Католицизм в Катаре
Католицизм в Катаре. Католики Катара являются частью всемирной Католической Церкви и принадлежат юрисдикции Апостольского викариата Северной Аравии, который кроме Катара также распространяется на Бахрейн, Кувейт и Саудовскую Аравию.
Конституция Катара закрепляет за исламом статус государственной религии, однако предусматривает свободу частных богослужений и запрещает дискриминацию на основе религии. Миссионерство среди мусульман строго запрещено, общественные богослужения ограничены[1].
По оценкам Всемирной книги фактов ЦРУ христиане составляют около 8,5 % населения Катара (~ 185 тысяч человек)[2], однако католические источники приводят цифры в 200—300 тысяч только католиков[1]. Большинство католиков Катара — трудовые мигранты из-за рубежа, главным образом из Филиппин, Индии и Ливана[3].
В период после иранской революции, богослужения любых неисламских религий в Катаре были запрещены, католики молились по домам[1]. В 1995 году новый эмир Хамад бин Халифа Аль Тани предоставил христианам свободу вероисповедания и разрешил ограниченный въезд священников. С этого времени вплоть до освящения церкви Пресвятой Девы Марии Святого Розария мессы проводились в небольшой часовне при доме священника.
В 2003 году были установлены дипломатические отношения между Катаром и Святым Престолом[4].
Единственный католический приход Катара — приход Пресвятой Девы Марии Святого Розария в Дохе, окормляемый в настоящее время священниками из Индии и Филиппин, принадлежащими к ордену францисканцев-капуцинов. Большим событием для христиан Катара и всего Аравийского полуострова стало строительство церкви Пресвятой Девы Марии Святого Розария. Церковь стала первым христианским храмом в истории Катара, на её строительство делались пожертвования католиками всего Аравийского полуострова[3]. Участок земли под строительство церкви пожертвовал лично эмир Хамад бин Халифа Аль Тани[4], однако правительство страны настояло на том, чтобы во внешнем оформлении церкви отсутствовали изображения креста. 14 марта 2008 года церковь была освящена префектом Конгрегации евангелизации народов кардиналом Иваном Диасом[4]. Церковь вмещает около 5 тысяч человек, однако на церемониях открытия и освящения присутствовало около 15 тысяч верующих[1].
См. также
Напишите отзыв о статье "Католицизм в Катаре"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 [www.avona.org/qatar/qatar_about.htm#.UUhAD_Ia614 The Catholic Church in Qatar]
- ↑ [www.cia.gov/library/publications/the-world-factbook/geos/qa.html «Катар» //Всемирная книга фактов ЦРУ]
- ↑ 1 2 [www.aljazeera.com/news/middleeast/2007/03/2008525184821608334.html Christian church rises in Arabia]
- ↑ 1 2 3 [www.ewtn.com/vnews/getstory.asp?number=86588 First Catholic Church in Arabic Country To Be Dedicated to Mary]
Ссылки
- [www.avona.org/bahrain/bahrain_about.htm The Catholic Church in Bahrain (англ.)]
- [www.rosarychurchqatar.com/index.php Сайт прихода Богородицы Святого Розария (англ.)]
- [www.catholic-hierarchy.org/diocese/dnara.html Апостольский викариат Северной Аравии на сайте catholic-hierarchy.org]
| ||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Католицизм в Катаре
Le charmant Hippolyte [Очаровательный Ипполит] поражал своим необыкновенным сходством с сестрою красавицей и еще более тем, что, несмотря на сходство, он был поразительно дурен собой. Черты его лица были те же, как и у сестры, но у той все освещалось жизнерадостною, самодовольною, молодою, неизменною улыбкой жизни и необычайною, античною красотой тела; у брата, напротив, то же лицо было отуманено идиотизмом и неизменно выражало самоуверенную брюзгливость, а тело было худощаво и слабо. Глаза, нос, рот – все сжималось как будто в одну неопределенную и скучную гримасу, а руки и ноги всегда принимали неестественное положение.– Ce n'est pas une histoire de revenants? [Это не история о привидениях?] – сказал он, усевшись подле княгини и торопливо пристроив к глазам свой лорнет, как будто без этого инструмента он не мог начать говорить.
– Mais non, mon cher, [Вовсе нет,] – пожимая плечами, сказал удивленный рассказчик.
– C'est que je deteste les histoires de revenants, [Дело в том, что я терпеть не могу историй о привидениях,] – сказал он таким тоном, что видно было, – он сказал эти слова, а потом уже понял, что они значили.
Из за самоуверенности, с которой он говорил, никто не мог понять, очень ли умно или очень глупо то, что он сказал. Он был в темнозеленом фраке, в панталонах цвета cuisse de nymphe effrayee, [бедра испуганной нимфы,] как он сам говорил, в чулках и башмаках.
Vicomte [Виконт] рассказал очень мило о том ходившем тогда анекдоте, что герцог Энгиенский тайно ездил в Париж для свидания с m lle George, [мадмуазель Жорж,] и что там он встретился с Бонапарте, пользовавшимся тоже милостями знаменитой актрисы, и что там, встретившись с герцогом, Наполеон случайно упал в тот обморок, которому он был подвержен, и находился во власти герцога, которой герцог не воспользовался, но что Бонапарте впоследствии за это то великодушие и отмстил смертью герцогу.
Рассказ был очень мил и интересен, особенно в том месте, где соперники вдруг узнают друг друга, и дамы, казалось, были в волнении.
– Charmant, [Очаровательно,] – сказала Анна Павловна, оглядываясь вопросительно на маленькую княгиню.
– Charmant, – прошептала маленькая княгиня, втыкая иголку в работу, как будто в знак того, что интерес и прелесть рассказа мешают ей продолжать работу.
Виконт оценил эту молчаливую похвалу и, благодарно улыбнувшись, стал продолжать; но в это время Анна Павловна, все поглядывавшая на страшного для нее молодого человека, заметила, что он что то слишком горячо и громко говорит с аббатом, и поспешила на помощь к опасному месту. Действительно, Пьеру удалось завязать с аббатом разговор о политическом равновесии, и аббат, видимо заинтересованный простодушной горячностью молодого человека, развивал перед ним свою любимую идею. Оба слишком оживленно и естественно слушали и говорили, и это то не понравилось Анне Павловне.
– Средство – Европейское равновесие и droit des gens [международное право], – говорил аббат. – Стоит одному могущественному государству, как Россия, прославленному за варварство, стать бескорыстно во главе союза, имеющего целью равновесие Европы, – и она спасет мир!
– Как же вы найдете такое равновесие? – начал было Пьер; но в это время подошла Анна Павловна и, строго взглянув на Пьера, спросила итальянца о том, как он переносит здешний климат. Лицо итальянца вдруг изменилось и приняло оскорбительно притворно сладкое выражение, которое, видимо, было привычно ему в разговоре с женщинами.
