Королевство Конго
| Королевство Конго | |||||||||
| Wene wa Kongo или Kongo dya Ntotila | |||||||||
| |||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| |||||||||
| |||||||||
| Столица | Мбанза-Конго (Сан-Сальвадор) | ||||||||
| Площадь | 129,400 км² (1650 год) | ||||||||
| Население | 509,250 чел (1650 год) | ||||||||
| Форма правления | монархия | ||||||||
Конго — африканское государство доколониальной эпохи, сформировавшееся к XIV веку и распавшееся к XVIII веку. Его территория включала северную часть современной Анголы, Республику Конго, западную часть Демократической Республики Конго. Ставкой королей Конго был город Мбанза-Конго (называвшийся во время португальского правления Сан-Салвадор-ду-Конгу, порт. São Salvador do Congo) на территории современной Анголы. Основным населением была народность баконго.
История
Согласно преданиям, основателем государства был вождь Ними-а-Лукени (другое имя — Нтину Вене), который пришёл вместе с отрядом воинов из района реки Кванго на востоке страны. Во главе государства стоял царь, носивший титул мани-конго. Большую роль играл также совет знати, определявший выбор наследника в период междуцарствия (наследование шло по нормам материнского права — от дяди к племяннику — сыну старшей сестры, от старшего брата к младшему). Складывавшиеся в стране феодальные отношения переплетались с институтами родового строя, существовало и домашнее рабство. Развивались ремёсла и торговля.
К середине XV века королевство Конго достигло вершины своего могущества, распространив свою власть на населённые северные берега реки Конго и сделав своими данниками Нгойо, Лоанго, Каконго, Ндонго и другие государственные образования.
В конце XV века, после первых контактов конголезцев с португальскими моряками под командованием Диогу Кана, началось проникновение португальцев в королевство Конго. Португальцы продавали африканцам огнестрельное оружие, промышленные товары, а в обмен получали рабов и слоновую кость.
3 мая 1491 года мани-конго Нзинга а Нкуву под именем Жуан I принял католицизм от португальских миссионеров. Вместе с ним были крещены его старшая жена и его сын Нзинга Мбемба (Афонсу I). Они получили имена португальского короля, его жены и сына соответственно. Несмотря на то, что приверженность первых чернокожих католиков христианству была во многом формальной, она подготовила почву для дальнейшей деятельности португальских и французских миссионеров в регионе. Таким образом, он надеялся обрести нового политического союзника и получить огнестрельное оружие. Однако первым результатом установления политических отношений стали случаи порабощения португальцами местных жителей.
После создания плантаций на Сан-Томе и Принсипи в самом начале XVI века число рабов, вывозимых из Конго, существенно возросло. По мере этого росло и недовольство населения деятельностью европейцев (работорговцев и миссионеров).
Если Жуан I передал португальцам монополию на вывоз рабов, рассчитывая, что она станет дополнительным источником обогащения, то Афонсу I был вынужден прекратить поддерживать европейских миссионеров и отказаться от христианства, опасаясь потерять поддержку населения. Недовольство населения португальцами выразилось, среди прочего в появлении новых религиозных течений (в частности, антониановской ереси). Следующий правитель Конго Диогу (1545—1561) сумел временно выслать португальцев. 
Со второй половины XVI века начинается постепенный упадок государства, вызванный набегами работорговцев и внутренними междоусобицами, умело разжигавшимися португальцами. Пришедшие из глубин тропической Африки воинственные племена яга в 1570 разграбили Мбанза-Конго, после чего были отброшены с помощью португальцев, что привело к дальнейшему усилению влияния португальцев. Засилье европейцев и произвол местной знати вызвали мощное народное восстание под предводительством Мбула Матади (около 1587).
Многочисленные войны, которые навязывали Конго португальцы, объединившись с яга на протяжении XVII века, привели королевство к окончательному упадку и распаду на враждующие уделы.
После поражения войск конголезского короля Антониу I от португальской армии в битве при Амбуиле Конго в 1665—1709 годах захлестнула гражданская война между враждующими домами Кимпанзу и Кинлаза и многочисленными мелкими группами. К концу войны столица Конго была разрушена в 1678 году, и множество баконго были проданы в рабство.
