Игорь Святославич

Игорь Святославич<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Памятник князю Игорю Святославичу в Новгороде-Северском</td></tr>
Князь новгород-северский
1180—1198
Предшественник:	Олег Святославич
Преемник:	Владимир Игоревич или Олег Святославич
Князь черниговский
1198—1201
Предшественник:	Ярослав Всеволодович
Преемник:	Олег Святославич или Всеволод Святославич Чермный
Рождение:	2 апреля 1151(1151-04-02)
Смерть:	1201(1201)
Род:	Рюриковичи
Отец:	Святослав Ольгович
Дети:	Владимир, Олег, Святослав, Роман

И́горь Святосла́вич (2 апреля 1151 — весна 1201) — князь Новгород-Северский (1180—1198), князь Черниговский (1198—1201). Из рода Ольговичей, сын Святослава Ольговича. Назван Игорем—Георгием своим отцом в честь родного дяди — святого благоверного великого князя Игоря Черниговского и Киевского (†1147). Главный герой «Слова о полку Игореве».

Происхождение

Князь Святослав Ольгович был женат дважды. Первый раз он женился в 1108 году на дочери половецкого хана Аепы Гиргеневича. В крещении она, возможно, получила имя Анны. Второй раз Святослав Ольгович женился в 1136 году в Новгороде, причём его брак вызвал скандал. Новгородский архиепископ Нифонт отказался его венчать, брак заключал другой священник. В. Н. Татищев со ссылкой на не сохранившуюся «Ростовскую летопись» указал, что женой Святослава была дочь новгородского посадника Петрилы, а причиной конфликта с архиепископом был тот факт, что первый муж невесты недавно погиб. Однако «Ростовская летопись» вероятнее всего источник XVI—XVII веков, когда пробелы в летописях нередко дописывались на основании домыслов и легенд, поэтому есть основания не доверять этому источнику. Другое объяснение конфликта — к моменту второго брака Святослава его первая жена могла быть ещё жива.

Ряд историков и публицистов предполагал, что матерью Игоря была половчанка. Однако, судя по дате брака к моменту рождения Игоря ей было около 50 лет, и она не могла быть его матерью. Кроме того, никаких известий о том, что Святослав после второго брака вернулся к первой жене нет. Таким образом, матерью Игоря, вероятнее всего, была вторая жена Святослава Ольговича, которую, возможно, звали Екатерина. Вероятно, она происходила из новгородского боярского рода.

Биография

В 1169 Игорь Святославич участвовал в походе одиннадцати русских князей под знаменами Андрея Боголюбского против Мстислава Изяславича, великого князя Киевского.

В 1171 году ходил с северскими дружинами за реку Ворсклу и одержал знаменитую победу над половецкими ханами Кобяком и Кончаком, освободив пленных и отняв добычу.

После смерти Романа Ростиславича Смоленского в 1180 году во время северного похода Святослава Всеволодовича Игорь вместе с Ярославом Всеволодовичем охранял Чернигов, затем они с половцами участвовали в походе против Давыда Ростиславича Смоленского под Друцк, а после возвращения их войск на юг Рюрику Ростиславичу удалось нанести поражение половцам Кобяка и Кончака и Игорю, в результате чего в Киеве и Киевской земле утвердился т. н. «дуумвират» Святослава и Рюрика.

Перед битвой на Орели Игорь с Владимиром Глебовичем Переяславским были посланы Святославом и Рюриком против половцев. Игорь отказал Владимиру в праве ездить напереде (передовым отрядам обычно доставалась большая добыча), Владимир развернул полки и ограбил Новгород-Северское княжество, но Игорь продолжил поход и разбил половцев на реке Хирии. После битвы на Орели (в которой чернигово-северские князья не участвовали) Игорь вместе с другими северскими князьями провёл удачный поход на половецкие кочевья по реке Мерлу.

Поход против половцев в 1185 году

Весной 1185 года Святослав Всеволодович уехал в свои северо-восточные владения собирать воинов, чтобы идти к Дону на половцев на всё лето, а Игорь вместе с его братом Всеволодом, князем Курским и Трубчевским, и племянником Святославом Ольговичем, князем Рыльским, предприняли новый поход. Вместе с дружиной ковуев (зависимое от черниговских князей кочевое население левого берега Днепра, родственное правобережным чёрным клобукам, зависимым от киевских князей) они двинулись к берегам Донца.

