Ишимбаева, Марина Рауфовна

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Марина Рауфовна Ишимбаева
Дата рождения:	29 мая 1951(1951-05-29) (72 года)
Место рождения:	Москва
Гражданство:	СССР СССР Россия Россия
Профессия:	телережиссёр
Карьера:	1969— по наши дни

Марина Рауфовна Ишимбаева (29 мая 1951) — телевизионный режиссёр.

Биография

Сразу после окончания школы в 1968 году поступила на курсы телевизионных режиссёров. В 1969 году зачислена в штат Центрального телевидения. Работала в редакции информационных программ, позже в редакции научно-популярных и учебных программ (отдел иностранных языков), а с 1978 г. в литературно-драматической редакции.

Заочно закончила режиссёрский факультет училища им. Щукина (мастерская Паламишева А. М.). Дипломный спектакль — «Институт бабушек», 1984 г. (по пьесе Анны Родионовой, специально написанная для этого).

Основные работы

Наиболее значительные телеспектакли и телепередачи

1970-е

• «Кабачок 13 стульев» (множество выпусков)
• «Когда мы были молодые» (1978, к 20-летию ЭС «Наш дом». Программа в 2-х частях)
• «Хлопотун, или дело мастера боится» (1979, пост. Е. Ануфриева)
• «Гамлет» (1980, постановка А. В. Эфроса, не закончен и стёрт)

1980-е

• «Безобразная Эльза» (1981, пост. П. О. Хомского)
• «Выстрел. Повести Белкина» (1981, пост. П. Н. Фоменко)
• «Ромео и Джульетта» (1983, пост. А. В. Эфроса)
• «Буря» (1984, пост А. В. Эфроса, стёрт)
• «Сорочинская ярмарка»(1985, пост. В. Смехова)
• В 1988 году восстановили вместе с А. Торстенсоном спектакль «Буря» (по партитуре Эфроса и Рихтера).
• С 1989 году делала цикл «Актёрские байки» (Дуров, Броневой, Весник и т. д.)

Сюжеты для канала:

• «Слово», в том числе «Один день Ивана Денисовича» (читал А. И. Солженицын).
• «Про Федота стрельца — удалого молодца» (читает Л. Филатов)

1990-е—2000-е

В 1990 году ушла за Татьяной Олеговной Пауховой на новосозданное Российское телевидение, где в объединении «Арт’ель» сняла телевизионную версию спектакля «Мертвые души — последние главы» (пост. М. Розовского) — моноспектакль А. Филиппенко, за который он получил впоследствии Государственную премию.

• Вместе с Т. О. Пауховой и В. В. Ерофеевым создала цикл программ «Апокриф», который и поныне идёт на канале «Культура».
• Снимала в Королевской опере в г. Амстердаме оперу А. Шнитке «Жизнь с идиотом» (пост. Б. Покровского). В Токио снимала цикл балетов с Н. Ананиашвили. Делала с Т. О. Пауховой программу о Леониде Филатове, Григории Горине. В 1996 году ушла с телевидения.
• В 1997 году была приглашена на работу к Ирене Лесневской на «РЕН-ТВ» и делала цикл из 6 фильмов «Шесть вечеров с Юрием Никулиным», программу «Клуб Белый попугай» и серию программ с Эльдаром Рязановым.

Семья

Бабушка - Алексеева-Закс Вера Бернардовна, — актриса театра.

дедушка - Алексеев Сергей Петрович — режиссёр театра и кино, народный артист РСФСР;

Отец - Ишимбаев Рауф Шакирович — инженер-полковник, замдиректора Центрального дома кино.

Мать - Ишимбаева Лидия Сергеевна (11 мая 1924 — 26 августа 1998) - Телевизионный режиссёр.

Сестра - Ишимбаева Елена Рауфовна (1946)

С 1972 по 1978 замужем за Негрулем Евгением Александровичем, торговым советником посольства СССР в Австралии. В 1978 году вышла замуж за актёра Александра Филиппенко, а в 1985 году родила дочь Александру.

