Коллективное управление авторскими и смежными правами

Коллекти́вное управле́ние а́вторскими и сме́жными права́ми — существующий в большинстве развитых стран мира порядок практической реализации исключительных авторских и смежных прав через систему организаций по управлению авторскими и смежными правами на коллективной основе.

Применяется в случаях, когда осуществление авторских и смежных прав авторами, исполнителями, изготовителями фонограмм и их правопреемниками в индивидуальном порядке затруднено или когда законом допускается использование объектов авторских и смежных прав без согласия правообладателей, но с выплатой им вознаграждения.

Первые объединения авторов в авторские общества возникли именно в сфере публичного исполнения драматических и музыкально-драматических произведений. Однако о полноценной системе коллективного управления авторскими правами можно говорить только в том случае, если она охватывает еще и сферу публичного исполнения музыкальных недраматических произведений.

Во Франции к 1850 г. были заложены основы создания Центрального агентства по защите прав авторов и композиторов, которое 28 февраля 1851 г. преобразовалось в общество по коллективному управлению авторскими правами - организацию авторов, композиторов и музыкальных издателей (SACEM). Эта организация существует и по сей день, являясь одним из крупнейших обществ по коллективному управлению авторскими правами в мире. Созданию этой организации предшествовала череда судебных процессов, в которых авторы отстаивали своё право на получение справедливого вознаграждения за использование их произведений.

Вслед за Францией такие организации были созданы почти во всех европейских и некоторых других странах мира. Процесс становления системы коллективного управления авторскими правами в мире начался в первой половине XIX века, что связано, прежде всего, с появлением новой техники, создающей возможность использования произведений в массовом порядке, и завершился в первые десятилетия XX века.

История коллективного управления в России

Дореволюционный период

До 2-й половины XIX века в России любой владелец театра (или антрепренёр) мог ставить пьесу и не платить за неё авторское вознаграждение (за исключением императорских театров, которые выплачивали авторам гонорары).

28 ноября 1870 года на квартире переводчика В. И. Родиславского в г. Москве состоялось первое заседание драматургов. На этом заседании было решено не позволять ставить в театрах пьесы без согласия авторов или лиц, уполномоченных авторами. Одновременно было учреждено «Собрание русских драматических писателей». На его основе 21 октября 1874 года создано «Общество русских драматических писателей», ставшее первым в истории России авторско-правовым обществом. Председателем Общества был избран А. Н. Островский. В момент основания в Общество входил 81 член, в том числе А. К. Толстой, И. С. Тургенев и Н. С. Лесков.

21 октября 1874 года состоялось собрание учредителей Общества русских драматических писателей (г. Москва). Согласно его уставу основной целью деятельности Общества стала охрана принадлежащего по закону русским драматическим писателям и переводчикам права самим разрешать публичное исполнение своих произведений. Каждый новый член этой организации обязан был передать Обществу право выдавать разрешения на исполнение своих пьес. Охрана предоставлялась только оригинальным и переводным драматическим произведениям.

С 21 октября 1875 года в члены Общества стали приниматься композиторы, авторы опер и балетов. В название Общества вносится изменение — теперь оно именуется Обществом русских драматических писателей и оперных композиторов (ОРДП и ОК).

Во всех городах, где существовали театры, собрания, клубы, назначались агенты Общества из числа образованных людей вне зависимости от их специальности. С каждым плательщиком авторского гонорара (владельцем театра, собрания, клуба) агент Общества заключал соглашение, в соответствии с которым устроитель спектаклей давал подписку об исправной выплате авторского гонорара. Если антрепренёр переставал платить авторский гонорар, агент имел право через нотариуса запретить ему постановку пьес, принадлежащих членам Общества.

Общество собирало авторский гонорар за исполнение пьес и опер его членов, организовывало работу по их распространению, проводило судебные дела, укреплявшие его правовые позиции. Начисление авторских гонораров за концертные программы Уставом организации не предусматривалось и не осуществлялось.

В 1904 году из-за возникших противоречий Общество разделилось на Московское общество драматических писателей и композиторов (МОДПИК) и Союз драматических и музыкальных писателей (ДРАМСОЮЗ) с центром в Санкт-Петербурге.

Советский период

В 1930 году Московское общество драматических писателей и композиторов (МОДПИК) и Союз драматических и музыкальных писателей (ДРАМСОЮЗ) объединились во Всероссийское общество драматургов и композиторов (Всероскомдрам), которое в 1933 г. было переименовано в Управление по охране авторских прав при Союзе писателей.

В 1938 году оно стало Всесоюзным управлением по охране авторских прав (ВУОАП), так как в него влились организации Белоруссии, Украины, Закавказья и Средней Азии. В 1934 году образовалось Управление по охране авторских прав Союза художников СССР (УОАП).