На берегах Каялы русское войско столкнулось с основными силами половцев. Источники указывают на участие в столкновении почти всех известных половецких племенных групп юго-восточной Европы. После 3-дневного сражения Игорь был взят в плен, как и остальные князья. Многие воины погибли.

Из плена Игорь бежал, оставив там своего сына Владимира, который вернулся позже, женившись на дочери Кончака.

Этот поход Игоря Святославича на половцев послужил канвой для знаменитого «Слова о полку Игореве».

Последующие годы

В 1191 году Игорь с братом Всеволодом провёл удачный поход на половцев и выступил во второй поход после получения подкрепления от Святослава Киевского и Ярослава Черниговского во главе с пятью княжичами, дошёл до Оскола, но половцы смогли своевременно приготовиться к битве, и Игорь отвёл войска на Русь.

В 1198 Игорь, после смерти черниговского князя Ярослава Всеволодовича, занял черниговский престол.

По мнению А. П. Пятнова, точная дата смерти князя Игоря Святославича (29 декабря) является плодом недоразумения и неудачной компиляции В. Н. Татищевым сведений Радзивиловской летописи. Указание 1202 года, как года его смерти связано с игнорированием использования летописцем ультрамартовского стиля. Наиболее реальной датой смерти князя следует считать первую половину 1201 года. Похоронен, как и его дядя — святой Игорь, в Спасо-Преображенском соборе города Чернигова.

Брак и дети

Жена: с ок. 1169 Ефросинья Ярославна, дочь галицкого князя Ярослава Владимировича Осмомысла от брака с суздальской княжной Ольгой Юрьевной. Дети:

• Владимир Игоревич (8 октября 1170 — после 1211), князь Путивльский в 1185—1198 и 1208—1210 годах, князь Новгород-Северский в 1198—1206 годах, князь Галицкий в 1206—1208 и 1210—1211 годах
• Олег Игоревич (1175—1205)
• Святослав Игоревич (1176 — уб. сентябрь 1211), князь Владимиро-Волынский в 1205—1206, князь Перемышльский в 1209 и 1210—1211 годах
• Роман Игоревич (уб. сентябрь 1211), князь Звенигородский в 1206—1208 и 1210—1211 годах, князь Галицкий в 1208—1210 годах
• Ростислав Игоревич (?) (уб. сентябрь 1211), князь Теребовльский в 1210—1211 годах
• дочь; муж: с 1190 года Давыд Ольгович, княжич Стародубский

Имя жены Игоря в летописях не упоминается. В «Родословнике» императрицы Екатерины II жена Игоря названа Ефросинья. По версии А. В. Соловьёва имя Ефросинья восходит к «Любецкому синодику». Р. В. Зотов, исследователь «Любецкого синодика», считал, что имя жены Игоря было Ефросинья, хотя и сомневался в идентификации упоминающегося там князя Феодосия с Игорем Святославичем. Христианским именем Игоря было Георгий, Феодосий, вероятно, было христианским именем князя Всеволода Святославича, младшего брата Игоря.

О. В. Творогов предположил, что Ярославне по ошибке приписали иноческое имя её матери, Ольги Юрьевны. Но имя Ефросинья закрепилось в литературе за княгиней.

В некоторых источниках Ефросинья указывается второй женой Игоря, дату брака относят к 1184 году. Впервые эта дата появилась в «Родословнике» императрицы Екатерины II. По мнению современных исследователей, эта дата брака возникла в результате неточного прочтения «Истории Российской» В. Н. Татищева. Историк А. В. Соловьёв доказал, что матерью всех детей Игоря была Ярославна. Поскольку старший сын Игоря и Ярославны, Владимир, родился в 1171 году, брак не мог быть заключён в 1184 году.

Игорь Святославич в культуре и искусстве

В древнерусской литературе

Написано в конце XII века (датируется 1185 годом). Рукопись «Слова» сохранилась только в одном списке графа Мусина-Пушкина.

В литературе

В. Поротников. Роман "Игорь Святославич". Издательство: АСТ, Астрель, 2001. ISBN 5-17-010530-4, ISBN 5-271-02951-4

В музыке

Игорь Святославич — главный герой оперы А. П. Бородина "Князь Игорь". План сценария и либретто оперы написаны композитором по памятнику литературы Древней Руси «Слово о полку Игореве» при участии В. В. Стасова. Центральный образ героя запечатлён в знаменитой баритоновой арии "О, дайте, дайте мне свободу!".

