Гурский, Андрей Петрович
Поделись знанием:
– Вы спите, мама?
– Ах, какой сон! – сказала, пробуждаясь, только что задремавшая графиня.
– Мама, голубчик, – сказала Наташа, становясь на колени перед матерью и близко приставляя свое лицо к ее лицу. – Виновата, простите, никогда не буду, я вас разбудила. Меня Мавра Кузминишна послала, тут раненых привезли, офицеров, позволите? А им некуда деваться; я знаю, что вы позволите… – говорила она быстро, не переводя духа.
– Какие офицеры? Кого привезли? Ничего не понимаю, – сказала графиня.
Наташа засмеялась, графиня тоже слабо улыбалась.
– Я знала, что вы позволите… так я так и скажу. – И Наташа, поцеловав мать, встала и пошла к двери.
В зале она встретила отца, с дурными известиями возвратившегося домой.
– Досиделись мы! – с невольной досадой сказал граф. – И клуб закрыт, и полиция выходит.
– Папа, ничего, что я раненых пригласила в дом? – сказала ему Наташа.
– Разумеется, ничего, – рассеянно сказал граф. – Не в том дело, а теперь прошу, чтобы пустяками не заниматься, а помогать укладывать и ехать, ехать, ехать завтра… – И граф передал дворецкому и людям то же приказание. За обедом вернувшийся Петя рассказывал свои новости.
Он говорил, что нынче народ разбирал оружие в Кремле, что в афише Растопчина хотя и сказано, что он клич кликнет дня за два, но что уж сделано распоряжение наверное о том, чтобы завтра весь народ шел на Три Горы с оружием, и что там будет большое сражение.
Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное лицо своего сына в то время, как он говорил это. Она знала, что ежели она скажет слово о том, что она просит Петю не ходить на это сражение (она знала, что он радуется этому предстоящему сражению), то он скажет что нибудь о мужчинах, о чести, об отечестве, – что нибудь такое бессмысленное, мужское, упрямое, против чего нельзя возражать, и дело будет испорчено, и поэтому, надеясь устроить так, чтобы уехать до этого и взять с собой Петю, как защитника и покровителя, она ничего не сказала Пете, а после обеда призвала графа и со слезами умоляла его увезти ее скорее, в эту же ночь, если возможно. С женской, невольной хитростью любви, она, до сих пор выказывавшая совершенное бесстрашие, говорила, что она умрет от страха, ежели не уедут нынче ночью. Она, не притворяясь, боялась теперь всего.
M me Schoss, ходившая к своей дочери, еще болоо увеличила страх графини рассказами о том, что она видела на Мясницкой улице в питейной конторе. Возвращаясь по улице, она не могла пройти домой от пьяной толпы народа, бушевавшей у конторы. Она взяла извозчика и объехала переулком домой; и извозчик рассказывал ей, что народ разбивал бочки в питейной конторе, что так велено.
После обеда все домашние Ростовых с восторженной поспешностью принялись за дело укладки вещей и приготовлений к отъезду. Старый граф, вдруг принявшись за дело, всё после обеда не переставая ходил со двора в дом и обратно, бестолково крича на торопящихся людей и еще более торопя их. Петя распоряжался на дворе. Соня не знала, что делать под влиянием противоречивых приказаний графа, и совсем терялась. Люди, крича, споря и шумя, бегали по комнатам и двору. Наташа, с свойственной ей во всем страстностью, вдруг тоже принялась за дело. Сначала вмешательство ее в дело укладывания было встречено с недоверием. От нее всё ждали шутки и не хотели слушаться ее; но она с упорством и страстностью требовала себе покорности, сердилась, чуть не плакала, что ее не слушают, и, наконец, добилась того, что в нее поверили. Первый подвиг ее, стоивший ей огромных усилий и давший ей власть, была укладка ковров. У графа в доме были дорогие gobelins и персидские ковры. Когда Наташа взялась за дело, в зале стояли два ящика открытые: один почти доверху уложенный фарфором, другой с коврами. Фарфора было еще много наставлено на столах и еще всё несли из кладовой. Надо было начинать новый, третий ящик, и за ним пошли люди.
– Соня, постой, да мы всё так уложим, – сказала Наташа.
– Нельзя, барышня, уж пробовали, – сказал буфетчнк.
– Нет, постой, пожалуйста. – И Наташа начала доставать из ящика завернутые в бумаги блюда и тарелки.
– Блюда надо сюда, в ковры, – сказала она.
– Да еще и ковры то дай бог на три ящика разложить, – сказал буфетчик.
– Да постой, пожалуйста. – И Наташа быстро, ловко начала разбирать. – Это не надо, – говорила она про киевские тарелки, – это да, это в ковры, – говорила она про саксонские блюда.
– Да оставь, Наташа; ну полно, мы уложим, – с упреком говорила Соня.
– Эх, барышня! – говорил дворецкий. Но Наташа не сдалась, выкинула все вещи и быстро начала опять укладывать, решая, что плохие домашние ковры и лишнюю посуду не надо совсем брать. Когда всё было вынуто, начали опять укладывать. И действительно, выкинув почти все дешевое, то, что не стоило брать с собой, все ценное уложили в два ящика. Не закрывалась только крышка коверного ящика. Можно было вынуть немного вещей, но Наташа хотела настоять на своем. Она укладывала, перекладывала, нажимала, заставляла буфетчика и Петю, которого она увлекла за собой в дело укладыванья, нажимать крышку и сама делала отчаянные усилия.
– Да полно, Наташа, – говорила ей Соня. – Я вижу, ты права, да вынь один верхний.
– Не хочу, – кричала Наташа, одной рукой придерживая распустившиеся волосы по потному лицу, другой надавливая ковры. – Да жми же, Петька, жми! Васильич, нажимай! – кричала она. Ковры нажались, и крышка закрылась. Наташа, хлопая в ладоши, завизжала от радости, и слезы брызнули у ней из глаз. Но это продолжалось секунду. Тотчас же она принялась за другое дело, и уже ей вполне верили, и граф не сердился, когда ему говорили, что Наталья Ильинишна отменила его приказанье, и дворовые приходили к Наташе спрашивать: увязывать или нет подводу и довольно ли она наложена? Дело спорилось благодаря распоряжениям Наташи: оставлялись ненужные вещи и укладывались самым тесным образом самые дорогие.
Но как ни хлопотали все люди, к поздней ночи еще не все могло быть уложено. Графиня заснула, и граф, отложив отъезд до утра, пошел спать.
