Дуллан (кантон)
Поделись знанием:
Мавра Кузминишна, смахнув пыль, закрыла клавикорды и, тяжело вздохнув, вышла из гостиной и заперла входную дверь.
Выйдя на двор, Мавра Кузминишна задумалась о том, куда ей идти теперь: пить ли чай к Васильичу во флигель или в кладовую прибрать то, что еще не было прибрано?
В тихой улице послышались быстрые шаги. Шаги остановились у калитки; щеколда стала стучать под рукой, старавшейся отпереть ее.
Мавра Кузминишна подошла к калитке.
– Кого надо?
– Графа, графа Илью Андреича Ростова.
– Да вы кто?
– Я офицер. Мне бы видеть нужно, – сказал русский приятный и барский голос.
Мавра Кузминишна отперла калитку. И на двор вошел лет восемнадцати круглолицый офицер, типом лица похожий на Ростовых.
– Уехали, батюшка. Вчерашнего числа в вечерни изволили уехать, – ласково сказала Мавра Кузмипишна.
Молодой офицер, стоя в калитке, как бы в нерешительности войти или не войти ему, пощелкал языком.
– Ах, какая досада!.. – проговорил он. – Мне бы вчера… Ах, как жалко!..
Мавра Кузминишна между тем внимательно и сочувственно разглядывала знакомые ей черты ростовской породы в лице молодого человека, и изорванную шинель, и стоптанные сапоги, которые были на нем.
– Вам зачем же графа надо было? – спросила она.
– Да уж… что делать! – с досадой проговорил офицер и взялся за калитку, как бы намереваясь уйти. Он опять остановился в нерешительности.
– Видите ли? – вдруг сказал он. – Я родственник графу, и он всегда очень добр был ко мне. Так вот, видите ли (он с доброй и веселой улыбкой посмотрел на свой плащ и сапоги), и обносился, и денег ничего нет; так я хотел попросить графа…
Мавра Кузминишна не дала договорить ему.
– Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, – сказала она. И как только офицер отпустил руку от калитки, Мавра Кузминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю.
В то время как Мавра Кузминишна бегала к себе, офицер, опустив голову и глядя на свои прорванные сапоги, слегка улыбаясь, прохаживался по двору. «Как жалко, что я не застал дядюшку. А славная старушка! Куда она побежала? И как бы мне узнать, какими улицами мне ближе догнать полк, который теперь должен подходить к Рогожской?» – думал в это время молодой офицер. Мавра Кузминишна с испуганным и вместе решительным лицом, неся в руках свернутый клетчатый платочек, вышла из за угла. Не доходя несколько шагов, она, развернув платок, вынула из него белую двадцатипятирублевую ассигнацию и поспешно отдала ее офицеру.
– Были бы их сиятельства дома, известно бы, они бы, точно, по родственному, а вот может… теперича… – Мавра Кузминишна заробела и смешалась. Но офицер, не отказываясь и не торопясь, взял бумажку и поблагодарил Мавру Кузминишну. – Как бы граф дома были, – извиняясь, все говорила Мавра Кузминишна. – Христос с вами, батюшка! Спаси вас бог, – говорила Мавра Кузминишна, кланяясь и провожая его. Офицер, как бы смеясь над собою, улыбаясь и покачивая головой, почти рысью побежал по пустым улицам догонять свой полк к Яузскому мосту.
А Мавра Кузминишна еще долго с мокрыми глазами стояла перед затворенной калиткой, задумчиво покачивая головой и чувствуя неожиданный прилив материнской нежности и жалости к неизвестному ей офицерику.
В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.
– Шабаш! – крикнул он повелительно. – Драка, ребята! – И он, не переставая засучивать рукав, вышел на крыльцо.