В изобразительном искусстве

• И. С. Глазунов. Картина "Князь Игорь".
• К. А. Васильев. Картина "Князь Игорь" (1969).

В кинематографе

Фильм-опера "Князь Игорь". Музыкальная драма по одноимённой опере Александра Бородина, 1969. В главной роли — Б. Хмельницкий.

См. также

• Игоревичи

Литература

• Бережков М. Н. [dlib.rsl.ru/viewer/01003634958#?page=2 Блаженный Игорь Ольгович, князь Новгородсеверский и великий князь Киевский.] / М.Н. Бережков – М.: Книга по Требованию, 2012. – 46 с. ISBN 978-5-458-14984-6
• Рыбаков Б. А. Пётр Бориславич. Поиск автора "Слово о полку Игореве". М.: Издательство "Молодая гвардия", 1991. – 286 с. ISBN 5-235-00500-7
• Слово о полку Игореве. 800 лет: Сборник. – М.: Советский писатель, 1986. – 576 с.
• Экземплярский А. В. Черниговские, князья // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.

Ссылки

• Алексеев С. В. Игорь Святославич. — М.: Молодая гвардия, 2014. — (Жизнь замечательных людей: Малая серия: сер. биогр.; вып. 55). — 4000 экз. — ISBN 978-5-235-03664-2.
• Войтович Л. [litopys.org.ua/dynasty/dyn29.htm Ольговичі. Чернігівські і Сіверські князі] // [litopys.org.ua/dynasty/dyn.htm Князівські династії Східної Європи (кінець IX — початок XVI ст.): склад, суспільна і політична роль. Історико-генеалогічне дослідження]. — Львів: Інститут українознавства ім. І.Крип’якевича, 2000. — 649 с. — ISBN 966-02-1683-1. (укр.)
• [www.krotov.info/acts/12/pvl/ipat0.htm Ипатьевская летопись]
• [www.drevnyaya.ru/vyp/2009_2/part7.pdf Ужанков А. Н. Поход 1185 г. Игоря Святославовича на половцев в контексте священного писания и древнерусского предания] //Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2009. № 2 (36). С. 64-71
• Игорь Святославич, князь новгород-северский // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Игорь Святославич

