Католицизм в Израиле

Католицизм в Израиле или Римско-Католическая Церковь в Израиле является частью всемирной Католической церкви. Численность католиков в стране составляет около 113 тысяч человек. Католическая церковь в Израиле представлена Римско-Католической церковью (около 10 тысяч человек) и Восточными католическими церквями (Мелькитская католическая церковь — около 70 тысяч человек, Сирийская католическая церковь — около 10 тысяч человек, Маронитская католическая церковь — около 7,5 тысяч человек, Армянская католическая церковь — около 500 человек).

История

На территории современного Израиля возникло христианство как одна из мировых религий. В течение многих веков Палестина была духовным центром для всех конфессий христианства и местом паломничества. С первых веков существования христианства в Палестине действовали церковные структуры различных древних христианских церквей (дохалкидонские, халкидонские и монофизитские). После разделения церкви в XI веке церковные структуры Католической церкви появились во время образования Иерусалимского королевства крестоносцев в 1099 году. При короле Балдуине I в Палестине значительно увеличилось число католиков латинского обряда и был учреждён латинский патриархат. С конца XI века на территории современного Израиля стали действовать различные монашеские ордена, среди них особую известность получили госпитальеры и тамплиеры. В 1291 году Иерусалимское королевство пало под натиском мамлюков и численность католиков стало уменьшаться. Тем не менее, латинский иерусалимский патриархат сохранял свою деятельность до нашего времени. В 1342 году Святой Престол учредил автономную францисканскую Кустодию Святой Земли, которой было поручено хранить христианские святыни Палестины.

Начиная с XVIII века к Католической церкви стали присоединяться общины восточных церквей, в результате чего возникли так называемые Восточные католические церкви и численность католиков в Палестине значительно увеличилась за счёт восточных католиков.

После обретения независимости в 1948 году в Израиле была провозглашена свобода вероисповедания. Официальный статус получили общины Армянской католической, Маронитской католической, Мелькитской католической, Сирийской католической, Халдейской католической церквей и Латинского патриархата. В Израиле был принят принцип status quo, согласно которому запрещалось вносить изменения в отношения между христианскими общинами и их собственностью. 11 февраля 1948 года Римский папа Пий XII издал буллу «Supremi Pastoris», которой учредил апостольскую нунциатуру Палестины, Трансиордании и Кипра.

В 1993 году между Ватиканом и Израилем был подписано Основополагающее соглашение, в котором были закреплены обязательства, касающиеся принципа status quo, касавшегося святых мест, принадлежавших католическим общинам, а также свободы вероисповедания и свободы доступа к местам паломничества в Святой Земле.

Структура

На 2014 год в стране действовали следующие территориально-административные структуры Католической церкви:

• Армянская католическая церковь. Действует Патриарший экзархат Иерусалима и Аммана, который объединяет около 500 верующих
• Латинский патриархат, объединяющий католиков латинского обряда. Подразделяется на два викариата, один из которых объединяет католиков-арабов (его центр находится в Назарете) и другой — католиков-евреев, которых объединяет аббат бенедиктинского монастыря в Абу-Гош. На территории Израиля в настоящее время действуют 13 мужских и 16 женских монашеских орденов.
• Маронитская католическая церковь. Действуют Патриарший экзархат Иерусалима и Палестины (около 500 человек) и Архиепархия Хайфы и Святой Земли (около 7 тысяч человек).
• Мелькитская католическая церковь. Действуют Архиепархия Иерусалима с центром в Иерусалиме (около 3 тысяч человек) и Архиепархия Акки с центром в Хайфе (95 тысяч человек).
• Сирийская католическая церковь. Действует Патриарший экзархат Иерусалима (около 2 тысяч верующих).
• Халдейская католическая церковь. В Иерусалиме находится резиденция патриарха и действует один приход.

Литература

• Католическая Энциклопедия, М., изд. Францисканцев, 2005, стр. 122—126, ISBN 5-89208-054-4

Отрывок, характеризующий Католицизм в Израиле

Он засмеялся сухо, холодно, неприятно, как он всегда смеялся, одним ртом, а не глазами.
– Ходить надо, ходить, как можно больше, как можно больше, – сказал он.
Маленькая княгиня не слыхала или не хотела слышать его слов. Она молчала и казалась смущенною. Князь спросил ее об отце, и княгиня заговорила и улыбнулась. Он спросил ее об общих знакомых: княгиня еще более оживилась и стала рассказывать, передавая князю поклоны и городские сплетни.
– La comtesse Apraksine, la pauvre, a perdu son Mariei, et elle a pleure les larmes de ses yeux, [Княгиня Апраксина, бедняжка, потеряла своего мужа и выплакала все глаза свои,] – говорила она, всё более и более оживляясь.
По мере того как она оживлялась, князь всё строже и строже смотрел на нее и вдруг, как будто достаточно изучив ее и составив себе ясное о ней понятие, отвернулся от нее и обратился к Михайлу Ивановичу.
– Ну, что, Михайла Иванович, Буонапарте то нашему плохо приходится. Как мне князь Андрей (он всегда так называл сына в третьем лице) порассказал, какие на него силы собираются! А мы с вами всё его пустым человеком считали.
Михаил Иванович, решительно не знавший, когда это мы с вами говорили такие слова о Бонапарте, но понимавший, что он был нужен для вступления в любимый разговор, удивленно взглянул на молодого князя, сам не зная, что из этого выйдет.
– Он у меня тактик великий! – сказал князь сыну, указывая на архитектора.
И разговор зашел опять о войне, о Бонапарте и нынешних генералах и государственных людях. Старый князь, казалось, был убежден не только в том, что все теперешние деятели были мальчишки, не смыслившие и азбуки военного и государственного дела, и что Бонапарте был ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых противопоставить ему; но он был убежден даже, что никаких политических затруднений не было в Европе, не было и войны, а была какая то кукольная комедия, в которую играли нынешние люди, притворяясь, что делают дело. Князь Андрей весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимою радостью вызывал отца на разговор и слушал его.
– Всё кажется хорошим, что было прежде, – сказал он, – а разве тот же Суворов не попался в ловушку, которую ему поставил Моро, и не умел из нее выпутаться?
– Это кто тебе сказал? Кто сказал? – крикнул князь. – Суворов! – И он отбросил тарелку, которую живо подхватил Тихон. – Суворов!… Подумавши, князь Андрей. Два: Фридрих и Суворов… Моро! Моро был бы в плену, коли бы у Суворова руки свободны были; а у него на руках сидели хофс кригс вурст шнапс рат. Ему чорт не рад. Вот пойдете, эти хофс кригс вурст раты узнаете! Суворов с ними не сладил, так уж где ж Михайле Кутузову сладить? Нет, дружок, – продолжал он, – вам с своими генералами против Бонапарте не обойтись; надо французов взять, чтобы своя своих не познаша и своя своих побиваша. Немца Палена в Новый Йорк, в Америку, за французом Моро послали, – сказал он, намекая на приглашение, которое в этом году было сделано Моро вступить в русскую службу. – Чудеса!… Что Потемкины, Суворовы, Орловы разве немцы были? Нет, брат, либо там вы все с ума сошли, либо я из ума выжил. Дай вам Бог, а мы посмотрим. Бонапарте у них стал полководец великий! Гм!…
– Я ничего не говорю, чтобы все распоряжения были хороши, – сказал князь Андрей, – только я не могу понять, как вы можете так судить о Бонапарте. Смейтесь, как хотите, а Бонапарте всё таки великий полководец!
– Михайла Иванович! – закричал старый князь архитектору, который, занявшись жарким, надеялся, что про него забыли. – Я вам говорил, что Бонапарте великий тактик? Вон и он говорит.
– Как же, ваше сиятельство, – отвечал архитектор.
Князь опять засмеялся своим холодным смехом.
– Бонапарте в рубашке родился. Солдаты у него прекрасные. Да и на первых он на немцев напал. А немцев только ленивый не бил. С тех пор как мир стоит, немцев все били. А они никого. Только друг друга. Он на них свою славу сделал.
И князь начал разбирать все ошибки, которые, по его понятиям, делал Бонапарте во всех своих войнах и даже в государственных делах. Сын не возражал, но видно было, что какие бы доводы ему ни представляли, он так же мало способен был изменить свое мнение, как и старый князь. Князь Андрей слушал, удерживаясь от возражений и невольно удивляясь, как мог этот старый человек, сидя столько лет один безвыездно в деревне, в таких подробностях и с такою тонкостью знать и обсуживать все военные и политические обстоятельства Европы последних годов.