Крандиевская, Надежда Васильевна
| Надежда Васильевна Крандиевская | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Учёба: | |
Наде́жда Васи́льевна Крандие́вская (1891—1963) — советский скульптор.
Биография
Родилась 13 (25) августа 1891 года в Москве в литературной семье. Её мать — Анастасия Романовна Тархова — была известной в начале XX века писательницей; отец — Василий Афанасьевич Крандиевский — был издателем и журналистом. Её сестра Наталья была женой А. Н. Толстого.
В 1909 году поступила в Московское училище живописи, ваяния и зодчества, где училась у Сергея Волнухина (автор памятника первопечатнику Ивану Федорову). В 1912 году Крандиевская уехала в Париж, где училась в «Académie de la Grande Chaumière» у Бурделя, одного из классиков французской скульптуры. В 1914 году вернулась в Москву и начала самостоятельную деятельность скульптора.
Жила на Арбате. В начале 1930-х годов вместе с мужем и детьми переехала в отдельный дом в кооперативном посёлке «Сокол»[1].
В 1930-е годы Надежда Крандиевская занималась преподавательской деятельностью, а также создала серию скульптур революционных деятелей — Буденного, Фурманова, Чапаева и Демьяна Бедного. В 1940—1950 годах она выполнила ряд скульптурных портретов известных актёров, писателей и других деятелей культуры. В частности, ею создан надгробный памятник В. Г. Короленко в Полтаве[2].
Умерла в 1963 году в Москве. Похоронена на кладбище в городе Таруса[3].
Семья
- Муж — Файдыш, Пётр Петрович, архитектор. Их дети:
- Файдыш-Крандиевская, Наталия Петровна (Навашина) — художница.
- Файдыш-Крандиевский, Андрей Петрович (1920—1967) — скульптор.
Надгробие Якова Рекка
Н. В. Крандиевская создала в 1947 году для усыпальницы Рекк-Третьяковых на Введенском кладбище беломраморную фигуру Христа[4]. Этот памятник родственники планировали установить в 1913 году на могиле немецкого купца Якова Рекка. Скульптура была заказана в Италии, но начавшаяся Первая мировая война, а затем Октябрьская революция не позволили доставить статую в Москву. Только после Великой Отечественной войны родственники Якова Рекка — Третьяковы — заказали новую скульптуру Надежде Крандиевской[5]. В хрущёвские времена памятник был сброшен, некоторые его части откололись. Позднее скульптура была восстановлена[6].
Напишите отзыв о статье "Крандиевская, Надежда Васильевна"
Примечания
- ↑ Посёлок Сокол. История посёлка и его жителей / ред. Н. А. Соляник. — М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2004. — С. 167. — 208 с. — 1000 экз. — ISBN 5-224-03302-0.
- ↑ [histpol.pl.ua/ru/lichnosti/skulptory?id=249 Могила В. Г. Короленка] (укр.)
- ↑ [www.nec.m-necropol.ru/krandievskaya-nv.html Крандиевская Надежда Васильевна (1891—1963)]
- ↑ [www.rusiskusstvo.ru/painter.html?id=183 Крандиевская Надежда Васильевна (1891—1962)]
- ↑ [grabschonheiten.diary.ru/p163975366.htm?oam Еще одна тайна Введенского (Немецкого) кладбища]
- ↑ [www.liveinternet.ru/users/5132602/post283748180 ТУРМАНИНА В. И. ЛЕГЕНДЫ И ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА О БЕЛОМ ХРИСТЕ НА ВВЕДЕНСКОМ КЛАДБИЩЕ]
Ссылки
- [www.russiskusstvo.ru/authors/orlov/a632/ Скульптор Надежда Крандиевская: возвращение мастера]
- [artru.info/ar/20325/ Крандиевская Надежда Васильевна]
- [histpol.pl.ua/ru/lichnosti/skulptory?id=2156 Крандієвська Надія Василівна] (укр.)
- [ru.rodovid.org/wk/Запись:619805 Крандиевская, Надежда Васильевна] на «Родоводе». Дерево предков и потомков
Отрывок, характеризующий Крандиевская, Надежда Васильевна
– Я думала, что нынешний праздник отменен. Je vous avoue que toutes ces fetes et tous ces feux d'artifice commencent a devenir insipides. [Признаюсь, все эти праздники и фейерверки становятся несносны.]– Ежели бы знали, что вы этого хотите, праздник бы отменили, – сказал князь, по привычке, как заведенные часы, говоря вещи, которым он и не хотел, чтобы верили.
