Катастрофа Ли-2 под Бодайбо

Катастрофа под Бодайбо
Ли-2 компании Аэрофлот
Общие сведения
Дата	24 апреля 1948 года
Время	07:45 МСК
Характер	Потеря управления и столкновение с рекой
Причина	Сложные погодные условия, ошибка экипажа и авиадиспетчеров
Место	река Витим, близ Мамакана, 15 км от Бодайбо, Иркутская область (РСФСР, СССР)
Воздушное судно
Модель	Ли-2
Авиакомпания	Аэрофлот (Восточно-Сибирское ТУ ГВФ, 11 АТО)
Пункт вылета	Иркутск
Остановки в пути	Киренск
Пункт назначения	Бодайбо
Бортовой номер	СССР-Л4460
Пассажиры	25
Экипаж	4
Погибшие	28
Выживших	1

Катастрофа Ли-2 под Бодайбо — авиационная катастрофа пассажирского самолёта Ли-2 компании Аэрофлот, произошедшая в субботу 24 апреля 1948 года на реке Витим в районе Бодайбо, при этом погибли 28 человек.

Катастрофа

Экипаж, командиром которого был Быков В. Т., на самолёте Ли-2 с бортовым номером СССР-Л4460 23 апреля выполнял пассажирский рейс из Иркутска в Бодайбо с промежуточной остановкой в Киренске. Так как на маршруте от Киренска до Бодайбо погодные условия были хуже метеоминимума, то экипаж и пассажиры остались в Киренске на ночёвку. По имеющимся сведениям, ночью члены экипажа совместно с сотрудниками аэропорта начали в гостинице распивать алкогольные напитки. Утром 24 апреля небо на пути в Бодайбо было затянуто облаками, нижняя кромка которых находилась на высоте 600—1000 метров, а в самих облаках наблюдалось обледенение. Небо над Бодайбо в свою очередь было затянуто облаками с нижней границей 1000—1500 метров, а видимость достигала 10 километров. Несмотря на сложные погодные условия на маршруте, в 6 утра экипаж начал готовиться к вылету в Бодайбо, а начальник аэропорта разрешил вылет с эшелоном полёта 1800 метров, то есть в облаках. В ходе предполётной подготовки второй пилот Крупин ушёл в буфет, где выпил спирта. Когда борт Л4460 вырулил на старт, то в Бодайбо погода уже ухудшилась, поэтому экипаж был вынужден вернуться на стоянку. Когда в аэропорту назначения погода всё же улучшилась, в 08:00 авиалайнер вылетел из Киренска.

По плану полёт должен был проходить через Витим, однако экипаж принял решение спрямить маршрут. В 09:05 экипаж доложил, что имеется небольшая вибрация правого двигателя, а в 09:33 было сообщено, что полёт проходит в облаках, при этом вибрация двигателя усилилась. После этого экипаж на связь уже не выходил. Как было установлено, в полёте экипаж неожиданно столкнулся с сильной метелью, но, вероятно из-за воздействия алкоголя, принял решение не возвращаться, а продолжать полёт, пробиваясь сквозь снегопад. В районе Мамы пилоты снизились через просвет в облаках и далее летели вдоль русла реки Витим на высоте 100 метров ниже окружающих гор. Периодически авиалайнер попадал в снежные заряды, а болтанка всё возрастала, из-за чего начали деформироваться фюзеляж и крыло, а крены достигали 50—60°. Пассажиры уже потеряли сознание и их просто швыряло по салону. Затем в районе села Мамакан и в 15 километрах от Бодайбо Ли-2 попал в очередной снежный заряд, который оказался роковым. Потеряв управление, самолёт с левым креном рухнул вниз и врезался в лёд реки. Спасательные службы обнаружили только одного выжившего пассажира. Все остальные 28 человек погибли.

Причины

Согласно заключению комиссии, расследовавшей происшествие, к катастрофе привело сочетание ряда факторов:

• Выпуск самолёта при погоде ниже минимума;
• Согласие на приём в условиях такой погоды;
• Продолжение полёта при встрече тяжелых метеоусловий;
• Попадание в болтанку на малой высоте с потерей управляемости и частичной деформацией самолёта;
• Неправильный прогноз погоды.

