Колоцкий монастырь

Монастырь
Колоцкий монастырь
Колоцкий монастырь. Современный вид
Страна	Россия
Деревня	Колоцкое
Координаты	55°30′02″ с. ш. 35°39′44″ в. д.55.50056° с. ш. 35.66222° в. д. / 55.50056; 35.66222
Конфессия	Православие
Епархия	Московская
Тип	Женский (бывший мужской)
Дата основания	1413?
Основные даты: 1920-е годы — Упразднён 1990-е годы — Возрождён как женский
Здания: Успенская церковь • Колокольня • Угловая башня • Три келейных корпуса
Статус	Действующий монастырь

Колоцкий монастырь — женский (прежде мужской) православный монастырь в деревне Колоцкое Московской области. Находится в двадцати двух километрах на запад от Можайска на воз­вышенности, пересекаемой Старой Смоленской дорогой.

История монастыря

В средневековье

До середины XVI века сведения об обители отсутствуют. Об основании монастыря сообщает шестая глава первой части «Степенной книги»: согласно этому тексту, обитель появилась в 1413 году. Этому событию предшествовало легендарное явление Колочской иконы Божией Матери, описанное в летописях и древнерусской «Повести о Лу­ке Колочском».

Согласно «Повести», в 1413 году в Колочи бедный поселянин Лука «в некоемъ месте обрете икону Пречистыя Богородицы, держашу на руце Младенец Господа Бога нашего Исуса Христа. Со единыя страны иконы тоя на затворце образ Николы чюдотворца, а з другую — Илии пророка». Лука взял икону к себе домой, и в тот же день от иконы получил исцеление больной, лежавший в его доме. Весть о чуде разнеслась по окрестным сёлам и к Луке стали стекаться недужные, желая исцелиться чудесным образом. Однажды Лука по­шёл с иконой в Можайск. К нему навстречу Крестным ходом вышел князь Андрей Дмитриевич Можайский, сопровождаемый духовенством, боярами и толпой простого народа. Ослеплённый приёмом, Лука с иконой направился к Москве, где его встретил Митрополит Фотий с епископами и всем Священным собором, князь Василий I с боярами и толпа простых москвичей.

Собрав благодаря иконе большие деньги, Лука вернулся в родное село и возвёл там Успенский храм, где и был поставлен чудотворный образ, а для себя построил просторные каменные хоромы и зажил, как князь, даже избивал и грабил ловчих князя Андрея Дмитриевича, которые охотились в лесах близ Колочи. Однажды ловчий князя поймал огромного злого медведя; посадив его в деревянный ларь, он вёз его в Можайск мимо двора Луки. Тот велел выпустить медведя на своём дворе, и медведь его покалечил. Думая, что он находится при смерти, Лука умолял приехавшего князя с пользой распорядиться его имением. Выполняя волю умирающего, князь Андрей Мо­жайский велел поставить в селе монастырь, по­местил в нём Колочскую икону и наделил новую обитель земельными угодьями. Первым насель­ником нового монастыря стал раскаявшийся и выздоровевший Лука. Вероятно, ещё при его жизни в монастыре был построен каменный храм в честь Успения Пресвятой Богородицы.

Согласно «Степенной книге Царского родословия», празднование Колоцкой иконы в монастыре издревле проходило 9/22 июля. Согласно устному преданию, дошедшему до нашего времени, на месте явления иконы забил целебный источник (в день праздника к нему совершался Крестный ход). Сейчас на этом месте стоит деревянная часовня (нынешнее строение — 1990-х годов).

В XV-XVI веках обитель постепенно рас­ширялась, богатела, пользовалась большой известностью и привлекала к себе большое количество паломников. Значимость монастыря видна хотя бы в том, что настоятели обители в сане игуменов присутствовали на Соборах в Москве. Известно, что, собираясь в 1563 году в поход против Полоцка, царь Иоанн Грозный взял с собой чудотворную Колоцкую икону. Подписи Колоцких настоятелей стоят на Соборной грамотой 1566 года касательно продолжения военных действий против Польши (игумен Герман), церковном разрешении Иоанну Грозному вступить в четвёртый брак в 1572 году (игумен Евфимий), грамотой об избрании на престол Бо­риса Годунова в 1598 году (игумен Никандр). С давних пор настоятели монастыря имели сан игуменов, однако не­которые из них за свои заслуги по управлению мо­настырём становились архимандритами. Один из игуменов монастыря — Корнилий — получил высокий церковный сан: в 1566 году он был переведён в Москву казначеем митрополичьего двора, а в 1567 году Митрополит Московский Филипп (Колычев) сделал его архиепископом Ростовским и Ярославским.