Соня, Наташа спали, не раздеваясь, в диванной. В эту ночь еще нового раненого провозили через Поварскую, и Мавра Кузминишна, стоявшая у ворот, заворотила его к Ростовым. Раненый этот, по соображениям Мавры Кузминишны, был очень значительный человек. Его везли в коляске, совершенно закрытой фартуком и с спущенным верхом. На козлах вместе с извозчиком сидел старик, почтенный камердинер. Сзади в повозке ехали доктор и два солдата.
– Пожалуйте к нам, пожалуйте. Господа уезжают, весь дом пустой, – сказала старушка, обращаясь к старому слуге.
– Да что, – отвечал камердинер, вздыхая, – и довезти не чаем! У нас и свой дом в Москве, да далеко, да и не живет никто.
– К нам милости просим, у наших господ всего много, пожалуйте, – говорила Мавра Кузминишна. – А что, очень нездоровы? – прибавила она.
Камердинер махнул рукой.
– Не чаем довезти! У доктора спросить надо. – И камердинер сошел с козел и подошел к повозке.
– Хорошо, – сказал доктор.
Камердинер подошел опять к коляске, заглянул в нее, покачал головой, велел кучеру заворачивать на двор и остановился подле Мавры Кузминишны.
– Господи Иисусе Христе! – проговорила она.
Мавра Кузминишна предлагала внести раненого в дом.
– Господа ничего не скажут… – говорила она. Но надо было избежать подъема на лестницу, и потому раненого внесли во флигель и положили в бывшей комнате m me Schoss. Раненый этот был князь Андрей Болконский.
Наступил последний день Москвы. Была ясная веселая осенняя погода. Было воскресенье. Как и в обыкновенные воскресенья, благовестили к обедне во всех церквах. Никто, казалось, еще не мог понять того, что ожидает Москву.
Только два указателя состояния общества выражали то положение, в котором была Москва: чернь, то есть сословие бедных людей, и цены на предметы. Фабричные, дворовые и мужики огромной толпой, в которую замешались чиновники, семинаристы, дворяне, в этот день рано утром вышли на Три Горы. Постояв там и не дождавшись Растопчина и убедившись в том, что Москва будет сдана, эта толпа рассыпалась по Москве, по питейным домам и трактирам. Цены в этот день тоже указывали на положение дел. Цены на оружие, на золото, на телеги и лошадей всё шли возвышаясь, а цены на бумажки и на городские вещи всё шли уменьшаясь, так что в середине дня были случаи, что дорогие товары, как сукна, извозчики вывозили исполу, а за мужицкую лошадь платили пятьсот рублей; мебель же, зеркала, бронзы отдавали даром.
В степенном и старом доме Ростовых распадение прежних условий жизни выразилось очень слабо. В отношении людей было только то, что в ночь пропало три человека из огромной дворни; но ничего не было украдено; и в отношении цен вещей оказалось то, что тридцать подвод, пришедшие из деревень, были огромное богатство, которому многие завидовали и за которые Ростовым предлагали огромные деньги. Мало того, что за эти подводы предлагали огромные деньги, с вечера и рано утром 1 го сентября на двор к Ростовым приходили посланные денщики и слуги от раненых офицеров и притаскивались сами раненые, помещенные у Ростовых и в соседних домах, и умоляли людей Ростовых похлопотать о том, чтоб им дали подводы для выезда из Москвы. Дворецкий, к которому обращались с такими просьбами, хотя и жалел раненых, решительно отказывал, говоря, что он даже и не посмеет доложить о том графу. Как ни жалки были остающиеся раненые, было очевидно, что, отдай одну подводу, не было причины не отдать другую, все – отдать и свои экипажи. Тридцать подвод не могли спасти всех раненых, а в общем бедствии нельзя было не думать о себе и своей семье. Так думал дворецкий за своего барина.
Проснувшись утром 1 го числа, граф Илья Андреич потихоньку вышел из спальни, чтобы не разбудить к утру только заснувшую графиню, и в своем лиловом шелковом халате вышел на крыльцо. Подводы, увязанные, стояли на дворе. У крыльца стояли экипажи. Дворецкий стоял у подъезда, разговаривая с стариком денщиком и молодым, бледным офицером с подвязанной рукой. Дворецкий, увидав графа, сделал офицеру и денщику значительный и строгий знак, чтобы они удалились.
– Ну, что, все готово, Васильич? – сказал граф, потирая свою лысину и добродушно глядя на офицера и денщика и кивая им головой. (Граф любил новые лица.)
– Хоть сейчас запрягать, ваше сиятельство.
– Ну и славно, вот графиня проснется, и с богом! Вы что, господа? – обратился он к офицеру. – У меня в доме? – Офицер придвинулся ближе. Бледное лицо его вспыхнуло вдруг яркой краской.
– Граф, сделайте одолжение, позвольте мне… ради бога… где нибудь приютиться на ваших подводах. Здесь у меня ничего с собой нет… Мне на возу… все равно… – Еще не успел договорить офицер, как денщик с той же просьбой для своего господина обратился к графу.
– А! да, да, да, – поспешно заговорил граф. – Я очень, очень рад. Васильич, ты распорядись, ну там очистить одну или две телеги, ну там… что же… что нужно… – какими то неопределенными выражениями, что то приказывая, сказал граф. Но в то же мгновение горячее выражение благодарности офицера уже закрепило то, что он приказывал. Граф оглянулся вокруг себя: на дворе, в воротах, в окне флигеля виднелись раненые и денщики. Все они смотрели на графа и подвигались к крыльцу.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, в галерею: там как прикажете насчет картин? – сказал дворецкий. И граф вместе с ним вошел в дом, повторяя свое приказание о том, чтобы не отказывать раненым, которые просятся ехать.
– Ну, что же, можно сложить что нибудь, – прибавил он тихим, таинственным голосом, как будто боясь, чтобы кто нибудь его не услышал.
В девять часов проснулась графиня, и Матрена Тимофеевна, бывшая ее горничная, исполнявшая в отношении графини должность шефа жандармов, пришла доложить своей бывшей барышне, что Марья Карловна очень обижены и что барышниным летним платьям нельзя остаться здесь. На расспросы графини, почему m me Schoss обижена, открылось, что ее сундук сняли с подводы и все подводы развязывают – добро снимают и набирают с собой раненых, которых граф, по своей простоте, приказал забирать с собой. Графиня велела попросить к себе мужа.
– Что это, мой друг, я слышу, вещи опять снимают?
