Казакевич, Даниил Васильевич

Даниил Васильевич Казакевич
Дата рождения	16 декабря 1902(1902-12-16)
Место рождения	деревня Радзевце, ныне Молодечненский район, Минская область
Дата смерти	28 ноября 1988(1988-11-28) (85 лет)
Место смерти	Москва
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	Пехота, Пограничные войска
Годы службы	1920 — 1959 годы
Звание
Командовал	399-я стрелковая дивизия Молдавский пограничный округ
Сражения/войны	Гражданская война в России Великая Отечественная война
Награды и премии

Даниил Васильевич Казакевич (16 декабря 1902 года, деревня Радзевце, ныне Молодечненский район, Минская область — 28 ноября 1988 года, Москва) — советский военный деятель, генерал-лейтенант. Герой Советского Союза.

Биография

Даниил Васильевич Казакевич родился 16 декабря 1902 года в деревне Радзевце ныне Молодечненского района Минской области в семье крестьянина.

В детстве и юношестве жил в Омске.

В 1920 году был призван в ряды РККА.

Принимал участие в боях на фронтах Гражданской войны.

В 1923 году Казакевич закончил 6-е Минские пехотные курсы, после чего служил в пограничных войсках на должностях помощника начальника погранзаставы в Белоруссии, начальника погранзаставы в Закавказье.

По окончании Высшей пограничной школы в 1929 году служил на должностях начальника погранзаставы на западной границе и начальника курса в 2-й Харьковской пограничной школе.

В 1937 году Даниил Васильевич Казакевич закончил Военную академию имени М. В. Фрунзе.

С 1939 по 1942 годы исполнял обязанности начальника штаба войск Хабаровского пограничного округа.

В декабре 1942 года был назначен на должность начальника штаба 102-й Дальневосточной стрелковой дивизии, с которой был отправлен на фронт.

С февраля 1943 года полковник Казакевич принимал участие в боях на фронтах Великой Отечественной войны.

Был назначен на должность командира 399-й стрелковой дивизии, принимавшей участие в освобождении Новозыбкова в сентябре 1943 года и Бобруйска в июне 1944 года. Во время освобождения Польши дивизия с 3 по 8 сентября 1944 года прорвала оборону противника у реки Нарев и сходу форсировала её в районе Ружана, на берегу которого захватила плацдарм, отразив контратаки противника.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 6 апреля 1945 года за успешное руководство воинскими соединениями и проявленные при этом личное мужество и героизм генерал-майору Даниилу Васильевичу Казакевичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 6105).

С окончанием войны Даниил Васильевич Казакевич продолжил службу в пограничных войсках, был начальником войск Молдавского пограничного округа.

В 1952 году закончил Всесоюзный юридический заочный институт, после чего был назначен на должность начальника отделения военно-учебных заведений Главного управления пограничных войск.

Депутат Верховного Совета СССР 4-го созыва (1954 — 1958).

В 1959 году генерал-лейтенант Даниил Васильевич Казакевич вышел в запас. Жил в Москве. Работал в Главном управлении по иностранному туризму при Совете министров СССР. Умер 28 ноября 1988 года. Похоронен на Митинском кладбище (участок 67).

Награды

• Медаль «Золотая Звезда» (06.04.1945);
• два ордена Ленина (06.04.1945, 10.12.1945)
• орден Октябрьской Революции (06.12.1982);
• пять орденов Красного Знамени (27.08.1943, 03.11.1944, 10.02.1945, 1950, 14.02.1951)
• орден Суворова 2 степени (23.07.1944);
• орден Кутузова 2 степени (03.06.1944);
• орден Отечественной войны 1 степени (06.04.1985);
• орден Трудового Красного Знамени (11.10.1949);
• орден «Знак Почёта» (14.02.1941);
• медали.

Воинские звания

• Генерал-майор (3 июня 1944 года);
• генерал-лейтенант (1952 год).

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=772 Казакевич, Даниил Васильевич]. Сайт «Герои Страны».

Отрывок, характеризующий Казакевич, Даниил Васильевич

– Так… так… – повторил Кутузов, смеющимся, суживающимся глазом глядя на Пьера.
В это время Борис, с своей придворной ловкостью, выдвинулся рядом с Пьером в близость начальства и с самым естественным видом и не громко, как бы продолжая начатый разговор, сказал Пьеру:
– Ополченцы – те прямо надели чистые, белые рубахи, чтобы приготовиться к смерти. Какое геройство, граф!
Борис сказал это Пьеру, очевидно, для того, чтобы быть услышанным светлейшим. Он знал, что Кутузов обратит внимание на эти слова, и действительно светлейший обратился к нему:
– Ты что говоришь про ополченье? – сказал он Борису.
– Они, ваша светлость, готовясь к завтрашнему дню, к смерти, надели белые рубахи.
– А!.. Чудесный, бесподобный народ! – сказал Кутузов и, закрыв глаза, покачал головой. – Бесподобный народ! – повторил он со вздохом.
– Хотите пороху понюхать? – сказал он Пьеру. – Да, приятный запах. Имею честь быть обожателем супруги вашей, здорова она? Мой привал к вашим услугам. – И, как это часто бывает с старыми людьми, Кутузов стал рассеянно оглядываться, как будто забыв все, что ему нужно было сказать или сделать.
Очевидно, вспомнив то, что он искал, он подманил к себе Андрея Сергеича Кайсарова, брата своего адъютанта.
– Как, как, как стихи то Марина, как стихи, как? Что на Геракова написал: «Будешь в корпусе учитель… Скажи, скажи, – заговорил Кутузов, очевидно, собираясь посмеяться. Кайсаров прочел… Кутузов, улыбаясь, кивал головой в такт стихов.
Когда Пьер отошел от Кутузова, Долохов, подвинувшись к нему, взял его за руку.
– Очень рад встретить вас здесь, граф, – сказал он ему громко и не стесняясь присутствием посторонних, с особенной решительностью и торжественностью. – Накануне дня, в который бог знает кому из нас суждено остаться в живых, я рад случаю сказать вам, что я жалею о тех недоразумениях, которые были между нами, и желал бы, чтобы вы не имели против меня ничего. Прошу вас простить меня.
Пьер, улыбаясь, глядел на Долохова, не зная, что сказать ему. Долохов со слезами, выступившими ему на глаза, обнял и поцеловал Пьера.
Борис что то сказал своему генералу, и граф Бенигсен обратился к Пьеру и предложил ехать с собою вместе по линии.
– Вам это будет интересно, – сказал он.
– Да, очень интересно, – сказал Пьер.
Через полчаса Кутузов уехал в Татаринову, и Бенигсен со свитой, в числе которой был и Пьер, поехал по линии.