См. также

• Список единственных выживших в катастрофах пассажирских воздушных судов гражданских авиакомпаний и ВВС

Отрывок, характеризующий Катастрофа Ли-2 под Бодайбо

– Nous y voila, [Так и есть,] – вдруг нахмурившись, перебивая Пьера, еще громче прежнего вскрикнул Растопчин. – Верещагин изменник и предатель, который получит заслуженную казнь, – сказал Растопчин с тем жаром злобы, с которым говорят люди при воспоминании об оскорблении. – Но я не призвал вас для того, чтобы обсуждать мои дела, а для того, чтобы дать вам совет или приказание, ежели вы этого хотите. Прошу вас прекратить сношения с такими господами, как Ключарев, и ехать отсюда. А я дурь выбью, в ком бы она ни была. – И, вероятно, спохватившись, что он как будто кричал на Безухова, который еще ни в чем не был виноват, он прибавил, дружески взяв за руку Пьера: – Nous sommes a la veille d'un desastre publique, et je n'ai pas le temps de dire des gentillesses a tous ceux qui ont affaire a moi. Голова иногда кругом идет! Eh! bien, mon cher, qu'est ce que vous faites, vous personnellement? [Мы накануне общего бедствия, и мне некогда быть любезным со всеми, с кем у меня есть дело. Итак, любезнейший, что вы предпринимаете, вы лично?]
– Mais rien, [Да ничего,] – отвечал Пьер, все не поднимая глаз и не изменяя выражения задумчивого лица.
Граф нахмурился.
– Un conseil d'ami, mon cher. Decampez et au plutot, c'est tout ce que je vous dis. A bon entendeur salut! Прощайте, мой милый. Ах, да, – прокричал он ему из двери, – правда ли, что графиня попалась в лапки des saints peres de la Societe de Jesus? [Дружеский совет. Выбирайтесь скорее, вот что я вам скажу. Блажен, кто умеет слушаться!.. святых отцов Общества Иисусова?]
Пьер ничего не ответил и, нахмуренный и сердитый, каким его никогда не видали, вышел от Растопчина.

Когда он приехал домой, уже смеркалось. Человек восемь разных людей побывало у него в этот вечер. Секретарь комитета, полковник его батальона, управляющий, дворецкий и разные просители. У всех были дела до Пьера, которые он должен был разрешить. Пьер ничего не понимал, не интересовался этими делами и давал на все вопросы только такие ответы, которые бы освободили его от этих людей. Наконец, оставшись один, он распечатал и прочел письмо жены.
«Они – солдаты на батарее, князь Андрей убит… старик… Простота есть покорность богу. Страдать надо… значение всего… сопрягать надо… жена идет замуж… Забыть и понять надо…» И он, подойдя к постели, не раздеваясь повалился на нее и тотчас же заснул.
Когда он проснулся на другой день утром, дворецкий пришел доложить, что от графа Растопчина пришел нарочно посланный полицейский чиновник – узнать, уехал ли или уезжает ли граф Безухов.
Человек десять разных людей, имеющих дело до Пьера, ждали его в гостиной. Пьер поспешно оделся, и, вместо того чтобы идти к тем, которые ожидали его, он пошел на заднее крыльцо и оттуда вышел в ворота.
С тех пор и до конца московского разорения никто из домашних Безуховых, несмотря на все поиски, не видал больше Пьера и не знал, где он находился.


Ростовы до 1 го сентября, то есть до кануна вступления неприятеля в Москву, оставались в городе.
После поступления Пети в полк казаков Оболенского и отъезда его в Белую Церковь, где формировался этот полк, на графиню нашел страх. Мысль о том, что оба ее сына находятся на войне, что оба они ушли из под ее крыла, что нынче или завтра каждый из них, а может быть, и оба вместе, как три сына одной ее знакомой, могут быть убиты, в первый раз теперь, в это лето, с жестокой ясностью пришла ей в голову. Она пыталась вытребовать к себе Николая, хотела сама ехать к Пете, определить его куда нибудь в Петербурге, но и то и другое оказывалось невозможным. Петя не мог быть возвращен иначе, как вместе с полком или посредством перевода в другой действующий полк. Николай находился где то в армии и после своего последнего письма, в котором подробно описывал свою встречу с княжной Марьей, не давал о себе слуха. Графиня не спала ночей и, когда засыпала, видела во сне убитых сыновей. После многих советов и переговоров граф придумал наконец средство для успокоения графини. Он перевел Петю из полка Оболенского в полк Безухова, который формировался под Москвою. Хотя Петя и оставался в военной службе, но при этом переводе графиня имела утешенье видеть хотя одного сына у себя под крылышком и надеялась устроить своего Петю так, чтобы больше не выпускать его и записывать всегда в такие места службы, где бы он никак не мог попасть в сражение. Пока один Nicolas был в опасности, графине казалось (и она даже каялась в этом), что она любит старшего больше всех остальных детей; но когда меньшой, шалун, дурно учившийся, все ломавший в доме и всем надоевший Петя, этот курносый Петя, с своими веселыми черными глазами, свежим румянцем и чуть пробивающимся пушком на щеках, попал туда, к этим большим, страшным, жестоким мужчинам, которые там что то сражаются и что то в этом находят радостного, – тогда матери показалось, что его то она любила больше, гораздо больше всех своих детей. Чем ближе подходило то время, когда должен был вернуться в Москву ожидаемый Петя, тем более увеличивалось беспокойство графини. Она думала уже, что никогда не дождется этого счастия. Присутствие не только Сони, но и любимой Наташи, даже мужа, раздражало графиню. «Что мне за дело до них, мне никого не нужно, кроме Пети!» – думала она.