– Не угодно ли будет вашему высочеству принять командование первой армией.
Вскоре после отъезда принца, так скоро, что он еще не мог доехать до Семеновского, адъютант принца вернулся от него и доложил светлейшему, что принц просит войск.
Кутузов поморщился и послал Дохтурову приказание принять командование первой армией, а принца, без которого, как он сказал, он не может обойтись в эти важные минуты, просил вернуться к себе. Когда привезено было известие о взятии в плен Мюрата и штабные поздравляли Кутузова, он улыбнулся.
– Подождите, господа, – сказал он. – Сражение выиграно, и в пленении Мюрата нет ничего необыкновенного. Но лучше подождать радоваться. – Однако он послал адъютанта проехать по войскам с этим известием.
Когда с левого фланга прискакал Щербинин с донесением о занятии французами флешей и Семеновского, Кутузов, по звукам поля сражения и по лицу Щербинина угадав, что известия были нехорошие, встал, как бы разминая ноги, и, взяв под руку Щербинина, отвел его в сторону.
– Съезди, голубчик, – сказал он Ермолову, – посмотри, нельзя ли что сделать.
Кутузов был в Горках, в центре позиции русского войска. Направленная Наполеоном атака на наш левый фланг была несколько раз отбиваема. В центре французы не подвинулись далее Бородина. С левого фланга кавалерия Уварова заставила бежать французов.
В третьем часу атаки французов прекратились. На всех лицах, приезжавших с поля сражения, и на тех, которые стояли вокруг него, Кутузов читал выражение напряженности, дошедшей до высшей степени. Кутузов был доволен успехом дня сверх ожидания. Но физические силы оставляли старика. Несколько раз голова его низко опускалась, как бы падая, и он задремывал. Ему подали обедать.
Флигель адъютант Вольцоген, тот самый, который, проезжая мимо князя Андрея, говорил, что войну надо im Raum verlegon [перенести в пространство (нем.) ], и которого так ненавидел Багратион, во время обеда подъехал к Кутузову. Вольцоген приехал от Барклая с донесением о ходе дел на левом фланге. Благоразумный Барклай де Толли, видя толпы отбегающих раненых и расстроенные зады армии, взвесив все обстоятельства дела, решил, что сражение было проиграно, и с этим известием прислал к главнокомандующему своего любимца.
Кутузов с трудом жевал жареную курицу и сузившимися, повеселевшими глазами взглянул на Вольцогена.
Вольцоген, небрежно разминая ноги, с полупрезрительной улыбкой на губах, подошел к Кутузову, слегка дотронувшись до козырька рукою.
Вольцоген обращался с светлейшим с некоторой аффектированной небрежностью, имеющей целью показать, что он, как высокообразованный военный, предоставляет русским делать кумира из этого старого, бесполезного человека, а сам знает, с кем он имеет дело. «Der alte Herr (как называли Кутузова в своем кругу немцы) macht sich ganz bequem, [Старый господин покойно устроился (нем.) ] – подумал Вольцоген и, строго взглянув на тарелки, стоявшие перед Кутузовым, начал докладывать старому господину положение дел на левом фланге так, как приказал ему Барклай и как он сам его видел и понял.
– Все пункты нашей позиции в руках неприятеля и отбить нечем, потому что войск нет; они бегут, и нет возможности остановить их, – докладывал он.
Кутузов, остановившись жевать, удивленно, как будто не понимая того, что ему говорили, уставился на Вольцогена. Вольцоген, заметив волнение des alten Herrn, [старого господина (нем.) ] с улыбкой сказал:
– Я не считал себя вправе скрыть от вашей светлости того, что я видел… Войска в полном расстройстве…
– Вы видели? Вы видели?.. – нахмурившись, закричал Кутузов, быстро вставая и наступая на Вольцогена. – Как вы… как вы смеете!.. – делая угрожающие жесты трясущимися руками и захлебываясь, закричал он. – Как смоете вы, милостивый государь, говорить это мне. Вы ничего не знаете. Передайте от меня генералу Барклаю, что его сведения неверны и что настоящий ход сражения известен мне, главнокомандующему, лучше, чем ему.
Вольцоген хотел возразить что то, но Кутузов перебил его.
– Неприятель отбит на левом и поражен на правом фланге. Ежели вы плохо видели, милостивый государь, то не позволяйте себе говорить того, чего вы не знаете. Извольте ехать к генералу Барклаю и передать ему назавтра мое непременное намерение атаковать неприятеля, – строго сказал Кутузов. Все молчали, и слышно было одно тяжелое дыхание запыхавшегося старого генерала. – Отбиты везде, за что я благодарю бога и наше храброе войско. Неприятель побежден, и завтра погоним его из священной земли русской, – сказал Кутузов, крестясь; и вдруг всхлипнул от наступивших слез. Вольцоген, пожав плечами и скривив губы, молча отошел к стороне, удивляясь uber diese Eingenommenheit des alten Herrn. [на это самодурство старого господина. (нем.) ]
– Да, вот он, мой герой, – сказал Кутузов к полному красивому черноволосому генералу, который в это время входил на курган. Это был Раевский, проведший весь день на главном пункте Бородинского поля.
Раевский доносил, что войска твердо стоят на своих местах и что французы не смеют атаковать более. Выслушав его, Кутузов по французски сказал:
– Vous ne pensez donc pas comme lesautres que nous sommes obliges de nous retirer? [Вы, стало быть, не думаете, как другие, что мы должны отступить?]
– Au contraire, votre altesse, dans les affaires indecises c'est loujours le plus opiniatre qui reste victorieux, – отвечал Раевский, – et mon opinion… [Напротив, ваша светлость, в нерешительных делах остается победителем тот, кто упрямее, и мое мнение…]
– Кайсаров! – крикнул Кутузов своего адъютанта. – Садись пиши приказ на завтрашний день. А ты, – обратился он к другому, – поезжай по линии и объяви, что завтра мы атакуем.
Пока шел разговор с Раевским и диктовался приказ, Вольцоген вернулся от Барклая и доложил, что генерал Барклай де Толли желал бы иметь письменное подтверждение того приказа, который отдавал фельдмаршал.
Кутузов, не глядя на Вольцогена, приказал написать этот приказ, который, весьма основательно, для избежания личной ответственности, желал иметь бывший главнокомандующий.
И по неопределимой, таинственной связи, поддерживающей во всей армии одно и то же настроение, называемое духом армии и составляющее главный нерв войны, слова Кутузова, его приказ к сражению на завтрашний день, передались одновременно во все концы войска.
Далеко не самые слова, не самый приказ передавались в последней цепи этой связи. Даже ничего не было похожего в тех рассказах, которые передавали друг другу на разных концах армии, на то, что сказал Кутузов; но смысл его слов сообщился повсюду, потому что то, что сказал Кутузов, вытекало не из хитрых соображений, а из чувства, которое лежало в душе главнокомандующего, так же как и в душе каждого русского человека.
И узнав то, что назавтра мы атакуем неприятеля, из высших сфер армии услыхав подтверждение того, чему они хотели верить, измученные, колеблющиеся люди утешались и ободрялись.