– Знаешь, ma chere, я вот что хотел тебе сказать… ma chere графинюшка… ко мне приходил офицер, просят, чтобы дать несколько подвод под раненых. Ведь это все дело наживное; а каково им оставаться, подумай!.. Право, у нас на дворе, сами мы их зазвали, офицеры тут есть. Знаешь, думаю, право, ma chere, вот, ma chere… пускай их свезут… куда же торопиться?.. – Граф робко сказал это, как он всегда говорил, когда дело шло о деньгах. Графиня же привыкла уж к этому тону, всегда предшествовавшему делу, разорявшему детей, как какая нибудь постройка галереи, оранжереи, устройство домашнего театра или музыки, – и привыкла, и долгом считала всегда противоборствовать тому, что выражалось этим робким тоном.
Она приняла свой покорно плачевный вид и сказала мужу:
– Послушай, граф, ты довел до того, что за дом ничего не дают, а теперь и все наше – детское состояние погубить хочешь. Ведь ты сам говоришь, что в доме на сто тысяч добра. Я, мой друг, не согласна и не согласна. Воля твоя! На раненых есть правительство. Они знают. Посмотри: вон напротив, у Лопухиных, еще третьего дня все дочиста вывезли. Вот как люди делают. Одни мы дураки. Пожалей хоть не меня, так детей.
Граф замахал руками и, ничего не сказав, вышел из комнаты.
– Папа! об чем вы это? – сказала ему Наташа, вслед за ним вошедшая в комнату матери.
– Ни о чем! Тебе что за дело! – сердито проговорил граф.
– Нет, я слышала, – сказала Наташа. – Отчего ж маменька не хочет?
– Тебе что за дело? – крикнул граф. Наташа отошла к окну и задумалась.
– Папенька, Берг к нам приехал, – сказала она, глядя в окно.
Берг, зять Ростовых, был уже полковник с Владимиром и Анной на шее и занимал все то же покойное и приятное место помощника начальника штаба, помощника первого отделения начальника штаба второго корпуса.
Он 1 сентября приехал из армии в Москву.
Ему в Москве нечего было делать; но он заметил, что все из армии просились в Москву и что то там делали. Он счел тоже нужным отпроситься для домашних и семейных дел.
Берг, в своих аккуратных дрожечках на паре сытых саврасеньких, точно таких, какие были у одного князя, подъехал к дому своего тестя. Он внимательно посмотрел во двор на подводы и, входя на крыльцо, вынул чистый носовой платок и завязал узел.
Из передней Берг плывущим, нетерпеливым шагом вбежал в гостиную и обнял графа, поцеловал ручки у Наташи и Сони и поспешно спросил о здоровье мамаши.
– Какое теперь здоровье? Ну, рассказывай же, – сказал граф, – что войска? Отступают или будет еще сраженье?
– Один предвечный бог, папаша, – сказал Берг, – может решить судьбы отечества. Армия горит духом геройства, и теперь вожди, так сказать, собрались на совещание. Что будет, неизвестно. Но я вам скажу вообще, папаша, такого геройского духа, истинно древнего мужества российских войск, которое они – оно, – поправился он, – показали или выказали в этой битве 26 числа, нет никаких слов достойных, чтоб их описать… Я вам скажу, папаша (он ударил себя в грудь так же, как ударял себя один рассказывавший при нем генерал, хотя несколько поздно, потому что ударить себя в грудь надо было при слове «российское войско»), – я вам скажу откровенно, что мы, начальники, не только не должны были подгонять солдат или что нибудь такое, но мы насилу могли удерживать эти, эти… да, мужественные и древние подвиги, – сказал он скороговоркой. – Генерал Барклай до Толли жертвовал жизнью своей везде впереди войска, я вам скажу. Наш же корпус был поставлен на скате горы. Можете себе представить! – И тут Берг рассказал все, что он запомнил, из разных слышанных за это время рассказов. Наташа, не спуская взгляда, который смущал Берга, как будто отыскивая на его лице решения какого то вопроса, смотрела на него.
 Андрей Гурский
| ||
| ||
| Общая информация | ||
| Полное имя | Андрей Петрович Гурский | |
| Прозвище | Гура[1] | |
| Родился | ||
| Гражданство | ||
| Рост | 186 см | |
| Вес | 79 кг | |
| Позиция | защитник | |
| Информация о клубе | ||
| Клуб |  Рух (Винники)
| |
| Номер | 3 | |
| Карьера | ||
| Молодёжные клубы | ||
| 2001—2005 | Карпаты (Львов)
| |
| Клубная карьера* | ||
| 2005—2007 | Карпаты-2
|
28 (1) |
| 2005—2010 | Карпаты (Львов)
|
2 (0) |
| 2011 | Прикарпатье (Ивано-Франковск)
|
13 (3) |
| 2012 | Оболонь
|
23 (2) |
| 2013 | Севастополь
|
1 (0) |
| 2013 |  Гомель
|
1 (0) |
| 2014—2016 | Рух (Винники)
|
ААФУ |
| 2016—н.в. | Рух (Винники)
|
1 (0) |
| Национальная сборная** | ||
| 2008 | Украина (до 21 года)
|
2 (0) |
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов, откорректировано по состоянию на 27 июля 2016. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах. | ||
Андре́й Петро́вич Гу́рский (укр. Андрій Петрович Гурський; 30 августа 1988, Львов, Украинская ССР, СССР) — украинский футболист, защитник. Выступал за молодёжную сборную Украины до 21 года.
Содержание
Биография
Клубная карьера
«Карпаты» (Львов)
Воспитанник школы львовских «Карпат». Одним из его детских тренеров был Василий Иванович Леськив[1]. В детско-юношеской футбольной лиге Украины выступал за «Карпаты» с 2001 года по 2004 год.
В начале сезона 2005/06 попал в «Карпаты-2», которые выступали во Второй лиге Украины. 9 сентября 2005 года дебютировал во Второй лиге Украины в домашнем матче против иванофранковской «Черногоры» (3:0)[2], Гурский вышел на 85 минуте вместо Олега Голодюка. Всего за «Карпаты-2» провёл 28 матчей из забил 1 гол (в ворота «Динамо-3»).
В сезоне 2006/07 начал выступать за дубль «Карпат» в молодёжном первенстве Украины, со временем став капитаном и лидером команды[3][4]. Зимой 2007 года участвовал в мемориале Эрнеста Юста[5]. Зимой 2008 года мог поехать на сборы основной команды «Карпат» в Испании, но из-за проблем с визой тренировался с дублем[3]. Летом 2008 года вместе с основой «Карпат» поехал на учебно-тренировочные сборы в Венгрию[6].
После того, как Андрея взяли на тренировки вместе с основным составом он на некоторое время потерял игровую практику, не играя за дубль или основу[4]. Уступал место в основе Тарасу Петривскому и Ивану Милошевичу[1]. Также в этом время он подписал с клубом новый контракт[4].
