Бернье, Джонатан

Джонатан Бернье
Позиция	вратарь
Рост	183 см
Вес	84 кг
Хват	левый
Гражданство	Канада
Родился	7 августа 1988(1988-08-07) (35 лет) Лаваль, Квебек, Канада
Драфт НХЛ	в 2006 году выбран в 1 раунде под общим 11-м номером клубом «Лос-Анджелес Кингз»
Игровая карьера
2004—2008 Льюистон Мэйниэкс 2007—2013 Лос-Анджелес Кингз 2007—2010 Манчестер Монаркс 2012—2013 → Хайльброннер Фалькен 2013—2016 Торонто Мейпл Лифс 2015—2016 Торонто Марлис 2016—н.в. Анахайм Дакс

Джонатан Бернье́ (фр. Jonathan Bernier; 7 августа 1988, Лаваль, Канада) — профессиональный канадский хоккеист, вратарь клуба НХЛ «Анахайм Дакс». Обладатель Кубка Стэнли 2012 года.

Игровая карьера

Клубная карьера

Джонатан Бернье в 2006 году был задрафтован в 1 раунде под общим 11-м номером клубом «Лос-Анджелес Кингз». Дебютировал в НХЛ в первом матче сезона 2007/08 против «Анахайм Дакс». В том матче он пропустил одну шайбу после 27 бросков по воротам. Но в том сезоне руководством «Кингз» он не рассматривался даже на роль запасного и был отправлен играть в низшие лиги, Главную юниорскую лигу Квебека и АХЛ, ещё на три сезона.

23 июня 2013 года был обменен в «Торонто Мейпл Лифс» на вратаря Бена Скривенса, нападающего Мэтта Фрэттина и выбор во втором раунде драфта 2015.
5 июля 2013 продлил контракт с «Торонто» на два года.

2 августа 2015 года Бернье подписал новый контракт с «Торонто» на два года с зарплатой 4,15 миллионов долларов за сезон.

В сборной

Бернье принимал участие в молодёжной Суперсерии-2007 против сборной России.
Также был одним из двух вратарей сборной Канады на молодёжном чемпионате мира в Чехии в 2008 году, на котором канадцы заняли первое место.
Бернье был в заявке сборной Канады на Чемпионате мира 2011. На нём канадцы заняли пятое место, уступив в четвертьфинале сборной России. Джонатан сыграл три матча и пропустил 6 голов.

Статистика

Клубная

				Регулярный сезон										Плей-офф
Сезон	Команда	Лига		Игр	В	П	ОТ/Б	Мин	ПШ	«0»	КН	%		Игр	В	П	Мин	ПШ	«0»	КН	%
2004/05	Льюистон Мэниакс	QMJHL		23	7	12	3	1353	67	0	2,97	90,9		1	0	0	20	0	0	0	100
2005/06	Льюистон Мэниакс	QMJHL		54	27	26	0	3241	146	2	2,70	90,8		6	2	4	359	17	1	2,84	91,4
2006/07	Льюистон Мэниакс	QMJHL		37	26	10	0	2186	94	2	2,58	90,5		17	16	1	1025	40	1	2,34	91,9
2007/08	Льюистон Мэниакс	QMJHL		34	18	12	3	2024	92	0	2,73	90,8		6	2	4	—	17	0	2,93	91,8
2007/08	Лос-Анджелес Кингз	НХЛ		4	1	3	0	238	16	0	4,03	86,4		—	—	—	—	—	—	—	—
2007/08	Манчестер Монаркс	АХЛ		3	1	1	1	184	5	0	1,63	94,6		3	0	3	—	9	0	2,76	90,8
2008/09	Манчестер Монаркс	АХЛ		54	23	24	4	3101	124	5	2,40	91,4		—	—	—	—	—	—	—	—
2009/10	Манчестер Монаркс	АХЛ		58	30	21	6	3424	116	9	2,03	93,6		16	10	6	996	30	3	1,81	93,9
2009/10	Лос-Анджелес Кингз	НХЛ		3	3	0	0	185	4	1	1,30	95,7		—	—	—	—	—	—	—	—
2010/11	Лос-Анджелес Кингз	НХЛ		25	11	8	3	1378	57	3	2,48	91,3		—	—	—	—	—	—	—	—
2011/12	Лос-Анджелес Кингз	НХЛ		16	5	6	2	890	35	1	2,36	90,8		—	—	—	—	—	—	—	—
2012/13	Хайльброннер Фалькен	Гер2		13	6	7	0	792	34	1	2,57	—		—	—	—	—	—	—	—
2012/13	Лос-Анджелес Кингз	НХЛ		14	9	3	1	768	24	1	1,88	92,2		1	0	0	30	0	0	0	100
2013/14	Торонто Мейпл Лифс	НХЛ		55	26	19	7	3084	138	1	2,68	92,3		—	—	—	—	—	—	—	—
2014/15	Торонто Мейпл Лифс	НХЛ		58	21	28	7	3177	152	2	2,87	91,2		—	—	—	—	—	—	—	—
Всего НХЛ				175	76	67	20	9721	426	9	2,63	91,6		1	0	0	30	0	0	0	100