Известно, что к 1609 году в монастыре было две каменные церкви — Собор Успения Пресвятой Богородицы с приделом Святителя Николая Чудотворца (впрочем, неясно, это древнее здание, возведённое ещё при жизни Луки, или более поздний храм) и Богоявленская церковь с трапезной палатой, а также колокольня с третьей церковью — Святителя Алексия, Митро­полита Московского. Монастырская ограда была срублена из дерева.

В Смутное время (1609 год) монастырь был разорён поляками. Согласно описанию монастыря за 1626—1627 годы, два больших монастырских храма стояли разрушенными, а богослужения совершались в маленькой церкви Святителя Алексия под колокольней. Разорённый монастырь начал восстанавливаться в 1620-х годах, но уже с меньшим размахом.

Успенский храм 1626—1627 годов сохранился лишь частично, поскольку был основательно перестроен век спустя. Собственно, строению XVII века принадлежит лишь основной куб нынешнего храма — к примеру, хорошо видны характерные для древнерусской архитектуры закомары.

Период XVIII — начала XX века

Во второй половине XVIII века началась кардинальная перестройка монастырского ансамбля. До неузнаваемости был переделан Успенский собор: его увенчали новым барабаном и главой, пристроили приделы (в честь Пророка Божия Илии и Святителя и Чудотворца Николая), заделали старые окна и лишили их наличников. Территорию обнесли кирпичной оградой с шестью башнями (сохранилась лишь одна башня и небольшой фрагмент ограды). Деревянные корпуса келий в XVIII веке заменили на каменные.

Сформировался стилистически целостный архитектурный ансамбль с чертами барокко. Над прочими строениями обители вознеслась четырёхъярусная колокольня, квадратная в плане, с восьмигранником звона, которая была возведена между 1739—1763 годах.

В 1812 году М. И. Кутузов осматривал с этой колокольни поле будущего сражения: к полудню 21 августа здесь сосредоточились главные силы русской армии, расположился штаб; здесь первоначально предполагалось провести решающую битву. Однако уже наследующий день, 22 августа, Кутузов принял решение отступить к Бородину, находя эту позицию более удачной. 24 августа у монастырских стен состоялся бой русского арьергарда с наступающими французами, в котором был смертельно ранен генерал-майор Войска Донского И. К. Краснов. В тот же день около стен монастыря вступил в командование партизанским отрядом Денис Давыдов (об этом свидетельствует специальная памятная доска на колокольне монастыря). После того, как Французы заняли обитель, здесь останавливался Наполеон, который также поднимался на монастырскую колокольню. Некоторое время в монастыре располагался французский госпиталь; после обитель была разграблена и сожжена.

После окончания войны 1812 года на восстановление монастыря из казны Синода было отпущено 10 тысяч рублей. В годы игуменства Иоасафа на эти деньги был отреставрирован собор, возобновлён иконостас, расписаны стены главного храма.

В 1911 году монастырь был запечатлён на цветной диапозитив С. М. Прокудиным-Горским.

Упразднение и восстановление монастыря

После революции монастырь был упразднён. В 1918 году в монастыре организовали коммуну бедноты. Крепостные стены и большая часть башен (кроме одной) разрушены. Последние монахи были арестованы и расстреляны по подозрению в контрреволюционной деятельности. При этом до 1934 года Успенский храм служил обычной приходской церковью, а после в нём расположилась школа-интернат для глухонемых детей.

Оригинал Колочской иконы был утерян в 1970-х годах. Сейчас известно лишь несколько поздних списков: один из них — в Петропавловском приделе Успенского собора в Московском Кремле, 1689 года (на нём есть надпись: «Лета 7197 (1689), июня, в 23 день, построен образ сей по обещанию великих государей мастерския палаты чиновников, за избавление бед милостию Пресвятыя Богородицы и святых молитвами»).

