Два отца и два сына
Поделись знанием:
Читая это место, Пьер в первый раз почувствовал, что между ним и Элен образовалась какая то связь, признаваемая другими людьми, и эта мысль в одно и то же время и испугала его, как будто на него накладывалось обязательство, которое он не мог сдержать, и вместе понравилась ему, как забавное предположение.
Вечер Анны Павловны был такой же, как и первый, только новинкой, которою угощала Анна Павловна своих гостей, был теперь не Мортемар, а дипломат, приехавший из Берлина и привезший самые свежие подробности о пребывании государя Александра в Потсдаме и о том, как два высочайшие друга поклялись там в неразрывном союзе отстаивать правое дело против врага человеческого рода. Пьер был принят Анной Павловной с оттенком грусти, относившейся, очевидно, к свежей потере, постигшей молодого человека, к смерти графа Безухого (все постоянно считали долгом уверять Пьера, что он очень огорчен кончиною отца, которого он почти не знал), – и грусти точно такой же, как и та высочайшая грусть, которая выражалась при упоминаниях об августейшей императрице Марии Феодоровне. Пьер почувствовал себя польщенным этим. Анна Павловна с своим обычным искусством устроила кружки своей гостиной. Большой кружок, где были князь Василий и генералы, пользовался дипломатом. Другой кружок был у чайного столика. Пьер хотел присоединиться к первому, но Анна Павловна, находившаяся в раздраженном состоянии полководца на поле битвы, когда приходят тысячи новых блестящих мыслей, которые едва успеваешь приводить в исполнение, Анна Павловна, увидев Пьера, тронула его пальцем за рукав.
– Attendez, j'ai des vues sur vous pour ce soir. [У меня есть на вас виды в этот вечер.] Она взглянула на Элен и улыбнулась ей. – Ma bonne Helene, il faut, que vous soyez charitable pour ma рauvre tante, qui a une adoration pour vous. Allez lui tenir compagnie pour 10 minutes. [Моя милая Элен, надо, чтобы вы были сострадательны к моей бедной тетке, которая питает к вам обожание. Побудьте с ней минут 10.] А чтоб вам не очень скучно было, вот вам милый граф, который не откажется за вами следовать.
Красавица направилась к тетушке, но Пьера Анна Павловна еще удержала подле себя, показывая вид, как будто ей надо сделать еще последнее необходимое распоряжение.
– Не правда ли, она восхитительна? – сказала она Пьеру, указывая на отплывающую величавую красавицу. – Et quelle tenue! [И как держит себя!] Для такой молодой девушки и такой такт, такое мастерское уменье держать себя! Это происходит от сердца! Счастлив будет тот, чьей она будет! С нею самый несветский муж будет невольно занимать самое блестящее место в свете. Не правда ли? Я только хотела знать ваше мнение, – и Анна Павловна отпустила Пьера.
Пьер с искренностью отвечал Анне Павловне утвердительно на вопрос ее об искусстве Элен держать себя. Ежели он когда нибудь думал об Элен, то думал именно о ее красоте и о том не обыкновенном ее спокойном уменьи быть молчаливо достойною в свете.
Тетушка приняла в свой уголок двух молодых людей, но, казалось, желала скрыть свое обожание к Элен и желала более выразить страх перед Анной Павловной. Она взглядывала на племянницу, как бы спрашивая, что ей делать с этими людьми. Отходя от них, Анна Павловна опять тронула пальчиком рукав Пьера и проговорила:
– J'espere, que vous ne direz plus qu'on s'ennuie chez moi, [Надеюсь, вы не скажете другой раз, что у меня скучают,] – и взглянула на Элен.
Элен улыбнулась с таким видом, который говорил, что она не допускала возможности, чтобы кто либо мог видеть ее и не быть восхищенным. Тетушка прокашлялась, проглотила слюни и по французски сказала, что она очень рада видеть Элен; потом обратилась к Пьеру с тем же приветствием и с той же миной. В середине скучливого и спотыкающегося разговора Элен оглянулась на Пьера и улыбнулась ему той улыбкой, ясной, красивой, которой она улыбалась всем. Пьер так привык к этой улыбке, так мало она выражала для него, что он не обратил на нее никакого внимания. Тетушка говорила в это время о коллекции табакерок, которая была у покойного отца Пьера, графа Безухого, и показала свою табакерку. Княжна Элен попросила посмотреть портрет мужа тетушки, который был сделан на этой табакерке.
– Это, верно, делано Винесом, – сказал Пьер, называя известного миниатюриста, нагибаясь к столу, чтоб взять в руки табакерку, и прислушиваясь к разговору за другим столом.
Он привстал, желая обойти, но тетушка подала табакерку прямо через Элен, позади ее. Элен нагнулась вперед, чтобы дать место, и, улыбаясь, оглянулась. Она была, как и всегда на вечерах, в весьма открытом по тогдашней моде спереди и сзади платье. Ее бюст, казавшийся всегда мраморным Пьеру, находился в таком близком расстоянии от его глаз, что он своими близорукими глазами невольно различал живую прелесть ее плеч и шеи, и так близко от его губ, что ему стоило немного нагнуться, чтобы прикоснуться до нее. Он слышал тепло ее тела, запах духов и скрып ее корсета при движении. Он видел не ее мраморную красоту, составлявшую одно целое с ее платьем, он видел и чувствовал всю прелесть ее тела, которое было закрыто только одеждой. И, раз увидав это, он не мог видеть иначе, как мы не можем возвратиться к раз объясненному обману.
«Так вы до сих пор не замечали, как я прекрасна? – как будто сказала Элен. – Вы не замечали, что я женщина? Да, я женщина, которая может принадлежать всякому и вам тоже», сказал ее взгляд. И в ту же минуту Пьер почувствовал, что Элен не только могла, но должна была быть его женою, что это не может быть иначе.
Он знал это в эту минуту так же верно, как бы он знал это, стоя под венцом с нею. Как это будет? и когда? он не знал; не знал даже, хорошо ли это будет (ему даже чувствовалось, что это нехорошо почему то), но он знал, что это будет.
Пьер опустил глаза, опять поднял их и снова хотел увидеть ее такою дальнею, чужою для себя красавицею, какою он видал ее каждый день прежде; но он не мог уже этого сделать. Не мог, как не может человек, прежде смотревший в тумане на былинку бурьяна и видевший в ней дерево, увидав былинку, снова увидеть в ней дерево. Она была страшно близка ему. Она имела уже власть над ним. И между ним и ею не было уже никаких преград, кроме преград его собственной воли.
– Bon, je vous laisse dans votre petit coin. Je vois, que vous y etes tres bien, [Хорошо, я вас оставлю в вашем уголке. Я вижу, вам там хорошо,] – сказал голос Анны Павловны.
И Пьер, со страхом вспоминая, не сделал ли он чего нибудь предосудительного, краснея, оглянулся вокруг себя. Ему казалось, что все знают, так же как и он, про то, что с ним случилось.
Через несколько времени, когда он подошел к большому кружку, Анна Павловна сказала ему:
– On dit que vous embellissez votre maison de Petersbourg. [Говорят, вы отделываете свой петербургский дом.]
(Это была правда: архитектор сказал, что это нужно ему, и Пьер, сам не зная, зачем, отделывал свой огромный дом в Петербурге.)
– C'est bien, mais ne demenagez pas de chez le prince Ваsile. Il est bon d'avoir un ami comme le prince, – сказала она, улыбаясь князю Василию. – J'en sais quelque chose. N'est ce pas? [Это хорошо, но не переезжайте от князя Василия. Хорошо иметь такого друга. Я кое что об этом знаю. Не правда ли?] А вы еще так молоды. Вам нужны советы. Вы не сердитесь на меня, что я пользуюсь правами старух. – Она замолчала, как молчат всегда женщины, чего то ожидая после того, как скажут про свои года. – Если вы женитесь, то другое дело. – И она соединила их в один взгляд. Пьер не смотрел на Элен, и она на него. Но она была всё так же страшно близка ему. Он промычал что то и покраснел.
Вернувшись домой, Пьер долго не мог заснуть, думая о том, что с ним случилось. Что же случилось с ним? Ничего. Он только понял, что женщина, которую он знал ребенком, про которую он рассеянно говорил: «да, хороша», когда ему говорили, что Элен красавица, он понял, что эта женщина может принадлежать ему.
«Но она глупа, я сам говорил, что она глупа, – думал он. – Что то гадкое есть в том чувстве, которое она возбудила во мне, что то запрещенное. Мне говорили, что ее брат Анатоль был влюблен в нее, и она влюблена в него, что была целая история, и что от этого услали Анатоля. Брат ее – Ипполит… Отец ее – князь Василий… Это нехорошо», думал он; и в то же время как он рассуждал так (еще рассуждения эти оставались неоконченными), он заставал себя улыбающимся и сознавал, что другой ряд рассуждений всплывал из за первых, что он в одно и то же время думал о ее ничтожестве и мечтал о том, как она будет его женой, как она может полюбить его, как она может быть совсем другою, и как всё то, что он об ней думал и слышал, может быть неправдою. И он опять видел ее не какою то дочерью князя Василья, а видел всё ее тело, только прикрытое серым платьем. «Но нет, отчего же прежде не приходила мне в голову эта мысль?» И опять он говорил себе, что это невозможно; что что то гадкое, противоестественное, как ему казалось, нечестное было бы в этом браке. Он вспоминал ее прежние слова, взгляды, и слова и взгляды тех, кто их видал вместе. Он вспомнил слова и взгляды Анны Павловны, когда она говорила ему о доме, вспомнил тысячи таких намеков со стороны князя Василья и других, и на него нашел ужас, не связал ли он уж себя чем нибудь в исполнении такого дела, которое, очевидно, нехорошо и которое он не должен делать. Но в то же время, как он сам себе выражал это решение, с другой стороны души всплывал ее образ со всею своею женственной красотою.
В ноябре месяце 1805 года князь Василий должен был ехать на ревизию в четыре губернии. Он устроил для себя это назначение с тем, чтобы побывать заодно в своих расстроенных имениях, и захватив с собой (в месте расположения его полка) сына Анатоля, с ним вместе заехать к князю Николаю Андреевичу Болконскому с тем, чтоб женить сына на дочери этого богатого старика. Но прежде отъезда и этих новых дел, князю Василью нужно было решить дела с Пьером, который, правда, последнее время проводил целые дни дома, т. е. у князя Василья, у которого он жил, был смешон, взволнован и глуп (как должен быть влюбленный) в присутствии Элен, но всё еще не делал предложения.
«Tout ca est bel et bon, mais il faut que ca finisse», [Всё это хорошо, но надо это кончить,] – сказал себе раз утром князь Василий со вздохом грусти, сознавая, что Пьер, стольким обязанный ему (ну, да Христос с ним!), не совсем хорошо поступает в этом деле. «Молодость… легкомыслие… ну, да Бог с ним, – подумал князь Василий, с удовольствием чувствуя свою доброту: – mais il faut, que ca finisse. После завтра Лёлины именины, я позову кое кого, и ежели он не поймет, что он должен сделать, то уже это будет мое дело. Да, мое дело. Я – отец!»
Пьер полтора месяца после вечера Анны Павловны и последовавшей за ним бессонной, взволнованной ночи, в которую он решил, что женитьба на Элен была бы несчастие, и что ему нужно избегать ее и уехать, Пьер после этого решения не переезжал от князя Василья и с ужасом чувствовал, что каждый день он больше и больше в глазах людей связывается с нею, что он не может никак возвратиться к своему прежнему взгляду на нее, что он не может и оторваться от нее, что это будет ужасно, но что он должен будет связать с нею свою судьбу. Может быть, он и мог бы воздержаться, но не проходило дня, чтобы у князя Василья (у которого редко бывал прием) не было бы вечера, на котором должен был быть Пьер, ежели он не хотел расстроить общее удовольствие и обмануть ожидания всех. Князь Василий в те редкие минуты, когда бывал дома, проходя мимо Пьера, дергал его за руку вниз, рассеянно подставлял ему для поцелуя выбритую, морщинистую щеку и говорил или «до завтра», или «к обеду, а то я тебя не увижу», или «я для тебя остаюсь» и т. п. Но несмотря на то, что, когда князь Василий оставался для Пьера (как он это говорил), он не говорил с ним двух слов, Пьер не чувствовал себя в силах обмануть его ожидания. Он каждый день говорил себе всё одно и одно: «Надо же, наконец, понять ее и дать себе отчет: кто она? Ошибался ли я прежде или теперь ошибаюсь? Нет, она не глупа; нет, она прекрасная девушка! – говорил он сам себе иногда. – Никогда ни в чем она не ошибается, никогда она ничего не сказала глупого. Она мало говорит, но то, что она скажет, всегда просто и ясно. Так она не глупа. Никогда она не смущалась и не смущается. Так она не дурная женщина!» Часто ему случалось с нею начинать рассуждать, думать вслух, и всякий раз она отвечала ему на это либо коротким, но кстати сказанным замечанием, показывавшим, что ее это не интересует, либо молчаливой улыбкой и взглядом, которые ощутительнее всего показывали Пьеру ее превосходство. Она была права, признавая все рассуждения вздором в сравнении с этой улыбкой.
