Казаналипов, Асельдер

Асельдер-Бек Казаналипов
Род деятельности:	чиновник и общественный деятель.
Дата рождения:	1855(1855)
Место рождения:	сел. Капчугай, Дагестан, Российская империя
Гражданство:	Российская империя Российская империя , с 1925 года Турецкая республика
Дата смерти:	1928(1928)
Место смерти:	сел. Доганджы, Турция
Супруга:	Тарковская Джахват
Награды и премии:

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Казаналипов Асельдер-Бек (родился в 1855 году, в селении Капчугай Дагестанской области, Российская империя — умер в 1928 году в селении Доганджы, виллает Чанаккале, Турция) — видный общественно-политический деятель Дагестана. Участник подавления восстания горцев в Дагестане в 1877 году, участник Ахал-текинской экспедиции в (1879—1881). Действительный статский советник с 1909 года, шталмейстер Двора, советник по особым поручениям Наместника на Кавказе. Из беков, по национальности кумык.

Биография

Казаналипов Асельдер-Бек после поступления в Темир-хан-Шуринское реальное училище продолжил учёбу в Ставропольской гимназии (1866—1873 гг.). В 1874 году поступил во 2-е военное Константиновское училище и в возрасте 21 года в звании прапорщика поступил на службу в 82-й пехотный Дагестанский полк в укреплении Чири-Юрт.

В 1877 году в звании батальонного адъютанта Асельдер Казананлипов участвовал в подавлении вооружённого восстания горцев. С 1878 года служил делопроизводитель полкового суда. В 1878-1881 годы в составе экспедиционного отряда участвовал в Ахал-текинской экспедиции, целью которого было подчинение к России независимых туркменских племён.

В 1881 году ему было присвоено звание поручик, 6 мая 1887 году присвоено звание штабс-капитаном. 9 мая 1887 году его назначили надворным советником. 21 июля 1896 года стал коллежским советником. В 1897 году был членом Темир-хан-Шуринской войсковой строительной комиссии (для создания специальных объектов).

16 марта 1900 году Асельдер Казаналипов ушёл со службы с формулировкой по состоянию здоровья. В период отставки занимался активной деятельностью для создания «Просветительского общества для мусульман Дагестанской области». В 1906 году по ходатайству графа Иллариона Ивановича Воронцова-Дашкова Асельдер Казаналипов был определён на службу чиновником особых поручений V класса с присвоением чина статского советника, с 1909 года служил в должности шталмейстера (тайный советник) Двора Его Императорского Величества Николая-II., затем был действительным статским советником вплоть до Февральской революции 1917 года. Из справки НКВД: "В период двоевластия (с 1917 февраль- по октябрь) и в последующий переходный период, в том числе и гражданскую войну, а также в годы Советской власти, до отъезда в Турцию, никакой противоправной деятельностью не занимался.

В 1925 году Асельдер-бек Казаналипов получил визы НКИД и выехал на постоянное место жительство в Турецкую республику. Там до своей кончины занимался фермерским хозяйством. Вместе с тем, эта справочная фактология, не раскрывает того, что за ней, прежде всего, кроется несколько совсем иная личность человека, переживающего положение своей родины и устремленного к обретению ею государственности. Ныне рассекреченные документы департамента полиции, свидетельствуют; — его высокий статус, звания и положение и т. д. при внешней благосклонности со стороны официальной администрации было всего лишь политической мерой заигрывания в целях обеспечения влияния на российское мусульманство, достигаемого посредством задабривания своим расположением таких как он и подобных незаурядных личностей. Фактически же, сведения различных департаментов и, как правило Особого отдела (по фонду Пантюркизма), показывают нам исключительно пристальное внимание к нему со стороны этих органов. Они переполнены различными донесениями, агентурными сведениями, подробными рапортами и аналитическими справками из которых видно, что агентура Департамента полиции отслеживала каждый его шаг.

