранат F-1, изготовленные из дерева и приведенные к весу в 1 и 1,5 фунта, а также металлические макеты гранат образца 1914 года, того же веса. Сравнительные испытания гранат разной формы показали, что дальность метания «яйцеобразных» гранат выше на несколько метров по сравнению с гранатами «бутылкообразными», однако повышение дальности достигалось за счет прокатывания гранат после удара о землю. С другой стороны, те же испытания показали, что при метании гранат с рукояткой кучность попадания вдвое выше, чем у «яйцеобразных» гранат. В результате было решено, что ни тот, ни другой тип гранат особых преимуществ не имеет и следует разрабатывать гранаты и той и другой формы.

25 июня 1925 г. Артиллерийский комитет постановил:

• Артиллерийскому Управлению РККА произвести всестороннее испытание существующих образцов ручных гранат ныне состоящих на вооружении.
• Необходимо внести усовершенствования в гранату образца 1914 года, с целью увеличения её убойности.
• Сконструировать гранату осколочного действия типа Миллс, но более совершенную.
• В ручных гранатах F-1 швейцарские запалы заменить запалами Ковешникова.

В сентябре 1925 года проводились сравнительные испытания гранат, основного типа имеющихся на складах. Основным проверяемым критерием было осколочное поражение гранат. К испытаниям привлекли гранаты образца 1914 года, снаряженные шнейдеритом, аммоналом, мелинитом, гранаты системы Миллса и гранаты F-1.

Выводы, сделанные комиссией после испытаний звучали следующим образом:

«…таким образом, положение вопроса о типах ручных гранат для снабжения РК КА в настоящее время представляется следующим: ручная граната образца 1914 года снаряженная мелинитом, значительно превосходит своим действием все другие виды гранат и по характеру своего действия является типичным образцом наступательной гранаты; требуется лишь уменьшить число отдельных далеко (свыше 20 шагов) летящих осколков настолько, насколько это позволит состояние техники этого дела. Это усовершенствование предусматривается прилагаемыми „Требованиями о новых образцов ручных гранат“. Гранаты Миллса и F-1 при условии снабжения их более совершенными запалами признаются удовлетворительными как оборонительные гранаты, при этом гранаты Миллса несколько сильнее по действию нежели F-1. В виду ограниченных запасов этих двух видов гранат надлежит разработать новый тип оборонительной гранаты, удовлетворяющей новым требованиям. ..».

В виде временной меры, в качестве фугасной гранаты было решено принять гранату образца 1914 года. Она была проста в изготовлении, промышленное её производство было налажено, войска хорошо были с ней знакомы. В то же время был объявлен конкурс на разработку гранаты, для замены гранаты Рдултовского.

Сравнительные испытания гранат, предложенных на этот конкурс, проводились в 1929 году. Сравнивались следующие образцы:
- универсальная граната системы Дьяконова, — универсальная граната системы Ковешникова с пружинным предохранителем, — граната обр. 1914 года, модернизированная Ковешниковым — состоящая на вооружении граната образца 1914 года с осколочным чехлом системы Протопопова, изготовленным на заводе «Прогресс».

Выяснилось, что все гранаты удобны для метания, надевание и снятие чехла на гранаты не представляет затруднений. Труднее всего надевался чехол на штатную гранату образца 1914 года, так как чехлы системы Протопопова надевались на корпус со стороны рукоятки. Отмечено было, что при надетом чехле взводить гранату становится труднее.

По окончании этих испытаний комиссия признала, что ни один из предложенных образцов не выделяется какими либо достоинствами. Не было обнаружено заметных преимуществ новых гранат Дьяконова и Ковешникова по сравнению со штатной гранатой образца 1914 года.

На основании этих испытаний Артиллерийским комитетом было принято решение о доработке гранат системы Ковешникова и системы Дьяконова с целью их максимального удешевления. Комиссия нашла, что обе представленные гранаты удовлетворяют предъявленным требованиям и не имеют особых преимуществ друг перед другом. Этим же постановлением Артком решил, что в качестве временной меры, пока не принята на вооружение новая граната, для гранаты образца 1914 года следует принять на вооружение осколочный чехол, толщиной 2 мм. Образец чехла для этой гранаты поручалось разработать заводу «Прогресс».