Она обращалась к нему всегда с радостной, доверчивой, к нему одному относившейся улыбкой, в которой было что то значительней того, что было в общей улыбке, украшавшей всегда ее лицо. Пьер знал, что все ждут только того, чтобы он, наконец, сказал одно слово, переступил через известную черту, и он знал, что он рано или поздно переступит через нее; но какой то непонятный ужас охватывал его при одной мысли об этом страшном шаге. Тысячу раз в продолжение этого полутора месяца, во время которого он чувствовал себя всё дальше и дальше втягиваемым в ту страшившую его пропасть, Пьер говорил себе: «Да что ж это? Нужна решимость! Разве нет у меня ее?»
Он хотел решиться, но с ужасом чувствовал, что не было у него в этом случае той решимости, которую он знал в себе и которая действительно была в нем. Пьер принадлежал к числу тех людей, которые сильны только тогда, когда они чувствуют себя вполне чистыми. А с того дня, как им владело то чувство желания, которое он испытал над табакеркой у Анны Павловны, несознанное чувство виноватости этого стремления парализировало его решимость.
В день именин Элен у князя Василья ужинало маленькое общество людей самых близких, как говорила княгиня, родные и друзья. Всем этим родным и друзьям дано было чувствовать, что в этот день должна решиться участь именинницы.
Гости сидели за ужином. Княгиня Курагина, массивная, когда то красивая, представительная женщина сидела на хозяйском месте. По обеим сторонам ее сидели почетнейшие гости – старый генерал, его жена, Анна Павловна Шерер; в конце стола сидели менее пожилые и почетные гости, и там же сидели домашние, Пьер и Элен, – рядом. Князь Василий не ужинал: он похаживал вокруг стола, в веселом расположении духа, подсаживаясь то к тому, то к другому из гостей. Каждому он говорил небрежное и приятное слово, исключая Пьера и Элен, которых присутствия он не замечал, казалось. Князь Василий оживлял всех. Ярко горели восковые свечи, блестели серебро и хрусталь посуды, наряды дам и золото и серебро эполет; вокруг стола сновали слуги в красных кафтанах; слышались звуки ножей, стаканов, тарелок и звуки оживленного говора нескольких разговоров вокруг этого стола. Слышно было, как старый камергер в одном конце уверял старушку баронессу в своей пламенной любви к ней и ее смех; с другой – рассказ о неуспехе какой то Марьи Викторовны. У середины стола князь Василий сосредоточил вокруг себя слушателей. Он рассказывал дамам, с шутливой улыбкой на губах, последнее – в среду – заседание государственного совета, на котором был получен и читался Сергеем Кузьмичем Вязмитиновым, новым петербургским военным генерал губернатором, знаменитый тогда рескрипт государя Александра Павловича из армии, в котором государь, обращаясь к Сергею Кузьмичу, говорил, что со всех сторон получает он заявления о преданности народа, и что заявление Петербурга особенно приятно ему, что он гордится честью быть главою такой нации и постарается быть ее достойным. Рескрипт этот начинался словами: Сергей Кузьмич! Со всех сторон доходят до меня слухи и т. д.
– Так таки и не пошло дальше, чем «Сергей Кузьмич»? – спрашивала одна дама.
– Да, да, ни на волос, – отвечал смеясь князь Василий. – Сергей Кузьмич… со всех сторон. Со всех сторон, Сергей Кузьмич… Бедный Вязмитинов никак не мог пойти далее. Несколько раз он принимался снова за письмо, но только что скажет Сергей … всхлипывания… Ку…зьми…ч – слезы… и со всех сторон заглушаются рыданиями, и дальше он не мог. И опять платок, и опять «Сергей Кузьмич, со всех сторон», и слезы… так что уже попросили прочесть другого.
– Кузьмич… со всех сторон… и слезы… – повторил кто то смеясь.
– Не будьте злы, – погрозив пальцем, с другого конца стола, проговорила Анна Павловна, – c'est un si brave et excellent homme notre bon Viasmitinoff… [Это такой прекрасный человек, наш добрый Вязмитинов…]
Все очень смеялись. На верхнем почетном конце стола все были, казалось, веселы и под влиянием самых различных оживленных настроений; только Пьер и Элен молча сидели рядом почти на нижнем конце стола; на лицах обоих сдерживалась сияющая улыбка, не зависящая от Сергея Кузьмича, – улыбка стыдливости перед своими чувствами. Что бы ни говорили и как бы ни смеялись и шутили другие, как бы аппетитно ни кушали и рейнвейн, и соте, и мороженое, как бы ни избегали взглядом эту чету, как бы ни казались равнодушны, невнимательны к ней, чувствовалось почему то, по изредка бросаемым на них взглядам, что и анекдот о Сергее Кузьмиче, и смех, и кушанье – всё было притворно, а все силы внимания всего этого общества были обращены только на эту пару – Пьера и Элен. Князь Василий представлял всхлипыванья Сергея Кузьмича и в это время обегал взглядом дочь; и в то время как он смеялся, выражение его лица говорило: «Так, так, всё хорошо идет; нынче всё решится». Анна Павловна грозила ему за notre bon Viasmitinoff, а в глазах ее, которые мельком блеснули в этот момент на Пьера, князь Василий читал поздравление с будущим зятем и счастием дочери. Старая княгиня, предлагая с грустным вздохом вина своей соседке и сердито взглянув на дочь, этим вздохом как будто говорила: «да, теперь нам с вами ничего больше не осталось, как пить сладкое вино, моя милая; теперь время этой молодежи быть так дерзко вызывающе счастливой». «И что за глупость всё то, что я рассказываю, как будто это меня интересует, – думал дипломат, взглядывая на счастливые лица любовников – вот это счастие!»
Среди тех ничтожно мелких, искусственных интересов, которые связывали это общество, попало простое чувство стремления красивых и здоровых молодых мужчины и женщины друг к другу. И это человеческое чувство подавило всё и парило над всем их искусственным лепетом. Шутки были невеселы, новости неинтересны, оживление – очевидно поддельно. Не только они, но лакеи, служившие за столом, казалось, чувствовали то же и забывали порядки службы, заглядываясь на красавицу Элен с ее сияющим лицом и на красное, толстое, счастливое и беспокойное лицо Пьера. Казалось, и огни свечей сосредоточены были только на этих двух счастливых лицах.
Пьер чувствовал, что он был центром всего, и это положение и радовало и стесняло его. Он находился в состоянии человека, углубленного в какое нибудь занятие. Он ничего ясно не видел, не понимал и не слыхал. Только изредка, неожиданно, мелькали в его душе отрывочные мысли и впечатления из действительности.
«Так уж всё кончено! – думал он. – И как это всё сделалось? Так быстро! Теперь я знаю, что не для нее одной, не для себя одного, но и для всех это должно неизбежно свершиться. Они все так ждут этого , так уверены, что это будет, что я не могу, не могу обмануть их. Но как это будет? Не знаю; а будет, непременно будет!» думал Пьер, взглядывая на эти плечи, блестевшие подле самых глаз его.
То вдруг ему становилось стыдно чего то. Ему неловко было, что он один занимает внимание всех, что он счастливец в глазах других, что он с своим некрасивым лицом какой то Парис, обладающий Еленой. «Но, верно, это всегда так бывает и так надо, – утешал он себя. – И, впрочем, что же я сделал для этого? Когда это началось? Из Москвы я поехал вместе с князем Васильем. Тут еще ничего не было. Потом, отчего же мне было у него не остановиться? Потом я играл с ней в карты и поднял ее ридикюль, ездил с ней кататься. Когда же это началось, когда это всё сделалось? И вот он сидит подле нее женихом; слышит, видит, чувствует ее близость, ее дыхание, ее движения, ее красоту. То вдруг ему кажется, что это не она, а он сам так необыкновенно красив, что оттого то и смотрят так на него, и он, счастливый общим удивлением, выпрямляет грудь, поднимает голову и радуется своему счастью. Вдруг какой то голос, чей то знакомый голос, слышится и говорит ему что то другой раз. Но Пьер так занят, что не понимает того, что говорят ему. – Я спрашиваю у тебя, когда ты получил письмо от Болконского, – повторяет третий раз князь Василий. – Как ты рассеян, мой милый.
Князь Василий улыбается, и Пьер видит, что все, все улыбаются на него и на Элен. «Ну, что ж, коли вы все знаете», говорил сам себе Пьер. «Ну, что ж? это правда», и он сам улыбался своей кроткой, детской улыбкой, и Элен улыбается.
– Когда же ты получил? Из Ольмюца? – повторяет князь Василий, которому будто нужно это знать для решения спора.
«И можно ли говорить и думать о таких пустяках?» думает Пьер.
– Да, из Ольмюца, – отвечает он со вздохом.
От ужина Пьер повел свою даму за другими в гостиную. Гости стали разъезжаться и некоторые уезжали, не простившись с Элен. Как будто не желая отрывать ее от ее серьезного занятия, некоторые подходили на минуту и скорее отходили, запрещая ей провожать себя. Дипломат грустно молчал, выходя из гостиной. Ему представлялась вся тщета его дипломатической карьеры в сравнении с счастьем Пьера. Старый генерал сердито проворчал на свою жену, когда она спросила его о состоянии его ноги. «Эка, старая дура, – подумал он. – Вот Елена Васильевна так та и в 50 лет красавица будет».
– Кажется, что я могу вас поздравить, – прошептала Анна Павловна княгине и крепко поцеловала ее. – Ежели бы не мигрень, я бы осталась.
Княгиня ничего не отвечала; ее мучила зависть к счастью своей дочери.
Пьер во время проводов гостей долго оставался один с Элен в маленькой гостиной, где они сели. Он часто и прежде, в последние полтора месяца, оставался один с Элен, но никогда не говорил ей о любви. Теперь он чувствовал, что это было необходимо, но он никак не мог решиться на этот последний шаг. Ему было стыдно; ему казалось, что тут, подле Элен, он занимает чье то чужое место. Не для тебя это счастье, – говорил ему какой то внутренний голос. – Это счастье для тех, у кого нет того, что есть у тебя. Но надо было сказать что нибудь, и он заговорил. Он спросил у нее, довольна ли она нынешним вечером? Она, как и всегда, с простотой своей отвечала, что нынешние именины были для нее одними из самых приятных.
Кое кто из ближайших родных еще оставались. Они сидели в большой гостиной. Князь Василий ленивыми шагами подошел к Пьеру. Пьер встал и сказал, что уже поздно. Князь Василий строго вопросительно посмотрел на него, как будто то, что он сказал, было так странно, что нельзя было и расслышать. Но вслед за тем выражение строгости изменилось, и князь Василий дернул Пьера вниз за руку, посадил его и ласково улыбнулся.
– Ну, что, Леля? – обратился он тотчас же к дочери с тем небрежным тоном привычной нежности, который усвоивается родителями, с детства ласкающими своих детей, но который князем Василием был только угадан посредством подражания другим родителям.
И он опять обратился к Пьеру.
– Сергей Кузьмич, со всех сторон , – проговорил он, расстегивая верхнюю пуговицу жилета.
Пьер улыбнулся, но по его улыбке видно было, что он понимал, что не анекдот Сергея Кузьмича интересовал в это время князя Василия; и князь Василий понял, что Пьер понимал это. Князь Василий вдруг пробурлил что то и вышел. Пьеру показалось, что даже князь Василий был смущен. Вид смущенья этого старого светского человека тронул Пьера; он оглянулся на Элен – и она, казалось, была смущена и взглядом говорила: «что ж, вы сами виноваты».
«Надо неизбежно перешагнуть, но не могу, я не могу», думал Пьер, и заговорил опять о постороннем, о Сергее Кузьмиче, спрашивая, в чем состоял этот анекдот, так как он его не расслышал. Элен с улыбкой отвечала, что она тоже не знает.