Более того из тех же документов мы видим его контакты с турецкой резедентурой и весьма конфеденциальную информацию о его устремленности к обретению Дагестаном Автономии, что в тех условиях ему виделось возможным только лишь благодаря соответствующим изменениям в мире, либо (на что наводило на мысли резкое повышение револлюционной активности и рост рев. партий колониальных окраин, в частности на Кавказе) рев.событиям в России, облегчающие достижение этой цели — Автономии в составе Турции. Его девиз, по свидетельству жандармского ведомства : « Дагестан для дагестанцев.» Используя своё высокое положение при наместнике,- свидетельствуют документы ДП,- Казаналипов расставлял своих людей, пренебрежительно относившегося в российскому колониальному чиновничеству в Даг. Области. Имеются промежуточные сведения о его поддержке издания знаментого первого русско-язычного, иллюстрированного еженедельника « Стамбульские новости», выходившего в Стамбуле под редакцией Д. Коркмасова в 1909—1910 годах.

Награды

• За отличие по службе в 1898 году награждён орденом Св. Анны II степени.
• 30 августа 1893 года удостоен ордена Св. Анны III степени;
• 1894 год — кавалер ордена Св. Станислава II степени.

Семья

Был женат на Джахбат-бике, дочери последнего кумыкского правителя шамхала Тарковского Шамсутдин-Хана. Детей не имели. ФАктически, как в Петербурге, так и Тифлисе проживал с дамой по имени Валентина с которой и бывал в свете. Приёмная дочь Ханыш (1895—1964), за мужем за ученым-востоковедом С. Наримановым (армянин, однофамилец Н.Нариманова) работавшего в аппарате ВЦИК, в 1937 г. репрессированного. При отъезде в Турцию А.Казаналипов приехал в Москву из Дагестана вместе с фактическим отцом Ханыш с предложением поехать в Турцию, но та имея в браке сына, категорически отказалась. Сын Ханыш — Борис, по окончании школы от родителей своих отказался, сменил фамилию, окончил военно-морское училище, служил на флоте — капитан 2 ранга. Жил в Ленинграде.

Высказывания современников

• «Казаналипов — некоронованный король Дагестана и тайный вождь панисламистов» (Марков Н. Е., депутат III Государственной думы, монархист);
• «Очень умный. Был мне чрезвычайно полезен по делам дагестанским. Пользуется в Дагестане большим авторитетом» (И. И. Воронцов-Дашков, из восп. С. Габиева);
• «Он отличается от многих других плохо скрываемым мусульманским фанатизмом» (Кумсков — начальник дагестанского жандармского управления).
• « Руководителем панисламизма, как говорят, шталмейстер Асельдер-бек Казаналипов, распоряжается местами в Дагестане, как у себя дома. Попасть к нему в немилость страшно. Придавленная им русская администрация, спасая свою шкуру, говорит и о о всех недочетах в Дагестане, только шёпотом, оглядываясь, что и сам наблюдал.» (ротмист Матегорин, ГАРФ, ДП ОО, д.74(ч.7), л.5)

Литература

• Алиев К. М. Кумыки в военной истории России (вторая половина XVI – начало XX вв.). — Махачкала: Дельта-Пресс, 2010.

Ссылки

• [www.gazavat.ru/history3.php?rub=30&art=415 Казаналипов Асельдер-Бек]. gazavat.ru. Проверено 17 февраля 2015.

