Журавлёв, Андриян Лукич

Андриян Лукич Журавлёв
Дата рождения	5 мая 1913(1913-05-05)
Место рождения	село Жерлык, Минусинский район, Красноярский край
Дата смерти	31 марта 1966(1966-03-31) (52 года)
Место смерти	город Белая Церковь,Киевская область
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	инженерные войска
Годы службы	1935—1945 (с перерывом)
Звание
Сражения/войны	Хасанские бои (1938), Бои на Халхин-Голе, Советско-финская война, Великая Отечественная война
Награды и премии

Андриян Лукич Журавлёв (1913-1966) — старший сержант Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1943).

Биография

Андриян Журавлёв родился в 1913 году в селе Жерлык (ныне — Минусинский район Красноярского края). Получил начальное образование. Проживал во Владивостоке, работал грузчиком Владивостокского торгового порта. В 1935 году Журавлёв был призван на службу в Рабоче-крестьянскую Красную Армию. Участвовал в боях на озере Хасан, на реке Халхин-Гол, в советско-финской войне. После окончания финской кампании был демобилизован. В 1942 году Журавлёв повторно был призван в армию. С октября того же года — на фронтах Великой Отечественной войны. К августу 1943 года сержант Андриян Журавлёв командовал отделением сапёрного взвода 520-го стрелкового полка 167-й стрелковой дивизии 38-й армии Воронежского фронта. Отличился во время освобождения Сумской области Украинской ССР и битвы за Днепр.

20 августа 1943 года в районе села Великая Чернетчина Сумского района Журавлёв проделал проходы в проволочном заграждении и минных полях противника, дав возможность вести наступление стрелковым частям. Во время битвы за Днепр в районе села Вышгород Киевской области со своим отделением Журавлёв за четыре часа построил мост. 2 октября под вражеским огнём на пароме Журавлёв успешно переправлял на западный берег Днепра миномёты и орудия.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 13 ноября 1943 года сержант Андриян Журавлёв был удостоен высокого звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

После окончания войны в звании старшего сержанта Журавлёв был демобилизован. Проживал в городе Белая Церковь Киевской области, скончался 31 марта 1966 года.

Был также награждён рядом медалей.

Литература

 Леонид Шейнман. [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=19376 Журавлёв, Андриян Лукич]. Сайт «Герои Страны». Проверено 29 декабря 2014.

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
• Достоин звания героя. 2-е изд., перераб. и доп. Красноярск, 1975. / стр.82.
• Золотые Звезды Приморья. Владивосток, 1983. / стр.78-79.

Отрывок, характеризующий Журавлёв, Андриян Лукич

– Voila l'egoisme et la cruaute des hommes! Je ne m'attendais pas a autre chose. Za femme se sacrifie pour vous, elle souffre, et voila sa recompense. Quel droit avez vous, Monseigneur, de me demander compte de mes amities, de mes affections? C'est un homme qui a ete plus qu'un pere pour moi. [Вот эгоизм и жестокость мужчин! Я ничего лучшего и не ожидала. Женщина приносит себя в жертву вам; она страдает, и вот ей награда. Ваше высочество, какое имеете вы право требовать от меня отчета в моих привязанностях и дружеских чувствах? Это человек, бывший для меня больше чем отцом.]
Лицо хотело что то сказать. Элен перебила его.
– Eh bien, oui, – сказала она, – peut etre qu'il a pour moi d'autres sentiments que ceux d'un pere, mais ce n'est; pas une raison pour que je lui ferme ma porte. Je ne suis pas un homme pour etre ingrate. Sachez, Monseigneur, pour tout ce qui a rapport a mes sentiments intimes, je ne rends compte qu'a Dieu et a ma conscience, [Ну да, может быть, чувства, которые он питает ко мне, не совсем отеческие; но ведь из за этого не следует же мне отказывать ему от моего дома. Я не мужчина, чтобы платить неблагодарностью. Да будет известно вашему высочеству, что в моих задушевных чувствах я отдаю отчет только богу и моей совести.] – кончила она, дотрогиваясь рукой до высоко поднявшейся красивой груди и взглядывая на небо.
– Mais ecoutez moi, au nom de Dieu. [Но выслушайте меня, ради бога.]
– Epousez moi, et je serai votre esclave. [Женитесь на мне, и я буду вашею рабою.]
– Mais c'est impossible. [Но это невозможно.]
– Vous ne daignez pas descende jusqu'a moi, vous… [Вы не удостаиваете снизойти до брака со мною, вы…] – заплакав, сказала Элен.
Лицо стало утешать ее; Элен же сквозь слезы говорила (как бы забывшись), что ничто не может мешать ей выйти замуж, что есть примеры (тогда еще мало было примеров, но она назвала Наполеона и других высоких особ), что она никогда не была женою своего мужа, что она была принесена в жертву.
– Но законы, религия… – уже сдаваясь, говорило лицо.
– Законы, религия… На что бы они были выдуманы, ежели бы они не могли сделать этого! – сказала Элен.
Важное лицо было удивлено тем, что такое простое рассуждение могло не приходить ему в голову, и обратилось за советом к святым братьям Общества Иисусова, с которыми оно находилось в близких отношениях.
Через несколько дней после этого, на одном из обворожительных праздников, который давала Элен на своей даче на Каменном острову, ей был представлен немолодой, с белыми как снег волосами и черными блестящими глазами, обворожительный m r de Jobert, un jesuite a robe courte, [г н Жобер, иезуит в коротком платье,] который долго в саду, при свете иллюминации и при звуках музыки, беседовал с Элен о любви к богу, к Христу, к сердцу божьей матери и об утешениях, доставляемых в этой и в будущей жизни единою истинною католическою религией. Элен была тронута, и несколько раз у нее и у m r Jobert в глазах стояли слезы и дрожал голос. Танец, на который кавалер пришел звать Элен, расстроил ее беседу с ее будущим directeur de conscience [блюстителем совести]; но на другой день m r de Jobert пришел один вечером к Элен и с того времени часто стал бывать у нее.
В один день он сводил графиню в католический храм, где она стала на колени перед алтарем, к которому она была подведена. Немолодой обворожительный француз положил ей на голову руки, и, как она сама потом рассказывала, она почувствовала что то вроде дуновения свежего ветра, которое сошло ей в душу. Ей объяснили, что это была la grace [благодать].