Отрывок, характеризующий Ишимбаева, Марина Рауфовна

– Roi de Rome, [Римский король.] – сказал он, грациозным жестом руки указывая на портрет. – Admirable! [Чудесно!] – С свойственной итальянцам способностью изменять произвольно выражение лица, он подошел к портрету и сделал вид задумчивой нежности. Он чувствовал, что то, что он скажет и сделает теперь, – есть история. И ему казалось, что лучшее, что он может сделать теперь, – это то, чтобы он с своим величием, вследствие которого сын его в бильбоке играл земным шаром, чтобы он выказал, в противоположность этого величия, самую простую отеческую нежность. Глаза его отуманились, он подвинулся, оглянулся на стул (стул подскочил под него) и сел на него против портрета. Один жест его – и все на цыпочках вышли, предоставляя самому себе и его чувству великого человека.
Посидев несколько времени и дотронувшись, сам не зная для чего, рукой до шероховатости блика портрета, он встал и опять позвал Боссе и дежурного. Он приказал вынести портрет перед палатку, с тем, чтобы не лишить старую гвардию, стоявшую около его палатки, счастья видеть римского короля, сына и наследника их обожаемого государя.
Как он и ожидал, в то время как он завтракал с господином Боссе, удостоившимся этой чести, перед палаткой слышались восторженные клики сбежавшихся к портрету офицеров и солдат старой гвардии.
– Vive l'Empereur! Vive le Roi de Rome! Vive l'Empereur! [Да здравствует император! Да здравствует римский король!] – слышались восторженные голоса.
После завтрака Наполеон, в присутствии Боссе, продиктовал свой приказ по армии.
– Courte et energique! [Короткий и энергический!] – проговорил Наполеон, когда он прочел сам сразу без поправок написанную прокламацию. В приказе было:
«Воины! Вот сражение, которого вы столько желали. Победа зависит от вас. Она необходима для нас; она доставит нам все нужное: удобные квартиры и скорое возвращение в отечество. Действуйте так, как вы действовали при Аустерлице, Фридланде, Витебске и Смоленске. Пусть позднейшее потомство с гордостью вспомнит о ваших подвигах в сей день. Да скажут о каждом из вас: он был в великой битве под Москвою!»
– De la Moskowa! [Под Москвою!] – повторил Наполеон, и, пригласив к своей прогулке господина Боссе, любившего путешествовать, он вышел из палатки к оседланным лошадям.
– Votre Majeste a trop de bonte, [Вы слишком добры, ваше величество,] – сказал Боссе на приглашение сопутствовать императору: ему хотелось спать и он не умел и боялся ездить верхом.
Но Наполеон кивнул головой путешественнику, и Боссе должен был ехать. Когда Наполеон вышел из палатки, крики гвардейцев пред портретом его сына еще более усилились. Наполеон нахмурился.
– Снимите его, – сказал он, грациозно величественным жестом указывая на портрет. – Ему еще рано видеть поле сражения.
Боссе, закрыв глаза и склонив голову, глубоко вздохнул, этим жестом показывая, как он умел ценить и понимать слова императора.


Весь этот день 25 августа, как говорят его историки, Наполеон провел на коне, осматривая местность, обсуживая планы, представляемые ему его маршалами, и отдавая лично приказания своим генералам.
Первоначальная линия расположения русских войск по Ко лоче была переломлена, и часть этой линии, именно левый фланг русских, вследствие взятия Шевардинского редута 24 го числа, была отнесена назад. Эта часть линии была не укреплена, не защищена более рекою, и перед нею одною было более открытое и ровное место. Очевидно было для всякого военного и невоенного, что эту часть линии и должно было атаковать французам. Казалось, что для этого не нужно было много соображений, не нужно было такой заботливости и хлопотливости императора и его маршалов и вовсе не нужно той особенной высшей способности, называемой гениальностью, которую так любят приписывать Наполеону; но историки, впоследствии описывавшие это событие, и люди, тогда окружавшие Наполеона, и он сам думали иначе.
Наполеон ездил по полю, глубокомысленно вглядывался в местность, сам с собой одобрительно или недоверчиво качал головой и, не сообщая окружавшим его генералам того глубокомысленного хода, который руководил его решеньями, передавал им только окончательные выводы в форме приказаний. Выслушав предложение Даву, называемого герцогом Экмюльским, о том, чтобы обойти левый фланг русских, Наполеон сказал, что этого не нужно делать, не объясняя, почему это было не нужно. На предложение же генерала Компана (который должен был атаковать флеши), провести свою дивизию лесом, Наполеон изъявил свое согласие, несмотря на то, что так называемый герцог Эльхингенский, то есть Ней, позволил себе заметить, что движение по лесу опасно и может расстроить дивизию.