Копьев, Сергей Петрович

Сергей Петрович Копьев
Дата рождения	14 июня 1821(1821-06-14)
Дата смерти	11 февраля 1893(1893-02-11) (71 год)
Место смерти	Санкт-Петербург, Российская империя
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	Генеральный штаб
Звание	генерал от инфантерии
Сражения/войны	Подавление Венгерского восстания (1848—1849), Крымская война
Награды и премии	Орден Святого Владимира 4-й ст. (1849), Орден Святой Анны 2-й ст. (1849), Орден Святого Владимира 3-й ст. (1860), Орден Святого Станислава 1-й ст. (1864), Орден Святой Анны 1-й ст. (1867), Орден Святого Владимира 2-й ст. (1873), Орден Белого орла (1876), Орден Святого Александра Невского (1882)

Сергей Петрович Копьев (1821—1893) — генерал от инфантерии, сын генерал-майора П. М. Копьева, член Военного совета Российской империи.

Биография

Происходил из потомственных дворян Санкт-Петербургской губернии, родился 14 июня 1821 года.

Образование получил в Павловском кадетском корпусе, из которого выпущен 19 мая 1839 года прапорщиком в лейб-гвардии Волынский полк. В том же году успешно сдал вступительные экзамены в Императорскую военную академию. 14 апреля 1840 года за успехи в науках произведён в подпоручики, а в следующем году, по окончании академического курса, причислен к Генеральному штабу.

В феврале 1842 года назначен на службу в 3-й пехотный корпус младшим офицером в 9-ю пехотную дивизию; 19 апреля произведён в поручики. С 14 января по 28 февраля 1843 года состоял при штабе 3-го пехотного корпуса, а потом был переведён в Генеральный штаб штабс-капитаном, с назначением дивизионным квартирмейстером 7-й пехотной дивизии. 7 апреля 1846 года произведён в капитаны.

Во время Венгерской кампании 1849 года, находясь в отряде генерал-адъютанта Панютина, участвовал 9 июня в сражении при селе Перед и за оказанное отличие награждён чином подполковника и от австрийского императора орденом Леопольда 3-й степени. Затем участвовал в делах при селении Ач, под Коморном, при Сегедине, Темешваре и других делах и сражениях с венгерскими повстанцами, заслужив новые награды — ордена св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом и св. Анны 2 степени с мечами.

По окончании кампании, 9 апреля 1850 года назначен дивизионным квартирмейстером 4-й пехотной дивизии. В это же время им составлено было военно-статистическое обозрение Радомской губернии, за которое был удостоен Высочайшего благоволения; сочиение это было напечатано отельным томом в «Военно-статистическом обозрении Российской империи». 24 мая 1851 года назначен для особых поручений в распоряжение начальника Главного штаба и генерал-квартирмейстера армии, а 7 апреля 1854 года с открытием военных действий в Крыму получил назначение на должность обер-квартирмейстера 2-го пехотного корпуса. В 1855 году участвовал в сражении при Чёрной речке и в обороне Севастополя, находясь сначала на Северной стороне, а потом на 5-м бастионе; 28 ноября за отличие произведён в полковники (со старшинством от 4 августа), с утверждением в должности обер-квартирмейстера.

5 июня 1862 года назначен для особых поручений к командиру Отдельного Оренбургского корпуса и 30 августа произведён в генерал-майоры. С 1 августа 1863 года исправлял должность окружного генерала 12-го округа внутренней стражи, а по преобразовании округов внутренней стражи в окружные местные войска, 13 августа 1864 года утверждён начальником местных войск Оренбургского военного округа.

7 октября 1866 года назначен начальником местных войск и инспектором госпиталей Киевского военного округа. 30 августа 1870 года за отличие произведён в генерал-лейтенанты. В последней должности Копьев состоял более 12 лет, в течение которых неустанно заботился об улучшении помещения для местных войск и особенно много трудов выпало на его долю во время русско-турецкой войны 1877—1878 годов по формированию госпиталей для больных и раненых, эвакуированных с театра войны.

13 января 1879 года назначен членом Главного военно-тюремного комитета, с отчислением от занимаемой должности, а по упразднении комитета, с 7 марта 1884 года состоял в распоряжении военного министра. 6 мая 1884 года произведен в генералы от инфантерии.

3 мая 1889 года назначен членом Военного совета и в этом же году, 19 мая, праздновал свой пятидесятилетний юбилей службы в офицерских чинах, в честь чего император Александр III пожалован Копьеву алмазные знаки ордена св. Александра Невского.

Скончался 11 февраля 1893 года в Санкт-Петербурге, похоронен на кладбище Воскресенского Новодевичьего монастыря.