Полк князя Андрея был в резервах, которые до второго часа стояли позади Семеновского в бездействии, под сильным огнем артиллерии. Во втором часу полк, потерявший уже более двухсот человек, был двинут вперед на стоптанное овсяное поле, на тот промежуток между Семеновским и курганной батареей, на котором в этот день были побиты тысячи людей и на который во втором часу дня был направлен усиленно сосредоточенный огонь из нескольких сот неприятельских орудий.
Не сходя с этого места и не выпустив ни одного заряда, полк потерял здесь еще третью часть своих людей. Спереди и в особенности с правой стороны, в нерасходившемся дыму, бубухали пушки и из таинственной области дыма, застилавшей всю местность впереди, не переставая, с шипящим быстрым свистом, вылетали ядра и медлительно свистевшие гранаты. Иногда, как бы давая отдых, проходило четверть часа, во время которых все ядра и гранаты перелетали, но иногда в продолжение минуты несколько человек вырывало из полка, и беспрестанно оттаскивали убитых и уносили раненых.
С каждым новым ударом все меньше и меньше случайностей жизни оставалось для тех, которые еще не были убиты. Полк стоял в батальонных колоннах на расстоянии трехсот шагов, но, несмотря на то, все люди полка находились под влиянием одного и того же настроения. Все люди полка одинаково были молчаливы и мрачны. Редко слышался между рядами говор, но говор этот замолкал всякий раз, как слышался попавший удар и крик: «Носилки!» Большую часть времени люди полка по приказанию начальства сидели на земле. Кто, сняв кивер, старательно распускал и опять собирал сборки; кто сухой глиной, распорошив ее в ладонях, начищал штык; кто разминал ремень и перетягивал пряжку перевязи; кто старательно расправлял и перегибал по новому подвертки и переобувался. Некоторые строили домики из калмыжек пашни или плели плетеночки из соломы жнивья. Все казались вполне погружены в эти занятия. Когда ранило и убивало людей, когда тянулись носилки, когда наши возвращались назад, когда виднелись сквозь дым большие массы неприятелей, никто не обращал никакого внимания на эти обстоятельства. Когда же вперед проезжала артиллерия, кавалерия, виднелись движения нашей пехоты, одобрительные замечания слышались со всех сторон. Но самое большое внимание заслуживали события совершенно посторонние, не имевшие никакого отношения к сражению. Как будто внимание этих нравственно измученных людей отдыхало на этих обычных, житейских событиях. Батарея артиллерии прошла пред фронтом полка. В одном из артиллерийских ящиков пристяжная заступила постромку. «Эй, пристяжную то!.. Выправь! Упадет… Эх, не видят!.. – по всему полку одинаково кричали из рядов. В другой раз общее внимание обратила небольшая коричневая собачонка с твердо поднятым хвостом, которая, бог знает откуда взявшись, озабоченной рысцой выбежала перед ряды и вдруг от близко ударившего ядра взвизгнула и, поджав хвост, бросилась в сторону. По всему полку раздалось гоготанье и взвизги. Но развлечения такого рода продолжались минуты, а люди уже более восьми часов стояли без еды и без дела под непроходящим ужасом смерти, и бледные и нахмуренные лица все более бледнели и хмурились.