Вскоре были развернуты работы по созданию оборонительного чехла для гранаты обр. 1914 г., но выяснилось что гранаты, изготовленные разными предприятиями, имели различные габаритные характеристики, особенно отличался наружный диаметр корпуса. Это затрудняло использование на гранатах оборонительного чехла. Было предложено стандартизировать размеры гранаты, выпускать их только в пределах установленных допусков. Верхняя крышка гранаты при этом должна была быть впаяна внутрь. Все изменения были внесены консультантом завода «Прогресс» М. Г. Дьяконовым.

Гранаты, приведенные к одному стандарту, были изготовлены на ленинградском заводе «Промет».

Дополнительные испытания 45 гранат обр. 1914 г. с чехлом были проведены на опытном Научно-испытательном оружейном полигоне (НИОП), вес без чехла составлял 674—697 г, с чехлом — 888—905 г.

В 1930 году модернизация гранаты образца 1914 года завершилась, и она была принята на вооружение Красной армии под обозначением «ручная граната образца 1914/30 года», в некоторых документах того времени её именовали как «ручная граната обр. 1914 г. с изменениями 1930 г. — модернизированная».

После 1934 года, с принятием на вооружение гранаты РГД-33 производство гранаты обр.1914/30 было свернуто, однако к этому времени были уже созданы значительные запасы. В результате этого граната применялась в Красной Армии вплоть до середины 1943 года, пока не были исчерпаны складские запасы.

Конструкция

Граната состоит из корпуса с рукояткой, разрывного заряда, воспламеняющего механизма (запала) и оборонительной чехла.

Конструкция и устройство гранаты полностью идентично устройству гранаты обр. 1914 г. (РГ-14).

Единственное отличие состоит в оборонительной рубашке, отсутствующей у предыдущего образца.

Корпус гранаты выполнялся из белой жести, верхняя крышка — латунная. Для разрывного заряда используется тротил или аммонал.

Оценка проекта

Граната образца 1914/30 г. представляла собой вполне удачный образец времен Первой Мировой войны. Мощный заряд ВВ обеспечивал гранате хорошее фугасное и осколочное действие. Однако граната была перетяжелена и дальность броска не могла быть достаточно большой, в том числе и из-за слишком короткой ручки. Кроме того, подготовка гранаты к броску требовала выполнения слишком много действий. В условиях военного времени, когда значительная часть бойцов не имела достаточной обученности и натренированности, нередки были случаи, когда гранату бросали, не выполнив всех подготовительных операций. Естественно, что граната не взрывалась.

В Красной Армии граната использовалась как временный переходной образец вооружения, использовавшийся до принятия на вооружение более совершенного образца — РГД-33.

Однако граната обр. 1914/30 г. оставила свой след в истории на многие годы. Она определила внешний вид и массу метательной гранаты, используемой для упражнений «метание гранаты» комплекса ГТО.

Варианты и модификации

• учебная граната обр. 1914-30 - применялась для обучения военнослужащих метанию гранат, по массе и габаритам соответствовала боевой гранате. Разработчиками учебной гранаты являлись интендант 3-го ранга т. Радыгин и курсант т. Проскурин

Литература

• Б. В. Прибылов, Е. Н. Кравченко. Ручные и ружейные гранаты.. — М.: "Арктика 4Д", 2008. — 776 с. — 3000 экз. — ISBN 978-5-902835-04-2.

• Наставление по стрелковому делу (НСД-38). Ручные гранаты.. — М.: Государственное военное издательство Наркомата обороны Союза ССР., 1939. — 47 с.

Ссылки

• [army.armor.kiev.ua/hist/rgd-33.shtml| Ю. Веремеев. Анатомия армии. Советская ручная граната обр. 1914/30а]

Отрывок, характеризующий Граната образца 1914/30 г.

Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.
Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.
– О чем же вы плачете, maman? – сказала Вера. – По всему, что он пишет, надо радоваться, а не плакать.
Это было совершенно справедливо, но и граф, и графиня, и Наташа – все с упреком посмотрели на нее. «И в кого она такая вышла!» подумала графиня.
Письмо Николушки было прочитано сотни раз, и те, которые считались достойными его слушать, должны были приходить к графине, которая не выпускала его из рук. Приходили гувернеры, няни, Митенька, некоторые знакомые, и графиня перечитывала письмо всякий раз с новым наслаждением и всякий раз открывала по этому письму новые добродетели в своем Николушке. Как странно, необычайно, радостно ей было, что сын ее – тот сын, который чуть заметно крошечными членами шевелился в ней самой 20 лет тому назад, тот сын, за которого она ссорилась с баловником графом, тот сын, который выучился говорить прежде: «груша», а потом «баба», что этот сын теперь там, в чужой земле, в чужой среде, мужественный воин, один, без помощи и руководства, делает там какое то свое мужское дело. Весь всемирный вековой опыт, указывающий на то, что дети незаметным путем от колыбели делаются мужами, не существовал для графини. Возмужание ее сына в каждой поре возмужания было для нее так же необычайно, как бы и не было никогда миллионов миллионов людей, точно так же возмужавших. Как не верилось 20 лет тому назад, чтобы то маленькое существо, которое жило где то там у ней под сердцем, закричало бы и стало сосать грудь и стало бы говорить, так и теперь не верилось ей, что это же существо могло быть тем сильным, храбрым мужчиной, образцом сыновей и людей, которым он был теперь, судя по этому письму.
– Что за штиль, как он описывает мило! – говорила она, читая описательную часть письма. – И что за душа! Об себе ничего… ничего! О каком то Денисове, а сам, верно, храбрее их всех. Ничего не пишет о своих страданиях. Что за сердце! Как я узнаю его! И как вспомнил всех! Никого не забыл. Я всегда, всегда говорила, еще когда он вот какой был, я всегда говорила…
Более недели готовились, писались брульоны и переписывались набело письма к Николушке от всего дома; под наблюдением графини и заботливостью графа собирались нужные вещицы и деньги для обмундирования и обзаведения вновь произведенного офицера. Анна Михайловна, практическая женщина, сумела устроить себе и своему сыну протекцию в армии даже и для переписки. Она имела случай посылать свои письма к великому князю Константину Павловичу, который командовал гвардией. Ростовы предполагали, что русская гвардия за границей , есть совершенно определительный адрес, и что ежели письмо дойдет до великого князя, командовавшего гвардией, то нет причины, чтобы оно не дошло до Павлоградского полка, который должен быть там же поблизости; и потому решено было отослать письма и деньги через курьера великого князя к Борису, и Борис уже должен был доставить их к Николушке. Письма были от старого графа, от графини, от Пети, от Веры, от Наташи, от Сони и, наконец, 6 000 денег на обмундировку и различные вещи, которые граф посылал сыну.


