Кантакузин-Сперанский, Михаил Михайлович

Не следует путать с Кантакузен, Михаил Михайлович.

Михаил Михайлович Кантакузин
Дата рождения	29 апреля 1875(1875-04-29)
Место рождения	Одесса
Дата смерти	25 марта 1955(1955-03-25) (79 лет)
Место смерти	Сарасота, штат Флорида, США
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	Гвардейская кавалерия
Годы службы	1893—1917
Звание	генерал-майор
Сражения/войны	Первая мировая война
Награды и премии	ГО 4-й ст. 2-й ст. 3-й ст. 2-й ст. 3-й ст.

Князь Михаи́л Миха́йлович Кантаку́зин, граф Сперанский (29 апреля 1875, Одесса — 15 марта 1955, Сарасота) — русский генерал, герой Первой мировой войны, командир Кирасирского Его Величества лейб-гвардии полка.

Биография

Сын тайного советника князя Михаила Родионовича и жены его Елизаветы Карловны, рожденной Сикард (1848—1923). Праправнук известного государственного деятеля александровской эпохи графа Михаила Михайловича Сперанского.

Воспитывался в Александровском лицее, откуда в 1893 году перешел юнкером в Николаевское кавалерийское училище. Окончив последнее по 1-му разряду, 12 августа 1895 года выпущен был корнетом в Кавалергардский полк.

Чины: поручик (1899), штабс-ротмистр (1903), ротмистр (1907), полковник (1911), генерал-майор с зачислением в Свиту (1915).

В 1897 году был причислен к посольству в Риме, в 1899 году прибыл из командировки. В 1902 году назначался состоять при свите итальянского короля Виктора Эммануила III и при германском наследном принце Вильгельме во время их пребывания в России. С 1903 года вновь служил в Кавалергардском полку: был полковым квартирмейстером, командовал эскадроном. В 1907—1915 годах состоял адъютантом великого князя Николая Николаевича как главнокомандующего войсками Петербургского военного округа. В 1912 году окончил Офицерскую кавалерийскую школу.

С началом Первой мировой войны вернулся в свой полк, участвовал в походе в Восточную Пруссию. Был пожалован Георгиевским оружием

За то, что, командуя в бою 6-го августа цепью, удачными действиями заставил противника отступить, при чем тяжело раненый в живот, оставался до конца боя в строю, когда, истекая кровью, был принесен на перевязочный пункт, где лишился сознания.

Был тяжело ранен. По выздоровлении 29 июля 1915 года назначен командующим лейб-гвардии Кирасирским Его Величества полком. 21 ноября 1915 года произведен в генерал-майоры с зачислением в Свиту. В 1917 году командовал 2-й бригадой 1-й гвардейской кавалерийской дивизии. В апреле 1917 года был зачислен в резерв чинов гвардейской кавалерии.

После Октябрьской революции эмигрировал в США. Жил в Вашингтоне, затем переехал в Сарасоту, штат Флорида. Занимался предпринимательством и банковским делом, состоял почетным председателем объединения лейб-гвардии Кирасирского Его Величества полка. Умер в 1955 году.

Семья

С 1899 года был женат на Юлии Грант (1876—1975), внучке президента США Улисса Гранта. Познакомился с ней во время своей дипломатической службы в Италии. Свадьба состоялась в Ньюпорте, в 1934 году брак был расторгнут. Их дети:

• Михаил (1900—1972), крупный предприниматель.
• Варвара (1904—1988), в замужестве Смит, затем — Сиберн.
• Зинаида (1908—1980), вышла замуж за сэра Джона Колдбрука Хэнбери-Уильямса, сын генерал-майора сэра Джона Хэнбери-Уильямса.

Награды

• Орден Святого Станислава 3-й ст. (1906);
• Орден Святой Анны 3-й ст. (1909);
• Орден Святого Станислава 2-й ст. (1912);
• Орден Святой Анны 2-й ст. (ВП 29.01.1914);
• Георгиевское оружие (ВП 13.10.1914);
• Орден Святого Владимира 4-й ст. (19.01.1915).

Ссылки

• Сборник биографий Кавалергардов: 1826—1908. — Санкт-Петербург, 1908. — С. 367.
• [www.grwar.ru/persons/persons.html?id=2008 Кантакузин-Сперанский, Михаил Михайлович] на сайте «[www.grwar.ru/ Русская армия в Великой войне]»
• [www.regiment.ru/bio/K/297.htm Биография на сайте «Русская императорская армия»]
• Е. А. Александров [www.tez-rus.net/ViewGood39498.html Русские в Северной Америке. — 2005.]

