Завалишин, Дмитрий Иринархович

Дмитрий Иринархович Завалишин
Род деятельности:	публицист, мемуарист, декабрист
Дата рождения:	13 (25) июня 1804(1804-06-25)
Место рождения:	Зюзино, Российская империя
Подданство:	Российская империя Российская империя
Дата смерти:	5 (17) февраля 1892(1892-02-17) (87 лет)
Место смерти:	Москва, Российская империя
Отец:	Иринарх Иванович Завалишин
Мать:	Мария Никитична Черняева

Дми́трий Ирина́рхович Завали́шин (13 [25] июня 1804, Астрахань — 5 [17] февраля 1892, Москва) — русский морской офицер, публицист и мемуарист, декабрист из рода Завалишиных.

Сын генерал-майора Иринарха Ивановича Завалишина, брат Ипполита Иринарховича Завалишина, двоюродный брат поэта Ф. И. Тютчева, дед астрофизика Д. И. Еропкина.

Биография

Родился в имении Зюзино, что в 3-х км от села Корноухова Лаишевского района (Татарстан). Учился в Морском кадетском корпусе (1816—1819). В 1822—1824 годах участвовал в кругосветном плавании под командованием М. П. Лазарева. Принимал участие в деятельности Русско-американской компании. Сблизился с К. Ф. Рылеевым. Формально не являлся членом декабристских организаций, но, тем не менее, разделял их идеи.

В ноябре 1825 года отбыл в отпуск в Казанскую и Симбирскую губернии и во время восстания декабристов 14 (26) декабря 1825 года отсутствовал в Санкт-Петербурге. Арестованный в начале января 1826 года, после допроса был освобождён, однако в марте 1826 вновь арестован. В ходе следствия содержался под арестом в Главном штабе вместе с А. С. Грибоедовым, о котором оставил ценные воспоминания. Обвинён в согласии с умыслом цареубийства; был приговорён к каторжным работам.

Вернулся из Сибири в 1863 году (был принудительно выслан императором из Читы по представлению генерал-губернатора Муравьёва — уникальный в истории России случай — выслали из Сибири в Европейскую Россию. Власти считали пребывание его в Забайкалье опасным — Завалишин писал статьи, разоблачающие злоупотребления местной администрации).

Обосновался в Москве. Участвовал в печати, публикуя статьи и воспоминания («Московские ведомости», «Русский вестник», «Русская старина», «Исторический вестник» и другие газеты и журналы). Автор обширных «Записок декабриста» (Мюнхен, 1904; Санкт-Петербург, 1906), содержащих важные, хотя и не лишённые тенденциозности, сведения о жизни декабристов в Сибири.

В 1863 году разрешено жить в Москве. Похоронен в Москве в Даниловом монастыре; могила ликвидирована в 1930-е годы.

Адреса в Санкт-Петербурге

• осень 1824 года — дом А. Н. Волконской — набережная реки Мойки, 12;
• осень 1824 года — 1826 год — дом А. И. Остермана-Толстого — Галерная улица, 9.

Память

В 2012 году в Иркутском музее декабристов проходила выставка «Американские тайны шкатулки декабриста Д. И. Завалишина», главным экспонатом которой стала шкатулка Дмитрия Иринарховича, которую музею передал внук декабриста — Борис Иванович Еропкин.

Литература

• Декабристы. Биографический справочник / Под редакцией М. В. Нечкиной. — М.: Наука, 1988. — С. 69—70, 257—258. — 448 с. — 50 000 экз.
• Русские писатели. 1800—1917: Биографический словарь / Гл. ред. П. А. Николаев. — Т. 2: Г—К. — М., 1992. — С. 297—299.

Ссылки

• [www.hrono.info/biograf/bio_z/zavalishin_di.html Биография на сайте «Хронос»]
• Дмитрий Завалишин. [www.zakharov.ru/component/option,com_books/task,book_details/id,301/Itemid,53/ Воспоминания]. — М.: Захаров, 2003. — 608 с. — ISBN 5-8159-0357-4.
• [asgriboedov.blogspot.com/2013/02/blog-post.html «Последний декабрист» Д. И. Завалишин и грибоедовский вояж на Юг.]
• [www.memoirs.ru/rarhtml/1297Zavalischin.htm Завалишин Д. И. Декабрист М. С. Лунин // Исторический вестник, 1880. — Т. 1. — № 1 — С. 139—149.]
• [www.irk.aif.ru/culture/art/416516 АиФ-Иркутск]