В 1973 году в СССР на базе ВУОАП и УОАП создано Всесоюзное агентство по авторским правам (ВААП), предложение о создании которого было одобрено постановлением Совета Министров СССР N 588 от 16 августа 1973 г. Учредителями ВААП выступили 13 организаций, в число которых вошли практически все творческие союзы авторов, некоторые министерства и ведомства и ряд организаций-пользователей произведений авторов. ВААП представляло собой общественную организацию, конференция учредителей которой состоялась 20 сентября 1973 года. Однако фактически эта организация выполняла функции органа государственного управления в сфере реализации авторских прав.

В конце 80-х годов в связи с изменениями в государстве и действующем законодательстве по вопросам интеллектуальной собственности возникла необходимость преобразования ВААП. 14 мая 1991 года Постановлением Кабинета Министров СССР N 242 принято предложение ВААП о преобразовании этой организации в Государственное агентство СССР по авторским и смежным правам (ГААСП), на которое было возложено обеспечение соблюдения прав и законных интересов обладателей авторских и смежных прав.

Постсоветский период

В связи с распадом СССР были предприняты попытки создать российскую организацию, которая выполняла бы функции ВААП. 03.02.1992 г. Постановлением Президиума Верховного Совета РФ №2275-1 ГААСП был упразднен и создано в форме общественного объединения Всероссийское агентство по авторским правам (ВААП).

24 апреля 1992 года данное Постановление, а также акты, принятые во исполнение его, утратили силу в соответствии с Постановлением Президиума Верховного Совета РФ №2726-1 от 23.04.1992 г..

28 апреля 1992 года Постановлением Конституционного суда РФ Постановление Президиума Верховного Совета РФ «О Всероссийском агентстве по авторским правам» №2275-1 от 03.02.1992 г. признано не соответствующим Конституции РФ по следующим основаниям: 1) законодательством РФ Президиуму Верховного Совета РФ ни прямо, ни косвенно не была предоставлена возможность принятия решения по вопросам создания, преобразования или ликвидации общественных объединений, определения их функций, прав и обязанностей, 2) ВААП предоставлялась возможность действовать в качестве «законного представителя» автора, то есть ограничивались конституционные права автора, 3) одобрялось создание особых (монопольных) условий для осуществления ВААП своей деятельности и ограничивалась возможность создания других подобных организаций, 4) Президиум Верховного Совета РФ не был уполномочен делегировать ВААП право осуществления некоторых государственных функций. Таким образом, по мнению Конституционного суда РФ, были допущены отступления от статей 7, 49, 113 и 114 Конституции РФ, нарушены положения ч. 2 ст. 17 и ч. 2 ст. 45 Конституции РФ.

В соответствии со ст. 65 Закона РСФСР «О Конституционном суде РСФСР» Постановление Президиума Верховного Совета РФ №2275-1 от 03.02.1992 г. утратило силу и стало считаться недействующим. Правоотношения, возникшие на основании данного Постановления Президиума Верховного Совета РФ, были приведены к состоянию, существовавшему до его издания.

Указом Президента РФ №184 от 24.02.1992 г. ГААСП также было упразднено и образовано в качестве федерального ведомства Российское агентство интеллектуальной собственности (РАИС) при Президенте РФ. РАИС должно было осуществлять государственную политику в сфере литературы, искусства, науки и иной интеллектуальной деятельности.

С принятием Закона РФ №5351-1 от 09.07.1993 г. «Об авторском праве и смежных правах» (далее Закона), раздел IV которого впервые регламентировал вопросы коллективного управления авторскими правами, необходимо связывать появление в России организаций, которые стали осуществлять коллективное управление авторскими правами в полном соответствии со складывающейся в мире практикой формирования и деятельности подобных организаций.

В связи с принятием Закона Указом Президента РФ №1607 от 07.10.1993 г. Российское агентство интеллектуальной собственности было упразднено и одобрено создание 12 августа 1993 г. авторами, имеющими договоры с РАИС об управлении их имущественными правами, Российского авторского общества (РАО) в статусе общественной организации с целью реализации и защиты авторских прав. Данным указом РАО признано правопреемником РАИС.

В середине 1990-х годов появились первые в истории России организации, созданные обладателями смежных прав: Российское общество по смежным правам (РОСП), Российское общество по управлению правами исполнителей (РОУПИ), Российская фонографическая ассоциация (РФА), а также Российское общество прав в аудиовизуальной сфере (РОПАС).

С целью формирования системы коллективного управления в Интернете в 2000 году было учреждено Российское общество по мультимедиа и цифровым сетям (РОМС), а в 2005 году Федерация правообладателей по коллективному управлению Авторскими правами при использовании произведений в Интерактивном Режиме (ФАИР).

После вступления в силу 4-й части Гражданского кодекса РФ, значительно ограничившего правоспособность организаций, не получивших государственную аккредитацию на соответствующий вид деятельности, активность всех перечисленных обществ заметно снизилась.