В 1990-е годы монастырь возобновлён как женский. В соборе помещён современный список Колочской иконы. Собор, колокольня и два из трёх келейных зданий отреставрированы; третий монастырский корпус реставрируется в настоящее время. Стен по-прежнему нет. На месте источника выстроена небольшая деревянная часовня.

Одним из пунтков утверждённого правительством Российской Федерации плана мероприятий по подготовке к празднованию 200-летнего юбилея Отечественной Войны 1812 года является реставрация монастыря.

Современность

• 29 июня 2012 г. Банк России выпустил в обращение памятную монету номиналом 3 рубля с изображением Успенского Колоцкого монастыря в серии «Памятники архитектуры России». Монета изготовлена из серебра 925-й пробы тиражом 5000 экземпляров и весом 31,1 грамм. www.ru-coin.ru/index.php/2012/1386-kolotskoe.html

Ссылки

• [vedomosti.meparh.ru/2002_9_10/4.htm Благочиния Московской епархии. Можайский округ]
• [www.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=5086 «Повесть о Луке Колочском» — древнерусский текст и перевод]
• [sobory.ru/article/index.html?object=06985 Колоцкий монастырь на www.sobory.ru]
• [www.temples.ru/card.php?ID=1981 Колоцкий монастырь на www.temples.ru]
• [venividi.ru/node/185 Путешествие в Колоцкий монастырь]
• [www.mozhaysk.su/?tp=06_9video/08svgradm/4koloz Фрагмент видеофильма — Колоцкий Успенский женский монастырь] на www.mozhaysk.su

Отрывок, характеризующий Колоцкий монастырь

Наконец государь остановился подле своей последней дамы (он танцовал с тремя), музыка замолкла; озабоченный адъютант набежал на Ростовых, прося их еще куда то посторониться, хотя они стояли у стены, и с хор раздались отчетливые, осторожные и увлекательно мерные звуки вальса. Государь с улыбкой взглянул на залу. Прошла минута – никто еще не начинал. Адъютант распорядитель подошел к графине Безуховой и пригласил ее. Она улыбаясь подняла руку и положила ее, не глядя на него, на плечо адъютанта. Адъютант распорядитель, мастер своего дела, уверенно, неторопливо и мерно, крепко обняв свою даму, пустился с ней сначала глиссадом, по краю круга, на углу залы подхватил ее левую руку, повернул ее, и из за всё убыстряющихся звуков музыки слышны были только мерные щелчки шпор быстрых и ловких ног адъютанта, и через каждые три такта на повороте как бы вспыхивало развеваясь бархатное платье его дамы. Наташа смотрела на них и готова была плакать, что это не она танцует этот первый тур вальса.
Князь Андрей в своем полковничьем, белом (по кавалерии) мундире, в чулках и башмаках, оживленный и веселый, стоял в первых рядах круга, недалеко от Ростовых. Барон Фиргоф говорил с ним о завтрашнем, предполагаемом первом заседании государственного совета. Князь Андрей, как человек близкий Сперанскому и участвующий в работах законодательной комиссии, мог дать верные сведения о заседании завтрашнего дня, о котором ходили различные толки. Но он не слушал того, что ему говорил Фиргоф, и глядел то на государя, то на сбиравшихся танцовать кавалеров, не решавшихся вступить в круг.
Князь Андрей наблюдал этих робевших при государе кавалеров и дам, замиравших от желания быть приглашенными.
Пьер подошел к князю Андрею и схватил его за руку.
– Вы всегда танцуете. Тут есть моя protegee [любимица], Ростова молодая, пригласите ее, – сказал он.
– Где? – спросил Болконский. – Виноват, – сказал он, обращаясь к барону, – этот разговор мы в другом месте доведем до конца, а на бале надо танцовать. – Он вышел вперед, по направлению, которое ему указывал Пьер. Отчаянное, замирающее лицо Наташи бросилось в глаза князю Андрею. Он узнал ее, угадал ее чувство, понял, что она была начинающая, вспомнил ее разговор на окне и с веселым выражением лица подошел к графине Ростовой.
– Позвольте вас познакомить с моей дочерью, – сказала графиня, краснея.
– Я имею удовольствие быть знакомым, ежели графиня помнит меня, – сказал князь Андрей с учтивым и низким поклоном, совершенно противоречащим замечаниям Перонской о его грубости, подходя к Наташе, и занося руку, чтобы обнять ее талию еще прежде, чем он договорил приглашение на танец. Он предложил тур вальса. То замирающее выражение лица Наташи, готовое на отчаяние и на восторг, вдруг осветилось счастливой, благодарной, детской улыбкой.
«Давно я ждала тебя», как будто сказала эта испуганная и счастливая девочка, своей проявившейся из за готовых слез улыбкой, поднимая свою руку на плечо князя Андрея. Они были вторая пара, вошедшая в круг. Князь Андрей был одним из лучших танцоров своего времени. Наташа танцовала превосходно. Ножки ее в бальных атласных башмачках быстро, легко и независимо от нее делали свое дело, а лицо ее сияло восторгом счастия. Ее оголенные шея и руки были худы и некрасивы. В сравнении с плечами Элен, ее плечи были худы, грудь неопределенна, руки тонки; но на Элен был уже как будто лак от всех тысяч взглядов, скользивших по ее телу, а Наташа казалась девочкой, которую в первый раз оголили, и которой бы очень стыдно это было, ежели бы ее не уверили, что это так необходимо надо.
Князь Андрей любил танцовать, и желая поскорее отделаться от политических и умных разговоров, с которыми все обращались к нему, и желая поскорее разорвать этот досадный ему круг смущения, образовавшегося от присутствия государя, пошел танцовать и выбрал Наташу, потому что на нее указал ему Пьер и потому, что она первая из хорошеньких женщин попала ему на глаза; но едва он обнял этот тонкий, подвижной стан, и она зашевелилась так близко от него и улыбнулась так близко ему, вино ее прелести ударило ему в голову: он почувствовал себя ожившим и помолодевшим, когда, переводя дыханье и оставив ее, остановился и стал глядеть на танцующих.