19 октября 2008 года дебютировал в чемпионате Украины выездном матче против симферопольской «Таврии» (1:4)[7], Гурский вышел в стартовом составе и отыграл всю игру, также по ходу встречи получил жёлтую карточку. В итоге в сезоне 2008/09 Гурский не смог закрепится в основе, продолжая играть за дубль[8]. 2 августа 2009 года во второй и последний раз сыграл за «Карпаты» в чемпионате Украины в выездном матче против харьковского «Металлиста» (1:0)[9], Гурский вышел в конце игры вместо Евгения Тарасенко.
В сезоне 2009/10 дубль «Карпат» стал победителем молодёжного чемпионата, под руководством Романа Толочко, Гурский в этом сезоне сыграл 22 матча и забил 1 гол. Зимой 2010 года на сборах в Турции получил травму ахилла в одном из товарищеских матчей из-за чего пропустил последующие сборы[10]. Гурский попадал в заявку «Карпат» на матчи Лиги Европы сезона 2010/11[11].
Всего за дубль «Карпат» с 2006 года по 2010 года провёл 108 матчей и забил 6 мячей. Зимой 2011 года получил статус свободного агента и покинул расположение клуба[12].
«Прикарпатье» (Ивано-Франковск)
В январе 2011 года поехал на сборы в Турции вместе с луганской «Зарей», но в итоге контракт не подписал[13]. В июне 2011 года предположительно находился на просмотре с «Севастополе»[14].
Летом 2011 года перешёл в иванофранковское «Прикарпатье», которое выступало во Второй лиге Украины. Команда собиралась по ходу сезона и не проходила предсезонные сборы[15]. Также в «Прикарпатье» выступали бывшие воспитанники и игроки, а также арендованные игроки «Карпат», такие как: Андрей Сагайдак, Ярослав Куцяба, Алексей Омельченко, Александр Яремчук, Игорь Ильчишин и Олег Веприк[16].
30 июля 2011 года дебютировал в составе команды во Второй лиге в домашнем матче против клуба «Реал Фарм» (0:0), Гурский отыграл все 90 минут. 8 октября 2011 года в матче против хмельницкого «Динамо» (6:2)[17], Гурский забил 2 гола на 10 и 90 минуте в ворота Андрея Рябова и Андрея Радченко. Свою последнюю игру в составе команды провёл 5 ноября 2011 года против «УкрАгроКом» (3:0)[18], в этом матче Гурский отличился забитым голом на 38 минуте в ворота Ярослава Швеця. Всего за «Прикарпатье» во Второй лиге провёл 13 матчей, в которых забил 3 мяча и получил 6 жёлтых карточки. В Кубке Украины провёл 1 матч (против «Полтавы»). Проведя полгода в составе клуба стал одним из лидеров коллектива[19].
«Оболонь»
В конце января 2012 года поехал на сборы в Турцию вместе с киевской «Оболонью», тренером которой был Сергей Конюшенко[20]. В итоге с командой подписал контракт, взял 88 номер. В составе «Оболони» в Премьер-лиге Украины дебютировал 3 марта 2012 года в выездном матче против харьковского «Металлиста» (1:0)[21], Гурский отыграл всю игру. Гурский сразу стал основным игроком «Оболони»[22]. 31 марта 2012 года в матче против своего бывшего клуба, львовских «Карпат» (2:0)[23], Андрей на 6 минуте открыл счёт в игре, забив гол в ворота Андрея Тлумака. Гурский также попал в символическую сборную 25 тура по версии Football.ua[24]. После этой игры «Оболонь» покинула зону вылета, а «Карпаты» заняли предпоследнее 15 место.
«Гомель»
19 июля 2013 года подписал контракт с белорусским «Гомелем» до конца сезона[25]. Вероятно, Гурский призван заменить в составе гомельчан центрального защитника Сергея Концевого, недавно проданного в минское «Динамо». В «Гомеле» Андрей выступал под 88-м номером.
Карьера в сборной
В мае 2008 года Владимир Мунтян, исполняющий обязанности главного тренера пригласил Гурского в состав молодёжной сборной Украины до 21 года[26]. В сборной дебютировал 23 мая 2008 года в проигранном матче против Германии (4:0). Последний матч в составе молодёжки провёл 27 мая 2008 года против Белоруссии (0:0). В обоих матчах Гурский отыграл по 90 минут.
В августе 2008 года был вызван в молодёжную сборную Украины Павлом Яковенко в составе списка «Б»[27]. Позже он был заявлен для участие на турнир памяти Валерия Лобановского, однако ни одного матча на турнире он не сыграл[28]. 19 августа 2008 года сыграл в товарищеском матче против киевского «Арсенала» (2:2)[29].
Достижения
- Победитель Первой лиги Украины (1): 2012/13
- Победитель молодёжного чемпионата Украины (1): 2009/2010
Личная жизнь
В детстве жил без отца[30]. Женат, супругу зовут Наталья. Вместе воспитывают сына Максима[31]. Учился в аграрном университете[1].
Напишите отзыв о статье "Гурский, Андрей Петрович"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 [fckarpaty.lviv.ua/ua/news/2852/page.html «Андрію, твій час настав, не бійся — я в тебе вірю»] (укр.). Официальный сайт ФК «Карпаты» (Львов) (27.10.2008). Проверено 6 апреля 2012. [www.webcitation.org/68GrMUU4S Архивировано из первоисточника 8 июня 2012].
- ↑ [ffu.org.ua/ukr/tournaments/arch/tprotocol/140488/ Протокол матча] (укр.). Официальный сайт Федерации футбола Украины. Проверено 6 апреля 2012. [www.webcitation.org/68GrOVdvy Архивировано из первоисточника 8 июня 2012].
- ↑ 1 2 [fckarpaty.lviv.ua/ua/news/2097/page.html Who is who? Детальна характеристика новачків від тренерів «Карпат»] (укр.). Официальный сайт ФК «Карпаты» (Львов) (04.03.2008). Проверено 6 апреля 2012. [www.webcitation.org/68GNMYBsa Архивировано из первоисточника 8 июня 2012].
- ↑ 1 2 3 [fckarpaty.lviv.ua/ua/news/2659/page.html 4-3-3 чи 4-5-1? Запитаємо у головного тренера] (укр.). Официальный сайт ФК «Карпаты» (Львов) (02.09.2008). Проверено 6 апреля 2012. [www.webcitation.org/68GrQJxyh Архивировано из первоисточника 8 июня 2012].