Когда князь Василий вошел в гостиную, княгиня тихо говорила с пожилой дамой о Пьере.
– Конечно, c'est un parti tres brillant, mais le bonheur, ma chere… – Les Marieiages se font dans les cieux, [Конечно, это очень блестящая партия, но счастье, моя милая… – Браки совершаются на небесах,] – отвечала пожилая дама.
Князь Василий, как бы не слушая дам, прошел в дальний угол и сел на диван. Он закрыл глаза и как будто дремал. Голова его было упала, и он очнулся.
– Aline, – сказал он жене, – allez voir ce qu'ils font. [Алина, посмотри, что они делают.]
Княгиня подошла к двери, прошлась мимо нее с значительным, равнодушным видом и заглянула в гостиную. Пьер и Элен так же сидели и разговаривали.
– Всё то же, – отвечала она мужу.
Князь Василий нахмурился, сморщил рот на сторону, щеки его запрыгали с свойственным ему неприятным, грубым выражением; он, встряхнувшись, встал, закинул назад голову и решительными шагами, мимо дам, прошел в маленькую гостиную. Он скорыми шагами, радостно подошел к Пьеру. Лицо князя было так необыкновенно торжественно, что Пьер испуганно встал, увидав его.
– Слава Богу! – сказал он. – Жена мне всё сказала! – Он обнял одной рукой Пьера, другой – дочь. – Друг мой Леля! Я очень, очень рад. – Голос его задрожал. – Я любил твоего отца… и она будет тебе хорошая жена… Бог да благословит вас!…
Он обнял дочь, потом опять Пьера и поцеловал его дурно пахучим ртом. Слезы, действительно, омочили его щеки.
– Княгиня, иди же сюда, – прокричал он.
Княгиня вышла и заплакала тоже. Пожилая дама тоже утиралась платком. Пьера целовали, и он несколько раз целовал руку прекрасной Элен. Через несколько времени их опять оставили одних.
«Всё это так должно было быть и не могло быть иначе, – думал Пьер, – поэтому нечего спрашивать, хорошо ли это или дурно? Хорошо, потому что определенно, и нет прежнего мучительного сомнения». Пьер молча держал руку своей невесты и смотрел на ее поднимающуюся и опускающуюся прекрасную грудь.
– Элен! – сказал он вслух и остановился.
«Что то такое особенное говорят в этих случаях», думал он, но никак не мог вспомнить, что такое именно говорят в этих случаях. Он взглянул в ее лицо. Она придвинулась к нему ближе. Лицо ее зарумянилось.
– Ах, снимите эти… как эти… – она указывала на очки.
Пьер снял очки, и глаза его сверх той общей странности глаз людей, снявших очки, глаза его смотрели испуганно вопросительно. Он хотел нагнуться над ее рукой и поцеловать ее; но она быстрым и грубым движеньем головы пeрехватила его губы и свела их с своими. Лицо ее поразило Пьера своим изменившимся, неприятно растерянным выражением.
«Теперь уж поздно, всё кончено; да и я люблю ее», подумал Пьер.
– Je vous aime! [Я вас люблю!] – сказал он, вспомнив то, что нужно было говорить в этих случаях; но слова эти прозвучали так бедно, что ему стало стыдно за себя.
Через полтора месяца он был обвенчан и поселился, как говорили, счастливым обладателем красавицы жены и миллионов, в большом петербургском заново отделанном доме графов Безухих.
Старый князь Николай Андреич Болконский в декабре 1805 года получил письмо от князя Василия, извещавшего его о своем приезде вместе с сыном. («Я еду на ревизию, и, разумеется, мне 100 верст не крюк, чтобы посетить вас, многоуважаемый благодетель, – писал он, – и Анатоль мой провожает меня и едет в армию; и я надеюсь, что вы позволите ему лично выразить вам то глубокое уважение, которое он, подражая отцу, питает к вам».)
– Вот Мари и вывозить не нужно: женихи сами к нам едут, – неосторожно сказала маленькая княгиня, услыхав про это.
Князь Николай Андреич поморщился и ничего не сказал.
Через две недели после получения письма, вечером, приехали вперед люди князя Василья, а на другой день приехал и он сам с сыном.
Старик Болконский всегда был невысокого мнения о характере князя Василья, и тем более в последнее время, когда князь Василий в новые царствования при Павле и Александре далеко пошел в чинах и почестях. Теперь же, по намекам письма и маленькой княгини, он понял, в чем дело, и невысокое мнение о князе Василье перешло в душе князя Николая Андреича в чувство недоброжелательного презрения. Он постоянно фыркал, говоря про него. В тот день, как приехать князю Василью, князь Николай Андреич был особенно недоволен и не в духе. Оттого ли он был не в духе, что приезжал князь Василий, или оттого он был особенно недоволен приездом князя Василья, что был не в духе; но он был не в духе, и Тихон еще утром отсоветывал архитектору входить с докладом к князю.
– Слышите, как ходит, – сказал Тихон, обращая внимание архитектора на звуки шагов князя. – На всю пятку ступает – уж мы знаем…
Однако, как обыкновенно, в 9 м часу князь вышел гулять в своей бархатной шубке с собольим воротником и такой же шапке. Накануне выпал снег. Дорожка, по которой хаживал князь Николай Андреич к оранжерее, была расчищена, следы метлы виднелись на разметанном снегу, и лопата была воткнута в рыхлую насыпь снега, шедшую с обеих сторон дорожки. Князь прошел по оранжереям, по дворне и постройкам, нахмуренный и молчаливый.
– А проехать в санях можно? – спросил он провожавшего его до дома почтенного, похожего лицом и манерами на хозяина, управляющего.
– Глубок снег, ваше сиятельство. Я уже по прешпекту разметать велел.
Князь наклонил голову и подошел к крыльцу. «Слава тебе, Господи, – подумал управляющий, – пронеслась туча!»
– Проехать трудно было, ваше сиятельство, – прибавил управляющий. – Как слышно было, ваше сиятельство, что министр пожалует к вашему сиятельству?
Князь повернулся к управляющему и нахмуренными глазами уставился на него.
– Что? Министр? Какой министр? Кто велел? – заговорил он своим пронзительным, жестким голосом. – Для княжны, моей дочери, не расчистили, а для министра! У меня нет министров!
– Ваше сиятельство, я полагал…
– Ты полагал! – закричал князь, всё поспешнее и несвязнее выговаривая слова. – Ты полагал… Разбойники! прохвосты! Я тебя научу полагать, – и, подняв палку, он замахнулся ею на Алпатыча и ударил бы, ежели бы управляющий невольно не отклонился от удара. – Полагал! Прохвосты! – торопливо кричал он. Но, несмотря на то, что Алпатыч, сам испугавшийся своей дерзости – отклониться от удара, приблизился к князю, опустив перед ним покорно свою плешивую голову, или, может быть, именно от этого князь, продолжая кричать: «прохвосты! закидать дорогу!» не поднял другой раз палки и вбежал в комнаты.
Перед обедом княжна и m lle Bourienne, знавшие, что князь не в духе, стояли, ожидая его: m lle Bourienne с сияющим лицом, которое говорило: «Я ничего не знаю, я такая же, как и всегда», и княжна Марья – бледная, испуганная, с опущенными глазами. Тяжелее всего для княжны Марьи было то, что она знала, что в этих случаях надо поступать, как m lle Bourime, но не могла этого сделать. Ей казалось: «сделаю я так, как будто не замечаю, он подумает, что у меня нет к нему сочувствия; сделаю я так, что я сама скучна и не в духе, он скажет (как это и бывало), что я нос повесила», и т. п.
| Два отца и два сына | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Создатель | |
| В ролях |
Дмитрий Нагиев |
| Композитор |
Иван Канаев |
| Страна | |
| Количество сезонов |
3 |
| Количество серий |
60 |
| Производство | |
| Продюсер |
Вячеслав Муругов |
| Режиссёр | |
| Оператор |
Владимир Звёздочкин |
| Сценарист |
Александр Трофимов |
| Хронометраж |
24-25 мин. |
| Студия |
Yellow, Black and White |
| Трансляция | |
| Телеканал | |
| На экранах |
с 21 октября 2013 года |
| Ссылки | |
|
[2otca2syna-ctc.ru/ Официальный сайт] | |
| IMDb | |
«Два отца́ и два сы́на» — российский комедийный телесериал (ситком). Рассказывает о жизни семьи, состоящей из трёх человек — дедушки, папы, внука (однако в 3 сезоне появляется ещё один сын). Транслируется на телеканале СТС с 21 октября 2013 года.
Премьера второго сезона состоялась на СТС 12 мая 2014 года.
После второго сезона проект было решено завершить, но осенью 2015 года гендиректор СТС Эльмира Махмутова заявила о работе над третьим сезоном сериала[1]. Его съёмки проходили с 3 января по 7 апреля 2016 года[2][3].
Премьера третьего сезона состоялась на СТС 8 августа 2016 года. В конце финальной серии третьего сезона было написано «продолжение следует». Когда начнутся съёмки четвёртого сезона, пока неизвестно.
Содержание
Сюжет
Павел Гуров — звезда телесериалов «Майор Лавров», «Доктор Макаров», успешный актёр, состоятельный человек, а потому он может себе позволить проводить время в развлечениях. Однако всё меняется, когда к нему из Брянска приезжает сын Виктор, психолог (его Павел бросил 20 лет назад, уехав в Москву с целью стать актёром) с внуком Владом (которого Гуров вообще никогда не видел).
Виктор — неудачник и зануда. Из-за этого, а также из-за мечты о карьере актрисы от него ушла жена. Именно вслед за ней в Москву и приехал Виктор. Попытка восстановить семью не удалась, но обратно, в Брянск, возвращаться он всё-таки не захотел, а остался с сыном жить у Павла Гурова.