Международная

Год	Сборная	Турнир	Место		Игр	В	П	ОТ/Б	Мин	ПШ	«0»	КН	%
2006	Канада (юн.)	ЮЧМ	4		7	3	3	1	—	12	1	1,71	94,2
2008	Канада (мол.)	МЧМ	01 !		2	1	1	0	—	4	1	2,00	94,7
Всего Канада (юн. и мол.)					9	4	4	1	—	16	2	—	94,6
2011	Канада	ЧМ	5		3	2	1	0	179	6	0	2,01	91,7
Всего Канада					3	2	1	0	179	6	0	2,01	91,7

См. также

• Список хоккеистов-обладателей Кубка Стэнли

Ссылки

• [www.nhl.com/ice/ru/player.htm?id=8473541 Джонатан Бернье] — профиль на сайте НХЛ
• [www.hockeydb.com/ihdb/stats/pdisplay.php?pid=80398 Джонатан Бернье] — статистика на [www.hockeydb.com/ The Internet Hockey Database]  (англ.)
• [www.eliteprospects.com/player.php?player=9330&lang=en Джонатан Бернье] — статистика на [Eliteprospects.com Eliteprospects.com]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Бернье, Джонатан

Ростов все думал об этом своем блестящем подвиге, который, к удивлению его, приобрел ему Георгиевский крест и даже сделал ему репутацию храбреца, – и никак не мог понять чего то. «Так и они еще больше нашего боятся! – думал он. – Так только то и есть всего, то, что называется геройством? И разве я это делал для отечества? И в чем он виноват с своей дырочкой и голубыми глазами? А как он испугался! Он думал, что я убью его. За что ж мне убивать его? У меня рука дрогнула. А мне дали Георгиевский крест. Ничего, ничего не понимаю!»
Но пока Николай перерабатывал в себе эти вопросы и все таки не дал себе ясного отчета в том, что так смутило его, колесо счастья по службе, как это часто бывает, повернулось в его пользу. Его выдвинули вперед после Островненского дела, дали ему батальон гусаров и, когда нужно было употребить храброго офицера, давали ему поручения.