- ↑ [fckarpaty.lviv.ua/ua/news/997/page.html Меморіал Ернеста Юста. Три перемоги «Карпат-2» та курс на Крим] (укр.). Официальный сайт ФК «Карпаты» (Львов) (12.02.2007). Проверено 6 апреля 2012. [www.webcitation.org/68GI5cTRT Архивировано из первоисточника 8 июня 2012].
- ↑ [fckarpaty.lviv.ua/ua/news/2437/page.html «Уйпешт» — «Карпати» — 1:2. Є перша перемога] (укр.). Официальный сайт ФК «Карпаты» (Львов) (30.06.2008). Проверено 6 апреля 2012. [www.webcitation.org/68GrRftsz Архивировано из первоисточника 8 июня 2012].
- ↑ [ffu.org.ua/ukr/tournaments/arch/tprotocol/171919/ Протокол матча] (укр.). Официальный сайт Федерации футбола Украины. Проверено 6 апреля 2012. [www.webcitation.org/68GrT8hvH Архивировано из первоисточника 8 июня 2012].
- ↑ [fckarpaty.lviv.ua/ua/news/3400/page.html Роман Толочко: «Можливо, невдовзі побачимо в центрі захисту першої команди братів Тарасенків»] (укр.). Официальный сайт ФК «Карпаты» (Львов) (01.06.2009). Проверено 6 апреля 2012. [www.webcitation.org/68GrUhQHh Архивировано из первоисточника 8 июня 2012].
- ↑ [ffu.org.ua/ukr/tournaments/arch/tprotocol/180076/ Протокол матча] (укр.). Официальный сайт Федерации футбола Украины. Проверено 6 апреля 2012. [www.webcitation.org/68GrW8JFQ Архивировано из первоисточника 8 июня 2012].
- ↑ [fckarpaty.lviv.ua/ua/news/4034/page.html Андрій Гурський: «Прикро, що травмувався»] (укр.). Официальный сайт ФК «Карпаты» (Львов) (03.02.2010). Проверено 6 апреля 2012. [www.webcitation.org/68GrXfhSG Архивировано из первоисточника 8 июня 2012].
- ↑ [fckarpaty.lviv.ua/ua/news/5562/page.html ЛІГА ЄВРОПИ УЄФА: «Карпати» — «Парі Сен-Жермен» — 1:1] (укр.). Официальный сайт ФК «Карпаты» (Львов) (15.12.2010). Проверено 6 апреля 2012. [www.webcitation.org/68GrZRKJn Архивировано из первоисточника 8 июня 2012].
- ↑ [ua-football.com/ukrainian/high/4d6906a3.html Андрей Гурский и Иван Пицан – свободные агенты] (рус.). UA-Футбол (26.02.2011). Проверено 6 апреля 2012. [www.webcitation.org/68GrawUzL Архивировано из первоисточника 8 июня 2012].
- ↑ [fckarpaty.lviv.ua/ua/news/5630/page.html Гурський, Фурта та Сагайдак поїхали на оглядини] (укр.). Официальный сайт ФК «Карпаты» (Львов) (08.01.2011). Проверено 6 апреля 2012. [www.webcitation.org/68Grcli8x Архивировано из первоисточника 8 июня 2012].
- ↑ [football.ua/ukraine1league/news/134158.html «Севастополь» разбил юных «Ильичей»] (рус.). Football.ua (24.06.2011). Проверено 6 апреля 2012. [www.webcitation.org/68GreGasL Архивировано из первоисточника 8 июня 2012].
- ↑ [fckarpaty.lviv.ua/ua/news/7563/page.html «Команду збирали по ходу чемпіонату»] (укр.). Официальный сайт ФК «Карпаты» (Львов) (11.11.2011). Проверено 6 апреля 2012. [www.webcitation.org/68GN5WsJc Архивировано из первоисточника 8 июня 2012].
- ↑ [fckarpaty.lviv.ua/ua/news/7556/page.html «Карпати» зіграють спаринг з «Прикарпаттям»] (укр.). Официальный сайт ФК «Карпаты» (Львов) (10.11.2011). Проверено 6 апреля 2012. [www.webcitation.org/68GN6zJTH Архивировано из первоисточника 8 июня 2012].
- ↑ [pfl.ua/games/26348/ Протокол матча] (укр.). Официальный сайт Профессиональной футбольной лиги Украины. Проверено 6 апреля 2012. [www.webcitation.org/68GrgYtpH Архивировано из первоисточника 8 июня 2012].
- ↑ [pfl.ua/games/26450/ Протокол матча] (укр.). Официальный сайт Профессиональной футбольной лиги Украины. Проверено 6 апреля 2012. [www.webcitation.org/68Grk1dXx Архивировано из первоисточника 8 июня 2012].
- ↑ [football.ua/ukraine/news/147199.html Вторая лига. Группа А. На зимовку!] (рус.). Football.ua (18.11.2011). Проверено 6 апреля 2012. [www.webcitation.org/68Grmw8Ch Архивировано из первоисточника 8 июня 2012].
- ↑ [football.ua/ukraine/news/154576.html «Оболонь» отправилась в Турцию] (рус.). Football.ua (25.01.2012). Проверено 6 апреля 2012. [www.webcitation.org/68GrpCDsa Архивировано из первоисточника 8 июня 2012].
- ↑ [football.ua/ukraine/news/158444.html Пшеничных вырывает победу для «Металлиста»] (рус.). Football.ua (03.03.2012). Проверено 6 апреля 2012. [www.webcitation.org/68GrrIXWW Архивировано из первоисточника 8 июня 2012].
- ↑ [fckarpaty.lviv.ua/ua/news/8290/page.html Сергій Конюшенко: «Нічия в матчі нам нічого не давала»] (укр.). Официальный сайт ФК «Карпаты» (Львов) (01.04.2012). Проверено 6 апреля 2012. [www.webcitation.org/68GrtgmMP Архивировано из первоисточника 8 июня 2012].
- ↑ [football.ua/ukraine/news/161170.html «Оболонь» отправляет «Карпаты» в зону вылета] (рус.). Football.ua (31.03.2012). Проверено 6 апреля 2012. [www.webcitation.org/68Grv4NkS Архивировано из первоисточника 8 июня 2012].
- ↑ [football.ua/ukraine/news/161318.html Украина. Сборная тура] (рус.). Football.ua (02.04.2012). Проверено 6 апреля 2012. [www.webcitation.org/68GrxJicc Архивировано из первоисточника 8 июня 2012].