Фабричные пошли за ним. Фабричные, пившие в кабаке в это утро под предводительством высокого малого, принесли целовальнику кожи с фабрики, и за это им было дано вино. Кузнецы из соседних кузень, услыхав гульбу в кабаке и полагая, что кабак разбит, силой хотели ворваться в него. На крыльце завязалась драка.
Целовальник в дверях дрался с кузнецом, и в то время как выходили фабричные, кузнец оторвался от целовальника и упал лицом на мостовую.
Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.
Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
| фр. Doullens | |
| Кантон Франции (АЕ 3-го уровня) | |
| Страна | |
|---|---|
| Регион | |
| Департамент | |
| Округ | |
| Центр | |
| Включает коммун |
44 |
| Население (2012) |
21 090 чел. |
| Плотность |
56,73 чел/км² |
| Площадь |
371,79 км² |
| Советник (2015—2021) |
Кристель Ивер (СНД) |
| Часовой пояс | |
| Код кантона INSEE |
8014 |
|
Кантон на карте департамента Сомма | |
| Примечания: Площадь указана на основании данных Французского Земельного кадастра, которые не включают эстуарии, озёра, пруды и ледники площадью больше 1 км². | |
Дуллан (фр. Doullens) — кантон во Франции, находится в регионе Пикардия, департамент Сомма. Расположен на территории двух округов: сорок одна коммуна входит в состав округа Амьен, три - в состав округа Абвиль.
Содержание
История
До 2015 года в состав кантона входили коммуны:
Ам-Арденваль, Боваль, Бокен, Бревилле, Букмезон, Груш-Люшуэль, Дуллан, Жезенкур, Лонгвиллет, Люшё, Нёвиллет, Отьёль, Террамениль, Эмберкур.
В результате реформы 2015 года [1] состав кантона был изменен. В него вошли упраздненный кантон Бернавиль, а также отдельные коммуны кантонов Домар-ан-Понтьё и Креси-ан-Понтьё.
Состав кантона с 22 марта 2015 года
В состав кантона входят коммуны (население по данным [www.insee.fr/fr/ppp/bases-de-donnees/recensement/populations-legales/departement.asp?dep=80&annee=2012#pop_can Национального института статистики] за 2012 г.):
- Ажанвиль (107 чел.)
- Ам-Арденваль (350 чел.)
- Барли (174 чел.)
- Беалькур (100 чел.)
- Бернавиль (1 106 чел.)
- Бернатр (32 чел.)
- Бернёй (262 чел.)
- Боваль (2 121 чел.)
- Бокен (1 357 чел.)
- Бомес (230 чел.)
- Бонвиль (339 чел.)
- Бревиллер (104 чел.)
- Буаберг (85 чел.)
- Букмезон (543 чел.)
- Горж (42 чел.)
- Груш-Люшуэль (605 чел.)
- Домемон (46 чел.)
- Домлеже-Лонвиллер (280 чел.)
- Дуллан (6 643 чел.)
- Жезенкур (399 чел.)
- Йермон (141 чел.)
- Канда (1 077 чел.)
- Контвиль (198 чел.)
- Ле-Мейар (163 чел.)
- Лонгвиллет (73 чел.)
- Люшё (577 чел.)
- Мезероль (194 чел.)
- Мезикур (189 чел.)
- Монтиньи-ле-Жонглёр (91 чел.)
- Нёвиллет (219 чел.)
- Оккош (124 чел.)
- Отё (125 чел.)
- Отьёль (377 чел.)
- Прувиль (294 чел.)
- Ремениль (37 чел.)
- Сент-Ашёль (29 чел.)
- Террамениль (285 чел.)
- Утребуа (312 чел.)
- Фроан-сюр-Оти (232 чел.)
- Фьефф-Монреле (329 чел.)
- Фьянвилле (673 чел.)
- Эзекур (164 чел.)
- Эмберкур (257 чел.)
- Эпекам (5 чел.)
