Гурираб, Тео-Бен
| Тео-Бен Гурираб англ. Theo-Ben Gurirab | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 20 марта 2005 — 20 марта 2015 | |||
| Президент: | Хификепунье Похамба | ||
| Предшественник: | Мосе Тжитендеро | ||
| Преемник: | Петер Катявиви | ||
| |||
| 27 августа 2002 — 19 марта 2005 | |||
| Президент: | Сэм Нуйома | ||
| Предшественник: | Хаге Гейнгоб | ||
| Преемник: | Нахас Ангула | ||
| |||
| 14 сентября 1999 — 30 июня 2000 | |||
| Предшественник: | Дидье Опертти Бадан | ||
| Преемник: | Харри Херманни Холкери | ||
| |||
| 21 марта 1990 — 26 августа 2002 | |||
| Предшественник: | должность учреждена | ||
| Преемник: | Хидипо Хамутенья | ||
| Вероисповедание: | Христианство | ||
| Рождение: | 23 января 1939 (85 лет) Усакос, Юго-Западная Африка | ||
| Супруга: | Joan Guriras | ||
| Дети: | 2 | ||
| Партия: | СВАПО | ||
| Образование: | Пенсильванский университет | ||
| Учёная степень: | магистр | ||
| Профессия: | учитель | ||
| Деятельность: | политик | ||
Тео-Бен Гурираб (англ. Theo-Ben Gurirab; родился 23 января 1939 года в Усакосе, Юго-Западная Африка) — намибийский государственный деятель, спикер Национальной ассамблеи Намибии (2005—2015), бывший министр иностранных дел (1990—2002) и премьер-министр (2002—2005).
Биография
Родился Тео-Бен Гурираб в 1939 году в городе Усакос (сейчас находится в области Эронго) в Намибии. В 1960 году после окончания учебного колледжа Августинеум в Окахандже получил диплом учителя.
С 1962 отправился в политическую эмиграцию в Танзанию. В 1963, получив стипендию Организации Объединенных Наций, поехал учиться в США, где окончил Пенсильванский университет (с 1969 года бакалавр политических наук, с 1971 года магистр гуманитарных наук по международным отношениям). В 1964 году был назначен одним из трёх помощников представителя СВАПО при ООН и на Американском континенте, и, работая в этом качестве, одновременно продолжал учёбу. С 1972 по 1986 возглавлял представительство СВАПО при Организации Объединённых Наций. Впоследствии был секретарём по иностранным делам СВАПО с 1986 по 1990 год.
Был одним из первых лидеров СВАПО, которые, вернувшись домой в 1989 году, помогали организовывать выборы, предшествовавшие независимости. Он был также одним из ведущих представителей СВАПО, игравших важную роль на переговорах по заключению соглашения о прекращении огня (предшествовавшее проведению выборов в Намибии и её переходу к независимости), которое было подписано в марте 1989 года между режимом ЮАР и СВАПО.
К числу крупных достижений д-ра Гурираба в качестве министра иностранных дел следует упомянуть три года переговоров в отношении Уолфиш-Бей, которые привели в 1994 году к включению этого порта и островных территорий в состав Намибии во исполнение резолюции 432 (1978) Совета Безопасности ООН.
С ноября 1989 до провозглашения независимости в марте 1990 года был членом Учредительного собрания Намибии, а с 1990 года является членом Национальной ассамблеи. Он был первым министром иностранных дел страны, пока президент Сэм Нуйома не назначил его премьер-министром 27 августа 2002 года, сменив Хаге Гейнгоба (занимал эту должность до марта 2005).
В 1999 году был удостоен почётной степени доктора права в Намибийском университете в знак признания выдающегося вклада в области внешней политики и дипломатии.
На посту министра иностранных дел избирался на пост Председателя 54-й сессии Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций с сентября 1999 до сентября 2000 года.
После выборов 2004 года был избран спикером Национальной ассамблеи и вступил в должность 20 марта 2005 года (переизбран 19 марта 2010 года).
В 2008—2011 президент Межпарламентского союза — международной организации парламентов независимых государств мира.
Женат и имеет двух сыновей.
Напишите отзыв о статье "Гурираб, Тео-Бен"
Ссылки
- [www.un.org/ga/54/session/bio.htm Биография на сайте ООН] (англ.)
См. также
| ||||||
Отрывок, характеризующий Гурираб, Тео-Бен
– Всё равно одна, без моих друзей… И хочет, чтобы я не боялась.Тон ее уже был ворчливый, губка поднялась, придавая лицу не радостное, а зверское, беличье выраженье. Она замолчала, как будто находя неприличным говорить при Пьере про свою беременность, тогда как в этом и состояла сущность дела.
– Всё таки я не понял, de quoi vous avez peur, [Чего ты боишься,] – медлительно проговорил князь Андрей, не спуская глаз с жены.
Княгиня покраснела и отчаянно взмахнула руками.
– Non, Andre, je dis que vous avez tellement, tellement change… [Нет, Андрей, я говорю: ты так, так переменился…]
– Твой доктор велит тебе раньше ложиться, – сказал князь Андрей. – Ты бы шла спать.
Княгиня ничего не сказала, и вдруг короткая с усиками губка задрожала; князь Андрей, встав и пожав плечами, прошел по комнате.
Пьер удивленно и наивно смотрел через очки то на него, то на княгиню и зашевелился, как будто он тоже хотел встать, но опять раздумывал.