- ↑ fcgomel.by/press/news/2013/andrej_gurskij_stal_ocherednim/ Андрей Гурский стал очередным новобранцем команды
- ↑ [fckarpaty.lviv.ua/ua/news/2325/page.html Новака та Гурського вперше викликано до «молодіжки»] (укр.). Официальный сайт ФК «Карпаты» (Львов) (13.05.2008). Проверено 6 апреля 2012. [www.webcitation.org/68GrzztAC Архивировано из первоисточника 8 июня 2012].
- ↑ [football.ua/ukraine/news/44932.html Две команды Яковенко] (рус.). Football.ua (13.08.2008). Проверено 6 апреля 2012. [www.webcitation.org/68Gs1TdxK Архивировано из первоисточника 8 июня 2012].
- ↑ [football.ua/ukraine/news/45360.html Заявка молодёжки на Мемориал Лобановского] (рус.). Football.ua (18.08.2008). Проверено 6 апреля 2012. [www.webcitation.org/68Gs3bkcC Архивировано из первоисточника 8 июня 2012].
- ↑ [football.ua/ukraine/news/45484.html Украинская молодёжка сыграла с «Арсеналом»] (рус.). Football.ua (19.08.2008). Проверено 6 апреля 2012. [www.webcitation.org/68Gs5YVDz Архивировано из первоисточника 8 июня 2012].
- ↑ [fckarpaty.lviv.ua/ua/news/547/page.html Клуб у поміч] (укр.). Официальный сайт ФК «Карпаты» (Львов) (04.09.2006). Проверено 6 апреля 2012. [www.webcitation.org/68Gs7X7Wn Архивировано из первоисточника 8 июня 2012].
- ↑ [fckarpaty.lviv.ua/ua/news/8283/page.html «Нас влаштує тільки перемога»] (укр.). Официальный сайт ФК «Карпаты» (Львов) (30.03.2012). Проверено 6 апреля 2012. [www.webcitation.org/68Gs8w6So Архивировано из первоисточника 8 июня 2012].
Ссылки
- [www.transfermarkt.com/andriy-gursky/profil/spieler/70922 Профиль на сайте transfermarkt.com] (англ.)
- [www.ffu.org.ua/ukr/tournaments/prof/13618 Статистика на сайте Федерации футбола Украины] (укр.)
Футбольный клуб «Рух» — текущий состав
|
|---|
|
1 Дяченко (в) • 2 Федорив • 3 Гурский • 5 Романюк • 6 Садоха • 7 Макар • 8 Баглай • 9 Козловский • 10 Кикоть (к) • 11 Кинаш • 12 Иванов • 14 Панасюк • 15 Дмитрух • 16 Б. Баранец • 17 Шептицкий • 18 Омельченко • 22 Г. Баранец • 24 Костик • 28 Бидловский • 33 Шевчук (в) • 77 Чучман • Тренер: Роман Гданьский |
Отрывок, характеризующий Гурский, Андрей Петрович
Наташа побежала в дом и на цыпочках вошла в полуотворенную дверь диванной, из которой пахло уксусом и гофманскими каплями.– Вы спите, мама?
– Ах, какой сон! – сказала, пробуждаясь, только что задремавшая графиня.
– Мама, голубчик, – сказала Наташа, становясь на колени перед матерью и близко приставляя свое лицо к ее лицу. – Виновата, простите, никогда не буду, я вас разбудила. Меня Мавра Кузминишна послала, тут раненых привезли, офицеров, позволите? А им некуда деваться; я знаю, что вы позволите… – говорила она быстро, не переводя духа.
– Какие офицеры? Кого привезли? Ничего не понимаю, – сказала графиня.
Наташа засмеялась, графиня тоже слабо улыбалась.
– Я знала, что вы позволите… так я так и скажу. – И Наташа, поцеловав мать, встала и пошла к двери.
В зале она встретила отца, с дурными известиями возвратившегося домой.
– Досиделись мы! – с невольной досадой сказал граф. – И клуб закрыт, и полиция выходит.
– Папа, ничего, что я раненых пригласила в дом? – сказала ему Наташа.
– Разумеется, ничего, – рассеянно сказал граф. – Не в том дело, а теперь прошу, чтобы пустяками не заниматься, а помогать укладывать и ехать, ехать, ехать завтра… – И граф передал дворецкому и людям то же приказание. За обедом вернувшийся Петя рассказывал свои новости.
Он говорил, что нынче народ разбирал оружие в Кремле, что в афише Растопчина хотя и сказано, что он клич кликнет дня за два, но что уж сделано распоряжение наверное о том, чтобы завтра весь народ шел на Три Горы с оружием, и что там будет большое сражение.
Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное лицо своего сына в то время, как он говорил это. Она знала, что ежели она скажет слово о том, что она просит Петю не ходить на это сражение (она знала, что он радуется этому предстоящему сражению), то он скажет что нибудь о мужчинах, о чести, об отечестве, – что нибудь такое бессмысленное, мужское, упрямое, против чего нельзя возражать, и дело будет испорчено, и поэтому, надеясь устроить так, чтобы уехать до этого и взять с собой Петю, как защитника и покровителя, она ничего не сказала Пете, а после обеда призвала графа и со слезами умоляла его увезти ее скорее, в эту же ночь, если возможно. С женской, невольной хитростью любви, она, до сих пор выказывавшая совершенное бесстрашие, говорила, что она умрет от страха, ежели не уедут нынче ночью. Она, не притворяясь, боялась теперь всего.
M me Schoss, ходившая к своей дочери, еще болоо увеличила страх графини рассказами о том, что она видела на Мясницкой улице в питейной конторе. Возвращаясь по улице, она не могла пройти домой от пьяной толпы народа, бушевавшей у конторы. Она взяла извозчика и объехала переулком домой; и извозчик рассказывал ей, что народ разбивал бочки в питейной конторе, что так велено.
После обеда все домашние Ростовых с восторженной поспешностью принялись за дело укладки вещей и приготовлений к отъезду. Старый граф, вдруг принявшись за дело, всё после обеда не переставая ходил со двора в дом и обратно, бестолково крича на торопящихся людей и еще более торопя их. Петя распоряжался на дворе. Соня не знала, что делать под влиянием противоречивых приказаний графа, и совсем терялась. Люди, крича, споря и шумя, бегали по комнатам и двору. Наташа, с свойственной ей во всем страстностью, вдруг тоже принялась за дело. Сначала вмешательство ее в дело укладывания было встречено с недоверием. От нее всё ждали шутки и не хотели слушаться ее; но она с упорством и страстностью требовала себе покорности, сердилась, чуть не плакала, что ее не слушают, и, наконец, добилась того, что в нее поверили. Первый подвиг ее, стоивший ей огромных усилий и давший ей власть, была укладка ковров. У графа в доме были дорогие gobelins и персидские ковры. Когда Наташа взялась за дело, в зале стояли два ящика открытые: один почти доверху уложенный фарфором, другой с коврами. Фарфора было еще много наставлено на столах и еще всё несли из кладовой. Надо было начинать новый, третий ящик, и за ним пошли люди.