В 2008—2009 годах были образованы Партнерство по защите и управлению правами в сфере искусства «УПРАВИС» (коллективное управление правом следования), Всероссийская Организация Интеллектуальной Собственности (ВОИС, коллективное управление правами исполнителей и изготовителей фонограмм) и Российский Союз Правообладателей (РСП).

В феврале 2012 года известными архитекторами, дизайнерами, художниками, скульпторами Южного Федерального Округа РФ и другими авторами произведений искусства, науки и литературы, членами Союза художников России, Союза Архитекторов России, Союза дизайнеров России, Союза писателей России, Творческого Союза художников России была создана Ростовская областная общественная организация по коллективному управлению авторскими правами (РООО КУАП) "Авторский Союз "BONA FIDES", которая в апреле 2012 года была зарегистрирована Министерством юстиции РФ.

Конфликты и скандалы вокруг коллективного управления правами

Российская практика коллективного управления правами стала источником нескольких длительных конфликтов, носивших не только медийный, но и судебный, а так же уголовный характер. В период до принятия части IV ГК РФ регуляция этой сферы в России сводилась к тому, что любая желающая общественная организация могла объявить себя коллективным управляющим правами и начать раздавать лицензии на использование произведений безо всякого согласования с правообладателями.

По мере развития технологий Интернет такое положение дел привело к тому, что в России была легализована работа онлайн-магазинов, торгующих музыкой и фильмами без прямого согласия правообладателей. В силу того, что торговля осуществлялась трансгранично и была, в основном, ориентирована на западную аудиторию, это привело к длительному конфликту с рядом западных бизнес-структур. Под их давлением в условия вступления России в ВТО были внесены положения, обязывающие Россию изменить законодательство в этой сфере. Они были реализованы путём радикальной реформы законодательства, которая ввела государственную аккредитацию организаций по управлению коллективными правами.

Правовые основы коллективного управления авторскими и смежными правами в России

Коллективное управление авторскими и смежными правами в России регулируется статьями 1242—1244 Гражданского кодекса РФ. В соответствии с пунктом 1 статьи 1242 ГК РФ, организации по управлению правами на коллективной основе (ОКУ) — некоммерческие организации, основанные на членстве. ОКУ действуют на основании полномочий, полученных непосредственно от правообладателей по соответствующим договорам или через другие, в том числе, иностранные ОКУ.

В пункте 1 статьи 1244 ГК РФ перечислены 6 сфер коллективного управления, в которых ОКУ может получить государственную аккредитацию:

1) управление исключительными правами на обнародованные музыкальные произведения (с текстом или без текста) и отрывки музыкально-драматических произведений в отношении их публичного исполнения, сообщения в эфир или по кабелю, в том числе путём ретрансляции (подпункты 6 — 8 пункта 2 статьи 1270 ГК РФ);

2) осуществление прав композиторов, являющихся авторами музыкальных произведений (с текстом или без текста), использованных в аудиовизуальном произведении, на получение вознаграждения за публичное исполнение или сообщение в эфир или по кабелю такого аудиовизуального произведения (пункт 3 статьи 1263 ГК РФ);

3) управление правом следования в отношении произведения изобразительного искусства, а также авторских рукописей (автографов) литературных и музыкальных произведений (статья 1293 ГК РФ);

4) осуществление прав авторов, исполнителей, изготовителей фонограмм и аудиовизуальных произведений на получение вознаграждения за воспроизведение фонограмм и аудиовизуальных произведений в личных целях (статья 1245 ГК РФ);

5) осуществление прав исполнителей на получение вознаграждения за публичное исполнение, а также за сообщение в эфир или по кабелю фонограмм, опубликованных в коммерческих целях (статья 1326 ГК РФ);

6) осуществление прав изготовителей фонограмм на получение вознаграждения за публичное исполнение, а также за сообщение в эфир или по кабелю фонограмм, опубликованных в коммерческих целях (статья 1326 ГК РФ).

Государственная аккредитация предоставляется приказом Руководителя Росохранкультуры.

Согласно пункту 7 статьи 1244 ГК РФ Типовой устав ОКУ утверждается в порядке, определяемом Правительством РФ. Такой типовой устав, утвержден Минкультуры России в феврале 2008 года.

Российские ОКУ, имеющие государственную аккредитацию

В 2008—2010 годах государственная аккредитация была предоставлена следующим ОКУ:

• Российскому Авторскому Обществу — в отношении сфер коллективного управления авторскими правами, предусмотренных подпунктами 1 и 2 пункта 1 ст. 1244 ГК РФ;
• Некоммерческому партнерству «УПРАВИС» — в отношении сферы коллективного управления авторскими правами, предусмотренной подпунктом 3 пункта 1 ст. 1244 ГК РФ;
• Российскому Союзу Правообладателей — в отношении сферы коллективного управления авторскими и смежными правами, предусмотренной подпунктом 4 пункта 1 ст. 1244 ГК РФ;
• Всероссийской Организации Интеллектуальной Собственности — в отношении сфер коллективного управления смежными правами, предусмотренных подпунктами 5 и 6 пункта 1 ст. 1244 ГК РФ.