12 го ноября кутузовская боевая армия, стоявшая лагерем около Ольмюца, готовилась к следующему дню на смотр двух императоров – русского и австрийского. Гвардия, только что подошедшая из России, ночевала в 15 ти верстах от Ольмюца и на другой день прямо на смотр, к 10 ти часам утра, вступала на ольмюцкое поле.
Николай Ростов в этот день получил от Бориса записку, извещавшую его, что Измайловский полк ночует в 15 ти верстах не доходя Ольмюца, и что он ждет его, чтобы передать письмо и деньги. Деньги были особенно нужны Ростову теперь, когда, вернувшись из похода, войска остановились под Ольмюцом, и хорошо снабженные маркитанты и австрийские жиды, предлагая всякого рода соблазны, наполняли лагерь. У павлоградцев шли пиры за пирами, празднования полученных за поход наград и поездки в Ольмюц к вновь прибывшей туда Каролине Венгерке, открывшей там трактир с женской прислугой. Ростов недавно отпраздновал свое вышедшее производство в корнеты, купил Бедуина, лошадь Денисова, и был кругом должен товарищам и маркитантам. Получив записку Бориса, Ростов с товарищем поехал до Ольмюца, там пообедал, выпил бутылку вина и один поехал в гвардейский лагерь отыскивать своего товарища детства. Ростов еще не успел обмундироваться. На нем была затасканная юнкерская куртка с солдатским крестом, такие же, подбитые затертой кожей, рейтузы и офицерская с темляком сабля; лошадь, на которой он ехал, была донская, купленная походом у казака; гусарская измятая шапочка была ухарски надета назад и набок. Подъезжая к лагерю Измайловского полка, он думал о том, как он поразит Бориса и всех его товарищей гвардейцев своим обстреленным боевым гусарским видом.
Гвардия весь поход прошла, как на гуляньи, щеголяя своей чистотой и дисциплиной. Переходы были малые, ранцы везли на подводах, офицерам австрийское начальство готовило на всех переходах прекрасные обеды. Полки вступали и выступали из городов с музыкой, и весь поход (чем гордились гвардейцы), по приказанию великого князя, люди шли в ногу, а офицеры пешком на своих местах. Борис всё время похода шел и стоял с Бергом, теперь уже ротным командиром. Берг, во время похода получив роту, успел своей исполнительностью и аккуратностью заслужить доверие начальства и устроил весьма выгодно свои экономические дела; Борис во время похода сделал много знакомств с людьми, которые могли быть ему полезными, и через рекомендательное письмо, привезенное им от Пьера, познакомился с князем Андреем Болконским, через которого он надеялся получить место в штабе главнокомандующего. Берг и Борис, чисто и аккуратно одетые, отдохнув после последнего дневного перехода, сидели в чистой отведенной им квартире перед круглым столом и играли в шахматы. Берг держал между колен курящуюся трубочку. Борис, с свойственной ему аккуратностью, белыми тонкими руками пирамидкой уставлял шашки, ожидая хода Берга, и глядел на лицо своего партнера, видимо думая об игре, как он и всегда думал только о том, чем он был занят.
– Ну ка, как вы из этого выйдете? – сказал он.
– Будем стараться, – отвечал Берг, дотрогиваясь до пешки и опять опуская руку.
В это время дверь отворилась.
– Вот он, наконец, – закричал Ростов. – И Берг тут! Ах ты, петизанфан, але куше дормир , [Дети, идите ложиться спать,] – закричал он, повторяя слова няньки, над которыми они смеивались когда то вместе с Борисом.
– Батюшки! как ты переменился! – Борис встал навстречу Ростову, но, вставая, не забыл поддержать и поставить на место падавшие шахматы и хотел обнять своего друга, но Николай отсторонился от него. С тем особенным чувством молодости, которая боится битых дорог, хочет, не подражая другим, по новому, по своему выражать свои чувства, только бы не так, как выражают это, часто притворно, старшие, Николай хотел что нибудь особенное сделать при свидании с другом: он хотел как нибудь ущипнуть, толкнуть Бориса, но только никак не поцеловаться, как это делали все. Борис же, напротив, спокойно и дружелюбно обнял и три раза поцеловал Ростова.
Они полгода не видались почти; и в том возрасте, когда молодые люди делают первые шаги на пути жизни, оба нашли друг в друге огромные перемены, совершенно новые отражения тех обществ, в которых они сделали свои первые шаги жизни. Оба много переменились с своего последнего свидания и оба хотели поскорее выказать друг другу происшедшие в них перемены.
– Ах вы, полотеры проклятые! Чистенькие, свеженькие, точно с гулянья, не то, что мы грешные, армейщина, – говорил Ростов с новыми для Бориса баритонными звуками в голосе и армейскими ухватками, указывая на свои забрызганные грязью рейтузы.
Хозяйка немка высунулась из двери на громкий голос Ростова.
– Что, хорошенькая? – сказал он, подмигнув.
– Что ты так кричишь! Ты их напугаешь, – сказал Борис. – А я тебя не ждал нынче, – прибавил он. – Я вчера, только отдал тебе записку через одного знакомого адъютанта Кутузовского – Болконского. Я не думал, что он так скоро тебе доставит… Ну, что ты, как? Уже обстрелен? – спросил Борис.
Ростов, не отвечая, тряхнул по солдатскому Георгиевскому кресту, висевшему на снурках мундира, и, указывая на свою подвязанную руку, улыбаясь, взглянул на Берга.