Отрывок, характеризующий Казаналипов, Асельдер

– А он, Ипполит, тебе не говорил? – сказал князь Василий (обращаясь к сыну и схватив за руку княгиню, как будто она хотела убежать, а он едва успел удержать ее), – а он тебе не говорил, как он сам, Ипполит, иссыхал по милой княгине и как она le mettait a la porte? [выгнала его из дома?]
– Oh! C'est la perle des femmes, princesse! [Ах! это перл женщин, княжна!] – обратился он к княжне.
С своей стороны m lle Bourienne не упустила случая при слове Париж вступить тоже в общий разговор воспоминаний. Она позволила себе спросить, давно ли Анатоль оставил Париж, и как понравился ему этот город. Анатоль весьма охотно отвечал француженке и, улыбаясь, глядя на нее, разговаривал с нею про ее отечество. Увидав хорошенькую Bourienne, Анатоль решил, что и здесь, в Лысых Горах, будет нескучно. «Очень недурна! – думал он, оглядывая ее, – очень недурна эта demoiselle de compagn. [компаньонка.] Надеюсь, что она возьмет ее с собой, когда выйдет за меня, – подумал он, – la petite est gentille». [малютка – мила.]
Старый князь неторопливо одевался в кабинете, хмурясь и обдумывая то, что ему делать. Приезд этих гостей сердил его. «Что мне князь Василий и его сынок? Князь Василий хвастунишка, пустой, ну и сын хорош должен быть», ворчал он про себя. Его сердило то, что приезд этих гостей поднимал в его душе нерешенный, постоянно заглушаемый вопрос, – вопрос, насчет которого старый князь всегда сам себя обманывал. Вопрос состоял в том, решится ли он когда либо расстаться с княжной Марьей и отдать ее мужу. Князь никогда прямо не решался задавать себе этот вопрос, зная вперед, что он ответил бы по справедливости, а справедливость противоречила больше чем чувству, а всей возможности его жизни. Жизнь без княжны Марьи князю Николаю Андреевичу, несмотря на то, что он, казалось, мало дорожил ею, была немыслима. «И к чему ей выходить замуж? – думал он, – наверно, быть несчастной. Вон Лиза за Андреем (лучше мужа теперь, кажется, трудно найти), а разве она довольна своей судьбой? И кто ее возьмет из любви? Дурна, неловка. Возьмут за связи, за богатство. И разве не живут в девках? Еще счастливее!» Так думал, одеваясь, князь Николай Андреевич, а вместе с тем всё откладываемый вопрос требовал немедленного решения. Князь Василий привез своего сына, очевидно, с намерением сделать предложение и, вероятно, нынче или завтра потребует прямого ответа. Имя, положение в свете приличное. «Что ж, я не прочь, – говорил сам себе князь, – но пусть он будет стоить ее. Вот это то мы и посмотрим».
– Это то мы и посмотрим, – проговорил он вслух. – Это то мы и посмотрим.
И он, как всегда, бодрыми шагами вошел в гостиную, быстро окинул глазами всех, заметил и перемену платья маленькой княгини, и ленточку Bourienne, и уродливую прическу княжны Марьи, и улыбки Bourienne и Анатоля, и одиночество своей княжны в общем разговоре. «Убралась, как дура! – подумал он, злобно взглянув на дочь. – Стыда нет: а он ее и знать не хочет!»
Он подошел к князю Василью.
– Ну, здравствуй, здравствуй; рад видеть.
– Для мила дружка семь верст не околица, – заговорил князь Василий, как всегда, быстро, самоуверенно и фамильярно. – Вот мой второй, прошу любить и жаловать.
Князь Николай Андреевич оглядел Анатоля. – Молодец, молодец! – сказал он, – ну, поди поцелуй, – и он подставил ему щеку.
Анатоль поцеловал старика и любопытно и совершенно спокойно смотрел на него, ожидая, скоро ли произойдет от него обещанное отцом чудацкое.
Князь Николай Андреевич сел на свое обычное место в угол дивана, подвинул к себе кресло для князя Василья, указал на него и стал расспрашивать о политических делах и новостях. Он слушал как будто со вниманием рассказ князя Василья, но беспрестанно взглядывал на княжну Марью.
– Так уж из Потсдама пишут? – повторил он последние слова князя Василья и вдруг, встав, подошел к дочери.