Экономика
Структура занятости населения[2]:
- сельское хозяйство — 3,8 %
- промышленность — 15,0 %
- строительство — 6,7 %
- торговля, транспорт и сфера услуг — 27,3 %
- государственные и муниципальные службы — 47,1 %
Политика
На президентских выборах 2012 г. жители кантона отдали в 1-м туре Франсуа Олланду 27,5 % голосов против 27,2 % у Марин Ле Пен и 22,3 % у Николя Саркози, во 2-м туре в кантоне победил Олланд, получивший 56,1 % голосов (2007 г. 1 тур: Саркози — 28,0 %, Сеголен Руаяль — 23,0 %; 2 тур: Саркози — 51,4 %). На выборах в Национальное собрание в 2012 г. по 4-му избирательному округу департамента Сомма они поддержали кандидата Социалистической партии Катрин Киньон, набравшую 36,4 % голосов в 1-м туре и 56,1 % — во 2-м туре. На региональных выборах 2010 года в 1-м туре победил список социалистов, собравший 26,3 % голосов против 22,4 % у списка «правых». Во 2-м туре «левый список» с участием социалистов и «зелёных» во главе с Президентом регионального совета Пикардии Клодом Жеверком получил 48,8 % голосов, «правый» список во главе с мэром Бове Каролин Кайё занял второе место с 29,6 %, а Национальный фронт с 21,6 % финишировал третьим.
С 2015 года кантон в Совете департамента Сомма представляют первый вице-мэр города Дуллан Кристель Ивер (Christelle Hiver) и бывший мэр коммуны Бернавиль, президент Совета департамента Сомма Лоран Сомон (Laurent Somon) (оба - Союз за народное движение).
| Кандидаты | Партия | Первый тур | Второй тур | |||
|---|---|---|---|---|---|---|
| Кол-во голосов |
% голосов |
Кол-во голосов |
% голосов | |||
| Кристель Ивер Лоран Сомон |
Союз за народное движение | 3 151 | 38,04 | 4 537 | 56,31 | |
| Амели де ла Рошер Этьен де Франкевий |
Национальный фронт | 2 886 | 34,84 | 3 520 | 43,69 | |
| Ромен Деламотт Сильви Эдан |
Социалистическая партия | 1 150 | 13,88 | |||
| Вильям Нгассам Сабин Руйер |
Прочие | 1 097 | 13,24 | |||
| Кандидат | Партия | % голосов | |
|---|---|---|---|
| Кристиан Влеминк | Правые партии | 54,13 | |
| Паскаль Детр | Социалистическая партия | 45,87 |
| Кандидат | Партия | % голосов | |
|---|---|---|---|
| Кристиан Влеминк | Правые партии | 61,21 | |
| Пьер Люка | Левые партии | 38,79 |
См. также
Напишите отзыв о статье "Дуллан (кантон)"
Ссылки
- ↑ [www.legifrance.gouv.fr/affichTexte.do?cidTexte=JORFTEXT000028664510 Закон № 2014-263 от 26 февраля 2014]
- ↑ [www.insee.fr/fr/bases-de-donnees/esl/comparateur.asp?codgeo=CV-8021 Национальный институт статистики]
- ↑ [www.interieur.gouv.fr/Elections/Les-resultats/Departementales/elecresult__departementales-2015/(path)/departementales-2015//080/08014.html Результаты выборов в Совет департамента 2015 года]
- ↑ [www.interieur.gouv.fr/sections/a_votre_service/resultats-elections/CN2011/080/08021.html Результаты кантональных выборов]
| ||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Дуллан (кантон)
– Я те дам полегоньку. Постреленок! – крикнула Мавра Кузминишна, замахиваясь на него рукой. – Иди деду самовар ставь.Мавра Кузминишна, смахнув пыль, закрыла клавикорды и, тяжело вздохнув, вышла из гостиной и заперла входную дверь.
Выйдя на двор, Мавра Кузминишна задумалась о том, куда ей идти теперь: пить ли чай к Васильичу во флигель или в кладовую прибрать то, что еще не было прибрано?