Бенигсен от Горок спустился по большой дороге к мосту, на который Пьеру указывал офицер с кургана как на центр позиции и у которого на берегу лежали ряды скошенной, пахнувшей сеном травы. Через мост они проехали в село Бородино, оттуда повернули влево и мимо огромного количества войск и пушек выехали к высокому кургану, на котором копали землю ополченцы. Это был редут, еще не имевший названия, потом получивший название редута Раевского, или курганной батареи.
Пьер не обратил особенного внимания на этот редут. Он не знал, что это место будет для него памятнее всех мест Бородинского поля. Потом они поехали через овраг к Семеновскому, в котором солдаты растаскивали последние бревна изб и овинов. Потом под гору и на гору они проехали вперед через поломанную, выбитую, как градом, рожь, по вновь проложенной артиллерией по колчам пашни дороге на флеши [род укрепления. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ], тоже тогда еще копаемые.
Бенигсен остановился на флешах и стал смотреть вперед на (бывший еще вчера нашим) Шевардинский редут, на котором виднелось несколько всадников. Офицеры говорили, что там был Наполеон или Мюрат. И все жадно смотрели на эту кучку всадников. Пьер тоже смотрел туда, стараясь угадать, который из этих чуть видневшихся людей был Наполеон. Наконец всадники съехали с кургана и скрылись.
Бенигсен обратился к подошедшему к нему генералу и стал пояснять все положение наших войск. Пьер слушал слова Бенигсена, напрягая все свои умственные силы к тому, чтоб понять сущность предстоящего сражения, но с огорчением чувствовал, что умственные способности его для этого были недостаточны. Он ничего не понимал. Бенигсен перестал говорить, и заметив фигуру прислушивавшегося Пьера, сказал вдруг, обращаясь к нему:
– Вам, я думаю, неинтересно?
– Ах, напротив, очень интересно, – повторил Пьер не совсем правдиво.
С флеш они поехали еще левее дорогою, вьющеюся по частому, невысокому березовому лесу. В середине этого
леса выскочил перед ними на дорогу коричневый с белыми ногами заяц и, испуганный топотом большого количества лошадей, так растерялся, что долго прыгал по дороге впереди их, возбуждая общее внимание и смех, и, только когда в несколько голосов крикнули на него, бросился в сторону и скрылся в чаще. Проехав версты две по лесу, они выехали на поляну, на которой стояли войска корпуса Тучкова, долженствовавшего защищать левый фланг.
Здесь, на крайнем левом фланге, Бенигсен много и горячо говорил и сделал, как казалось Пьеру, важное в военном отношении распоряжение. Впереди расположения войск Тучкова находилось возвышение. Это возвышение не было занято войсками. Бенигсен громко критиковал эту ошибку, говоря, что было безумно оставить незанятою командующую местностью высоту и поставить войска под нею. Некоторые генералы выражали то же мнение. Один в особенности с воинской горячностью говорил о том, что их поставили тут на убой. Бенигсен приказал своим именем передвинуть войска на высоту.
Распоряжение это на левом фланге еще более заставило Пьера усумниться в его способности понять военное дело. Слушая Бенигсена и генералов, осуждавших положение войск под горою, Пьер вполне понимал их и разделял их мнение; но именно вследствие этого он не мог понять, каким образом мог тот, кто поставил их тут под горою, сделать такую очевидную и грубую ошибку.
Пьер не знал того, что войска эти были поставлены не для защиты позиции, как думал Бенигсен, а были поставлены в скрытое место для засады, то есть для того, чтобы быть незамеченными и вдруг ударить на подвигавшегося неприятеля. Бенигсен не знал этого и передвинул войска вперед по особенным соображениям, не сказав об этом главнокомандующему.


Князь Андрей в этот ясный августовский вечер 25 го числа лежал, облокотившись на руку, в разломанном сарае деревни Князькова, на краю расположения своего полка. В отверстие сломанной стены он смотрел на шедшую вдоль по забору полосу тридцатилетних берез с обрубленными нижними сучьями, на пашню с разбитыми на ней копнами овса и на кустарник, по которому виднелись дымы костров – солдатских кухонь.