– Это ты для гостей так убралась, а? – сказал он. – Хороша, очень хороша. Ты при гостях причесана по новому, а я при гостях тебе говорю, что вперед не смей ты переодеваться без моего спроса.
– Это я, mon pиre, [батюшка,] виновата, – краснея, заступилась маленькая княгиня.
– Вам полная воля с, – сказал князь Николай Андреевич, расшаркиваясь перед невесткой, – а ей уродовать себя нечего – и так дурна.
И он опять сел на место, не обращая более внимания на до слез доведенную дочь.
– Напротив, эта прическа очень идет княжне, – сказал князь Василий.
– Ну, батюшка, молодой князь, как его зовут? – сказал князь Николай Андреевич, обращаясь к Анатолию, – поди сюда, поговорим, познакомимся.
«Вот когда начинается потеха», подумал Анатоль и с улыбкой подсел к старому князю.
– Ну, вот что: вы, мой милый, говорят, за границей воспитывались. Не так, как нас с твоим отцом дьячок грамоте учил. Скажите мне, мой милый, вы теперь служите в конной гвардии? – спросил старик, близко и пристально глядя на Анатоля.
– Нет, я перешел в армию, – отвечал Анатоль, едва удерживаясь от смеха.
– А! хорошее дело. Что ж, хотите, мой милый, послужить царю и отечеству? Время военное. Такому молодцу служить надо, служить надо. Что ж, во фронте?
– Нет, князь. Полк наш выступил. А я числюсь. При чем я числюсь, папа? – обратился Анатоль со смехом к отцу.
– Славно служит, славно. При чем я числюсь! Ха ха ха! – засмеялся князь Николай Андреевич.
И Анатоль засмеялся еще громче. Вдруг князь Николай Андреевич нахмурился.
– Ну, ступай, – сказал он Анатолю.
Анатоль с улыбкой подошел опять к дамам.
– Ведь ты их там за границей воспитывал, князь Василий? А? – обратился старый князь к князю Василью.
– Я делал, что мог; и я вам скажу, что тамошнее воспитание гораздо лучше нашего.
– Да, нынче всё другое, всё по новому. Молодец малый! молодец! Ну, пойдем ко мне.
Он взял князя Василья под руку и повел в кабинет.
Князь Василий, оставшись один на один с князем, тотчас же объявил ему о своем желании и надеждах.
– Что ж ты думаешь, – сердито сказал старый князь, – что я ее держу, не могу расстаться? Вообразят себе! – проговорил он сердито. – Мне хоть завтра! Только скажу тебе, что я своего зятя знать хочу лучше. Ты знаешь мои правила: всё открыто! Я завтра при тебе спрошу: хочет она, тогда пусть он поживет. Пускай поживет, я посмотрю. – Князь фыркнул.
– Пускай выходит, мне всё равно, – закричал он тем пронзительным голосом, которым он кричал при прощаньи с сыном.
– Я вам прямо скажу, – сказал князь Василий тоном хитрого человека, убедившегося в ненужности хитрить перед проницательностью собеседника. – Вы ведь насквозь людей видите. Анатоль не гений, но честный, добрый малый, прекрасный сын и родной.
– Ну, ну, хорошо, увидим.
Как оно всегда бывает для одиноких женщин, долго проживших без мужского общества, при появлении Анатоля все три женщины в доме князя Николая Андреевича одинаково почувствовали, что жизнь их была не жизнью до этого времени. Сила мыслить, чувствовать, наблюдать мгновенно удесятерилась во всех их, и как будто до сих пор происходившая во мраке, их жизнь вдруг осветилась новым, полным значения светом.
Княжна Марья вовсе не думала и не помнила о своем лице и прическе. Красивое, открытое лицо человека, который, может быть, будет ее мужем, поглощало всё ее внимание. Он ей казался добр, храбр, решителен, мужествен и великодушен. Она была убеждена в этом. Тысячи мечтаний о будущей семейной жизни беспрестанно возникали в ее воображении. Она отгоняла и старалась скрыть их.
«Но не слишком ли я холодна с ним? – думала княжна Марья. – Я стараюсь сдерживать себя, потому что в глубине души чувствую себя к нему уже слишком близкою; но ведь он не знает всего того, что я о нем думаю, и может вообразить себе, что он мне неприятен».