Правовые акты

• [ru.wikisource.org/wiki/%D0%93%D1%80%D0%B0%D0%B6%D0%B4%D0%B0%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D0%BA%D0%BE%D0%B4%D0%B5%D0%BA%D1%81_%D0%A0%D0%A4#.D0.A7.D0.B0.D1.81.D1.82.D1.8C_.D1.87.D0.B5.D1.82.D0.B2.D1.91.D1.80.D1.82.D0.B0.D1.8F Гражданский Кодекс РФ (Часть 4) от 18.12.2006 N 230-ФЗ (принят ГД ФС РФ 24.11.2006)]

См. также

• Право на вознаграждение за свободное воспроизведение фонограмм и аудиовизуальных произведений в личных целях

Литература

• Ананьева Е.В. Управление имущественными правами на коллективной основе // Интеллектуальная собственность. Авторское право и смежные права.- 2006.- № 3.- с. 15-20
• Комментарий к части четвёртой Гражданского кодекса Российской Федерации / Под ред. А. Л. Маковского; вступ. ст. В. Ф. Яковлева; Иссл. центр частн. права. — М.: Статут, 2008. — 715 с. — ISBN 978-5-8354-0427-8;
• Гаврилов Э. П. Комментарий к части четвёртой Гражданского кодекса Российской Федерации (постатейный) / Э. П. Гаврилов, В. И. Ерёменко. — М.: Издательство «Экзамен», 2009. — 973 с. — ISBN 978-5-377-01792-9;
• Моргунова Е.А. Авторское право: учебное пособие / Е.А. Моргунова; отв. ред. В.П. Мозолин. — М.: Норма, 2008. — 288 с. — ISBN 978-5-468-00205-6
• Липцик Д. Авторское право и смежные права = Droit d'auteur et droit voisins. — Пер. с фр.; Предисл. М. А. Федотова. — М.: Ладомир; Изд-во ЮНЕСКО, 2002. — 788 с. — 2000 экз. — ISBN 5-86218-395-7 UNESCO 92-3-202837-9.

Ссылки

• [www.rosohrancult.ru/ Сайт Федеральной службы по надзору за соблюдением законодательства в области охраны культурного наследия (Росохранкультура)]
• [rao.ru/orao/ Сайт Российского Авторского Общества];
• [www.upravis.ru/ Сайт НП "УПРАВИС"];
• [www.rosvois.ru/ Сайт Всероссийской Организации Интеллектуальной Собственности];