После князя Андрея к Наташе подошел Борис, приглашая ее на танцы, подошел и тот танцор адъютант, начавший бал, и еще молодые люди, и Наташа, передавая своих излишних кавалеров Соне, счастливая и раскрасневшаяся, не переставала танцовать целый вечер. Она ничего не заметила и не видала из того, что занимало всех на этом бале. Она не только не заметила, как государь долго говорил с французским посланником, как он особенно милостиво говорил с такой то дамой, как принц такой то и такой то сделали и сказали то то, как Элен имела большой успех и удостоилась особенного внимания такого то; она не видала даже государя и заметила, что он уехал только потому, что после его отъезда бал более оживился. Один из веселых котильонов, перед ужином, князь Андрей опять танцовал с Наташей. Он напомнил ей о их первом свиданьи в отрадненской аллее и о том, как она не могла заснуть в лунную ночь, и как он невольно слышал ее. Наташа покраснела при этом напоминании и старалась оправдаться, как будто было что то стыдное в том чувстве, в котором невольно подслушал ее князь Андрей.
Князь Андрей, как все люди, выросшие в свете, любил встречать в свете то, что не имело на себе общего светского отпечатка. И такова была Наташа, с ее удивлением, радостью и робостью и даже ошибками во французском языке. Он особенно нежно и бережно обращался и говорил с нею. Сидя подле нее, разговаривая с ней о самых простых и ничтожных предметах, князь Андрей любовался на радостный блеск ее глаз и улыбки, относившейся не к говоренным речам, а к ее внутреннему счастию. В то время, как Наташу выбирали и она с улыбкой вставала и танцовала по зале, князь Андрей любовался в особенности на ее робкую грацию. В середине котильона Наташа, окончив фигуру, еще тяжело дыша, подходила к своему месту. Новый кавалер опять пригласил ее. Она устала и запыхалась, и видимо подумала отказаться, но тотчас опять весело подняла руку на плечо кавалера и улыбнулась князю Андрею.
«Я бы рада была отдохнуть и посидеть с вами, я устала; но вы видите, как меня выбирают, и я этому рада, и я счастлива, и я всех люблю, и мы с вами всё это понимаем», и еще многое и многое сказала эта улыбка. Когда кавалер оставил ее, Наташа побежала через залу, чтобы взять двух дам для фигур.
«Ежели она подойдет прежде к своей кузине, а потом к другой даме, то она будет моей женой», сказал совершенно неожиданно сам себе князь Андрей, глядя на нее. Она подошла прежде к кузине.
«Какой вздор иногда приходит в голову! подумал князь Андрей; но верно только то, что эта девушка так мила, так особенна, что она не протанцует здесь месяца и выйдет замуж… Это здесь редкость», думал он, когда Наташа, поправляя откинувшуюся у корсажа розу, усаживалась подле него.
В конце котильона старый граф подошел в своем синем фраке к танцующим. Он пригласил к себе князя Андрея и спросил у дочери, весело ли ей? Наташа не ответила и только улыбнулась такой улыбкой, которая с упреком говорила: «как можно было спрашивать об этом?»
– Так весело, как никогда в жизни! – сказала она, и князь Андрей заметил, как быстро поднялись было ее худые руки, чтобы обнять отца и тотчас же опустились. Наташа была так счастлива, как никогда еще в жизни. Она была на той высшей ступени счастия, когда человек делается вполне доверчив и не верит в возможность зла, несчастия и горя.