Отрывок, характеризующий Завалишин, Дмитрий Иринархович

Княжна Марья прошлась по комнате и остановилась против него.
– Дронушка, – сказала княжна Марья, видевшая в нем несомненного друга, того самого Дронушку, который из своей ежегодной поездки на ярмарку в Вязьму привозил ей всякий раз и с улыбкой подавал свой особенный пряник. – Дронушка, теперь, после нашего несчастия, – начала она и замолчала, не в силах говорить дальше.
– Все под богом ходим, – со вздохом сказал он. Они помолчали.
– Дронушка, Алпатыч куда то уехал, мне не к кому обратиться. Правду ли мне говорят, что мне и уехать нельзя?
– Отчего же тебе не ехать, ваше сиятельство, ехать можно, – сказал Дрон.
– Мне сказали, что опасно от неприятеля. Голубчик, я ничего не могу, ничего не понимаю, со мной никого нет. Я непременно хочу ехать ночью или завтра рано утром. – Дрон молчал. Он исподлобья взглянул на княжну Марью.
– Лошадей нет, – сказал он, – я и Яков Алпатычу говорил.
– Отчего же нет? – сказала княжна.
– Все от божьего наказания, – сказал Дрон. – Какие лошади были, под войска разобрали, а какие подохли, нынче год какой. Не то лошадей кормить, а как бы самим с голоду не помереть! И так по три дня не емши сидят. Нет ничего, разорили вконец.
Княжна Марья внимательно слушала то, что он говорил ей.
– Мужики разорены? У них хлеба нет? – спросила она.
– Голодной смертью помирают, – сказал Дрон, – не то что подводы…
– Да отчего же ты не сказал, Дронушка? Разве нельзя помочь? Я все сделаю, что могу… – Княжне Марье странно было думать, что теперь, в такую минуту, когда такое горе наполняло ее душу, могли быть люди богатые и бедные и что могли богатые не помочь бедным. Она смутно знала и слышала, что бывает господский хлеб и что его дают мужикам. Она знала тоже, что ни брат, ни отец ее не отказали бы в нужде мужикам; она только боялась ошибиться как нибудь в словах насчет этой раздачи мужикам хлеба, которым она хотела распорядиться. Она была рада тому, что ей представился предлог заботы, такой, для которой ей не совестно забыть свое горе. Она стала расспрашивать Дронушку подробности о нуждах мужиков и о том, что есть господского в Богучарове.
– Ведь у нас есть хлеб господский, братнин? – спросила она.
– Господский хлеб весь цел, – с гордостью сказал Дрон, – наш князь не приказывал продавать.
– Выдай его мужикам, выдай все, что им нужно: я тебе именем брата разрешаю, – сказала княжна Марья.
Дрон ничего не ответил и глубоко вздохнул.
– Ты раздай им этот хлеб, ежели его довольно будет для них. Все раздай. Я тебе приказываю именем брата, и скажи им: что, что наше, то и ихнее. Мы ничего не пожалеем для них. Так ты скажи.
Дрон пристально смотрел на княжну, в то время как она говорила.
– Уволь ты меня, матушка, ради бога, вели от меня ключи принять, – сказал он. – Служил двадцать три года, худого не делал; уволь, ради бога.
Княжна Марья не понимала, чего он хотел от нее и от чего он просил уволить себя. Она отвечала ему, что она никогда не сомневалась в его преданности и что она все готова сделать для него и для мужиков.


Через час после этого Дуняша пришла к княжне с известием, что пришел Дрон и все мужики, по приказанию княжны, собрались у амбара, желая переговорить с госпожою.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна Марья, – я только сказала Дронушке, чтобы раздать им хлеба.
– Только ради бога, княжна матушка, прикажите их прогнать и не ходите к ним. Все обман один, – говорила Дуняша, – а Яков Алпатыч приедут, и поедем… и вы не извольте…
– Какой же обман? – удивленно спросила княжна
– Да уж я знаю, только послушайте меня, ради бога. Вот и няню хоть спросите. Говорят, не согласны уезжать по вашему приказанию.
– Ты что нибудь не то говоришь. Да я никогда не приказывала уезжать… – сказала княжна Марья. – Позови Дронушку.
Пришедший Дрон подтвердил слова Дуняши: мужики пришли по приказанию княжны.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна. – Ты, верно, не так передал им. Я только сказала, чтобы ты им отдал хлеб.
Дрон, не отвечая, вздохнул.
– Если прикажете, они уйдут, – сказал он.
– Нет, нет, я пойду к ним, – сказала княжна Марья
Несмотря на отговариванье Дуняши и няни, княжна Марья вышла на крыльцо. Дрон, Дуняша, няня и Михаил Иваныч шли за нею. «Они, вероятно, думают, что я предлагаю им хлеб с тем, чтобы они остались на своих местах, и сама уеду, бросив их на произвол французов, – думала княжна Марья. – Я им буду обещать месячину в подмосковной, квартиры; я уверена, что Andre еще больше бы сделав на моем месте», – думала она, подходя в сумерках к толпе, стоявшей на выгоне у амбара.
Толпа, скучиваясь, зашевелилась, и быстро снялись шляпы. Княжна Марья, опустив глаза и путаясь ногами в платье, близко подошла к ним. Столько разнообразных старых и молодых глаз было устремлено на нее и столько было разных лиц, что княжна Марья не видала ни одного лица и, чувствуя необходимость говорить вдруг со всеми, не знала, как быть. Но опять сознание того, что она – представительница отца и брата, придало ей силы, и она смело начала свою речь.
– Я очень рада, что вы пришли, – начала княжна Марья, не поднимая глаз и чувствуя, как быстро и сильно билось ее сердце. – Мне Дронушка сказал, что вас разорила война. Это наше общее горе, и я ничего не пожалею, чтобы помочь вам. Я сама еду, потому что уже опасно здесь и неприятель близко… потому что… Я вам отдаю все, мои друзья, и прошу вас взять все, весь хлеб наш, чтобы у вас не было нужды. А ежели вам сказали, что я отдаю вам хлеб с тем, чтобы вы остались здесь, то это неправда. Я, напротив, прошу вас уезжать со всем вашим имуществом в нашу подмосковную, и там я беру на себя и обещаю вам, что вы не будете нуждаться. Вам дадут и домы и хлеба. – Княжна остановилась. В толпе только слышались вздохи.