Отрывок, характеризующий Коллективное управление авторскими и смежными правами

Несмотря на отговариванье Дуняши и няни, княжна Марья вышла на крыльцо. Дрон, Дуняша, няня и Михаил Иваныч шли за нею. «Они, вероятно, думают, что я предлагаю им хлеб с тем, чтобы они остались на своих местах, и сама уеду, бросив их на произвол французов, – думала княжна Марья. – Я им буду обещать месячину в подмосковной, квартиры; я уверена, что Andre еще больше бы сделав на моем месте», – думала она, подходя в сумерках к толпе, стоявшей на выгоне у амбара.
Толпа, скучиваясь, зашевелилась, и быстро снялись шляпы. Княжна Марья, опустив глаза и путаясь ногами в платье, близко подошла к ним. Столько разнообразных старых и молодых глаз было устремлено на нее и столько было разных лиц, что княжна Марья не видала ни одного лица и, чувствуя необходимость говорить вдруг со всеми, не знала, как быть. Но опять сознание того, что она – представительница отца и брата, придало ей силы, и она смело начала свою речь.
– Я очень рада, что вы пришли, – начала княжна Марья, не поднимая глаз и чувствуя, как быстро и сильно билось ее сердце. – Мне Дронушка сказал, что вас разорила война. Это наше общее горе, и я ничего не пожалею, чтобы помочь вам. Я сама еду, потому что уже опасно здесь и неприятель близко… потому что… Я вам отдаю все, мои друзья, и прошу вас взять все, весь хлеб наш, чтобы у вас не было нужды. А ежели вам сказали, что я отдаю вам хлеб с тем, чтобы вы остались здесь, то это неправда. Я, напротив, прошу вас уезжать со всем вашим имуществом в нашу подмосковную, и там я беру на себя и обещаю вам, что вы не будете нуждаться. Вам дадут и домы и хлеба. – Княжна остановилась. В толпе только слышались вздохи.
– Я не от себя делаю это, – продолжала княжна, – я это делаю именем покойного отца, который был вам хорошим барином, и за брата, и его сына.
Она опять остановилась. Никто не прерывал ее молчания.
– Горе наше общее, и будем делить всё пополам. Все, что мое, то ваше, – сказала она, оглядывая лица, стоявшие перед нею.
Все глаза смотрели на нее с одинаковым выражением, значения которого она не могла понять. Было ли это любопытство, преданность, благодарность, или испуг и недоверие, но выражение на всех лицах было одинаковое.
– Много довольны вашей милостью, только нам брать господский хлеб не приходится, – сказал голос сзади.
– Да отчего же? – сказала княжна.
Никто не ответил, и княжна Марья, оглядываясь по толпе, замечала, что теперь все глаза, с которыми она встречалась, тотчас же опускались.
– Отчего же вы не хотите? – спросила она опять.
Никто не отвечал.
Княжне Марье становилось тяжело от этого молчанья; она старалась уловить чей нибудь взгляд.
– Отчего вы не говорите? – обратилась княжна к старому старику, который, облокотившись на палку, стоял перед ней. – Скажи, ежели ты думаешь, что еще что нибудь нужно. Я все сделаю, – сказала она, уловив его взгляд. Но он, как бы рассердившись за это, опустил совсем голову и проговорил:
– Чего соглашаться то, не нужно нам хлеба.
– Что ж, нам все бросить то? Не согласны. Не согласны… Нет нашего согласия. Мы тебя жалеем, а нашего согласия нет. Поезжай сама, одна… – раздалось в толпе с разных сторон. И опять на всех лицах этой толпы показалось одно и то же выражение, и теперь это было уже наверное не выражение любопытства и благодарности, а выражение озлобленной решительности.
– Да вы не поняли, верно, – с грустной улыбкой сказала княжна Марья. – Отчего вы не хотите ехать? Я обещаю поселить вас, кормить. А здесь неприятель разорит вас…
Но голос ее заглушали голоса толпы.
– Нет нашего согласия, пускай разоряет! Не берем твоего хлеба, нет согласия нашего!
Княжна Марья старалась уловить опять чей нибудь взгляд из толпы, но ни один взгляд не был устремлен на нее; глаза, очевидно, избегали ее. Ей стало странно и неловко.
– Вишь, научила ловко, за ней в крепость иди! Дома разори да в кабалу и ступай. Как же! Я хлеб, мол, отдам! – слышались голоса в толпе.