– Соня, постой, да мы всё так уложим, – сказала Наташа.
– Нельзя, барышня, уж пробовали, – сказал буфетчнк.
– Нет, постой, пожалуйста. – И Наташа начала доставать из ящика завернутые в бумаги блюда и тарелки.
– Блюда надо сюда, в ковры, – сказала она.
– Да еще и ковры то дай бог на три ящика разложить, – сказал буфетчик.
– Да постой, пожалуйста. – И Наташа быстро, ловко начала разбирать. – Это не надо, – говорила она про киевские тарелки, – это да, это в ковры, – говорила она про саксонские блюда.
– Да оставь, Наташа; ну полно, мы уложим, – с упреком говорила Соня.
– Эх, барышня! – говорил дворецкий. Но Наташа не сдалась, выкинула все вещи и быстро начала опять укладывать, решая, что плохие домашние ковры и лишнюю посуду не надо совсем брать. Когда всё было вынуто, начали опять укладывать. И действительно, выкинув почти все дешевое, то, что не стоило брать с собой, все ценное уложили в два ящика. Не закрывалась только крышка коверного ящика. Можно было вынуть немного вещей, но Наташа хотела настоять на своем. Она укладывала, перекладывала, нажимала, заставляла буфетчика и Петю, которого она увлекла за собой в дело укладыванья, нажимать крышку и сама делала отчаянные усилия.
– Да полно, Наташа, – говорила ей Соня. – Я вижу, ты права, да вынь один верхний.
– Не хочу, – кричала Наташа, одной рукой придерживая распустившиеся волосы по потному лицу, другой надавливая ковры. – Да жми же, Петька, жми! Васильич, нажимай! – кричала она. Ковры нажались, и крышка закрылась. Наташа, хлопая в ладоши, завизжала от радости, и слезы брызнули у ней из глаз. Но это продолжалось секунду. Тотчас же она принялась за другое дело, и уже ей вполне верили, и граф не сердился, когда ему говорили, что Наталья Ильинишна отменила его приказанье, и дворовые приходили к Наташе спрашивать: увязывать или нет подводу и довольно ли она наложена? Дело спорилось благодаря распоряжениям Наташи: оставлялись ненужные вещи и укладывались самым тесным образом самые дорогие.
Но как ни хлопотали все люди, к поздней ночи еще не все могло быть уложено. Графиня заснула, и граф, отложив отъезд до утра, пошел спать.
Соня, Наташа спали, не раздеваясь, в диванной. В эту ночь еще нового раненого провозили через Поварскую, и Мавра Кузминишна, стоявшая у ворот, заворотила его к Ростовым. Раненый этот, по соображениям Мавры Кузминишны, был очень значительный человек. Его везли в коляске, совершенно закрытой фартуком и с спущенным верхом. На козлах вместе с извозчиком сидел старик, почтенный камердинер. Сзади в повозке ехали доктор и два солдата.
– Пожалуйте к нам, пожалуйте. Господа уезжают, весь дом пустой, – сказала старушка, обращаясь к старому слуге.
– Да что, – отвечал камердинер, вздыхая, – и довезти не чаем! У нас и свой дом в Москве, да далеко, да и не живет никто.
– К нам милости просим, у наших господ всего много, пожалуйте, – говорила Мавра Кузминишна. – А что, очень нездоровы? – прибавила она.
Камердинер махнул рукой.
– Не чаем довезти! У доктора спросить надо. – И камердинер сошел с козел и подошел к повозке.
– Хорошо, – сказал доктор.
Камердинер подошел опять к коляске, заглянул в нее, покачал головой, велел кучеру заворачивать на двор и остановился подле Мавры Кузминишны.
– Господи Иисусе Христе! – проговорила она.
Мавра Кузминишна предлагала внести раненого в дом.
– Господа ничего не скажут… – говорила она. Но надо было избежать подъема на лестницу, и потому раненого внесли во флигель и положили в бывшей комнате m me Schoss. Раненый этот был князь Андрей Болконский.
Наступил последний день Москвы. Была ясная веселая осенняя погода. Было воскресенье. Как и в обыкновенные воскресенья, благовестили к обедне во всех церквах. Никто, казалось, еще не мог понять того, что ожидает Москву.
Только два указателя состояния общества выражали то положение, в котором была Москва: чернь, то есть сословие бедных людей, и цены на предметы. Фабричные, дворовые и мужики огромной толпой, в которую замешались чиновники, семинаристы, дворяне, в этот день рано утром вышли на Три Горы. Постояв там и не дождавшись Растопчина и убедившись в том, что Москва будет сдана, эта толпа рассыпалась по Москве, по питейным домам и трактирам. Цены в этот день тоже указывали на положение дел. Цены на оружие, на золото, на телеги и лошадей всё шли возвышаясь, а цены на бумажки и на городские вещи всё шли уменьшаясь, так что в середине дня были случаи, что дорогие товары, как сукна, извозчики вывозили исполу, а за мужицкую лошадь платили пятьсот рублей; мебель же, зеркала, бронзы отдавали даром.
В степенном и старом доме Ростовых распадение прежних условий жизни выразилось очень слабо. В отношении людей было только то, что в ночь пропало три человека из огромной дворни; но ничего не было украдено; и в отношении цен вещей оказалось то, что тридцать подвод, пришедшие из деревень, были огромное богатство, которому многие завидовали и за которые Ростовым предлагали огромные деньги. Мало того, что за эти подводы предлагали огромные деньги, с вечера и рано утром 1 го сентября на двор к Ростовым приходили посланные денщики и слуги от раненых офицеров и притаскивались сами раненые, помещенные у Ростовых и в соседних домах, и умоляли людей Ростовых похлопотать о том, чтоб им дали подводы для выезда из Москвы. Дворецкий, к которому обращались с такими просьбами, хотя и жалел раненых, решительно отказывал, говоря, что он даже и не посмеет доложить о том графу. Как ни жалки были остающиеся раненые, было очевидно, что, отдай одну подводу, не было причины не отдать другую, все – отдать и свои экипажи. Тридцать подвод не могли спасти всех раненых, а в общем бедствии нельзя было не думать о себе и своей семье. Так думал дворецкий за своего барина.