Награды

• Орден Святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом (1849 год)
• Орден Святой Анны 2-й степени с мечами (1849 год, императорская корона к этому ордену пожалована в 1851 году)
• Орден Святого Владимира 3-й степени с мечами (1860 год)
• Орден Святого Станислава 1-й степени (1864 год)
• Орден Святой Анны 1-й степени (1867 год, императорская корона к этому ордену пожалована в 1869 году)
• Орден Святого Владимира 2-й степени (1873 год)
• Орден Белого орла (1876 год)
• Орден Святого Александра Невского (30 августа 1882 года, алманзные знаки к этому ордену пожалованы 19 мая 1889 года)
• Австрийский орден Леопольда 2-й степени (1849 год)
• Австрийский орден Железной короны 2-й степени (1852 год)
• Прусский орден Красного орла 3-й степени (1860 год)

Источники

• Волков С. В. Генералитет Российской империи. Энциклопедический словарь генералов и адмиралов от Петра I до Николая II. Том I. А—К. — М., 2009. — С. 690. — ISBN 978-5-9524-4166-8
• Глиноецкий Н. П. Исторический очерк Николаевской академии Генерального штаба. Списки почётных президентов, почётных членов, лиц, принадлежащих к административной и учебной части и всех офицеров, кончивших курс Императорской военной академии и Николаевской академии Генерального штаба с 1832 по 1882 год. — СПб., 1882. — С. 49 (1-й пагинации), 14 (2-й пагинации)
• Пономарёв В. П., Шабанов В. М. Кавалеры Императорского ордена Святого Александра Невского, 1725—1917: биобиблиографический словарь в трёх томах. Том 3. — М., 2009. — С. 143. — ISBN 978-5-89577-145-7
• Список генералам по старшинству. Составлен по 1 сентября 1892 г. — СПб., 1892. — С. 43.
• Список полковникам по старшинству. Исправлено по 17 февраля. — СПб., 1855. — С. 405.
• Столетие Военного министерства. 1802—1902. Т. III, отд. IV. Затворницкий Н. М. Память о членах Военного совета. — СПб., 1907. — С. 568—570