Княжна Марья, опустив голову, вышла из круга и пошла в дом. Повторив Дрону приказание о том, чтобы завтра были лошади для отъезда, она ушла в свою комнату и осталась одна с своими мыслями.


Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.
Одна за другой представлялись ей картины близкого прошедшего – болезни и последних минут отца. И с грустной радостью она теперь останавливалась на этих образах, отгоняя от себя с ужасом только одно последнее представление его смерти, которое – она чувствовала – она была не в силах созерцать даже в своем воображении в этот тихий и таинственный час ночи. И картины эти представлялись ей с такой ясностью и с такими подробностями, что они казались ей то действительностью, то прошедшим, то будущим.
То ей живо представлялась та минута, когда с ним сделался удар и его из сада в Лысых Горах волокли под руки и он бормотал что то бессильным языком, дергал седыми бровями и беспокойно и робко смотрел на нее.
«Он и тогда хотел сказать мне то, что он сказал мне в день своей смерти, – думала она. – Он всегда думал то, что он сказал мне». И вот ей со всеми подробностями вспомнилась та ночь в Лысых Горах накануне сделавшегося с ним удара, когда княжна Марья, предчувствуя беду, против его воли осталась с ним. Она не спала и ночью на цыпочках сошла вниз и, подойдя к двери в цветочную, в которой в эту ночь ночевал ее отец, прислушалась к его голосу. Он измученным, усталым голосом говорил что то с Тихоном. Ему, видно, хотелось поговорить. «И отчего он не позвал меня? Отчего он не позволил быть мне тут на месте Тихона? – думала тогда и теперь княжна Марья. – Уж он не выскажет никогда никому теперь всего того, что было в его душе. Уж никогда не вернется для него и для меня эта минута, когда бы он говорил все, что ему хотелось высказать, а я, а не Тихон, слушала бы и понимала его. Отчего я не вошла тогда в комнату? – думала она. – Может быть, он тогда же бы сказал мне то, что он сказал в день смерти. Он и тогда в разговоре с Тихоном два раза спросил про меня. Ему хотелось меня видеть, а я стояла тут, за дверью. Ему было грустно, тяжело говорить с Тихоном, который не понимал его. Помню, как он заговорил с ним про Лизу, как живую, – он забыл, что она умерла, и Тихон напомнил ему, что ее уже нет, и он закричал: „Дурак“. Ему тяжело было. Я слышала из за двери, как он, кряхтя, лег на кровать и громко прокричал: „Бог мой!Отчего я не взошла тогда? Что ж бы он сделал мне? Что бы я потеряла? А может быть, тогда же он утешился бы, он сказал бы мне это слово“. И княжна Марья вслух произнесла то ласковое слово, которое он сказал ей в день смерти. «Ду ше нь ка! – повторила княжна Марья это слово и зарыдала облегчающими душу слезами. Она видела теперь перед собою его лицо. И не то лицо, которое она знала с тех пор, как себя помнила, и которое она всегда видела издалека; а то лицо – робкое и слабое, которое она в последний день, пригибаясь к его рту, чтобы слышать то, что он говорил, в первый раз рассмотрела вблизи со всеми его морщинами и подробностями.
«Душенька», – повторила она.
«Что он думал, когда сказал это слово? Что он думает теперь? – вдруг пришел ей вопрос, и в ответ на это она увидала его перед собой с тем выражением лица, которое у него было в гробу на обвязанном белым платком лице. И тот ужас, который охватил ее тогда, когда она прикоснулась к нему и убедилась, что это не только не был он, но что то таинственное и отталкивающее, охватил ее и теперь. Она хотела думать о другом, хотела молиться и ничего не могла сделать. Она большими открытыми глазами смотрела на лунный свет и тени, всякую секунду ждала увидеть его мертвое лицо и чувствовала, что тишина, стоявшая над домом и в доме, заковывала ее.
– Дуняша! – прошептала она. – Дуняша! – вскрикнула она диким голосом и, вырвавшись из тишины, побежала к девичьей, навстречу бегущим к ней няне и девушкам.