– Что мне за дело, что тут мсье Пьер, – вдруг сказала маленькая княгиня, и хорошенькое лицо ее вдруг распустилось в слезливую гримасу. – Я тебе давно хотела сказать, Andre: за что ты ко мне так переменился? Что я тебе сделала? Ты едешь в армию, ты меня не жалеешь. За что?
– Lise! – только сказал князь Андрей; но в этом слове были и просьба, и угроза, и, главное, уверение в том, что она сама раскается в своих словах; но она торопливо продолжала:
– Ты обращаешься со мной, как с больною или с ребенком. Я всё вижу. Разве ты такой был полгода назад?
– Lise, я прошу вас перестать, – сказал князь Андрей еще выразительнее.
Пьер, всё более и более приходивший в волнение во время этого разговора, встал и подошел к княгине. Он, казалось, не мог переносить вида слез и сам готов был заплакать.
– Успокойтесь, княгиня. Вам это так кажется, потому что я вас уверяю, я сам испытал… отчего… потому что… Нет, извините, чужой тут лишний… Нет, успокойтесь… Прощайте…
Князь Андрей остановил его за руку.
– Нет, постой, Пьер. Княгиня так добра, что не захочет лишить меня удовольствия провести с тобою вечер.
– Нет, он только о себе думает, – проговорила княгиня, не удерживая сердитых слез.
– Lise, – сказал сухо князь Андрей, поднимая тон на ту степень, которая показывает, что терпение истощено.
Вдруг сердитое беличье выражение красивого личика княгини заменилось привлекательным и возбуждающим сострадание выражением страха; она исподлобья взглянула своими прекрасными глазками на мужа, и на лице ее показалось то робкое и признающееся выражение, какое бывает у собаки, быстро, но слабо помахивающей опущенным хвостом.
– Mon Dieu, mon Dieu! [Боже мой, Боже мой!] – проговорила княгиня и, подобрав одною рукой складку платья, подошла к мужу и поцеловала его в лоб.
– Bonsoir, Lise, [Доброй ночи, Лиза,] – сказал князь Андрей, вставая и учтиво, как у посторонней, целуя руку.
Друзья молчали. Ни тот, ни другой не начинал говорить. Пьер поглядывал на князя Андрея, князь Андрей потирал себе лоб своею маленькою рукой.
– Пойдем ужинать, – сказал он со вздохом, вставая и направляясь к двери.
Они вошли в изящно, заново, богато отделанную столовую. Всё, от салфеток до серебра, фаянса и хрусталя, носило на себе тот особенный отпечаток новизны, который бывает в хозяйстве молодых супругов. В середине ужина князь Андрей облокотился и, как человек, давно имеющий что нибудь на сердце и вдруг решающийся высказаться, с выражением нервного раздражения, в каком Пьер никогда еще не видал своего приятеля, начал говорить:
– Никогда, никогда не женись, мой друг; вот тебе мой совет: не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что ты сделал всё, что мог, и до тех пор, пока ты не перестанешь любить ту женщину, какую ты выбрал, пока ты не увидишь ее ясно; а то ты ошибешься жестоко и непоправимо. Женись стариком, никуда негодным… А то пропадет всё, что в тебе есть хорошего и высокого. Всё истратится по мелочам. Да, да, да! Не смотри на меня с таким удивлением. Ежели ты ждешь от себя чего нибудь впереди, то на каждом шагу ты будешь чувствовать, что для тебя всё кончено, всё закрыто, кроме гостиной, где ты будешь стоять на одной доске с придворным лакеем и идиотом… Да что!…
Он энергически махнул рукой.
Пьер снял очки, отчего лицо его изменилось, еще более выказывая доброту, и удивленно глядел на друга.
– Моя жена, – продолжал князь Андрей, – прекрасная женщина. Это одна из тех редких женщин, с которою можно быть покойным за свою честь; но, Боже мой, чего бы я не дал теперь, чтобы не быть женатым! Это я тебе одному и первому говорю, потому что я люблю тебя.
Князь Андрей, говоря это, был еще менее похож, чем прежде, на того Болконского, который развалившись сидел в креслах Анны Павловны и сквозь зубы, щурясь, говорил французские фразы. Его сухое лицо всё дрожало нервическим оживлением каждого мускула; глаза, в которых прежде казался потушенным огонь жизни, теперь блестели лучистым, ярким блеском. Видно было, что чем безжизненнее казался он в обыкновенное время, тем энергичнее был он в эти минуты почти болезненного раздражения.
– Ты не понимаешь, отчего я это говорю, – продолжал он. – Ведь это целая история жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, – сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. – Ты говоришь Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг за шагом шел к цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме его цели, – и он достиг ее. Но свяжи себя с женщиной – и как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И всё, что есть в тебе надежд и сил, всё только тяготит и раскаянием мучает тебя. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество – вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь. Je suis tres aimable et tres caustique, [Я очень мил и очень едок,] – продолжал князь Андрей, – и у Анны Павловны меня слушают. И это глупое общество, без которого не может жить моя жена, и эти женщины… Ежели бы ты только мог знать, что это такое toutes les femmes distinguees [все эти женщины хорошего общества] и вообще женщины! Отец мой прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всем – вот женщины, когда показываются все так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, душа моя, не женись, – кончил князь Андрей.
