Кейпо де Льяно Руис де Саравия, Хосе Мария
| Хосе Мария Кейпо де Льяно Руис де Саравия | |
Хосе́ Мари́я Ке́йпо де Лья́но Руи́с де Сара́вия, 7-й граф Торено (исп. José María Queipo de Llano Ruiz de Saravia; 26 ноября 1786, Овьедо, Испания, — 16 сентября 1843, Париж, Франция) — испанский историк, политик. Председатель правительства Испании в 1835 году.
Содержание
Биография
По окончании школы Кейпо де Льяно изучал гуманитарные и естественные наки в Университете Куэнки, Саламанки и в Комплутенсе. В 1803 году он вернулся на родину в Астурию, где позднее вошёл в состав правительства княжества Астурия во времена Наполеоновских войн на Иберийском полуострове. В 1810—1813 годах состоял членом Кадисских кортесов, которые 19 марта 1812 года приняли Кадисскую конституцию. Входя в движущие силы защитников конституции, Кейпо де Льяно также выступал за ограничение власти короля. Как следствие, после восстановления власти короля Фердинанда VII в 1814 году Кейпо был вынужден отправиться в изгнание в Лондон. Пожизненное изгнание и лишение всех владений по указу короля заставило либерала Кейпо де Льяно жить в Париже, Лиссабоне и Берлине.
После амнистии всем политическим изгнанникам, объявленной королём Фердинандом 23 апреля 1820 года, Кейпо вернулся в Испанию. На выборах в кортесы в мае 1820 года он был избран в парламент от избирательного округа Астурия и председательствовал в парламенте с сентября по октябрь 1820 года.
После вторжения в Испанию французов, восстановивших абсолютную власть Фердинанда VII, Кейпо, приговорённый к смертной казни, вновь оказался в изгнании во Франции, где занимался написанием и публикацией своих трудов о Наполеоновских войнах на Иберийском полуострове. После всеобщей амнистии, объявленной после смерти короля Фердинанда тронным советом при трёхлетней новой королеве Изабелле II, и отмены смертного приговора, Кейпо вернулся на родину в Испанию.
18 июня 1834 года он был назначен министром финансов в кабинете Франсиско Мартинеса де ла Росы, но не сумел провести необходимые всеобъемлющие реформы финансовой системы для того, чтобы предотвратить экономический кризис, обусловленный Карлистскими войнами. 30 июня 1834 года Кейпо де Льяно был избран депутатом парламента, где до своей смерти представлял избирательный участок Овьедо. 7 июня 1835 года регентствовавшая Мария Кристина Бурбон-Сицилийская назначила графа Торено преемником Мартинеса де ла Росы на посту главы испанского правительства, но уже через четыре месяца он передал бразды правления Мигелю Рикардо де Алаве.
В 1840 году Кейпо де Льяно вернулся в Париж, где умер через три года.
Публикации
- «Historia del levantamiento, guerra y revolución en España», Paris 1827
- «Historia de la guerra de la Independencia», Paris 1832
Напишите отзыв о статье "Кейпо де Льяно Руис де Саравия, Хосе Мария"
Примечания
Ссылки
- Торено Хосе Мария — статья из Большой советской энциклопедии.
- [dic.academic.ru/dic.nsf/sie/17717/ТОРЕНО Советская историческая энциклопедия]
Отрывок, характеризующий Кейпо де Льяно Руис де Саравия, Хосе Мария
– Courage, courage, mon ami. Il a demande a vous voir. C'est bien… [Не унывать, не унывать, мой друг. Он пожелал вас видеть. Это хорошо…] – и он хотел итти.Но Пьер почел нужным спросить:
– Как здоровье…
Он замялся, не зная, прилично ли назвать умирающего графом; назвать же отцом ему было совестно.
– Il a eu encore un coup, il y a une demi heure. Еще был удар. Courage, mon аmi… [Полчаса назад у него был еще удар. Не унывать, мой друг…]
Пьер был в таком состоянии неясности мысли, что при слове «удар» ему представился удар какого нибудь тела. Он, недоумевая, посмотрел на князя Василия и уже потом сообразил, что ударом называется болезнь. Князь Василий на ходу сказал несколько слов Лоррену и прошел в дверь на цыпочках. Он не умел ходить на цыпочках и неловко подпрыгивал всем телом. Вслед за ним прошла старшая княжна, потом прошли духовные лица и причетники, люди (прислуга) тоже прошли в дверь. За этою дверью послышалось передвиженье, и наконец, всё с тем же бледным, но твердым в исполнении долга лицом, выбежала Анна Михайловна и, дотронувшись до руки Пьера, сказала:
– La bonte divine est inepuisable. C'est la ceremonie de l'extreme onction qui va commencer. Venez. [Милосердие Божие неисчерпаемо. Соборование сейчас начнется. Пойдемте.]
Пьер прошел в дверь, ступая по мягкому ковру, и заметил, что и адъютант, и незнакомая дама, и еще кто то из прислуги – все прошли за ним, как будто теперь уж не надо было спрашивать разрешения входить в эту комнату.
Пьер хорошо знал эту большую, разделенную колоннами и аркой комнату, всю обитую персидскими коврами. Часть комнаты за колоннами, где с одной стороны стояла высокая красного дерева кровать, под шелковыми занавесами, а с другой – огромный киот с образами, была красно и ярко освещена, как бывают освещены церкви во время вечерней службы. Под освещенными ризами киота стояло длинное вольтеровское кресло, и на кресле, обложенном вверху снежно белыми, не смятыми, видимо, только – что перемененными подушками, укрытая до пояса ярко зеленым одеялом, лежала знакомая Пьеру величественная фигура его отца, графа Безухого, с тою же седою гривой волос, напоминавших льва, над широким лбом и с теми же характерно благородными крупными морщинами на красивом красно желтом лице. Он лежал прямо под образами; обе толстые, большие руки его были выпростаны из под одеяла и лежали на нем. В правую руку, лежавшую ладонью книзу, между большим и указательным пальцами вставлена была восковая свеча, которую, нагибаясь из за кресла, придерживал в ней старый слуга. Над креслом стояли духовные лица в своих величественных блестящих одеждах, с выпростанными на них длинными волосами, с зажженными свечами в руках, и медленно торжественно служили. Немного позади их стояли две младшие княжны, с платком в руках и у глаз, и впереди их старшая, Катишь, с злобным и решительным видом, ни на мгновение не спуская глаз с икон, как будто говорила всем, что не отвечает за себя, если оглянется. Анна Михайловна, с кроткою печалью и всепрощением на лице, и неизвестная дама стояли у двери. Князь Василий стоял с другой стороны двери, близко к креслу, за резным бархатным стулом, который он поворотил к себе спинкой, и, облокотив на нее левую руку со свечой, крестился правою, каждый раз поднимая глаза кверху, когда приставлял персты ко лбу. Лицо его выражало спокойную набожность и преданность воле Божией. «Ежели вы не понимаете этих чувств, то тем хуже для вас», казалось, говорило его лицо.