17 го августа Ростов и Ильин, сопутствуемые только что вернувшимся из плена Лаврушкой и вестовым гусаром, из своей стоянки Янково, в пятнадцати верстах от Богучарова, поехали кататься верхами – попробовать новую, купленную Ильиным лошадь и разузнать, нет ли в деревнях сена.
Богучарово находилось последние три дня между двумя неприятельскими армиями, так что так же легко мог зайти туда русский арьергард, как и французский авангард, и потому Ростов, как заботливый эскадронный командир, желал прежде французов воспользоваться тем провиантом, который оставался в Богучарове.
Ростов и Ильин были в самом веселом расположении духа. Дорогой в Богучарово, в княжеское именье с усадьбой, где они надеялись найти большую дворню и хорошеньких девушек, они то расспрашивали Лаврушку о Наполеоне и смеялись его рассказам, то перегонялись, пробуя лошадь Ильина.
Ростов и не знал и не думал, что эта деревня, в которую он ехал, была именье того самого Болконского, который был женихом его сестры.
Ростов с Ильиным в последний раз выпустили на перегонку лошадей в изволок перед Богучаровым, и Ростов, перегнавший Ильина, первый вскакал в улицу деревни Богучарова.
– Ты вперед взял, – говорил раскрасневшийся Ильин.
– Да, всё вперед, и на лугу вперед, и тут, – отвечал Ростов, поглаживая рукой своего взмылившегося донца.
– А я на французской, ваше сиятельство, – сзади говорил Лаврушка, называя французской свою упряжную клячу, – перегнал бы, да только срамить не хотел.
Они шагом подъехали к амбару, у которого стояла большая толпа мужиков.
Некоторые мужики сняли шапки, некоторые, не снимая шапок, смотрели на подъехавших. Два старые длинные мужика, с сморщенными лицами и редкими бородами, вышли из кабака и с улыбками, качаясь и распевая какую то нескладную песню, подошли к офицерам.
– Молодцы! – сказал, смеясь, Ростов. – Что, сено есть?
– И одинакие какие… – сказал Ильин.
– Развесе…oo…ооо…лая бесе… бесе… – распевали мужики с счастливыми улыбками.
Один мужик вышел из толпы и подошел к Ростову.
– Вы из каких будете? – спросил он.
– Французы, – отвечал, смеючись, Ильин. – Вот и Наполеон сам, – сказал он, указывая на Лаврушку.
– Стало быть, русские будете? – переспросил мужик.
– А много вашей силы тут? – спросил другой небольшой мужик, подходя к ним.
– Много, много, – отвечал Ростов. – Да вы что ж собрались тут? – прибавил он. – Праздник, что ль?
– Старички собрались, по мирскому делу, – отвечал мужик, отходя от него.
В это время по дороге от барского дома показались две женщины и человек в белой шляпе, шедшие к офицерам.
– В розовом моя, чур не отбивать! – сказал Ильин, заметив решительно подвигавшуюся к нему Дуняшу.
– Наша будет! – подмигнув, сказал Ильину Лаврушка.
– Что, моя красавица, нужно? – сказал Ильин, улыбаясь.
– Княжна приказали узнать, какого вы полка и ваши фамилии?
– Это граф Ростов, эскадронный командир, а я ваш покорный слуга.
– Бе…се…е…ду…шка! – распевал пьяный мужик, счастливо улыбаясь и глядя на Ильина, разговаривающего с девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Ростову Алпатыч, еще издали сняв свою шляпу.
– Осмелюсь обеспокоить, ваше благородие, – сказал он с почтительностью, но с относительным пренебрежением к юности этого офицера и заложив руку за пазуху. – Моя госпожа, дочь скончавшегося сего пятнадцатого числа генерал аншефа князя Николая Андреевича Болконского, находясь в затруднении по случаю невежества этих лиц, – он указал на мужиков, – просит вас пожаловать… не угодно ли будет, – с грустной улыбкой сказал Алпатыч, – отъехать несколько, а то не так удобно при… – Алпатыч указал на двух мужиков, которые сзади так и носились около него, как слепни около лошади.
– А!.. Алпатыч… А? Яков Алпатыч!.. Важно! прости ради Христа. Важно! А?.. – говорили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрел на пьяных стариков и улыбнулся.
– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
В ту минуту, когда Ростов и Ильин проскакали по дороге, княжна Марья, несмотря на отговариванье Алпатыча, няни и девушек, велела закладывать и хотела ехать; но, увидав проскакавших кавалеристов, их приняли за французов, кучера разбежались, и в доме поднялся плач женщин.
– Батюшка! отец родной! бог тебя послал, – говорили умиленные голоса, в то время как Ростов проходил через переднюю.
Княжна Марья, потерянная и бессильная, сидела в зале, в то время как к ней ввели Ростова. Она не понимала, кто он, и зачем он, и что с нею будет. Увидав его русское лицо и по входу его и первым сказанным словам признав его за человека своего круга, она взглянула на него своим глубоким и лучистым взглядом и начала говорить обрывавшимся и дрожавшим от волнения голосом. Ростову тотчас же представилось что то романическое в этой встрече. «Беззащитная, убитая горем девушка, одна, оставленная на произвол грубых, бунтующих мужиков! И какая то странная судьба натолкнула меня сюда! – думал Ростов, слушяя ее и глядя на нее. – И какая кротость, благородство в ее чертах и в выражении! – думал он, слушая ее робкий рассказ.
Когда она заговорила о том, что все это случилось на другой день после похорон отца, ее голос задрожал. Она отвернулась и потом, как бы боясь, чтобы Ростов не принял ее слова за желание разжалобить его, вопросительно испуганно взглянула на него. У Ростова слезы стояли в глазах. Княжна Марья заметила это и благодарно посмотрела на Ростова тем своим лучистым взглядом, который заставлял забывать некрасивость ее лица.
– Не могу выразить, княжна, как я счастлив тем, что я случайно заехал сюда и буду в состоянии показать вам свою готовность, – сказал Ростов, вставая. – Извольте ехать, и я отвечаю вам своей честью, что ни один человек не посмеет сделать вам неприятность, ежели вы мне только позволите конвоировать вас, – и, почтительно поклонившись, как кланяются дамам царской крови, он направился к двери.
Почтительностью своего тона Ростов как будто показывал, что, несмотря на то, что он за счастье бы счел свое знакомство с нею, он не хотел пользоваться случаем ее несчастия для сближения с нею.
Княжна Марья поняла и оценила этот тон.
– Я очень, очень благодарна вам, – сказала ему княжна по французски, – но надеюсь, что все это было только недоразуменье и что никто не виноват в том. – Княжна вдруг заплакала. – Извините меня, – сказала она.
Ростов, нахмурившись, еще раз низко поклонился и вышел из комнаты.