Ситуация усугубляется, когда из Брянска приезжает мать Виктора, беспринципная и властолюбивая женщина, бывшая жена Гурова. По нелепой случайности, Павел способствует её назначению в министерство образования…
В третьем сезоне Павел Гуров переезжает в загородный дом, а также узнаёт о том, что у него есть ещё один сын — Дима. В отличие от Вити, Дима унаследовал от отца такие качества, как предприимчивость и хитрость. Гуров теряет свою популярность — сериал «Майор Лавров», в котором он снимался, закрыли, а в новые достойные проекты его не спешат приглашать…
В ролях
Главные роли
- Дмитрий Нагиев — Павел Михайлович Гуров, актёр. В молодости пользовался успехом у женщин, однако к 50 годам оказался слегка забытым. Полностью стать забытым не даёт ему роль майора Лаврова в одноимённом сериале, рейтинги которого постоянно то падают, то возрастают. В 50 лет продолжает подкатывать к женщинам, но пользуется уже меньшим успехом. Поначалу был недоволен тем, что на пороге его дома внезапно появились сын и внук, однако со временем ему удалось выстроить хорошие семейные отношения с ними. (с 1 сезона)
- Максим Студеновский — Виктор Павлович Тетерин, сын Павла Гурова, психолог. Несмотря на то, что оказывает людям психологическую помощь, зачастую сам в ней нуждается. В отличие от отца, однолюб, долгое время безуспешно пытался вернуть свою бывшую жену Аню. Во 2 сезоне, будучи школьным психологом, влюбился в Юлю, коллегу по работе. Однако в 40 серии к Виктору вернулась его жена, из-за чего отношения с Юлей у него так и не сложились. С Аней Виктор прожил недолго — вскоре она его выгнала из дома. (с 1 сезона)
- Илья Костюков — Владислав Викторович Тетерин, сын Виктора, внук Павла Гурова. Умный, но в то же время имеет проблемы с учёбой. Несколько раз подвергался нападкам со стороны одноклассников, однако благодаря деду решает с ними проблемы. (с 1 сезона)
- Сергей Чирков — Дмитрий Павлович, второй сын Павла Гурова, сводный брат Виктора. 25 лет назад Павел Гуров приезжал в Рязань с гастролями, где соблазнил девушку Галину, и у неё родился сын Дима, о существовании которого Гуров узнал только спустя 25 лет. Дима приехал в Москву и два месяца еле сводил концы с концами, после чего познакомился с отцом и стал жить в его доме. Обладает предприимчивым и чересчур хитрым характером, из-за чего иногда попадает в неприятные ситуации. (с 3 сезона)
- Виктория Лукина — Анна Фёдоровна Тетерина, мать Влада, жена Виктора, начинающая актриса. Ушла от Виктора, желая сделать карьеру актрисы, не обладая актёрским талантом. Снималась в эпизодах сериала «Майор Лавров» вместе с Гуровым. Любит своего сына и постоянно беспокоится о нём. Во 2 сезоне выясняется, что она живёт со своим новым бойфрендом Янисом. В 40 серии Янис выгнал Аню из дома, и она вернулась к Вите, но вскоре вновь его бросила. В 3 сезоне помирилась с Янисом и собиралась уехать вместе с ним и с Владом в Латвию, однако, узнав, что Янис — бандит, рассталась с ним и осталась в Москве. (с 1 сезона)
- Анна Якунина — Вера Владимировна Тетерина, мать Виктора, бабушка Влада, бывшая жена Гурова. Любит своего внука, считает, что его отец, мать и дед плохо его воспитывают. В 20 серии переезжает в Москву. Вскоре устраивается на работу в Департамент образования города Москвы. (1—2 сезоны)
- Алика Смехова — Маргарита Руфимовна Циберман, директор Павла Гурова. Беспокоится о Павле, ищет для него важные роли. Однако её планы часто проваливаются из-за сложного характера Павла. (с 1 сезона)
- Галина Петрова — Кира Владимировна, режиссёр телесериала «Майор Лавров», в котором снимается Павел Гуров. (с 1 сезона)
- Юлия Подозёрова — Юлия Петровна, школьный психолог. Возлюбленная Виктора Тетерина. (2 сезон)
- Анна Невская — Инга Витальевна Городец, соседка Павла Гурова, председатель актива жильцов, телеведущая. Не замужем, есть дочь Варя. (с 3 сезона)
В эпизодах
- Сергей Стёпин — Геннадий Еникеев, генерал-майор полиции, лучший друг Павла Гурова (с 1 сезона)
- Николай Сахаров — режиссёр телесериала «Доктор Макаров», в котором снимается Павел Гуров (1—2 сезоны)
- Борис Эстрин — Эдуард Вячеславович Дудкин, директор гимназии, в которой учится Влад (1—2 сезоны)
- Наталья Унгард — Наталья Павловна, классный руководитель Влада (1—2 сезоны)
- Мария Беккер — Ванату, домработница в доме Павла Гурова (1—2 сезоны)
- Михаил Токмовцев — Данила («Пятак»), одноклассник Влада, хулиган (1—2 сезоны)
- Ангелина Притуманова — Вика, стюардесса, любовница Павла Гурова (3 серия)
- Светлана Гера — Жанна, актриса (7 серия)
- Елена Мироненко — Ксюша, клиентка Виктора / любовница Павла Гурова (8 серия)
- Валерия Жидкова — Лена, репетитор Влада по английскому языку (10 серия)
- Григорий Зельцер — Николай Неменов, режиссёр (11 серия)
- Сергей Баталов — Фёдор Иванович Новиков, отец Ани, дедушка Влада, подполковник МВД (12 серия)
- Дмитрий Высоцкий — Степан Кандауров, одноклассник Виктора (13 серия)
- Сергей Волков — Евгений Брус, режиссёр и художник (16 серия)
- Алёна Ныркова — Марина, жена Бруса, любовница Павла Гурова (16 серия)
- Сергей Неудачин — Алексей, актёр (17 серия)
- Надежда Иванова — Тома, коллега Виктора и Юли по работе (2 сезон)
- Дарья Чаруша — Даша, служащая налогового управления, любовница Павла Гурова (24 серия)
- Христина Сорокина — Нина, поклонница Павла (25 серия)
- Марина Вайнбранд — Алина, сотрудница центра избавления от алкогольной зависимости (29 серия)
- Дарья Любшина-Луран — Катя, аспирантка на кафедре психологии (30 серия)
- Оксана Мысина — Антонина Всеволодовна Махнач, учёный-психолог (30 серия)
- Данила Якушев — физрук (31 серия)
- Георгий Громов — Саид Тагирбаев, боксёр (33 серия)
- Светлана Степанковская — Таня, жена Саида, любовница Павла Гурова (33 серия)
- Иннокентий Тарабара — Вадим, муж Киры Владимировны (38 серия)
- Ксения Теплова — Надя, актриса, любовница Павла Гурова (39 серия)
- Виктория Пьер-Мари — Саманта, домохозяйка в доме Павла Гурова (41, 42 серии)
- Владимир Довжик — Ефим, еврей, друг Павла Гурова (42 серия)
- Юлия Бурлова — Варя, дочь Инги, подруга Влада (с 3 сезона)
- Наталья Гаранина — Галина, бывший член жюри премии «Гефест» (44 серия)
- Веста Буркот — Лика Орловская (45 серия)
- Валерия Чугунова — Соня (47 серия)
- Анна Карышева — Кандалова, соведущая Павла Гурова на фестивале (49 серия)
- Марина Гайзидорская — Алевтина, директор stand up-шоу (51 серия)
- Константин Шелягин — комик stand up-шоу (51 серия)
- Валентина Овсянникова — Маша, бывшая однокурсница Виктора (51 серия)
- Екатерина Кабак — Яна Морозова, соведущая Павла Гурова в программе «На приёме у доктора Макарова» (52 серия)
- Дмитрий Попов — Янис, бойфренд Ани (53 серия)
- Екатерина Хомчук — Зверева Светлана Анатольевна, детский педиатр (54 серия)
- Елена Кондратьева — врач (54 серия)
- Елена Мелентьева — Наталья, подруга Инги (55 серия)
- Людмила Чурсина — Анжела Борисовна, мама Инги (57 серия)
- Татьяна Рыбинец — Валерия, любовница Димы (57 серия)
- Сергей Иванюк — муж Валерии (57 серия)
- Вадим и Дмитрий Смирновы — братья Ухтинские (58 серия)
- Юлия Франц — Олеся Витальевна Городец, сестра Инги (59 серия)
Камео
- Денис Клявер — певец на корпоративе (20)
- Маргарита Суханкина — певица на корпоративе (20)
- Кирилл Андреев — исполнитель роли напарника Гурова в сериале «Майор Лавров» (31)
- Лигалайз — певец на дне рождения у друга Влада (44)
Эпизоды
| Сезон | Серии | Период трансляции | |
|---|---|---|---|
| 1 | 1—20 серии (20 серий) | 21 октября — 25 ноября 2013 | |
| 2 | 21—40 серии (20 серий) | 12 мая — 10 июня 2014 | |
| 3 | 41—60 серии (20 серий) | 8 августа — 7 сентября 2016 | |
Сезон 1
| № серии | Описание серии | Премьера |
|---|---|---|
| 1 | Павел Гуров — успешный актёр, проживающий жизнь для собственного удовольствия. Но однажды, этой идиллии приходит конец — к Павлу приезжает сын, Виктор, которого он бросил 20 лет назад, а с ним и внук, Влад, которого Павел до этого никогда не видел. У Виктора есть цель — вернуть домой в Брянск жену, которая сбежала от него в поисках лучшей жизни. Он думает, что справится с этим за несколько дней, но этого не происходит. Виктор понимает, что должен ехать обратно в Брянск. Но в силу обстоятельств Виктор с Владом остаются жить у Павла. | 21 октября 2013 |
| 2 | У Павла есть директор, Маргарита, которая уже 12 лет работает с ним. Новообретённые родственники Павла, встретившись с ней, ошибочно приняли её за вторую половину отца и деда. Павел решил этим воспользоваться. | 22 октября 2013 |
| 3 | От семьи не стоит скрывать правду, ведь в любом случае всё выяснится рано или поздно. Так случилось с ручной крысой, которую Влад скрывает от папы и дедушки. Правда, не только Владик оказался обманщиком. | 23 октября 2013 |
| 4 | Павла уже достали его бедные родственники, из-за этого он начал сбиваться на съёмках сериала. Маргарита предлагает Павлу снять квартиру для сына и внука. Тем временем Витя решил, что Владу не хватает материнской ласки и пошёл к Ане. | 24 октября 2013 |
| 5 | Виктор, войдя в квартиру отца, наблюдает жуткую картину: полный бардак, остатки ужина на столе, разбросанные вещи и Павел спит на диване. Витя с ужасом будит отца, и напоминает, что Павел должен был помочь устроить Влада в элитную гимназию. | 28 октября 2013 |
| 6 | Павла Гурова пригласили сниматься на роль Гагарина, но из-за возраста Павел не подходит для этой роли, он слишком стар. А вот внук Павла Влад — наоборот, хочет казаться старше своих 10 лет. Дело в том, что ему понравилась девочка, которая старше Влада на 2 года. | 29 октября 2013 |
| 7 | Павел с Виктором пытаются покорить сердца своих любимых женщин. Методы у них разные: Виктор, чтобы вернуть Анну приглашает её в кино, а Павел использует свой проверенный метод. | 30 октября 2013 |
| 8 | Витя работает психологом. Он решил принимать клиентов в квартире своего отца. Павел случайно встретил клиентку сына и, воспользовавшись моментом, затащил её в постель. А поплатился за это Витя, получив в глаз от ревнивого мужа. Владик тоже пришёл из школы с подбитым глазом. | 31 октября 2013 |
| 9 | Павел Гуров после очередной ночной попойки на съёмках сериала «Доктор Макаров» не смог выговорить сложное название тяжёлого неизлечимого заболевания сердца. Из-за этого Павел повздорил с режиссёром. | 5 ноября 2013 |
| 10 | Павлу и Владу понравилась одна и та же женщина — репетитор по английскому языку, которую Павел нанял для Влада. Мужчины приглашают даму в ресторан, но там девушка знакомит кавалеров со своим женихом. А Витя записался на курс по биоэнергетике и ему понравилась тренер этого курса. | 6 ноября 2013 |
| 11 | Владик подрался с девочкой и Виктора вызвали в школу. Но пошёл туда Павел. Оказалось, что та девочка — дочь известного режиссёра Николая Неменова, у которого мечтал сняться Павел. | 7 ноября 2013 |
| 12 | Аня сделала Вите необычное предложение — снова стать семьёй. Но Витя рано обрадовался! Это всё из-за приезда Аниного отца Фёдора Ивановича, которому Аня так и не сказала, что они с мужем расстались. Владик очень обрадовался приезду дедушки, но этим вызвал ревность у Павла. | 11 ноября 2013 |
| 13 | Павел Гуров заинтересовался новой учительницей Влада, которая заменяла болеющую математичку. Через Владика Павел отправил цветы и предложение встретиться, но всё это попало в руки учительницы, которая вышла с больничного. Когда Гуров пришёл на свидание, то, что он увидел, стало для него неприятным сюрпризом. Тем временем Витя встретился со своим одноклассником из Брянска. | 12 ноября 2013 |
| 14 | Владик заболел, у него высокая температура. Аня находится рядом с сыном. Витя видит в этом выгоду и просит Влада поболеть подольше. В это время режиссёр предлагает Павлу опять привлечь Влада к съёмкам. Гуров, пообещав купить Владу велосипед, забирает внука на съёмки без разрешения Вити. | 13 ноября 2013 |
| 15 | Виктор устроился на работу школьным психологом. Он попросил у директора школы разрешения на пользование Интернетом и попутно решил наблюдать за Владом, который остался сидеть с дедушкой. Витя общался с сыном в соцсети со страницы 12-летней девочки. Узнав об этой переписке, директор школы, всё неправильно поняв, вызвал полицию. Так из-за чрезмерной опеки над сыном Витя чуть не был арестован, как педофил. | 14 ноября 2013 |
| 16 | Павел Гуров, чтобы получить главную роль у одного известного режиссёра Евгения Брусса, который кроме основной деятельности занимается ещё и искусством, учит названия его инсталляций. Павел очень понравился жене ревнивого Брусса, который не потерпит интрижек на съёмочной площадке. | 18 ноября 2013 |
