Катастрофа Ан-2 в Кизильском районе (1971)

Рейс 697 Аэрофлота
Ан-2 компании Аэрофлот
Общие сведения
Дата	22 сентября 1971 года
Время	16:35
Характер	Потеря управления
Причина	Нарушение центровки
Место	совхоз «Победа», Кизильский район Челябинской области (РСФСР, СССР)
Воздушное судно
Модель	Ан-2
Авиакомпания	Аэрофлот (Уральское УГА, Магнитогорский ОАО)
Пункт вылета	Полоцкое
Пункт назначения	Магнитогорск
Рейс	697
Бортовой номер	СССР-96221
Дата выпуска	11 июня 1966 года
Пассажиры	12
Экипаж	2
Погибшие	14 (все)

В среду 22 сентября 1971 года в Кизильском районе Челябинской области потерпел катастрофу Ан-2 компании Аэрофлот, в результате чего погибли 14 человек.

Самолёт

Ан-2 с бортовым номером СССР-96221 (заводской — 1G72-05) был выпущен 11 июня 1966 года. Его двигатель имел заводской номер К1411327. На момент катастрофы самолёт принадлежал Магнитогорскому авиаотряду Уральского управления гражданской авиации и имел наработку в 6056 лётных часов.

Катастрофа

Экипаж из 299-го лётного отряда состоял из командира (КВС) Николая Даниловича Осипчука и второго пилота Валентина Алексеевича Ткаченко. В этот день им предстояло выполнить четыре рейса: 681, 691, 671 и 697. Первые три рейса были выполнены без существенных отклонений, после чего в аэропорту Полоцкое экипаж начал готовиться к четвёртому [697] — в Магнитогорск. Всего на борт сели 12 взрослых пассажиров (бригада рабочих) и было загружено 93 кг ручной клади. Вес авиалайнера и центровка при этом не выходили за пределы допустимого. В 16:23 рейс 697 вылетел из Полоцкого, а следом экипаж доложил о выполнении взлёта и наборе высоты 700 метров по минимальному приведённому давлению.

Полёт проходил на истинной высоте (от поверхности земли) 300 метров в ясную погоду с видимостью более 10 километров при умеренном ветре (8 м/с). Однако прохождение контрольного ориентира Победа экипаж не доложил. В результате поисков самолёт был обнаружен в 35 километрах от аэропорта вылета на территории совхоза «Победа». Как удалось установить, на 12-й минуте полёта в 16:35 Ан-2 вертикально спикировал на скошенное поле и полностью разрушился. Все 14 человек на борту (2 пилота и 12 пассажиров) погибли.

Расследование

При изучении обломков было обнаружено, что дверь из пассажирского салона в хвостовой отсек (на Ан-2 в нём расположен туалет) была открыта. Так как во время полёта проход пассажиров в хвостовой отсек запрещён, о чём также оповещает предупреждающая табличка, то эта дверь по инструкции должна была быть закрыта на замок. Тем не менее, на полу и обшивке фюзеляжа в районе от 15 до 22 шпангоута следователи нашли кровь и мышечную ткань, а у нижней петли двери в хвостовой отсек даже застрял рукав рубашки белого цвета. Эти улики означали, что в момент удара в хвосте самолёта всё же находились люди, хотя и не удалось установить, кто и когда открыл дверь. Замки ремней пассажиров также были открыты, но в какой момент их открыли комиссия не смогла установить.

После проведения судебно-медицинской экспертизы выяснилось, что отдельные пассажиры были пьяны. Бригадир данной бригады рабочих, который провожал их в аэропорту, также подтвердил факт, что некоторые из его подчинённых перед полётом были в состоянии алкогольного опьянения.

Выводы комиссии

Наиболее вероятной причиной катастрофы является выход самолета на закритические углы атаки с последующим срывом и переходом в пикирование из-за нарушения центровки по причине проникновения пассажиров в хвостовую часть фюзеляжа за 15 шпангоут. Действия экипажа по выводу самолета из создавшегося сложного положения установить не представилось возможным.

—

Отрывок, характеризующий Катастрофа Ан-2 в Кизильском районе (1971)