Восстановление столицы связано с именем молодой харизматической пророчицы Беатрис Кимпа Виты, объявившей, что действует по настоянию явившегося ей святого Антония Падуанского (отсюда название её движения — антонианизм), а Иисус был конголезцем. Из-за своей политической деятельности (она поддержала избрание королём Педру Константинью да Силвы) Беатрис стала угрожать Педру IV, который вскоре арестовал и казнил её. 20 тысяч её разгневанных последователей выступили маршем против Педру IV в 1708 году, но тот разгромил их и в следующем году взял штурмом их столицу.
Королевство Конго было ликвидировано португальскими войсками в 1914 году в правление маниконго Мануэля (Мануэла) III (правил в 1911-1914 годах).
В наши дни восстановления королевства Конго требует секта Бунду дия Конго.
См. также
|
Это заготовка статьи по истории Африки. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Напишите отзыв о статье "Королевство Конго"
Отрывок, характеризующий Королевство Конго
Потом, когда дым застлал все поле, в этом дыму двинулись (со стороны французов) справа две дивизии, Дессе и Компана, на флеши, и слева полки вице короля на Бородино.От Шевардинского редута, на котором стоял Наполеон, флеши находились на расстоянии версты, а Бородино более чем в двух верстах расстояния по прямой линии, и поэтому Наполеон не мог видеть того, что происходило там, тем более что дым, сливаясь с туманом, скрывал всю местность. Солдаты дивизии Дессе, направленные на флеши, были видны только до тех пор, пока они не спустились под овраг, отделявший их от флеш. Как скоро они спустились в овраг, дым выстрелов орудийных и ружейных на флешах стал так густ, что застлал весь подъем той стороны оврага. Сквозь дым мелькало там что то черное – вероятно, люди, и иногда блеск штыков. Но двигались ли они или стояли, были ли это французы или русские, нельзя было видеть с Шевардинского редута.
Солнце взошло светло и било косыми лучами прямо в лицо Наполеона, смотревшего из под руки на флеши. Дым стлался перед флешами, и то казалось, что дым двигался, то казалось, что войска двигались. Слышны были иногда из за выстрелов крики людей, но нельзя было знать, что они там делали.
Наполеон, стоя на кургане, смотрел в трубу, и в маленький круг трубы он видел дым и людей, иногда своих, иногда русских; но где было то, что он видел, он не знал, когда смотрел опять простым глазом.
Он сошел с кургана и стал взад и вперед ходить перед ним.
Изредка он останавливался, прислушивался к выстрелам и вглядывался в поле сражения.
Не только с того места внизу, где он стоял, не только с кургана, на котором стояли теперь некоторые его генералы, но и с самых флешей, на которых находились теперь вместе и попеременно то русские, то французские, мертвые, раненые и живые, испуганные или обезумевшие солдаты, нельзя было понять того, что делалось на этом месте. В продолжение нескольких часов на этом месте, среди неумолкаемой стрельбы, ружейной и пушечной, то появлялись одни русские, то одни французские, то пехотные, то кавалерийские солдаты; появлялись, падали, стреляли, сталкивались, не зная, что делать друг с другом, кричали и бежали назад.
С поля сражения беспрестанно прискакивали к Наполеону его посланные адъютанты и ординарцы его маршалов с докладами о ходе дела; но все эти доклады были ложны: и потому, что в жару сражения невозможно сказать, что происходит в данную минуту, и потому, что многие адъютапты не доезжали до настоящего места сражения, а передавали то, что они слышали от других; и еще потому, что пока проезжал адъютант те две три версты, которые отделяли его от Наполеона, обстоятельства изменялись и известие, которое он вез, уже становилось неверно. Так от вице короля прискакал адъютант с известием, что Бородино занято и мост на Колоче в руках французов. Адъютант спрашивал у Наполеона, прикажет ли он пореходить войскам? Наполеон приказал выстроиться на той стороне и ждать; но не только в то время как Наполеон отдавал это приказание, но даже когда адъютант только что отъехал от Бородина, мост уже был отбит и сожжен русскими, в той самой схватке, в которой участвовал Пьер в самом начале сраженья.
Прискакавший с флеш с бледным испуганным лицом адъютант донес Наполеону, что атака отбита и что Компан ранен и Даву убит, а между тем флеши были заняты другой частью войск, в то время как адъютанту говорили, что французы были отбиты, и Даву был жив и только слегка контужен. Соображаясь с таковыми необходимо ложными донесениями, Наполеон делал свои распоряжения, которые или уже были исполнены прежде, чем он делал их, или же не могли быть и не были исполняемы.