Пьер на этом бале в первый раз почувствовал себя оскорбленным тем положением, которое занимала его жена в высших сферах. Он был угрюм и рассеян. Поперек лба его была широкая складка, и он, стоя у окна, смотрел через очки, никого не видя.
Наташа, направляясь к ужину, прошла мимо его.
Мрачное, несчастное лицо Пьера поразило ее. Она остановилась против него. Ей хотелось помочь ему, передать ему излишек своего счастия.
– Как весело, граф, – сказала она, – не правда ли?
Пьер рассеянно улыбнулся, очевидно не понимая того, что ему говорили.
– Да, я очень рад, – сказал он.
«Как могут они быть недовольны чем то, думала Наташа. Особенно такой хороший, как этот Безухов?» На глаза Наташи все бывшие на бале были одинаково добрые, милые, прекрасные люди, любящие друг друга: никто не мог обидеть друг друга, и потому все должны были быть счастливы.


На другой день князь Андрей вспомнил вчерашний бал, но не на долго остановился на нем мыслями. «Да, очень блестящий был бал. И еще… да, Ростова очень мила. Что то в ней есть свежее, особенное, не петербургское, отличающее ее». Вот всё, что он думал о вчерашнем бале, и напившись чаю, сел за работу.
Но от усталости или бессонницы (день был нехороший для занятий, и князь Андрей ничего не мог делать) он всё критиковал сам свою работу, как это часто с ним бывало, и рад был, когда услыхал, что кто то приехал.
Приехавший был Бицкий, служивший в различных комиссиях, бывавший во всех обществах Петербурга, страстный поклонник новых идей и Сперанского и озабоченный вестовщик Петербурга, один из тех людей, которые выбирают направление как платье – по моде, но которые по этому то кажутся самыми горячими партизанами направлений. Он озабоченно, едва успев снять шляпу, вбежал к князю Андрею и тотчас же начал говорить. Он только что узнал подробности заседания государственного совета нынешнего утра, открытого государем, и с восторгом рассказывал о том. Речь государя была необычайна. Это была одна из тех речей, которые произносятся только конституционными монархами. «Государь прямо сказал, что совет и сенат суть государственные сословия ; он сказал, что правление должно иметь основанием не произвол, а твердые начала . Государь сказал, что финансы должны быть преобразованы и отчеты быть публичны», рассказывал Бицкий, ударяя на известные слова и значительно раскрывая глаза.
– Да, нынешнее событие есть эра, величайшая эра в нашей истории, – заключил он.
Князь Андрей слушал рассказ об открытии государственного совета, которого он ожидал с таким нетерпением и которому приписывал такую важность, и удивлялся, что событие это теперь, когда оно совершилось, не только не трогало его, но представлялось ему более чем ничтожным. Он с тихой насмешкой слушал восторженный рассказ Бицкого. Самая простая мысль приходила ему в голову: «Какое дело мне и Бицкому, какое дело нам до того, что государю угодно было сказать в совете! Разве всё это может сделать меня счастливее и лучше?»
И это простое рассуждение вдруг уничтожило для князя Андрея весь прежний интерес совершаемых преобразований. В этот же день князь Андрей должен был обедать у Сперанского «en petit comite«, [в маленьком собрании,] как ему сказал хозяин, приглашая его. Обед этот в семейном и дружеском кругу человека, которым он так восхищался, прежде очень интересовал князя Андрея, тем более что до сих пор он не видал Сперанского в его домашнем быту; но теперь ему не хотелось ехать.