– Ну что, мила? Нет, брат, розовая моя прелесть, и Дуняшей зовут… – Но, взглянув на лицо Ростова, Ильин замолк. Он видел, что его герой и командир находился совсем в другом строе мыслей.
Ростов злобно оглянулся на Ильина и, не отвечая ему, быстрыми шагами направился к деревне.
– Я им покажу, я им задам, разбойникам! – говорил он про себя.
Алпатыч плывущим шагом, чтобы только не бежать, рысью едва догнал Ростова.
– Какое решение изволили принять? – сказал он, догнав его.
Ростов остановился и, сжав кулаки, вдруг грозно подвинулся на Алпатыча.
– Решенье? Какое решенье? Старый хрыч! – крикнул он на него. – Ты чего смотрел? А? Мужики бунтуют, а ты не умеешь справиться? Ты сам изменник. Знаю я вас, шкуру спущу со всех… – И, как будто боясь растратить понапрасну запас своей горячности, он оставил Алпатыча и быстро пошел вперед. Алпатыч, подавив чувство оскорбления, плывущим шагом поспевал за Ростовым и продолжал сообщать ему свои соображения. Он говорил, что мужики находились в закоснелости, что в настоящую минуту было неблагоразумно противуборствовать им, не имея военной команды, что не лучше ли бы было послать прежде за командой.
– Я им дам воинскую команду… Я их попротивоборствую, – бессмысленно приговаривал Николай, задыхаясь от неразумной животной злобы и потребности излить эту злобу. Не соображая того, что будет делать, бессознательно, быстрым, решительным шагом он подвигался к толпе. И чем ближе он подвигался к ней, тем больше чувствовал Алпатыч, что неблагоразумный поступок его может произвести хорошие результаты. То же чувствовали и мужики толпы, глядя на его быструю и твердую походку и решительное, нахмуренное лицо.
После того как гусары въехали в деревню и Ростов прошел к княжне, в толпе произошло замешательство и раздор. Некоторые мужики стали говорить, что эти приехавшие были русские и как бы они не обиделись тем, что не выпускают барышню. Дрон был того же мнения; но как только он выразил его, так Карп и другие мужики напали на бывшего старосту.
– Ты мир то поедом ел сколько годов? – кричал на него Карп. – Тебе все одно! Ты кубышку выроешь, увезешь, тебе что, разори наши дома али нет?
– Сказано, порядок чтоб был, не езди никто из домов, чтобы ни синь пороха не вывозить, – вот она и вся! – кричал другой.
– Очередь на твоего сына была, а ты небось гладуха своего пожалел, – вдруг быстро заговорил маленький старичок, нападая на Дрона, – а моего Ваньку забрил. Эх, умирать будем!
– То то умирать будем!
– Я от миру не отказчик, – говорил Дрон.
– То то не отказчик, брюхо отрастил!..
Два длинные мужика говорили свое. Как только Ростов, сопутствуемый Ильиным, Лаврушкой и Алпатычем, подошел к толпе, Карп, заложив пальцы за кушак, слегка улыбаясь, вышел вперед. Дрон, напротив, зашел в задние ряды, и толпа сдвинулась плотнее.
– Эй! кто у вас староста тут? – крикнул Ростов, быстрым шагом подойдя к толпе.
– Староста то? На что вам?.. – спросил Карп. Но не успел он договорить, как шапка слетела с него и голова мотнулась набок от сильного удара.
– Шапки долой, изменники! – крикнул полнокровный голос Ростова. – Где староста? – неистовым голосом кричал он.
– Старосту, старосту кличет… Дрон Захарыч, вас, – послышались кое где торопливо покорные голоса, и шапки стали сниматься с голов.
– Нам бунтовать нельзя, мы порядки блюдем, – проговорил Карп, и несколько голосов сзади в то же мгновенье заговорили вдруг:
– Как старички пороптали, много вас начальства…
– Разговаривать?.. Бунт!.. Разбойники! Изменники! – бессмысленно, не своим голосом завопил Ростов, хватая за юрот Карпа. – Вяжи его, вяжи! – кричал он, хотя некому было вязать его, кроме Лаврушки и Алпатыча.
Лаврушка, однако, подбежал к Карпу и схватил его сзади за руки.
– Прикажете наших из под горы кликнуть? – крикнул он.
Алпатыч обратился к мужикам, вызывая двоих по именам, чтобы вязать Карпа. Мужики покорно вышли из толпы и стали распоясываться.
– Староста где? – кричал Ростов.
Дрон, с нахмуренным и бледным лицом, вышел из толпы.
– Ты староста? Вязать, Лаврушка! – кричал Ростов, как будто и это приказание не могло встретить препятствий. И действительно, еще два мужика стали вязать Дрона, который, как бы помогая им, снял с себя кушан и подал им.
– А вы все слушайте меня, – Ростов обратился к мужикам: – Сейчас марш по домам, и чтобы голоса вашего я не слыхал.
– Что ж, мы никакой обиды не делали. Мы только, значит, по глупости. Только вздор наделали… Я же сказывал, что непорядки, – послышались голоса, упрекавшие друг друга.
– Вот я же вам говорил, – сказал Алпатыч, вступая в свои права. – Нехорошо, ребята!
– Глупость наша, Яков Алпатыч, – отвечали голоса, и толпа тотчас же стала расходиться и рассыпаться по деревне.
Связанных двух мужиков повели на барский двор. Два пьяные мужика шли за ними.
– Эх, посмотрю я на тебя! – говорил один из них, обращаясь к Карпу.
– Разве можно так с господами говорить? Ты думал что?
– Дурак, – подтверждал другой, – право, дурак!
Через два часа подводы стояли на дворе богучаровского дома. Мужики оживленно выносили и укладывали на подводы господские вещи, и Дрон, по желанию княжны Марьи выпущенный из рундука, куда его заперли, стоя на дворе, распоряжался мужиками.
– Ты ее так дурно не клади, – говорил один из мужиков, высокий человек с круглым улыбающимся лицом, принимая из рук горничной шкатулку. – Она ведь тоже денег стоит. Что же ты ее так то вот бросишь или пол веревку – а она потрется. Я так не люблю. А чтоб все честно, по закону было. Вот так то под рогожку, да сенцом прикрой, вот и важно. Любо!