Князь Андрей, точно так же как и все люди полка, нахмуренный и бледный, ходил взад и вперед по лугу подле овсяного поля от одной межи до другой, заложив назад руки и опустив голову. Делать и приказывать ему нечего было. Все делалось само собою. Убитых оттаскивали за фронт, раненых относили, ряды смыкались. Ежели отбегали солдаты, то они тотчас же поспешно возвращались. Сначала князь Андрей, считая своею обязанностью возбуждать мужество солдат и показывать им пример, прохаживался по рядам; но потом он убедился, что ему нечему и нечем учить их. Все силы его души, точно так же как и каждого солдата, были бессознательно направлены на то, чтобы удержаться только от созерцания ужаса того положения, в котором они были. Он ходил по лугу, волоча ноги, шаршавя траву и наблюдая пыль, которая покрывала его сапоги; то он шагал большими шагами, стараясь попадать в следы, оставленные косцами по лугу, то он, считая свои шаги, делал расчеты, сколько раз он должен пройти от межи до межи, чтобы сделать версту, то ошмурыгывал цветки полыни, растущие на меже, и растирал эти цветки в ладонях и принюхивался к душисто горькому, крепкому запаху. Изо всей вчерашней работы мысли не оставалось ничего. Он ни о чем не думал. Он прислушивался усталым слухом все к тем же звукам, различая свистенье полетов от гула выстрелов, посматривал на приглядевшиеся лица людей 1 го батальона и ждал. «Вот она… эта опять к нам! – думал он, прислушиваясь к приближавшемуся свисту чего то из закрытой области дыма. – Одна, другая! Еще! Попало… Он остановился и поглядел на ряды. „Нет, перенесло. А вот это попало“. И он опять принимался ходить, стараясь делать большие шаги, чтобы в шестнадцать шагов дойти до межи.
Свист и удар! В пяти шагах от него взрыло сухую землю и скрылось ядро. Невольный холод пробежал по его спине. Он опять поглядел на ряды. Вероятно, вырвало многих; большая толпа собралась у 2 го батальона.
– Господин адъютант, – прокричал он, – прикажите, чтобы не толпились. – Адъютант, исполнив приказание, подходил к князю Андрею. С другой стороны подъехал верхом командир батальона.
– Берегись! – послышался испуганный крик солдата, и, как свистящая на быстром полете, приседающая на землю птичка, в двух шагах от князя Андрея, подле лошади батальонного командира, негромко шлепнулась граната. Лошадь первая, не спрашивая того, хорошо или дурно было высказывать страх, фыркнула, взвилась, чуть не сронив майора, и отскакала в сторону. Ужас лошади сообщился людям.
– Ложись! – крикнул голос адъютанта, прилегшего к земле. Князь Андрей стоял в нерешительности. Граната, как волчок, дымясь, вертелась между ним и лежащим адъютантом, на краю пашни и луга, подле куста полыни.
«Неужели это смерть? – думал князь Андрей, совершенно новым, завистливым взглядом глядя на траву, на полынь и на струйку дыма, вьющуюся от вертящегося черного мячика. – Я не могу, я не хочу умереть, я люблю жизнь, люблю эту траву, землю, воздух… – Он думал это и вместе с тем помнил о том, что на него смотрят.
– Стыдно, господин офицер! – сказал он адъютанту. – Какой… – он не договорил. В одно и то же время послышался взрыв, свист осколков как бы разбитой рамы, душный запах пороха – и князь Андрей рванулся в сторону и, подняв кверху руку, упал на грудь.
Несколько офицеров подбежало к нему. С правой стороны живота расходилось по траве большое пятно крови.
Вызванные ополченцы с носилками остановились позади офицеров. Князь Андрей лежал на груди, опустившись лицом до травы, и, тяжело, всхрапывая, дышал.
– Ну что стали, подходи!
Мужики подошли и взяли его за плечи и ноги, но он жалобно застонал, и мужики, переглянувшись, опять отпустили его.
– Берись, клади, всё одно! – крикнул чей то голос. Его другой раз взяли за плечи и положили на носилки.
– Ах боже мой! Боже мой! Что ж это?.. Живот! Это конец! Ах боже мой! – слышались голоса между офицерами. – На волосок мимо уха прожужжала, – говорил адъютант. Мужики, приладивши носилки на плечах, поспешно тронулись по протоптанной ими дорожке к перевязочному пункту.
– В ногу идите… Э!.. мужичье! – крикнул офицер, за плечи останавливая неровно шедших и трясущих носилки мужиков.