| 17 | Владик просит деньги на карманные расходы у папы, а у Вити они закончились и он решил напомнить сыну о его успеваемости в школе, но Павел дал внуку нужную сумму. Тут Витя задумался о поиске работы и устроился парковщиком на платную автостоянку в доме, где живёт Павел. | 19 ноября 2013 |
| 18 | У Павла пропали деньги — гонорар за последнюю работу. Он подозревает всех подряд и, занявшись расследованием, совсем забывает о депрессии, в которую он впал из-за наступления 25-летия его актёрской деятельности. В ходе расследования Павел случайно портит переговоры Маргариты с известным режиссёром. Ещё Гуров узнаёт тайну его домработницы-филлипинки, которая оказалась киргизкой. | 20 ноября 2013 |
| 19 | Марго настаивает на скандал в прессе, чтобы продлить контракт в сериале «Майор Лавров». Павел с внуком поспорил, что Влад не сможет промолчать целую неделю. Выгода для Владика в этом есть — он заставил этим помириться своих родителей и не получил двойку за невыученный урок. | 21 ноября 2013 |
| 20 | У Владика скоро день рождения. Его 10-летие совпало с 10-летием Сиб-Газ-Банка. А ведущим на вечеринку по этому поводу пригласили Павла. Он не отказался, поэтому перенёс праздник внука на следующий день. Но на праздник из Брянска приезжает бабушка Влада, из-за этого пришлось провести семейный праздник в том же ресторане, где проходил корпоратив. Гурову довелось хорошенько побегать, чтобы всё успеть. Мама Вити решила остаться жить с Владиком в Москве. | 25 ноября 2013 |
Сезон 2
| № серии | Описание серии | Премьера |
|---|---|---|
| 1 (21) | Гуров вспоминает вчерашнее, и думает что Вера, мать Вити, перебрала с шампанским, и сказала лишнего, однако это не так. Витя говорит отцу, что он пригласил её переночевать, и немножко погостить… Оказывается, Вера хочет устроиться работать в Москве. Но её не взяли, однако она не опускает руки и вскоре устраивается на работу в Московский Департамент образования. | 12 мая 2014 |
| 2 (22) | Гуров занят на съёмках: он снимается в одном эпизоде в окружении девушек в купальниках. Но он обещал ещё провести и мероприятие в Московском Департаменте образования. Павел просит Марго сказать его бывшей жене, что он болен и не сможет прийти на это мероприятие. Вера решила теперь приходить в гости к сыну и внуку чаще. | 12 мая 2014 |
| 3 (23) | Вера дарит всем подарки, и слово за слово, предложила Владу и Вите переехать к ней. Однако, они отказываются. Из-за нервного срыва Вера попадает в больницу. Гуров утверждает, что Вера тем самым хочет «завлечь» Витю и Влада к себе в дом. | 13 мая 2014 |
| 4 (24) | Витя устраивается на работу. Не читая объявление до конца, он идёт на собеседование. Оказывается, теперь он будет работать собачьим психологом. У Павла заморозили все счета на картах. | 14 мая 2014 |
| 5 (25) | Витя хочет вернуть Аню. Гуров говорит сыну, что надо избавиться от обручального кольца. Павел примерил Витино кольцо и оно застревает на пальце Гурова. | 15 мая 2014 |
| 6 (26) | Вере предложили должность помощника депутата в Московском Департаменте. Гуров номинирован на премию «Человек года». Чтобы победить на конкурсе, Марго организовывает съёмки программы «Пока все у очага» о семье Павла Гурова. Витя, тем временем, знакомится с девушкой. Потом выясняется, что эта девушка — корреспондент газеты. На свиданиях с Витей она узнаёт многое о его отце и печатает всю полученную информацию в газету. | 19 мая 2014 |
| 7 (27) | Витя отдал Владика в продлёнку. В первый же день Влад познакомился с Юлей. Витя опять пытается устроиться на работу психологом. Выясняется, что эта Юля — соперник Вити на должность психолога. | 20 мая 2014 |
| 8 (28) | Павла пригласили на выставку картин. Витя с Юлей конфликтуют из-за вопроса, кто из них лучший психолог. Директор гимназии даёт Вите и Юле задание: организовать субботник. | 21 мая 2014 |
| 9 (29) | Витя стал заниматься йогой. Она помогает ему не думать об Ане, правда только до тех пор, пока Витя не узнаёт, что у Ани появился молодой человек. Гуров в ресторане своим разговором про йогу заинтересовал девушку, которая работает в центре лечения от алкоголя. | 22 мая 2014 |
| 10 (30) | Витя и Павел спорят, сможет ли Витя познакомиться с девушкой под видом Павла, а Павел под видом Вити. | 26 мая 2014 |
| 11 (31) | Гуров узнаёт, что в сериале «Майор Лавров» у его персонажа появляется напарник, которого играет солист группы «Иванушки International», Кирилл. Павла это не очень радует. В школу, где работает Витя, пришёл работать новый физрук, который пристаёт к Юле. | 27 мая 2014 |
| 12 (32) | Витя решил, что сам будет покупать продукты за свои деньги, однако тратить деньги он собирается ещё и на Юлю. Гуров «в восторге» — его пищевой рацион теперь кардинально изменится. По просьбе Павла, директор гимназии даёт Вите премию — 30 тысяч рублей. Из-за справки о беременности, лежащей на столе у Юли, Витя увольняется из школы. | 28 мая 2014 |
| 13 (33) | Павел находится на корпоративе по случаю начала нового сезона сериала «Майор Лавров». Утром он просыпается в постели с женой чемпиона боёв без правил. | 29 мая 2014 |
| 14 (34) | Гуров хочет, чтобы про его квартиру напечатали статью в журнале, что сможет поднять его гонорары. И ради этого он готов пойти на всё. | 2 июня 2014 |
| 15 (35) | Чтобы избежать встречи с генералом, который очень любит выпить, Гуров ведёт внука на аттракционы. Теперь выслушивать Еникеева придётся Вите. Правда, вскоре Витя извлекает из этого пользу — он становится личным психологом генерала. Павел пытается понравиться охраннице развлекательного центра. | 3 июня 2014 |
| 16 (36) | Витя пытается забыть про Юлю, но у него ничего не получается. Позже он узнаёт, что генерал Еникеев влюбился в женщину, которая выглядит намного старше его. Витя не может понять, что он в ней нашёл и обращается к Павлу. Тем временем Павел придумал историю про тройку по русскому языку у Влада и пригласил Юлю к себе домой, чтобы она позанималась с Владом, и чтобы Витя не забывал про неё. Вскоре Витя узнаёт, что справка о беременности Юли была подделкой. | 4 июня 2014 |
| 17 (37) | В школе Владу понравилась одна девочка. Павел узнаёт, что мать той девочки — девушка, с которой Павел закрутил роман 9 лет назад. Девочке тоже 9 лет. Неужели она дочь Павла? | 5 июня 2014 |
| 18 (38) | После публикации интервью Павла в журнале у Гурова возникают проблемы с режиссёршей сериала и её мужем. Витя просит Влада написать диктант по русскому языку на двойку, чтобы Юля продолжила заниматься с Владом репетиторством. | 9 июня 2014 |
| 19 (39) | Павел репетирует эротическую сценку со своей новой пассией. К генералу Еникееву приходит комиссия с проверкой, и Вите надо маскироваться под военного. Юля, увидев Витю, принимает его за настоящего военного, и они с Витей идут в ресторан. | 10 июня 2014 |
| 20 (40) | Влад случайно раздавил своего домашнего питомца. Гуров пытается с помощью Веры устроить внука режиссёрши в детский сад. Витя, вернувшись от Юли, застаёт в подъезде Аню, от которой ушёл парень. | 10 июня 2014 |
Сезон 3
| № серии | Описание серии | Премьера |
|---|---|---|
| 1 (41) | У Павла Гурова глобальные проблемы: сериал «Майор Лавров», в котором он играет главную роль, закрывают. Продюсер, ссылаясь на то, что Гуров — «отработанный материал», отказывает ему в новой роли. Да ещё вдобавок, Павлу сообщают по телефону, что его сына похитили… | 8 августа 2016 |
| 2 (42) | Гуров давно не может погасить долг своему другу. В итоге Павлу приходится иметь дело с коллекторами. Дима, чтобы остаться жить в доме Гурова, решает действовать через своего сводного брата — Виктора. | 8 августа 2016 |
| 3 (43) | Гуров неправильно паркует свой автомобиль — это и становится причиной его конфликта с соседкой Ингой. Витя и Дима соревнуются в том, кто из них больше заработает денег. | 9 августа 2016 |
| 4 (44) | Гуров борется за престижную премию «Гефест», в которой он представлен в номинации «Лучший актёр», а Диме удаётся устроить для сына олигарха концерт знаменитого рэпера, но не совсем честным путём. | 10 августа 2016 |
| 5 (45) | Павел Гуров, чтобы вернуть себе популярность, а заодно и получить работу, вынужден использовать дешёвый пиар: он разыгрывает отношения с одной довольно знаменитой особой. Тем временем, пока отца нет дома, Дима превращает дом в съёмочную площадку, причём снимают здесь «кино для взрослых». | 11 августа 2016 |
| 6 (46) | Марго нашла для Гурова работу — съёмки в ролике, прославляющем российскую армию. Однако, Павел отказывается, но вскоре получает повестку на сборы в военкомат. А разбитый Владом горшок с цветком и враньё Димы приводят к множеству недоразумений. | 15 августа 2016 |
| 7 (47) | Павел и Дима спорят по поводу того, кого из них женщины любят больше. В итоге спор выливается в нешуточную борьбу за одну девушку. | 16 августа 2016 |
| 8 (48) | Павел Гуров пробует себя в музыке и записывает песню в жанре шансон. А Дима, пытаясь получить лёгкие деньги, пускается в очередную авантюру. | 17 августа 2016 |
| 9 (49) | Гурову предложили стать ведущим популярного фестиваля. Проблема в том, что его соведущей будет девушка, над которой он когда-то не очень удачно подшутил. А Дима решает подзаработать таксованием, однако первые же пассажиры приносят неприятности. | 18 августа 2016 |
| 10 (50) | Гуров ссорится с Марго и отказывается от её услуг директора. Дима пытается извлечь собственную выгоду из этой ситуации. А шутка Влада может поставить его отца в неприятное положение. | 22 августа 2016 |
| 11 (51) | Гуров принял участие в съёмке stand up-шоу, где ведущий отпустил в адрес Павла пару оскорбительных шуток. А у Виктора наконец-то появилась девушка — он идёт на свидание с бывшей однокурсницей. | 23 августа 2016 |
| 12 (52) | Гуров будет вести программу о здоровье, причём не один, а с очень симпатичной соведущей. Однако Павел должен постараться даже и не думать о сексе с ней, ведь эта девушка — дочка лучшей подруги Марго. Тем временем Дима отправляется на собрание жильцов посёлка. | 24 августа 2016 |
| 13 (53) | Аня, бывшая жена Вити, собирается навсегда уехать со своим бойфрендом Янисом в Латвию, при этом она хочет забрать Влада с собой. Павел, Витя и Дима придумывают грандиозный план, как оставить Влада в Москве. | 25 августа 2016 |
| 14 (54) | Гуров использует машину скорой помощи в качестве такси. Об этом узнаёт его соседка-телеведущая и пытается снять репортаж. Дима, чтобы познакомиться с новым педиатром, заставляет Владика симулировать болезнь. | 29 августа 2016 |
| 15 (55) | Гуров, недовольный счётом за электричество, вступает в очередной конфликт с инициативной соседкой. Тем временем сыновья Гурова разыскивают машину отца, которая пропала в результате пьянства Димы. | 30 августа 2016 |
| 16 (56) | Дима предложил брату сходить в клуб. А Гуров попробует себя в качестве ведущего утренней передачи, причём его соведущей будет ненавистная соседка по посёлку Инга. | 31 августа 2016 |
| 17 (57) | Дима познакомился с очередной девушкой. Уединившись с ней у неё дома, он обнаруживает, что девушка живёт не одна, а с мужем. Тем временем Гуров зашёл к соседке Инге и застал там её маму — фанатку сериалов Павла Гурова. Павел решает воспользоваться этой ситуацией. | 1 сентября 2016 |
| 18 (58) | Витя и Дима борются за внимание Влада. А Гуров принимает предложение провести корпоратив, однако эта работа оказывается для Павла не совсем безопасной. | 5 сентября 2016 |
| 19 (59) | Павел просыпается утром в доме Инги… Тем временем, Дима находит новый источник доходов — он решает продать какую-нибудь ценную, но ненужную вещь из дома отца. | 6 сентября 2016 |
| 20 (60) | По совету подруги Владик применяет метод манипуляции над дедом. А Дима организовывает себе и Виктору поездку в Санкт-Петербург. | 7 сентября 2016 |
Музыка в сериале
| W.K. | Любовь (используется в титрах) |
| Пицца | Пятница |
| Серебряная свадьба | Я жизнь люблю… |
| L-Tune | I Say |
| Где ты | |
| Daddy | |
| 2ва Самолёта | Подруга подкинула проблем |
| Мираж | Музыка нас связала (20 серия) |
| Денис Клявер | Не такая как все (20 серия) |
| Лигалайз | Караван (44 серия) |
| Челси | Самая любимая (59 серия) |
Факты
- На роль Виктора на кастинге первоначально пробовался Кирилл Нагиев — сын Дмитрия Нагиева[4].
- В 1—2 сезонах Дмитрий Нагиев снимался в парике (такой подход объяснялся тем, чтобы актёр ушёл от своего классического амплуа, к тому же седой парик делал героя Нагиева старше). Татуировки Дмитрия Нагиева хорошо вписались в образ его персонажа, поэтому режиссёр решил никак не маскировать их. А вот серёжки Нагиеву пришлось вынуть из ушей[5]. В 3 сезоне Нагиев снялся без парика[6].
- Сценарии изначально писали специально под Дмитрия Нагиева.
- В сериале есть черты псевдодокументального фильма, когда действие ненадолго останавливается, чтобы герои могли высказать то, что думают в настоящий момент. Подобное было использовано в сериале «Реальные пацаны».
- Гимназия, в которой учится Влад, реально существующая гимназия в московском районе Лианозово.
- Герой Дмитрия Нагиева, Павел Гуров, в 1—2 сезонах жил в пентхаусе жилого комплекса «Континенталь» по адресу: г. Москва, проспект Маршала Жукова, д. 78, с видом на Живописный мост и Серебряный Бор.
- В 3 сезоне Павел Гуров переезжает в загородный коттедж. Дом снимали не в павильоне, он был настоящий — коттедж арендовали на время съёмок у художницы в деревне Фоминское[7][8].
- В 19 серии Павел Гуров сказал Марго: «Чего ты так радуешься? Как будто меня шоу „Голос“ позвали вести». Шоу «Голос» ведёт исполнитель роли Гурова Дмитрий Нагиев.
- В 34 серии Гуров произносит фразу «Чики-брики, чик-чирик», что является репликой героя Дмитрия Нагиева, алкоголика Степана, из сериала «Осторожно, модерн!» (также использовалась в телесериале «Кухня»).
Американский плагиат
В 2015 году на телеканале Fox состоялась премьера американского телесериала «Дедушка поневоле», сюжет которого во многом схож с «Два отца и два сына». В США «Дедушка поневоле» собрал низкие рейтинги и после первого 22-серийного сезона был закрыт.
См. также
- Дедушка поневоле — американский плагиат
Напишите отзыв о статье "Два отца и два сына"
Примечания
- ↑ [echo.msk.ru/programs/tv/1615718-echo/ Премьера нового сезона телеканала СТС] // Эхо Москвы, 6 сентября 2015
- ↑ [www.cyprus.kp.ru/daily/26479/3349747/ Дмитрий Нагиев обрёл второго сына и переехал в загородный коттедж] // Комсомольская правда, 13 января 2016
- ↑ [www.ybw.ru/#section-main-news?url=%2Fnews%2Fzavershenie-s-emok-3-sezona-komedii-dva-ottsa-i-dva-syna Завершение съёмок 3 сезона комедии «Два отца и два сына»] // ybw.ru, 7 апреля 2016
- ↑ [www.kp.ru/daily/26149/3038224/ Дмитрий Нагиев: «У меня бес в ребро и когда седина, и когда лысина…»] // Комсомольская правда, 23 октября 2013
- ↑ [www.vokrug.tv/article/show/Dva_ottsa_i_dva_syna_Dmitrii_Nagiev_rasstalsya_s_serezhkami_40079/ «Два отца и два сына»: Дмитрий Нагиев расстался с серёжками] // Вокруг ТВ, 21 октября 2013
- ↑ [www.tambov.kp.ru/daily/26565.5/3581147/ Дмитрий Нагиев — о героях сериала «Два отца и два сына»: У нас яркие маски — лидер, чмошник и хитрюшка] // Комсомольская правда, 8 августа 2016
- ↑ [www.vokrug.tv/article/show/na_sts_startuet_novyi_sezon_sitkoma_dva_ottsa_i_dva_syna_54264/ На СТС стартует новый сезон ситкома «Два отца и два сына»] // Вокруг ТВ, 8 августа 2016
- ↑ [argumenti.ru/culture/n551/462804 И только берёзовый сок на полках] // Аргументы Недели, 11 августа 2016
Ссылки
- [ctc.ru/projects/serials/dva-ottsa-i-dva-syna/ Страница сериала на официальном сайте телеканала СТС]
- [ybw-group.ru/#section-full-project?url=%2Fproject%2Fdva-ottsa-i-dva-syna Страница сериала на сайте компании Yellow, Black and White]
| ||||||
Отрывок, характеризующий Два отца и два сына
В начале зимы с 1805 на 1806 год Пьер получил от Анны Павловны обычную розовую записку с приглашением, в котором было прибавлено: «Vous trouverez chez moi la belle Helene, qu'on ne se lasse jamais de voir». [у меня будет прекрасная Элен, на которую никогда не устанешь любоваться.]Читая это место, Пьер в первый раз почувствовал, что между ним и Элен образовалась какая то связь, признаваемая другими людьми, и эта мысль в одно и то же время и испугала его, как будто на него накладывалось обязательство, которое он не мог сдержать, и вместе понравилась ему, как забавное предположение.
Вечер Анны Павловны был такой же, как и первый, только новинкой, которою угощала Анна Павловна своих гостей, был теперь не Мортемар, а дипломат, приехавший из Берлина и привезший самые свежие подробности о пребывании государя Александра в Потсдаме и о том, как два высочайшие друга поклялись там в неразрывном союзе отстаивать правое дело против врага человеческого рода. Пьер был принят Анной Павловной с оттенком грусти, относившейся, очевидно, к свежей потере, постигшей молодого человека, к смерти графа Безухого (все постоянно считали долгом уверять Пьера, что он очень огорчен кончиною отца, которого он почти не знал), – и грусти точно такой же, как и та высочайшая грусть, которая выражалась при упоминаниях об августейшей императрице Марии Феодоровне. Пьер почувствовал себя польщенным этим. Анна Павловна с своим обычным искусством устроила кружки своей гостиной. Большой кружок, где были князь Василий и генералы, пользовался дипломатом. Другой кружок был у чайного столика. Пьер хотел присоединиться к первому, но Анна Павловна, находившаяся в раздраженном состоянии полководца на поле битвы, когда приходят тысячи новых блестящих мыслей, которые едва успеваешь приводить в исполнение, Анна Павловна, увидев Пьера, тронула его пальцем за рукав.
– Attendez, j'ai des vues sur vous pour ce soir. [У меня есть на вас виды в этот вечер.] Она взглянула на Элен и улыбнулась ей. – Ma bonne Helene, il faut, que vous soyez charitable pour ma рauvre tante, qui a une adoration pour vous. Allez lui tenir compagnie pour 10 minutes. [Моя милая Элен, надо, чтобы вы были сострадательны к моей бедной тетке, которая питает к вам обожание. Побудьте с ней минут 10.] А чтоб вам не очень скучно было, вот вам милый граф, который не откажется за вами следовать.
Красавица направилась к тетушке, но Пьера Анна Павловна еще удержала подле себя, показывая вид, как будто ей надо сделать еще последнее необходимое распоряжение.
– Не правда ли, она восхитительна? – сказала она Пьеру, указывая на отплывающую величавую красавицу. – Et quelle tenue! [И как держит себя!] Для такой молодой девушки и такой такт, такое мастерское уменье держать себя! Это происходит от сердца! Счастлив будет тот, чьей она будет! С нею самый несветский муж будет невольно занимать самое блестящее место в свете. Не правда ли? Я только хотела знать ваше мнение, – и Анна Павловна отпустила Пьера.
Пьер с искренностью отвечал Анне Павловне утвердительно на вопрос ее об искусстве Элен держать себя. Ежели он когда нибудь думал об Элен, то думал именно о ее красоте и о том не обыкновенном ее спокойном уменьи быть молчаливо достойною в свете.
Тетушка приняла в свой уголок двух молодых людей, но, казалось, желала скрыть свое обожание к Элен и желала более выразить страх перед Анной Павловной. Она взглядывала на племянницу, как бы спрашивая, что ей делать с этими людьми. Отходя от них, Анна Павловна опять тронула пальчиком рукав Пьера и проговорила:
– J'espere, que vous ne direz plus qu'on s'ennuie chez moi, [Надеюсь, вы не скажете другой раз, что у меня скучают,] – и взглянула на Элен.
Элен улыбнулась с таким видом, который говорил, что она не допускала возможности, чтобы кто либо мог видеть ее и не быть восхищенным. Тетушка прокашлялась, проглотила слюни и по французски сказала, что она очень рада видеть Элен; потом обратилась к Пьеру с тем же приветствием и с той же миной. В середине скучливого и спотыкающегося разговора Элен оглянулась на Пьера и улыбнулась ему той улыбкой, ясной, красивой, которой она улыбалась всем. Пьер так привык к этой улыбке, так мало она выражала для него, что он не обратил на нее никакого внимания. Тетушка говорила в это время о коллекции табакерок, которая была у покойного отца Пьера, графа Безухого, и показала свою табакерку. Княжна Элен попросила посмотреть портрет мужа тетушки, который был сделан на этой табакерке.
– Это, верно, делано Винесом, – сказал Пьер, называя известного миниатюриста, нагибаясь к столу, чтоб взять в руки табакерку, и прислушиваясь к разговору за другим столом.
Он привстал, желая обойти, но тетушка подала табакерку прямо через Элен, позади ее. Элен нагнулась вперед, чтобы дать место, и, улыбаясь, оглянулась. Она была, как и всегда на вечерах, в весьма открытом по тогдашней моде спереди и сзади платье. Ее бюст, казавшийся всегда мраморным Пьеру, находился в таком близком расстоянии от его глаз, что он своими близорукими глазами невольно различал живую прелесть ее плеч и шеи, и так близко от его губ, что ему стоило немного нагнуться, чтобы прикоснуться до нее. Он слышал тепло ее тела, запах духов и скрып ее корсета при движении. Он видел не ее мраморную красоту, составлявшую одно целое с ее платьем, он видел и чувствовал всю прелесть ее тела, которое было закрыто только одеждой. И, раз увидав это, он не мог видеть иначе, как мы не можем возвратиться к раз объясненному обману.
«Так вы до сих пор не замечали, как я прекрасна? – как будто сказала Элен. – Вы не замечали, что я женщина? Да, я женщина, которая может принадлежать всякому и вам тоже», сказал ее взгляд. И в ту же минуту Пьер почувствовал, что Элен не только могла, но должна была быть его женою, что это не может быть иначе.
Он знал это в эту минуту так же верно, как бы он знал это, стоя под венцом с нею. Как это будет? и когда? он не знал; не знал даже, хорошо ли это будет (ему даже чувствовалось, что это нехорошо почему то), но он знал, что это будет.
Пьер опустил глаза, опять поднял их и снова хотел увидеть ее такою дальнею, чужою для себя красавицею, какою он видал ее каждый день прежде; но он не мог уже этого сделать. Не мог, как не может человек, прежде смотревший в тумане на былинку бурьяна и видевший в ней дерево, увидав былинку, снова увидеть в ней дерево. Она была страшно близка ему. Она имела уже власть над ним. И между ним и ею не было уже никаких преград, кроме преград его собственной воли.
– Bon, je vous laisse dans votre petit coin. Je vois, que vous y etes tres bien, [Хорошо, я вас оставлю в вашем уголке. Я вижу, вам там хорошо,] – сказал голос Анны Павловны.
И Пьер, со страхом вспоминая, не сделал ли он чего нибудь предосудительного, краснея, оглянулся вокруг себя. Ему казалось, что все знают, так же как и он, про то, что с ним случилось.
Через несколько времени, когда он подошел к большому кружку, Анна Павловна сказала ему:
– On dit que vous embellissez votre maison de Petersbourg. [Говорят, вы отделываете свой петербургский дом.]
(Это была правда: архитектор сказал, что это нужно ему, и Пьер, сам не зная, зачем, отделывал свой огромный дом в Петербурге.)
– C'est bien, mais ne demenagez pas de chez le prince Ваsile. Il est bon d'avoir un ami comme le prince, – сказала она, улыбаясь князю Василию. – J'en sais quelque chose. N'est ce pas? [Это хорошо, но не переезжайте от князя Василия. Хорошо иметь такого друга. Я кое что об этом знаю. Не правда ли?] А вы еще так молоды. Вам нужны советы. Вы не сердитесь на меня, что я пользуюсь правами старух. – Она замолчала, как молчат всегда женщины, чего то ожидая после того, как скажут про свои года. – Если вы женитесь, то другое дело. – И она соединила их в один взгляд. Пьер не смотрел на Элен, и она на него. Но она была всё так же страшно близка ему. Он промычал что то и покраснел.
Вернувшись домой, Пьер долго не мог заснуть, думая о том, что с ним случилось. Что же случилось с ним? Ничего. Он только понял, что женщина, которую он знал ребенком, про которую он рассеянно говорил: «да, хороша», когда ему говорили, что Элен красавица, он понял, что эта женщина может принадлежать ему.
«Но она глупа, я сам говорил, что она глупа, – думал он. – Что то гадкое есть в том чувстве, которое она возбудила во мне, что то запрещенное. Мне говорили, что ее брат Анатоль был влюблен в нее, и она влюблена в него, что была целая история, и что от этого услали Анатоля. Брат ее – Ипполит… Отец ее – князь Василий… Это нехорошо», думал он; и в то же время как он рассуждал так (еще рассуждения эти оставались неоконченными), он заставал себя улыбающимся и сознавал, что другой ряд рассуждений всплывал из за первых, что он в одно и то же время думал о ее ничтожестве и мечтал о том, как она будет его женой, как она может полюбить его, как она может быть совсем другою, и как всё то, что он об ней думал и слышал, может быть неправдою. И он опять видел ее не какою то дочерью князя Василья, а видел всё ее тело, только прикрытое серым платьем. «Но нет, отчего же прежде не приходила мне в голову эта мысль?» И опять он говорил себе, что это невозможно; что что то гадкое, противоестественное, как ему казалось, нечестное было бы в этом браке. Он вспоминал ее прежние слова, взгляды, и слова и взгляды тех, кто их видал вместе. Он вспомнил слова и взгляды Анны Павловны, когда она говорила ему о доме, вспомнил тысячи таких намеков со стороны князя Василья и других, и на него нашел ужас, не связал ли он уж себя чем нибудь в исполнении такого дела, которое, очевидно, нехорошо и которое он не должен делать. Но в то же время, как он сам себе выражал это решение, с другой стороны души всплывал ее образ со всею своею женственной красотою.
В ноябре месяце 1805 года князь Василий должен был ехать на ревизию в четыре губернии. Он устроил для себя это назначение с тем, чтобы побывать заодно в своих расстроенных имениях, и захватив с собой (в месте расположения его полка) сына Анатоля, с ним вместе заехать к князю Николаю Андреевичу Болконскому с тем, чтоб женить сына на дочери этого богатого старика. Но прежде отъезда и этих новых дел, князю Василью нужно было решить дела с Пьером, который, правда, последнее время проводил целые дни дома, т. е. у князя Василья, у которого он жил, был смешон, взволнован и глуп (как должен быть влюбленный) в присутствии Элен, но всё еще не делал предложения.
«Tout ca est bel et bon, mais il faut que ca finisse», [Всё это хорошо, но надо это кончить,] – сказал себе раз утром князь Василий со вздохом грусти, сознавая, что Пьер, стольким обязанный ему (ну, да Христос с ним!), не совсем хорошо поступает в этом деле. «Молодость… легкомыслие… ну, да Бог с ним, – подумал князь Василий, с удовольствием чувствуя свою доброту: – mais il faut, que ca finisse. После завтра Лёлины именины, я позову кое кого, и ежели он не поймет, что он должен сделать, то уже это будет мое дело. Да, мое дело. Я – отец!»
Пьер полтора месяца после вечера Анны Павловны и последовавшей за ним бессонной, взволнованной ночи, в которую он решил, что женитьба на Элен была бы несчастие, и что ему нужно избегать ее и уехать, Пьер после этого решения не переезжал от князя Василья и с ужасом чувствовал, что каждый день он больше и больше в глазах людей связывается с нею, что он не может никак возвратиться к своему прежнему взгляду на нее, что он не может и оторваться от нее, что это будет ужасно, но что он должен будет связать с нею свою судьбу. Может быть, он и мог бы воздержаться, но не проходило дня, чтобы у князя Василья (у которого редко бывал прием) не было бы вечера, на котором должен был быть Пьер, ежели он не хотел расстроить общее удовольствие и обмануть ожидания всех. Князь Василий в те редкие минуты, когда бывал дома, проходя мимо Пьера, дергал его за руку вниз, рассеянно подставлял ему для поцелуя выбритую, морщинистую щеку и говорил или «до завтра», или «к обеду, а то я тебя не увижу», или «я для тебя остаюсь» и т. п. Но несмотря на то, что, когда князь Василий оставался для Пьера (как он это говорил), он не говорил с ним двух слов, Пьер не чувствовал себя в силах обмануть его ожидания. Он каждый день говорил себе всё одно и одно: «Надо же, наконец, понять ее и дать себе отчет: кто она? Ошибался ли я прежде или теперь ошибаюсь? Нет, она не глупа; нет, она прекрасная девушка! – говорил он сам себе иногда. – Никогда ни в чем она не ошибается, никогда она ничего не сказала глупого. Она мало говорит, но то, что она скажет, всегда просто и ясно. Так она не глупа. Никогда она не смущалась и не смущается. Так она не дурная женщина!» Часто ему случалось с нею начинать рассуждать, думать вслух, и всякий раз она отвечала ему на это либо коротким, но кстати сказанным замечанием, показывавшим, что ее это не интересует, либо молчаливой улыбкой и взглядом, которые ощутительнее всего показывали Пьеру ее превосходство. Она была права, признавая все рассуждения вздором в сравнении с этой улыбкой.
Она обращалась к нему всегда с радостной, доверчивой, к нему одному относившейся улыбкой, в которой было что то значительней того, что было в общей улыбке, украшавшей всегда ее лицо. Пьер знал, что все ждут только того, чтобы он, наконец, сказал одно слово, переступил через известную черту, и он знал, что он рано или поздно переступит через нее; но какой то непонятный ужас охватывал его при одной мысли об этом страшном шаге. Тысячу раз в продолжение этого полутора месяца, во время которого он чувствовал себя всё дальше и дальше втягиваемым в ту страшившую его пропасть, Пьер говорил себе: «Да что ж это? Нужна решимость! Разве нет у меня ее?»
Он хотел решиться, но с ужасом чувствовал, что не было у него в этом случае той решимости, которую он знал в себе и которая действительно была в нем. Пьер принадлежал к числу тех людей, которые сильны только тогда, когда они чувствуют себя вполне чистыми. А с того дня, как им владело то чувство желания, которое он испытал над табакеркой у Анны Павловны, несознанное чувство виноватости этого стремления парализировало его решимость.
В день именин Элен у князя Василья ужинало маленькое общество людей самых близких, как говорила княгиня, родные и друзья. Всем этим родным и друзьям дано было чувствовать, что в этот день должна решиться участь именинницы.
Гости сидели за ужином. Княгиня Курагина, массивная, когда то красивая, представительная женщина сидела на хозяйском месте. По обеим сторонам ее сидели почетнейшие гости – старый генерал, его жена, Анна Павловна Шерер; в конце стола сидели менее пожилые и почетные гости, и там же сидели домашние, Пьер и Элен, – рядом. Князь Василий не ужинал: он похаживал вокруг стола, в веселом расположении духа, подсаживаясь то к тому, то к другому из гостей. Каждому он говорил небрежное и приятное слово, исключая Пьера и Элен, которых присутствия он не замечал, казалось. Князь Василий оживлял всех. Ярко горели восковые свечи, блестели серебро и хрусталь посуды, наряды дам и золото и серебро эполет; вокруг стола сновали слуги в красных кафтанах; слышались звуки ножей, стаканов, тарелок и звуки оживленного говора нескольких разговоров вокруг этого стола. Слышно было, как старый камергер в одном конце уверял старушку баронессу в своей пламенной любви к ней и ее смех; с другой – рассказ о неуспехе какой то Марьи Викторовны. У середины стола князь Василий сосредоточил вокруг себя слушателей. Он рассказывал дамам, с шутливой улыбкой на губах, последнее – в среду – заседание государственного совета, на котором был получен и читался Сергеем Кузьмичем Вязмитиновым, новым петербургским военным генерал губернатором, знаменитый тогда рескрипт государя Александра Павловича из армии, в котором государь, обращаясь к Сергею Кузьмичу, говорил, что со всех сторон получает он заявления о преданности народа, и что заявление Петербурга особенно приятно ему, что он гордится честью быть главою такой нации и постарается быть ее достойным. Рескрипт этот начинался словами: Сергей Кузьмич! Со всех сторон доходят до меня слухи и т. д.
– Так таки и не пошло дальше, чем «Сергей Кузьмич»? – спрашивала одна дама.
– Да, да, ни на волос, – отвечал смеясь князь Василий. – Сергей Кузьмич… со всех сторон. Со всех сторон, Сергей Кузьмич… Бедный Вязмитинов никак не мог пойти далее. Несколько раз он принимался снова за письмо, но только что скажет Сергей … всхлипывания… Ку…зьми…ч – слезы… и со всех сторон заглушаются рыданиями, и дальше он не мог. И опять платок, и опять «Сергей Кузьмич, со всех сторон», и слезы… так что уже попросили прочесть другого.
– Кузьмич… со всех сторон… и слезы… – повторил кто то смеясь.
– Не будьте злы, – погрозив пальцем, с другого конца стола, проговорила Анна Павловна, – c'est un si brave et excellent homme notre bon Viasmitinoff… [Это такой прекрасный человек, наш добрый Вязмитинов…]
Все очень смеялись. На верхнем почетном конце стола все были, казалось, веселы и под влиянием самых различных оживленных настроений; только Пьер и Элен молча сидели рядом почти на нижнем конце стола; на лицах обоих сдерживалась сияющая улыбка, не зависящая от Сергея Кузьмича, – улыбка стыдливости перед своими чувствами. Что бы ни говорили и как бы ни смеялись и шутили другие, как бы аппетитно ни кушали и рейнвейн, и соте, и мороженое, как бы ни избегали взглядом эту чету, как бы ни казались равнодушны, невнимательны к ней, чувствовалось почему то, по изредка бросаемым на них взглядам, что и анекдот о Сергее Кузьмиче, и смех, и кушанье – всё было притворно, а все силы внимания всего этого общества были обращены только на эту пару – Пьера и Элен. Князь Василий представлял всхлипыванья Сергея Кузьмича и в это время обегал взглядом дочь; и в то время как он смеялся, выражение его лица говорило: «Так, так, всё хорошо идет; нынче всё решится». Анна Павловна грозила ему за notre bon Viasmitinoff, а в глазах ее, которые мельком блеснули в этот момент на Пьера, князь Василий читал поздравление с будущим зятем и счастием дочери. Старая княгиня, предлагая с грустным вздохом вина своей соседке и сердито взглянув на дочь, этим вздохом как будто говорила: «да, теперь нам с вами ничего больше не осталось, как пить сладкое вино, моя милая; теперь время этой молодежи быть так дерзко вызывающе счастливой». «И что за глупость всё то, что я рассказываю, как будто это меня интересует, – думал дипломат, взглядывая на счастливые лица любовников – вот это счастие!»
Среди тех ничтожно мелких, искусственных интересов, которые связывали это общество, попало простое чувство стремления красивых и здоровых молодых мужчины и женщины друг к другу. И это человеческое чувство подавило всё и парило над всем их искусственным лепетом. Шутки были невеселы, новости неинтересны, оживление – очевидно поддельно. Не только они, но лакеи, служившие за столом, казалось, чувствовали то же и забывали порядки службы, заглядываясь на красавицу Элен с ее сияющим лицом и на красное, толстое, счастливое и беспокойное лицо Пьера. Казалось, и огни свечей сосредоточены были только на этих двух счастливых лицах.
Пьер чувствовал, что он был центром всего, и это положение и радовало и стесняло его. Он находился в состоянии человека, углубленного в какое нибудь занятие. Он ничего ясно не видел, не понимал и не слыхал. Только изредка, неожиданно, мелькали в его душе отрывочные мысли и впечатления из действительности.
«Так уж всё кончено! – думал он. – И как это всё сделалось? Так быстро! Теперь я знаю, что не для нее одной, не для себя одного, но и для всех это должно неизбежно свершиться. Они все так ждут этого , так уверены, что это будет, что я не могу, не могу обмануть их. Но как это будет? Не знаю; а будет, непременно будет!» думал Пьер, взглядывая на эти плечи, блестевшие подле самых глаз его.