Получив известие о болезни Наташи, графиня, еще не совсем здоровая и слабая, с Петей и со всем домом приехала в Москву, и все семейство Ростовых перебралось от Марьи Дмитриевны в свой дом и совсем поселилось в Москве.
Болезнь Наташи была так серьезна, что, к счастию ее и к счастию родных, мысль о всем том, что было причиной ее болезни, ее поступок и разрыв с женихом перешли на второй план. Она была так больна, что нельзя было думать о том, насколько она была виновата во всем случившемся, тогда как она не ела, не спала, заметно худела, кашляла и была, как давали чувствовать доктора, в опасности. Надо было думать только о том, чтобы помочь ей. Доктора ездили к Наташе и отдельно и консилиумами, говорили много по французски, по немецки и по латыни, осуждали один другого, прописывали самые разнообразные лекарства от всех им известных болезней; но ни одному из них не приходила в голову та простая мысль, что им не может быть известна та болезнь, которой страдала Наташа, как не может быть известна ни одна болезнь, которой одержим живой человек: ибо каждый живой человек имеет свои особенности и всегда имеет особенную и свою новую, сложную, неизвестную медицине болезнь, не болезнь легких, печени, кожи, сердца, нервов и т. д., записанных в медицине, но болезнь, состоящую из одного из бесчисленных соединений в страданиях этих органов. Эта простая мысль не могла приходить докторам (так же, как не может прийти колдуну мысль, что он не может колдовать) потому, что их дело жизни состояло в том, чтобы лечить, потому, что за то они получали деньги, и потому, что на это дело они потратили лучшие годы своей жизни. Но главное – мысль эта не могла прийти докторам потому, что они видели, что они несомненно полезны, и были действительно полезны для всех домашних Ростовых. Они были полезны не потому, что заставляли проглатывать больную большей частью вредные вещества (вред этот был мало чувствителен, потому что вредные вещества давались в малом количестве), но они полезны, необходимы, неизбежны были (причина – почему всегда есть и будут мнимые излечители, ворожеи, гомеопаты и аллопаты) потому, что они удовлетворяли нравственной потребности больной и людей, любящих больную. Они удовлетворяли той вечной человеческой потребности надежды на облегчение, потребности сочувствия и деятельности, которые испытывает человек во время страдания. Они удовлетворяли той вечной, человеческой – заметной в ребенке в самой первобытной форме – потребности потереть то место, которое ушиблено. Ребенок убьется и тотчас же бежит в руки матери, няньки для того, чтобы ему поцеловали и потерли больное место, и ему делается легче, когда больное место потрут или поцелуют. Ребенок не верит, чтобы у сильнейших и мудрейших его не было средств помочь его боли. И надежда на облегчение и выражение сочувствия в то время, как мать трет его шишку, утешают его. Доктора для Наташи были полезны тем, что они целовали и терли бобо, уверяя, что сейчас пройдет, ежели кучер съездит в арбатскую аптеку и возьмет на рубль семь гривен порошков и пилюль в хорошенькой коробочке и ежели порошки эти непременно через два часа, никак не больше и не меньше, будет в отварной воде принимать больная.
Что же бы делали Соня, граф и графиня, как бы они смотрели на слабую, тающую Наташу, ничего не предпринимая, ежели бы не было этих пилюль по часам, питья тепленького, куриной котлетки и всех подробностей жизни, предписанных доктором, соблюдать которые составляло занятие и утешение для окружающих? Чем строже и сложнее были эти правила, тем утешительнее было для окружающих дело. Как бы переносил граф болезнь своей любимой дочери, ежели бы он не знал, что ему стоила тысячи рублей болезнь Наташи и что он не пожалеет еще тысяч, чтобы сделать ей пользу: ежели бы он не знал, что, ежели она не поправится, он не пожалеет еще тысяч и повезет ее за границу и там сделает консилиумы; ежели бы он не имел возможности рассказывать подробности о том, как Метивье и Феллер не поняли, а Фриз понял, и Мудров еще лучше определил болезнь? Что бы делала графиня, ежели бы она не могла иногда ссориться с больной Наташей за то, что она не вполне соблюдает предписаний доктора?
– Эдак никогда не выздоровеешь, – говорила она, за досадой забывая свое горе, – ежели ты не будешь слушаться доктора и не вовремя принимать лекарство! Ведь нельзя шутить этим, когда у тебя может сделаться пневмония, – говорила графиня, и в произношении этого непонятного не для нее одной слова, она уже находила большое утешение. Что бы делала Соня, ежели бы у ней не было радостного сознания того, что она не раздевалась три ночи первое время для того, чтобы быть наготове исполнять в точности все предписания доктора, и что она теперь не спит ночи, для того чтобы не пропустить часы, в которые надо давать маловредные пилюли из золотой коробочки? Даже самой Наташе, которая хотя и говорила, что никакие лекарства не вылечат ее и что все это глупости, – и ей было радостно видеть, что для нее делали так много пожертвований, что ей надо было в известные часы принимать лекарства, и даже ей радостно было то, что она, пренебрегая исполнением предписанного, могла показывать, что она не верит в лечение и не дорожит своей жизнью.
Доктор ездил каждый день, щупал пульс, смотрел язык и, не обращая внимания на ее убитое лицо, шутил с ней. Но зато, когда он выходил в другую комнату, графиня поспешно выходила за ним, и он, принимая серьезный вид и покачивая задумчиво головой, говорил, что, хотя и есть опасность, он надеется на действие этого последнего лекарства, и что надо ждать и посмотреть; что болезнь больше нравственная, но…
Графиня, стараясь скрыть этот поступок от себя и от доктора, всовывала ему в руку золотой и всякий раз с успокоенным сердцем возвращалась к больной.
Признаки болезни Наташи состояли в том, что она мало ела, мало спала, кашляла и никогда не оживлялась. Доктора говорили, что больную нельзя оставлять без медицинской помощи, и поэтому в душном воздухе держали ее в городе. И лето 1812 года Ростовы не уезжали в деревню.
Несмотря на большое количество проглоченных пилюль, капель и порошков из баночек и коробочек, из которых madame Schoss, охотница до этих вещиц, собрала большую коллекцию, несмотря на отсутствие привычной деревенской жизни, молодость брала свое: горе Наташи начало покрываться слоем впечатлений прожитой жизни, оно перестало такой мучительной болью лежать ей на сердце, начинало становиться прошедшим, и Наташа стала физически оправляться.


Наташа была спокойнее, но не веселее. Она не только избегала всех внешних условий радости: балов, катанья, концертов, театра; но она ни разу не смеялась так, чтобы из за смеха ее не слышны были слезы. Она не могла петь. Как только начинала она смеяться или пробовала одна сама с собой петь, слезы душили ее: слезы раскаяния, слезы воспоминаний о том невозвратном, чистом времени; слезы досады, что так, задаром, погубила она свою молодую жизнь, которая могла бы быть так счастлива. Смех и пение особенно казались ей кощунством над ее горем. О кокетстве она и не думала ни раза; ей не приходилось даже воздерживаться. Она говорила и чувствовала, что в это время все мужчины были для нее совершенно то же, что шут Настасья Ивановна. Внутренний страж твердо воспрещал ей всякую радость. Да и не было в ней всех прежних интересов жизни из того девичьего, беззаботного, полного надежд склада жизни. Чаще и болезненнее всего вспоминала она осенние месяцы, охоту, дядюшку и святки, проведенные с Nicolas в Отрадном. Что бы она дала, чтобы возвратить хоть один день из того времени! Но уж это навсегда было кончено. Предчувствие не обманывало ее тогда, что то состояние свободы и открытости для всех радостей никогда уже не возвратится больше. Но жить надо было.