В тихой улице послышались быстрые шаги. Шаги остановились у калитки; щеколда стала стучать под рукой, старавшейся отпереть ее.
Мавра Кузминишна подошла к калитке.
– Кого надо?
– Графа, графа Илью Андреича Ростова.
– Да вы кто?
– Я офицер. Мне бы видеть нужно, – сказал русский приятный и барский голос.
Мавра Кузминишна отперла калитку. И на двор вошел лет восемнадцати круглолицый офицер, типом лица похожий на Ростовых.
– Уехали, батюшка. Вчерашнего числа в вечерни изволили уехать, – ласково сказала Мавра Кузмипишна.
Молодой офицер, стоя в калитке, как бы в нерешительности войти или не войти ему, пощелкал языком.
– Ах, какая досада!.. – проговорил он. – Мне бы вчера… Ах, как жалко!..
Мавра Кузминишна между тем внимательно и сочувственно разглядывала знакомые ей черты ростовской породы в лице молодого человека, и изорванную шинель, и стоптанные сапоги, которые были на нем.
– Вам зачем же графа надо было? – спросила она.
– Да уж… что делать! – с досадой проговорил офицер и взялся за калитку, как бы намереваясь уйти. Он опять остановился в нерешительности.
– Видите ли? – вдруг сказал он. – Я родственник графу, и он всегда очень добр был ко мне. Так вот, видите ли (он с доброй и веселой улыбкой посмотрел на свой плащ и сапоги), и обносился, и денег ничего нет; так я хотел попросить графа…
Мавра Кузминишна не дала договорить ему.
– Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, – сказала она. И как только офицер отпустил руку от калитки, Мавра Кузминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю.
В то время как Мавра Кузминишна бегала к себе, офицер, опустив голову и глядя на свои прорванные сапоги, слегка улыбаясь, прохаживался по двору. «Как жалко, что я не застал дядюшку. А славная старушка! Куда она побежала? И как бы мне узнать, какими улицами мне ближе догнать полк, который теперь должен подходить к Рогожской?» – думал в это время молодой офицер. Мавра Кузминишна с испуганным и вместе решительным лицом, неся в руках свернутый клетчатый платочек, вышла из за угла. Не доходя несколько шагов, она, развернув платок, вынула из него белую двадцатипятирублевую ассигнацию и поспешно отдала ее офицеру.
– Были бы их сиятельства дома, известно бы, они бы, точно, по родственному, а вот может… теперича… – Мавра Кузминишна заробела и смешалась. Но офицер, не отказываясь и не торопясь, взял бумажку и поблагодарил Мавру Кузминишну. – Как бы граф дома были, – извиняясь, все говорила Мавра Кузминишна. – Христос с вами, батюшка! Спаси вас бог, – говорила Мавра Кузминишна, кланяясь и провожая его. Офицер, как бы смеясь над собою, улыбаясь и покачивая головой, почти рысью побежал по пустым улицам догонять свой полк к Яузскому мосту.
А Мавра Кузминишна еще долго с мокрыми глазами стояла перед затворенной калиткой, задумчиво покачивая головой и чувствуя неожиданный прилив материнской нежности и жалости к неизвестному ей офицерику.
В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.
– Шабаш! – крикнул он повелительно. – Драка, ребята! – И он, не переставая засучивать рукав, вышел на крыльцо.
Фабричные пошли за ним. Фабричные, пившие в кабаке в это утро под предводительством высокого малого, принесли целовальнику кожи с фабрики, и за это им было дано вино. Кузнецы из соседних кузень, услыхав гульбу в кабаке и полагая, что кабак разбит, силой хотели ворваться в него. На крыльце завязалась драка.
Целовальник в дверях дрался с кузнецом, и в то время как выходили фабричные, кузнец оторвался от целовальника и упал лицом на мостовую.
Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.
Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
