Костандин III

Костандин III

Костандин III (иногда как II) (арм. Կոստանդին Գ; имя при рождении Ги де Лузиньян; ум. 17 апреля 1344) — король Киликийской Армении (1342—1344) из династии Лузиньянов. Основатель армянской ветви французского дворянского рода Лузиньян, правившей Киликийским царством вплоть до его падения в 1375 году.

Биография

Костандин был сыном Амори II Тирского из династии Лузиньян, регента Кипра, и армянской принцессы Изабеллы, дочери киликийского короля Левона III из династии Хетумян.

После убийства отца в 1310 году, вместе с матерью и 4 братьями нашел пристанище сначала в Киликии, у своего двоюродного брата Левона V Хетумяна а затем в Константинополе. С 1328 по 1341 годы занимал должность губернатора области Серре. После убийства Левона V, последнего представителя династии Хетумянов, временно королевством управлял младший брат Костандина, Жан де Лузиньян.

В 1343 году, в сопровождении 300 франкских солдат он прибыл в Киликию и был коронован по армянским традициям. Однако вместо того чтобы организовывать оборону страны от нападений египетских мамлюков и караманских туркменов, Костандин передал власть униатам и франкам, начал гонения против армянских князей и отбирал их владения.

В 1344 году армянские князья во главе с Ошином Бакураном подняли восстание в Адане против короля и 17 апреля Костандин вместе со своими 300 приближенными был убит.

Личная жизнь

Костандин был женат дважды. От второй жены, Феодоры (сестры византийского доместика Сиргиана) у него родились двое детей, одна из них — Изабелла (или Зампия, или Мария) была женой Мануила Кантакузина, деспота Мореи.

Источники

• Армянская Советская Энциклопедия, Том V, стр. 613. Статья: [hy.wikisource.org/wiki/Էջ:Հայկական_Սովետական_Հանրագիտարան_(Soviet_Armenian_Encyclopedia)_5.djvu/613 Կոստանդին Գ]  (арм.)

Литература

• Boase T. S. R. The Cilician Kingdom of Armenia. — Edinburgh: Scottish Academic Press, 1978. — ISBN 0-7073-0145-9.

Отрывок, характеризующий Костандин III

Из за устанавливающегося молчания послышался храп некоторых заснувших; остальные поворачивались и грелись, изредка переговариваясь. От дальнего, шагов за сто, костра послышался дружный, веселый хохот.
– Вишь, грохочат в пятой роте, – сказал один солдат. – И народу что – страсть!
Один солдат поднялся и пошел к пятой роте.
– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.
– О о? пойти посмотреть… – Несколько солдат направились к пятой роте.


Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев.
В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
– Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.
– Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил: