Кипарисовик горохоплодный
Поделись знанием:
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.
Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
| Кипарисовик горохоплодный | |||||||||||||||||
 Общий вид растения, Иллинойс | |||||||||||||||||
| Научная классификация | |||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| |||||||||||||||||
| Международное научное название | |||||||||||||||||
| Синонимы | |||||||||||||||||
| Охранный статус | |||||||||||||||||
|
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение Вызывающие наименьшие опасенияIUCN 2.3 Least Concern: [www.iucnredlist.org/details/42213 42213 ] | |||||||||||||||||
| |||||||||||||||||
Кипарисовик горохоплодный (лат. Chamaecyparis pisifera) — вид деревянистых растений рода Кипарисовик (Chamaecyparis) семейства Кипарисовые (Cupressaceae).
Содержание
Ботаническое описание
| ||||||||||
Кипарисовик горохоплодный. Ботаническая иллюстрация из книги «Flora Japonica», 1870
| ||||||||||
Дерево 25—30(50) м высотой. Крона конусовидная или узкокеглевидная, ветви горизонтально распростёртые. Кора красновато-коричневая или красно-голубая, гладкая, отходит тонкими полосками. Веточки плоские, висячие, густо покрыты листьями. Листья (иголки) примыкающие, с отстоящими верхушками, сверху блестящие, тёмно-зелёные, снизу с белыми пятнами и полосками, имеют слабый аромат. Плоскостные листья яйцевидно-ланцетные, с желёзкой; боковые — сильносжатые, заострённые, равны плоскостным по длине.
Мужские стробилы из 6—10 пар буроватых пыльцевых мешков. Женские шишки многочисленные, мелкие, на коротких черешках, шаровидные, 6—8 мм в диаметре, желтовато-коричневые или тёмно-коричневые, созревают на первый год. Семянных чешуй 8—10(12), мягкие, не деревянистые, тонкие, вытянутые в ширину, вогнутые при созревании, вверху морщинистые, слабозаострённые, края надрезанные. Семян по 1—2 на чешуе; крыло тонкое, прозрачное, очень широкое с 5—6 смоляными желёзками на каждой стороне.
Распространение и экология
Эндемик Японских островов, предпочитает влажные почвы[1][2].
Хозяйственное значение и применение
Древесина высокого качества[1].
Используется в качестве декоративного растения (некоторые сорта: Aurea, Boulevard, Filifera, Plumosa, Squarrosa)[2].
Синонимика
- Chamaecyparis filifera Veitch ex Sénécl.
- Chamaecyparis leptoclada (Endl.) Henkel & W.Hochst.
- Chamaecyparis plumosa (Carrière) Sénécl.
- Chamaecyparis squarrosa (Siebold & Zucc.) Endl.
- Cupressus leptoclada (Endl.) Lavallée
- Cupressus pisifera (Siebold & Zucc.) F.Muell.
- Cupressus squarrosa (Siebold & Zucc.) Ravenscr.
- Retinispora aurea (Gordon) de Vos
- Retinispora filifera (Veitch ex Sénécl.) Fowler
- Retinispora leptoclada (Endl.) Zucc. ex Gordon
- Retinispora pisifera Siebold & Zucc.basionym
- Retinispora plumosa (Carrière) Gordon
- Retinispora squarrosa Siebold & Zucc.
- Retinispora stricta Gordon
- Thuja pisifera (Siebold & Zucc.) Mast.[3]
Напишите отзыв о статье "Кипарисовик горохоплодный"
Примечания
- ↑ 1 2 Правдин, 1949, с. 336—338.
- ↑ 1 2 Крюссман Г. Chamaecyparis pisifera // Хвойные породы / Под ред. Н. Б. Гроздовой. — М.: Лесн. пром-сть, 1986. — С. 89—92. — 256 с. — 7500 экз. — ISBN 3-489-60222-6.
- ↑ [apps.kew.org/wcsp/synonomy.do?name_id=382850 Синонимы Chamaecyparis pisifera на сайте Royal Botanic Gardens, Kew] (англ.) (Проверено 21 ноября 2012)
Литература
- Правдин Л. Ф. Chamaecyparis pisifera Sieb. et Zucc. — Кипарисовик горохоплодный // [herba.msu.ru/shipunov/school/books/der_i_kust_sssr1949_1.djvu Деревья и кустарники СССР. Дикорастущие, культивируемые и перспективные для интродукции.] / Ред. тома С. Я. Соколов и Б. К. Шишкин. — М.—Л.: Изд-во АН СССР, 1949. — Т. I. Голосеменные. — С. 336—338. — 464 с. — 3000 экз.
Ссылки
- [www.plantarium.ru/page/view/item/10010.html Кипарисовик горохоплодный]: информация о таксоне в проекте «Плантариум» (определителе растений и иллюстрированном атласе видов). (Проверено 21 ноября 2012)
|
Это заготовка статьи по ботанике. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Кипарисовик горохоплодный
– Ну что ж, коли не боишься.– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.
Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