Маршалы и генералы, находившиеся в более близком расстоянии от поля сражения, но так же, как и Наполеон, не участвовавшие в самом сражении и только изредка заезжавшие под огонь пуль, не спрашиваясь Наполеона, делали свои распоряжения и отдавали свои приказания о том, куда и откуда стрелять, и куда скакать конным, и куда бежать пешим солдатам. Но даже и их распоряжения, точно так же как распоряжения Наполеона, точно так же в самой малой степени и редко приводились в исполнение. Большей частью выходило противное тому, что они приказывали. Солдаты, которым велено было идти вперед, подпав под картечный выстрел, бежали назад; солдаты, которым велено было стоять на месте, вдруг, видя против себя неожиданно показавшихся русских, иногда бежали назад, иногда бросались вперед, и конница скакала без приказания догонять бегущих русских. Так, два полка кавалерии поскакали через Семеновский овраг и только что въехали на гору, повернулись и во весь дух поскакали назад. Так же двигались и пехотные солдаты, иногда забегая совсем не туда, куда им велено было. Все распоряжение о том, куда и когда подвинуть пушки, когда послать пеших солдат – стрелять, когда конных – топтать русских пеших, – все эти распоряжения делали сами ближайшие начальники частей, бывшие в рядах, не спрашиваясь даже Нея, Даву и Мюрата, не только Наполеона. Они не боялись взыскания за неисполнение приказания или за самовольное распоряжение, потому что в сражении дело касается самого дорогого для человека – собственной жизни, и иногда кажется, что спасение заключается в бегстве назад, иногда в бегстве вперед, и сообразно с настроением минуты поступали эти люди, находившиеся в самом пылу сражения. В сущности же, все эти движения вперед и назад не облегчали и не изменяли положения войск. Все их набегания и наскакивания друг на друга почти не производили им вреда, а вред, смерть и увечья наносили ядра и пули, летавшие везде по тому пространству, по которому метались эти люди. Как только эти люди выходили из того пространства, по которому летали ядра и пули, так их тотчас же стоявшие сзади начальники формировали, подчиняли дисциплине и под влиянием этой дисциплины вводили опять в область огня, в которой они опять (под влиянием страха смерти) теряли дисциплину и метались по случайному настроению толпы.
Генералы Наполеона – Даву, Ней и Мюрат, находившиеся в близости этой области огня и даже иногда заезжавшие в нее, несколько раз вводили в эту область огня стройные и огромные массы войск. Но противно тому, что неизменно совершалось во всех прежних сражениях, вместо ожидаемого известия о бегстве неприятеля, стройные массы войск возвращались оттуда расстроенными, испуганными толпами. Они вновь устроивали их, но людей все становилось меньше. В половине дня Мюрат послал к Наполеону своего адъютанта с требованием подкрепления.
Наполеон сидел под курганом и пил пунш, когда к нему прискакал адъютант Мюрата с уверениями, что русские будут разбиты, ежели его величество даст еще дивизию.
– Подкрепления? – сказал Наполеон с строгим удивлением, как бы не понимая его слов и глядя на красивого мальчика адъютанта с длинными завитыми черными волосами (так же, как носил волоса Мюрат). «Подкрепления! – подумал Наполеон. – Какого они просят подкрепления, когда у них в руках половина армии, направленной на слабое, неукрепленное крыло русских!»
– Dites au roi de Naples, – строго сказал Наполеон, – qu'il n'est pas midi et que je ne vois pas encore clair sur mon echiquier. Allez… [Скажите неаполитанскому королю, что теперь еще не полдень и что я еще не ясно вижу на своей шахматной доске. Ступайте…]
Красивый мальчик адъютанта с длинными волосами, не отпуская руки от шляпы, тяжело вздохнув, поскакал опять туда, где убивали людей.
Наполеон встал и, подозвав Коленкура и Бертье, стал разговаривать с ними о делах, не касающихся сражения.
В середине разговора, который начинал занимать Наполеона, глаза Бертье обратились на генерала с свитой, который на потной лошади скакал к кургану. Это был Бельяр. Он, слезши с лошади, быстрыми шагами подошел к императору и смело, громким голосом стал доказывать необходимость подкреплений. Он клялся честью, что русские погибли, ежели император даст еще дивизию.