Отрывок, характеризующий Копьев, Сергей Петрович

Но никогда ей так жалко не было, так страшно не было потерять его. Она вспоминала всю свою жизнь с ним, и в каждом слове, поступке его она находила выражение его любви к ней. Изредка между этими воспоминаниями врывались в ее воображение искушения дьявола, мысли о том, что будет после его смерти и как устроится ее новая, свободная жизнь. Но с отвращением отгоняла она эти мысли. К утру он затих, и она заснула.
Она проснулась поздно. Та искренность, которая бывает при пробуждении, показала ей ясно то, что более всего в болезни отца занимало ее. Она проснулась, прислушалась к тому, что было за дверью, и, услыхав его кряхтенье, со вздохом сказала себе, что было все то же.
– Да чему же быть? Чего же я хотела? Я хочу его смерти! – вскрикнула она с отвращением к себе самой.
Она оделась, умылась, прочла молитвы и вышла на крыльцо. К крыльцу поданы были без лошадей экипажи, в которые укладывали вещи.
Утро было теплое и серое. Княжна Марья остановилась на крыльце, не переставая ужасаться перед своей душевной мерзостью и стараясь привести в порядок свои мысли, прежде чем войти к нему.
Доктор сошел с лестницы и подошел к ней.
– Ему получше нынче, – сказал доктор. – Я вас искал. Можно кое что понять из того, что он говорит, голова посвежее. Пойдемте. Он зовет вас…
Сердце княжны Марьи так сильно забилось при этом известии, что она, побледнев, прислонилась к двери, чтобы не упасть. Увидать его, говорить с ним, подпасть под его взгляд теперь, когда вся душа княжны Марьи была переполнена этих страшных преступных искушений, – было мучительно радостно и ужасно.
– Пойдемте, – сказал доктор.
Княжна Марья вошла к отцу и подошла к кровати. Он лежал высоко на спине, с своими маленькими, костлявыми, покрытыми лиловыми узловатыми жилками ручками на одеяле, с уставленным прямо левым глазом и с скосившимся правым глазом, с неподвижными бровями и губами. Он весь был такой худенький, маленький и жалкий. Лицо его, казалось, ссохлось или растаяло, измельчало чертами. Княжна Марья подошла и поцеловала его руку. Левая рука сжала ее руку так, что видно было, что он уже давно ждал ее. Он задергал ее руку, и брови и губы его сердито зашевелились.
Она испуганно глядела на него, стараясь угадать, чего он хотел от нее. Когда она, переменя положение, подвинулась, так что левый глаз видел ее лицо, он успокоился, на несколько секунд не спуская с нее глаза. Потом губы и язык его зашевелились, послышались звуки, и он стал говорить, робко и умоляюще глядя на нее, видимо, боясь, что она не поймет его.
Княжна Марья, напрягая все силы внимания, смотрела на него. Комический труд, с которым он ворочал языком, заставлял княжну Марью опускать глаза и с трудом подавлять поднимавшиеся в ее горле рыдания. Он сказал что то, по нескольку раз повторяя свои слова. Княжна Марья не могла понять их; но она старалась угадать то, что он говорил, и повторяла вопросительно сказанные им слона.
– Гага – бои… бои… – повторил он несколько раз. Никак нельзя было понять этих слов. Доктор думал, что он угадал, и, повторяя его слова, спросил: княжна боится? Он отрицательно покачал головой и опять повторил то же…
– Душа, душа болит, – разгадала и сказала княжна Марья. Он утвердительно замычал, взял ее руку и стал прижимать ее к различным местам своей груди, как будто отыскивая настоящее для нее место.
– Все мысли! об тебе… мысли, – потом выговорил он гораздо лучше и понятнее, чем прежде, теперь, когда он был уверен, что его понимают. Княжна Марья прижалась головой к его руке, стараясь скрыть свои рыдания и слезы.
Он рукой двигал по ее волосам.
– Я тебя звал всю ночь… – выговорил он.
– Ежели бы я знала… – сквозь слезы сказала она. – Я боялась войти.
Он пожал ее руку.
– Не спала ты?
– Нет, я не спала, – сказала княжна Марья, отрицательно покачав головой. Невольно подчиняясь отцу, она теперь так же, как он говорил, старалась говорить больше знаками и как будто тоже с трудом ворочая язык.
– Душенька… – или – дружок… – Княжна Марья не могла разобрать; но, наверное, по выражению его взгляда, сказано было нежное, ласкающее слово, которого он никогда не говорил. – Зачем не пришла?
«А я желала, желала его смерти! – думала княжна Марья. Он помолчал.
– Спасибо тебе… дочь, дружок… за все, за все… прости… спасибо… прости… спасибо!.. – И слезы текли из его глаз. – Позовите Андрюшу, – вдруг сказал он, и что то детски робкое и недоверчивое выразилось в его лице при этом спросе. Он как будто сам знал, что спрос его не имеет смысла. Так, по крайней мере, показалось княжне Марье.
– Я от него получила письмо, – отвечала княжна Марья.
Он с удивлением и робостью смотрел на нее.
– Где же он?
– Он в армии, mon pere, в Смоленске.
Он долго молчал, закрыв глаза; потом утвердительно, как бы в ответ на свои сомнения и в подтверждение того, что он теперь все понял и вспомнил, кивнул головой и открыл глаза.
– Да, – сказал он явственно и тихо. – Погибла Россия! Погубили! – И он опять зарыдал, и слезы потекли у него из глаз. Княжна Марья не могла более удерживаться и плакала тоже, глядя на его лицо.
Он опять закрыл глаза. Рыдания его прекратились. Он сделал знак рукой к глазам; и Тихон, поняв его, отер ему слезы.
Потом он открыл глаза и сказал что то, чего долго никто не мог понять и, наконец, понял и передал один Тихон. Княжна Марья отыскивала смысл его слов в том настроении, в котором он говорил за минуту перед этим. То она думала, что он говорит о России, то о князе Андрее, то о ней, о внуке, то о своей смерти. И от этого она не могла угадать его слов.
– Надень твое белое платье, я люблю его, – говорил он.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Княжна Марья остановилась на террасе. День разгулялся, было солнечно и жарко. Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду по молодым, засаженным князем Андреем, липовым дорожкам.
– Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет, – бормотала вслух княжна Марья, быстрыми шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Обойдя по саду круг, который привел ее опять к дому, она увидала идущих к ней навстречу m lle Bourienne (которая оставалась в Богучарове и не хотела оттуда уехать) и незнакомого мужчину. Это был предводитель уезда, сам приехавший к княжне с тем, чтобы представить ей всю необходимость скорого отъезда. Княжна Марья слушала и не понимала его; она ввела его в дом, предложила ему завтракать и села с ним. Потом, извинившись перед предводителем, она подошла к двери старого князя. Доктор с встревоженным лицом вышел к ней и сказал, что нельзя.
– Идите, княжна, идите, идите!
Княжна Марья пошла опять в сад и под горой у пруда, в том месте, где никто не мог видеть, села на траву. Она не знала, как долго она пробыла там. Чьи то бегущие женские шаги по дорожке заставили ее очнуться. Она поднялась и увидала, что Дуняша, ее горничная, очевидно, бежавшая за нею, вдруг, как бы испугавшись вида своей барышни, остановилась.