Коробка, Максим Петрович

Максим Петрович Коробка
Дата рождения	1759(1759)
Место рождения	Российская империя
Дата смерти	28 января 1836(1836-01-28)
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	Российский Императорский флот
Звание	вице-адмирал
Командовал	фрегат «Надежда благополучия» корабль «Двенадцать Апостолов» корабль «Св. Николай Чудотворец» 1-я флотская дивизия
Сражения/войны	Русско-шведская война 1788—1790 Русско-шведская война (1808—1809)
Награды и премии	Золотая шпага с надписью «За храбрость»
Связи	зять А. П. Авинов зять А. П. Лазарев зять А. А. Дурасов

Коробка Максим Петрович (1759 — 28 января 1836) — вице-адмирал российского флота.

Биография

21 мая 1776 года поступил в Морской кадетский корпус, который окончил 1 мая 1778 года с производством в чин мичмана. 1 января 1781 года произведен в чин лейтенанта, а 1 мая 1788 года — в чин капитан-лейтенанта.

Во начале русско-шведской войны командовал госпитальным судном «Турухтан» и 32-пушечным фрегатом «Надежда благополучия». Затем состоял адъютантом сначала при вице-адмирале Я. Ф. Сухотине, а после его гибели — при вице-адмирале А. В. Мусине-Пушкине. За отвагу в сражениях Коробка был награждён золотой шпагой с надписью «За храбрость».

В 1791 году назначен преподавателем морской практики Морского кадетского корпуса. 15 декабря 1796 года был произведен в чин капитана 2-го ранга, а 1 октября 1798 года — в чин капитана 1-го ранга. В компанию 1800 года Максим Петрович командовал 100-пушечнам кораблем «Св. Николай Чудотворец» и был награждён орденом Св. Иоанна Иерусалимского кавалерского креста.

10 февраля 1804 года Максим Петрович был произведен в чин капитан-командора и назначен директором Балтийского штурманского училища. 1 января 1808 года он был произведен в чин контр-адмирала и в 1808—1809 годах командовал гребной флотилией.

В августе 1812 года Максим Петрович был назначен начальником 2-го отряда кораблей, отправленных в Англию через датские проливы. В следующем году находился в плаваниях у французских и голландских берегов, при блокаде неприятельских портов и перехвате военных и транспортных судов. В конце 1813 года вернулся с кораблями, обогнув Норвегию, в Архангельск. После войны командовал учебной эскадрой Балтийского флота, затем был начальником 1-й корабельной дивизии и 30 августа 1824 года был произведен в чин вице-адмирала. В 1826 году назначен главным командиром Кронштадтского порта, а в 1828 году назначен членом Адмиралтейств-совета.

Семья

Максим Петрович был женат на дочери полковника Марфе Афанасьевне Лобысевич. У супругов было пятеро детей:

• Григорий (ум. в младенчестве);
• Федор (ум. 1873);
• Марфа (ум. 1881 г., замужем за А. А. Дурасовым);
• Елизавета (замужем за А. П. Авиновым);
• Анна (замужем за А. П. Лазаревым).

Награды

• Ордена Св. Анны 1-й ст. с алмазами, Св. Владимира 2-й ст., Св. Георгия 4-го кл., золотая шпага «за храбрость».

Литература

• Коробка, Максим Петрович // Русский биографический словарь : в 25 томах / Под наблюдением председателя Императорского Русского Исторического Общества А. А. Половцева. — СПб., 1903. — Т. 9: Кнаппе — Кюхельбекер. — С. 269.

Ссылки

• www.museum.ru/1812/Persons/Slovar/sl_k38.html
• www.peoples.ru/family/wife/korobka/index.html

Отрывок, характеризующий Коробка, Максим Петрович

– Я сказал только, что нам удобнее было бы делать пожертвования, когда мы будем знать, в чем нужда, – стараясь перекричать другие голоса, проговорил он.
Один ближайший старичок оглянулся на него, но тотчас был отвлечен криком, начавшимся на другой стороне стола.
– Да, Москва будет сдана! Она будет искупительницей! – кричал один.
– Он враг человечества! – кричал другой. – Позвольте мне говорить… Господа, вы меня давите…


В это время быстрыми шагами перед расступившейся толпой дворян, в генеральском мундире, с лентой через плечо, с своим высунутым подбородком и быстрыми глазами, вошел граф Растопчин.
– Государь император сейчас будет, – сказал Растопчин, – я только что оттуда. Я полагаю, что в том положении, в котором мы находимся, судить много нечего. Государь удостоил собрать нас и купечество, – сказал граф Растопчин. – Оттуда польются миллионы (он указал на залу купцов), а наше дело выставить ополчение и не щадить себя… Это меньшее, что мы можем сделать!
Начались совещания между одними вельможами, сидевшими за столом. Все совещание прошло больше чем тихо. Оно даже казалось грустно, когда, после всего прежнего шума, поодиночке были слышны старые голоса, говорившие один: «согласен», другой для разнообразия: «и я того же мнения», и т. д.
Было велено секретарю писать постановление московского дворянства о том, что москвичи, подобно смолянам, жертвуют по десять человек с тысячи и полное обмундирование. Господа заседавшие встали, как бы облегченные, загремели стульями и пошли по зале разминать ноги, забирая кое кого под руку и разговаривая.
– Государь! Государь! – вдруг разнеслось по залам, и вся толпа бросилась к выходу.
По широкому ходу, между стеной дворян, государь прошел в залу. На всех лицах выражалось почтительное и испуганное любопытство. Пьер стоял довольно далеко и не мог вполне расслышать речи государя. Он понял только, по тому, что он слышал, что государь говорил об опасности, в которой находилось государство, и о надеждах, которые он возлагал на московское дворянство. Государю отвечал другой голос, сообщавший о только что состоявшемся постановлении дворянства.
– Господа! – сказал дрогнувший голос государя; толпа зашелестила и опять затихла, и Пьер ясно услыхал столь приятно человеческий и тронутый голос государя, который говорил: – Никогда я не сомневался в усердии русского дворянства. Но в этот день оно превзошло мои ожидания. Благодарю вас от лица отечества. Господа, будем действовать – время всего дороже…
Государь замолчал, толпа стала тесниться вокруг него, и со всех сторон слышались восторженные восклицания.
– Да, всего дороже… царское слово, – рыдая, говорил сзади голос Ильи Андреича, ничего не слышавшего, но все понимавшего по своему.
Из залы дворянства государь прошел в залу купечества. Он пробыл там около десяти минут. Пьер в числе других увидал государя, выходящего из залы купечества со слезами умиления на глазах. Как потом узнали, государь только что начал речь купцам, как слезы брызнули из его глаз, и он дрожащим голосом договорил ее. Когда Пьер увидал государя, он выходил, сопутствуемый двумя купцами. Один был знаком Пьеру, толстый откупщик, другой – голова, с худым, узкобородым, желтым лицом. Оба они плакали. У худого стояли слезы, но толстый откупщик рыдал, как ребенок, и все твердил:
– И жизнь и имущество возьми, ваше величество!
Пьер не чувствовал в эту минуту уже ничего, кроме желания показать, что все ему нипочем и что он всем готов жертвовать. Как упрек ему представлялась его речь с конституционным направлением; он искал случая загладить это. Узнав, что граф Мамонов жертвует полк, Безухов тут же объявил графу Растопчину, что он отдает тысячу человек и их содержание.