– Ne me tourmentez pas. Eh bien, qu'a t on decide par rapport a la depeche de Novosiizoff? Vous savez tout. [Не мучьте меня. Ну, что же решили по случаю депеши Новосильцова? Вы все знаете.]
– Как вам сказать? – сказал князь холодным, скучающим тоном. – Qu'a t on decide? On a decide que Buonaparte a brule ses vaisseaux, et je crois que nous sommes en train de bruler les notres. [Что решили? Решили, что Бонапарте сжег свои корабли; и мы тоже, кажется, готовы сжечь наши.] – Князь Василий говорил всегда лениво, как актер говорит роль старой пиесы. Анна Павловна Шерер, напротив, несмотря на свои сорок лет, была преисполнена оживления и порывов.
Быть энтузиасткой сделалось ее общественным положением, и иногда, когда ей даже того не хотелось, она, чтобы не обмануть ожиданий людей, знавших ее, делалась энтузиасткой. Сдержанная улыбка, игравшая постоянно на лице Анны Павловны, хотя и не шла к ее отжившим чертам, выражала, как у избалованных детей, постоянное сознание своего милого недостатка, от которого она не хочет, не может и не находит нужным исправляться.
В середине разговора про политические действия Анна Павловна разгорячилась.
– Ах, не говорите мне про Австрию! Я ничего не понимаю, может быть, но Австрия никогда не хотела и не хочет войны. Она предает нас. Россия одна должна быть спасительницей Европы. Наш благодетель знает свое высокое призвание и будет верен ему. Вот одно, во что я верю. Нашему доброму и чудному государю предстоит величайшая роль в мире, и он так добродетелен и хорош, что Бог не оставит его, и он исполнит свое призвание задавить гидру революции, которая теперь еще ужаснее в лице этого убийцы и злодея. Мы одни должны искупить кровь праведника… На кого нам надеяться, я вас спрашиваю?… Англия с своим коммерческим духом не поймет и не может понять всю высоту души императора Александра. Она отказалась очистить Мальту. Она хочет видеть, ищет заднюю мысль наших действий. Что они сказали Новосильцову?… Ничего. Они не поняли, они не могут понять самоотвержения нашего императора, который ничего не хочет для себя и всё хочет для блага мира. И что они обещали? Ничего. И что обещали, и того не будет! Пруссия уж объявила, что Бонапарте непобедим и что вся Европа ничего не может против него… И я не верю ни в одном слове ни Гарденбергу, ни Гаугвицу. Cette fameuse neutralite prussienne, ce n'est qu'un piege. [Этот пресловутый нейтралитет Пруссии – только западня.] Я верю в одного Бога и в высокую судьбу нашего милого императора. Он спасет Европу!… – Она вдруг остановилась с улыбкою насмешки над своею горячностью.
– Я думаю, – сказал князь улыбаясь, – что ежели бы вас послали вместо нашего милого Винценгероде, вы бы взяли приступом согласие прусского короля. Вы так красноречивы. Вы дадите мне чаю?
– Сейчас. A propos, – прибавила она, опять успокоиваясь, – нынче у меня два очень интересные человека, le vicomte de MorteMariet, il est allie aux Montmorency par les Rohans, [Кстати, – виконт Мортемар,] он в родстве с Монморанси чрез Роганов,] одна из лучших фамилий Франции. Это один из хороших эмигрантов, из настоящих. И потом l'abbe Morio: [аббат Морио:] вы знаете этот глубокий ум? Он был принят государем. Вы знаете?
– А! Я очень рад буду, – сказал князь. – Скажите, – прибавил он, как будто только что вспомнив что то и особенно небрежно, тогда как то, о чем он спрашивал, было главною целью его посещения, – правда, что l'imperatrice mere [императрица мать] желает назначения барона Функе первым секретарем в Вену? C'est un pauvre sire, ce baron, a ce qu'il parait. [Этот барон, кажется, ничтожная личность.] – Князь Василий желал определить сына на это место, которое через императрицу Марию Феодоровну старались доставить барону.