Отрывок, характеризующий Кантакузин-Сперанский, Михаил Михайлович

Мужики подошли и взяли его за плечи и ноги, но он жалобно застонал, и мужики, переглянувшись, опять отпустили его.
– Берись, клади, всё одно! – крикнул чей то голос. Его другой раз взяли за плечи и положили на носилки.
– Ах боже мой! Боже мой! Что ж это?.. Живот! Это конец! Ах боже мой! – слышались голоса между офицерами. – На волосок мимо уха прожужжала, – говорил адъютант. Мужики, приладивши носилки на плечах, поспешно тронулись по протоптанной ими дорожке к перевязочному пункту.
– В ногу идите… Э!.. мужичье! – крикнул офицер, за плечи останавливая неровно шедших и трясущих носилки мужиков.
– Подлаживай, что ль, Хведор, а Хведор, – говорил передний мужик.
– Вот так, важно, – радостно сказал задний, попав в ногу.
– Ваше сиятельство? А? Князь? – дрожащим голосом сказал подбежавший Тимохин, заглядывая в носилки.
Князь Андрей открыл глаза и посмотрел из за носилок, в которые глубоко ушла его голова, на того, кто говорил, и опять опустил веки.
Ополченцы принесли князя Андрея к лесу, где стояли фуры и где был перевязочный пункт. Перевязочный пункт состоял из трех раскинутых, с завороченными полами, палаток на краю березника. В березнике стояла фуры и лошади. Лошади в хребтугах ели овес, и воробьи слетали к ним и подбирали просыпанные зерна. Воронья, чуя кровь, нетерпеливо каркая, перелетали на березах. Вокруг палаток, больше чем на две десятины места, лежали, сидели, стояли окровавленные люди в различных одеждах. Вокруг раненых, с унылыми и внимательными лицами, стояли толпы солдат носильщиков, которых тщетно отгоняли от этого места распоряжавшиеся порядком офицеры. Не слушая офицеров, солдаты стояли, опираясь на носилки, и пристально, как будто пытаясь понять трудное значение зрелища, смотрели на то, что делалось перед ними. Из палаток слышались то громкие, злые вопли, то жалобные стенания. Изредка выбегали оттуда фельдшера за водой и указывали на тех, который надо было вносить. Раненые, ожидая у палатки своей очереди, хрипели, стонали, плакали, кричали, ругались, просили водки. Некоторые бредили. Князя Андрея, как полкового командира, шагая через неперевязанных раненых, пронесли ближе к одной из палаток и остановились, ожидая приказания. Князь Андрей открыл глаза и долго не мог понять того, что делалось вокруг него. Луг, полынь, пашня, черный крутящийся мячик и его страстный порыв любви к жизни вспомнились ему. В двух шагах от него, громко говоря и обращая на себя общее внимание, стоял, опершись на сук и с обвязанной головой, высокий, красивый, черноволосый унтер офицер. Он был ранен в голову и ногу пулями. Вокруг него, жадно слушая его речь, собралась толпа раненых и носильщиков.
– Мы его оттеда как долбанули, так все побросал, самого короля забрали! – блестя черными разгоряченными глазами и оглядываясь вокруг себя, кричал солдат. – Подойди только в тот самый раз лезервы, его б, братец ты мой, звания не осталось, потому верно тебе говорю…
Князь Андрей, так же как и все окружавшие рассказчика, блестящим взглядом смотрел на него и испытывал утешительное чувство. «Но разве не все равно теперь, – подумал он. – А что будет там и что такое было здесь? Отчего мне так жалко было расставаться с жизнью? Что то было в этой жизни, чего я не понимал и не понимаю».


Один из докторов, в окровавленном фартуке и с окровавленными небольшими руками, в одной из которых он между мизинцем и большим пальцем (чтобы не запачкать ее) держал сигару, вышел из палатки. Доктор этот поднял голову и стал смотреть по сторонам, но выше раненых. Он, очевидно, хотел отдохнуть немного. Поводив несколько времени головой вправо и влево, он вздохнул и опустил глаза.
– Ну, сейчас, – сказал он на слова фельдшера, указывавшего ему на князя Андрея, и велел нести его в палатку.
В толпе ожидавших раненых поднялся ропот.
– Видно, и на том свете господам одним жить, – проговорил один.
Князя Андрея внесли и положили на только что очистившийся стол, с которого фельдшер споласкивал что то. Князь Андрей не мог разобрать в отдельности того, что было в палатке. Жалобные стоны с разных сторон, мучительная боль бедра, живота и спины развлекали его. Все, что он видел вокруг себя, слилось для него в одно общее впечатление обнаженного, окровавленного человеческого тела, которое, казалось, наполняло всю низкую палатку, как несколько недель тому назад в этот жаркий, августовский день это же тело наполняло грязный пруд по Смоленской дороге. Да, это было то самое тело, та самая chair a canon [мясо для пушек], вид которой еще тогда, как бы предсказывая теперешнее, возбудил в нем ужас.
В палатке было три стола. Два были заняты, на третий положили князя Андрея. Несколько времени его оставили одного, и он невольно увидал то, что делалось на других двух столах. На ближнем столе сидел татарин, вероятно, казак – по мундиру, брошенному подле. Четверо солдат держали его. Доктор в очках что то резал в его коричневой, мускулистой спине.