Маленькая княгиня, переваливаясь, маленькими быстрыми шажками обошла стол с рабочею сумочкою на руке и, весело оправляя платье, села на диван, около серебряного самовара, как будто всё, что она ни делала, было part de plaisir [развлечением] для нее и для всех ее окружавших.
– J'ai apporte mon ouvrage [Я захватила работу], – сказала она, развертывая свой ридикюль и обращаясь ко всем вместе.
– Смотрите, Annette, ne me jouez pas un mauvais tour, – обратилась она к хозяйке. – Vous m'avez ecrit, que c'etait une toute petite soiree; voyez, comme je suis attifee. [Не сыграйте со мной дурной шутки; вы мне писали, что у вас совсем маленький вечер. Видите, как я одета дурно.]
И она развела руками, чтобы показать свое, в кружевах, серенькое изящное платье, немного ниже грудей опоясанное широкою лентой.
– Soyez tranquille, Lise, vous serez toujours la plus jolie [Будьте спокойны, вы всё будете лучше всех], – отвечала Анна Павловна.
– Vous savez, mon mari m'abandonne, – продолжала она тем же тоном, обращаясь к генералу, – il va se faire tuer. Dites moi, pourquoi cette vilaine guerre, [Вы знаете, мой муж покидает меня. Идет на смерть. Скажите, зачем эта гадкая война,] – сказала она князю Василию и, не дожидаясь ответа, обратилась к дочери князя Василия, к красивой Элен.
– Quelle delicieuse personne, que cette petite princesse! [Что за прелестная особа эта маленькая княгиня!] – сказал князь Василий тихо Анне Павловне.
Вскоре после маленькой княгини вошел массивный, толстый молодой человек с стриженою головой, в очках, светлых панталонах по тогдашней моде, с высоким жабо и в коричневом фраке. Этот толстый молодой человек был незаконный сын знаменитого Екатерининского вельможи, графа Безухого, умиравшего теперь в Москве. Он нигде не служил еще, только что приехал из за границы, где он воспитывался, и был в первый раз в обществе. Анна Павловна приветствовала его поклоном, относящимся к людям самой низшей иерархии в ее салоне. Но, несмотря на это низшее по своему сорту приветствие, при виде вошедшего Пьера в лице Анны Павловны изобразилось беспокойство и страх, подобный тому, который выражается при виде чего нибудь слишком огромного и несвойственного месту. Хотя, действительно, Пьер был несколько больше других мужчин в комнате, но этот страх мог относиться только к тому умному и вместе робкому, наблюдательному и естественному взгляду, отличавшему его от всех в этой гостиной.
– C'est bien aimable a vous, monsieur Pierre , d'etre venu voir une pauvre malade, [Очень любезно с вашей стороны, Пьер, что вы пришли навестить бедную больную,] – сказала ему Анна Павловна, испуганно переглядываясь с тетушкой, к которой она подводила его. Пьер пробурлил что то непонятное и продолжал отыскивать что то глазами. Он радостно, весело улыбнулся, кланяясь маленькой княгине, как близкой знакомой, и подошел к тетушке. Страх Анны Павловны был не напрасен, потому что Пьер, не дослушав речи тетушки о здоровье ее величества, отошел от нее. Анна Павловна испуганно остановила его словами:
– Вы не знаете аббата Морио? он очень интересный человек… – сказала она.
– Да, я слышал про его план вечного мира, и это очень интересно, но едва ли возможно…
– Вы думаете?… – сказала Анна Павловна, чтобы сказать что нибудь и вновь обратиться к своим занятиям хозяйки дома, но Пьер сделал обратную неучтивость. Прежде он, не дослушав слов собеседницы, ушел; теперь он остановил своим разговором собеседницу, которой нужно было от него уйти. Он, нагнув голову и расставив большие ноги, стал доказывать Анне Павловне, почему он полагал, что план аббата был химера.
– Мы после поговорим, – сказала Анна Павловна, улыбаясь.
И, отделавшись от молодого человека, не умеющего жить, она возвратилась к своим занятиям хозяйки дома и продолжала прислушиваться и приглядываться, готовая подать помощь на тот пункт, где ослабевал разговор. Как хозяин прядильной мастерской, посадив работников по местам, прохаживается по заведению, замечая неподвижность или непривычный, скрипящий, слишком громкий звук веретена, торопливо идет, сдерживает или пускает его в надлежащий ход, так и Анна Павловна, прохаживаясь по своей гостиной, подходила к замолкнувшему или слишком много говорившему кружку и одним словом или перемещением опять заводила равномерную, приличную разговорную машину. Но среди этих забот всё виден был в ней особенный страх за Пьера. Она заботливо поглядывала на него в то время, как он подошел послушать то, что говорилось около Мортемара, и отошел к другому кружку, где говорил аббат. Для Пьера, воспитанного за границей, этот вечер Анны Павловны был первый, который он видел в России. Он знал, что тут собрана вся интеллигенция Петербурга, и у него, как у ребенка в игрушечной лавке, разбегались глаза. Он всё боялся пропустить умные разговоры, которые он может услыхать. Глядя на уверенные и изящные выражения лиц, собранных здесь, он всё ждал чего нибудь особенно умного. Наконец, он подошел к Морио. Разговор показался ему интересен, и он остановился, ожидая случая высказать свои мысли, как это любят молодые люди.