То вдруг ему становилось стыдно чего то. Ему неловко было, что он один занимает внимание всех, что он счастливец в глазах других, что он с своим некрасивым лицом какой то Парис, обладающий Еленой. «Но, верно, это всегда так бывает и так надо, – утешал он себя. – И, впрочем, что же я сделал для этого? Когда это началось? Из Москвы я поехал вместе с князем Васильем. Тут еще ничего не было. Потом, отчего же мне было у него не остановиться? Потом я играл с ней в карты и поднял ее ридикюль, ездил с ней кататься. Когда же это началось, когда это всё сделалось? И вот он сидит подле нее женихом; слышит, видит, чувствует ее близость, ее дыхание, ее движения, ее красоту. То вдруг ему кажется, что это не она, а он сам так необыкновенно красив, что оттого то и смотрят так на него, и он, счастливый общим удивлением, выпрямляет грудь, поднимает голову и радуется своему счастью. Вдруг какой то голос, чей то знакомый голос, слышится и говорит ему что то другой раз. Но Пьер так занят, что не понимает того, что говорят ему. – Я спрашиваю у тебя, когда ты получил письмо от Болконского, – повторяет третий раз князь Василий. – Как ты рассеян, мой милый.
Князь Василий улыбается, и Пьер видит, что все, все улыбаются на него и на Элен. «Ну, что ж, коли вы все знаете», говорил сам себе Пьер. «Ну, что ж? это правда», и он сам улыбался своей кроткой, детской улыбкой, и Элен улыбается.
– Когда же ты получил? Из Ольмюца? – повторяет князь Василий, которому будто нужно это знать для решения спора.
«И можно ли говорить и думать о таких пустяках?» думает Пьер.
– Да, из Ольмюца, – отвечает он со вздохом.
От ужина Пьер повел свою даму за другими в гостиную. Гости стали разъезжаться и некоторые уезжали, не простившись с Элен. Как будто не желая отрывать ее от ее серьезного занятия, некоторые подходили на минуту и скорее отходили, запрещая ей провожать себя. Дипломат грустно молчал, выходя из гостиной. Ему представлялась вся тщета его дипломатической карьеры в сравнении с счастьем Пьера. Старый генерал сердито проворчал на свою жену, когда она спросила его о состоянии его ноги. «Эка, старая дура, – подумал он. – Вот Елена Васильевна так та и в 50 лет красавица будет».
– Кажется, что я могу вас поздравить, – прошептала Анна Павловна княгине и крепко поцеловала ее. – Ежели бы не мигрень, я бы осталась.
Княгиня ничего не отвечала; ее мучила зависть к счастью своей дочери.
Пьер во время проводов гостей долго оставался один с Элен в маленькой гостиной, где они сели. Он часто и прежде, в последние полтора месяца, оставался один с Элен, но никогда не говорил ей о любви. Теперь он чувствовал, что это было необходимо, но он никак не мог решиться на этот последний шаг. Ему было стыдно; ему казалось, что тут, подле Элен, он занимает чье то чужое место. Не для тебя это счастье, – говорил ему какой то внутренний голос. – Это счастье для тех, у кого нет того, что есть у тебя. Но надо было сказать что нибудь, и он заговорил. Он спросил у нее, довольна ли она нынешним вечером? Она, как и всегда, с простотой своей отвечала, что нынешние именины были для нее одними из самых приятных.
Кое кто из ближайших родных еще оставались. Они сидели в большой гостиной. Князь Василий ленивыми шагами подошел к Пьеру. Пьер встал и сказал, что уже поздно. Князь Василий строго вопросительно посмотрел на него, как будто то, что он сказал, было так странно, что нельзя было и расслышать. Но вслед за тем выражение строгости изменилось, и князь Василий дернул Пьера вниз за руку, посадил его и ласково улыбнулся.
– Ну, что, Леля? – обратился он тотчас же к дочери с тем небрежным тоном привычной нежности, который усвоивается родителями, с детства ласкающими своих детей, но который князем Василием был только угадан посредством подражания другим родителям.
И он опять обратился к Пьеру.
– Сергей Кузьмич, со всех сторон , – проговорил он, расстегивая верхнюю пуговицу жилета.
Пьер улыбнулся, но по его улыбке видно было, что он понимал, что не анекдот Сергея Кузьмича интересовал в это время князя Василия; и князь Василий понял, что Пьер понимал это. Князь Василий вдруг пробурлил что то и вышел. Пьеру показалось, что даже князь Василий был смущен. Вид смущенья этого старого светского человека тронул Пьера; он оглянулся на Элен – и она, казалось, была смущена и взглядом говорила: «что ж, вы сами виноваты».
«Надо неизбежно перешагнуть, но не могу, я не могу», думал Пьер, и заговорил опять о постороннем, о Сергее Кузьмиче, спрашивая, в чем состоял этот анекдот, так как он его не расслышал. Элен с улыбкой отвечала, что она тоже не знает.
Когда князь Василий вошел в гостиную, княгиня тихо говорила с пожилой дамой о Пьере.
– Конечно, c'est un parti tres brillant, mais le bonheur, ma chere… – Les Marieiages se font dans les cieux, [Конечно, это очень блестящая партия, но счастье, моя милая… – Браки совершаются на небесах,] – отвечала пожилая дама.
Князь Василий, как бы не слушая дам, прошел в дальний угол и сел на диван. Он закрыл глаза и как будто дремал. Голова его было упала, и он очнулся.
– Aline, – сказал он жене, – allez voir ce qu'ils font. [Алина, посмотри, что они делают.]
Княгиня подошла к двери, прошлась мимо нее с значительным, равнодушным видом и заглянула в гостиную. Пьер и Элен так же сидели и разговаривали.
– Всё то же, – отвечала она мужу.
Князь Василий нахмурился, сморщил рот на сторону, щеки его запрыгали с свойственным ему неприятным, грубым выражением; он, встряхнувшись, встал, закинул назад голову и решительными шагами, мимо дам, прошел в маленькую гостиную. Он скорыми шагами, радостно подошел к Пьеру. Лицо князя было так необыкновенно торжественно, что Пьер испуганно встал, увидав его.
– Слава Богу! – сказал он. – Жена мне всё сказала! – Он обнял одной рукой Пьера, другой – дочь. – Друг мой Леля! Я очень, очень рад. – Голос его задрожал. – Я любил твоего отца… и она будет тебе хорошая жена… Бог да благословит вас!…
Он обнял дочь, потом опять Пьера и поцеловал его дурно пахучим ртом. Слезы, действительно, омочили его щеки.
– Княгиня, иди же сюда, – прокричал он.
Княгиня вышла и заплакала тоже. Пожилая дама тоже утиралась платком. Пьера целовали, и он несколько раз целовал руку прекрасной Элен. Через несколько времени их опять оставили одних.
«Всё это так должно было быть и не могло быть иначе, – думал Пьер, – поэтому нечего спрашивать, хорошо ли это или дурно? Хорошо, потому что определенно, и нет прежнего мучительного сомнения». Пьер молча держал руку своей невесты и смотрел на ее поднимающуюся и опускающуюся прекрасную грудь.
– Элен! – сказал он вслух и остановился.
«Что то такое особенное говорят в этих случаях», думал он, но никак не мог вспомнить, что такое именно говорят в этих случаях. Он взглянул в ее лицо. Она придвинулась к нему ближе. Лицо ее зарумянилось.
– Ах, снимите эти… как эти… – она указывала на очки.
Пьер снял очки, и глаза его сверх той общей странности глаз людей, снявших очки, глаза его смотрели испуганно вопросительно. Он хотел нагнуться над ее рукой и поцеловать ее; но она быстрым и грубым движеньем головы пeрехватила его губы и свела их с своими. Лицо ее поразило Пьера своим изменившимся, неприятно растерянным выражением.
«Теперь уж поздно, всё кончено; да и я люблю ее», подумал Пьер.
– Je vous aime! [Я вас люблю!] – сказал он, вспомнив то, что нужно было говорить в этих случаях; но слова эти прозвучали так бедно, что ему стало стыдно за себя.
Через полтора месяца он был обвенчан и поселился, как говорили, счастливым обладателем красавицы жены и миллионов, в большом петербургском заново отделанном доме графов Безухих.
Старый князь Николай Андреич Болконский в декабре 1805 года получил письмо от князя Василия, извещавшего его о своем приезде вместе с сыном. («Я еду на ревизию, и, разумеется, мне 100 верст не крюк, чтобы посетить вас, многоуважаемый благодетель, – писал он, – и Анатоль мой провожает меня и едет в армию; и я надеюсь, что вы позволите ему лично выразить вам то глубокое уважение, которое он, подражая отцу, питает к вам».)
– Вот Мари и вывозить не нужно: женихи сами к нам едут, – неосторожно сказала маленькая княгиня, услыхав про это.
Князь Николай Андреич поморщился и ничего не сказал.
Через две недели после получения письма, вечером, приехали вперед люди князя Василья, а на другой день приехал и он сам с сыном.
Старик Болконский всегда был невысокого мнения о характере князя Василья, и тем более в последнее время, когда князь Василий в новые царствования при Павле и Александре далеко пошел в чинах и почестях. Теперь же, по намекам письма и маленькой княгини, он понял, в чем дело, и невысокое мнение о князе Василье перешло в душе князя Николая Андреича в чувство недоброжелательного презрения. Он постоянно фыркал, говоря про него. В тот день, как приехать князю Василью, князь Николай Андреич был особенно недоволен и не в духе. Оттого ли он был не в духе, что приезжал князь Василий, или оттого он был особенно недоволен приездом князя Василья, что был не в духе; но он был не в духе, и Тихон еще утром отсоветывал архитектору входить с докладом к князю.
– Слышите, как ходит, – сказал Тихон, обращая внимание архитектора на звуки шагов князя. – На всю пятку ступает – уж мы знаем…
Однако, как обыкновенно, в 9 м часу князь вышел гулять в своей бархатной шубке с собольим воротником и такой же шапке. Накануне выпал снег. Дорожка, по которой хаживал князь Николай Андреич к оранжерее, была расчищена, следы метлы виднелись на разметанном снегу, и лопата была воткнута в рыхлую насыпь снега, шедшую с обеих сторон дорожки. Князь прошел по оранжереям, по дворне и постройкам, нахмуренный и молчаливый.
– А проехать в санях можно? – спросил он провожавшего его до дома почтенного, похожего лицом и манерами на хозяина, управляющего.
– Глубок снег, ваше сиятельство. Я уже по прешпекту разметать велел.
Князь наклонил голову и подошел к крыльцу. «Слава тебе, Господи, – подумал управляющий, – пронеслась туча!»
– Проехать трудно было, ваше сиятельство, – прибавил управляющий. – Как слышно было, ваше сиятельство, что министр пожалует к вашему сиятельству?
Князь повернулся к управляющему и нахмуренными глазами уставился на него.
– Что? Министр? Какой министр? Кто велел? – заговорил он своим пронзительным, жестким голосом. – Для княжны, моей дочери, не расчистили, а для министра! У меня нет министров!
– Ваше сиятельство, я полагал…
– Ты полагал! – закричал князь, всё поспешнее и несвязнее выговаривая слова. – Ты полагал… Разбойники! прохвосты! Я тебя научу полагать, – и, подняв палку, он замахнулся ею на Алпатыча и ударил бы, ежели бы управляющий невольно не отклонился от удара. – Полагал! Прохвосты! – торопливо кричал он. Но, несмотря на то, что Алпатыч, сам испугавшийся своей дерзости – отклониться от удара, приблизился к князю, опустив перед ним покорно свою плешивую голову, или, может быть, именно от этого князь, продолжая кричать: «прохвосты! закидать дорогу!» не поднял другой раз палки и вбежал в комнаты.
Перед обедом княжна и m lle Bourienne, знавшие, что князь не в духе, стояли, ожидая его: m lle Bourienne с сияющим лицом, которое говорило: «Я ничего не знаю, я такая же, как и всегда», и княжна Марья – бледная, испуганная, с опущенными глазами. Тяжелее всего для княжны Марьи было то, что она знала, что в этих случаях надо поступать, как m lle Bourime, но не могла этого сделать. Ей казалось: «сделаю я так, как будто не замечаю, он подумает, что у меня нет к нему сочувствия; сделаю я так, что я сама скучна и не в духе, он скажет (как это и бывало), что я нос повесила», и т. п.