Проснувшись утром 1 го числа, граф Илья Андреич потихоньку вышел из спальни, чтобы не разбудить к утру только заснувшую графиню, и в своем лиловом шелковом халате вышел на крыльцо. Подводы, увязанные, стояли на дворе. У крыльца стояли экипажи. Дворецкий стоял у подъезда, разговаривая с стариком денщиком и молодым, бледным офицером с подвязанной рукой. Дворецкий, увидав графа, сделал офицеру и денщику значительный и строгий знак, чтобы они удалились.
– Ну, что, все готово, Васильич? – сказал граф, потирая свою лысину и добродушно глядя на офицера и денщика и кивая им головой. (Граф любил новые лица.)
– Хоть сейчас запрягать, ваше сиятельство.
– Ну и славно, вот графиня проснется, и с богом! Вы что, господа? – обратился он к офицеру. – У меня в доме? – Офицер придвинулся ближе. Бледное лицо его вспыхнуло вдруг яркой краской.
– Граф, сделайте одолжение, позвольте мне… ради бога… где нибудь приютиться на ваших подводах. Здесь у меня ничего с собой нет… Мне на возу… все равно… – Еще не успел договорить офицер, как денщик с той же просьбой для своего господина обратился к графу.
– А! да, да, да, – поспешно заговорил граф. – Я очень, очень рад. Васильич, ты распорядись, ну там очистить одну или две телеги, ну там… что же… что нужно… – какими то неопределенными выражениями, что то приказывая, сказал граф. Но в то же мгновение горячее выражение благодарности офицера уже закрепило то, что он приказывал. Граф оглянулся вокруг себя: на дворе, в воротах, в окне флигеля виднелись раненые и денщики. Все они смотрели на графа и подвигались к крыльцу.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, в галерею: там как прикажете насчет картин? – сказал дворецкий. И граф вместе с ним вошел в дом, повторяя свое приказание о том, чтобы не отказывать раненым, которые просятся ехать.
– Ну, что же, можно сложить что нибудь, – прибавил он тихим, таинственным голосом, как будто боясь, чтобы кто нибудь его не услышал.
В девять часов проснулась графиня, и Матрена Тимофеевна, бывшая ее горничная, исполнявшая в отношении графини должность шефа жандармов, пришла доложить своей бывшей барышне, что Марья Карловна очень обижены и что барышниным летним платьям нельзя остаться здесь. На расспросы графини, почему m me Schoss обижена, открылось, что ее сундук сняли с подводы и все подводы развязывают – добро снимают и набирают с собой раненых, которых граф, по своей простоте, приказал забирать с собой. Графиня велела попросить к себе мужа.
– Что это, мой друг, я слышу, вещи опять снимают?
– Знаешь, ma chere, я вот что хотел тебе сказать… ma chere графинюшка… ко мне приходил офицер, просят, чтобы дать несколько подвод под раненых. Ведь это все дело наживное; а каково им оставаться, подумай!.. Право, у нас на дворе, сами мы их зазвали, офицеры тут есть. Знаешь, думаю, право, ma chere, вот, ma chere… пускай их свезут… куда же торопиться?.. – Граф робко сказал это, как он всегда говорил, когда дело шло о деньгах. Графиня же привыкла уж к этому тону, всегда предшествовавшему делу, разорявшему детей, как какая нибудь постройка галереи, оранжереи, устройство домашнего театра или музыки, – и привыкла, и долгом считала всегда противоборствовать тому, что выражалось этим робким тоном.
Она приняла свой покорно плачевный вид и сказала мужу:
– Послушай, граф, ты довел до того, что за дом ничего не дают, а теперь и все наше – детское состояние погубить хочешь. Ведь ты сам говоришь, что в доме на сто тысяч добра. Я, мой друг, не согласна и не согласна. Воля твоя! На раненых есть правительство. Они знают. Посмотри: вон напротив, у Лопухиных, еще третьего дня все дочиста вывезли. Вот как люди делают. Одни мы дураки. Пожалей хоть не меня, так детей.
Граф замахал руками и, ничего не сказав, вышел из комнаты.
– Папа! об чем вы это? – сказала ему Наташа, вслед за ним вошедшая в комнату матери.
– Ни о чем! Тебе что за дело! – сердито проговорил граф.
– Нет, я слышала, – сказала Наташа. – Отчего ж маменька не хочет?
– Тебе что за дело? – крикнул граф. Наташа отошла к окну и задумалась.
– Папенька, Берг к нам приехал, – сказала она, глядя в окно.
Берг, зять Ростовых, был уже полковник с Владимиром и Анной на шее и занимал все то же покойное и приятное место помощника начальника штаба, помощника первого отделения начальника штаба второго корпуса.
Он 1 сентября приехал из армии в Москву.
Ему в Москве нечего было делать; но он заметил, что все из армии просились в Москву и что то там делали. Он счел тоже нужным отпроситься для домашних и семейных дел.
Берг, в своих аккуратных дрожечках на паре сытых саврасеньких, точно таких, какие были у одного князя, подъехал к дому своего тестя. Он внимательно посмотрел во двор на подводы и, входя на крыльцо, вынул чистый носовой платок и завязал узел.
Из передней Берг плывущим, нетерпеливым шагом вбежал в гостиную и обнял графа, поцеловал ручки у Наташи и Сони и поспешно спросил о здоровье мамаши.
– Какое теперь здоровье? Ну, рассказывай же, – сказал граф, – что войска? Отступают или будет еще сраженье?
– Один предвечный бог, папаша, – сказал Берг, – может решить судьбы отечества. Армия горит духом геройства, и теперь вожди, так сказать, собрались на совещание. Что будет, неизвестно. Но я вам скажу вообще, папаша, такого геройского духа, истинно древнего мужества российских войск, которое они – оно, – поправился он, – показали или выказали в этой битве 26 числа, нет никаких слов достойных, чтоб их описать… Я вам скажу, папаша (он ударил себя в грудь так же, как ударял себя один рассказывавший при нем генерал, хотя несколько поздно, потому что ударить себя в грудь надо было при слове «российское войско»), – я вам скажу откровенно, что мы, начальники, не только не должны были подгонять солдат или что нибудь такое, но мы насилу могли удерживать эти, эти… да, мужественные и древние подвиги, – сказал он скороговоркой. – Генерал Барклай до Толли жертвовал жизнью своей везде впереди войска, я вам скажу. Наш же корпус был поставлен на скате горы. Можете себе представить! – И тут Берг рассказал все, что он запомнил, из разных слышанных за это время рассказов. Наташа, не спуская взгляда, который смущал Берга, как будто отыскивая на его лице решения какого то вопроса, смотрела на него.
