Крупник, Семён Самойлович

Семен Крупник
Имя при рождении:	Семён Самойлович Крупник
Дата рождения:	5 апреля 1928(1928-04-05)
Место рождения:	Винница, Украинская ССР, СССР
Дата смерти:	2 декабря 2008(2008-12-02) (80 лет)
Место смерти:	Одесса, Украина
Профессия:	актёр
Гражданство:	СССР СССР, Украина Украина
Награды:

Семён Самойлович Крупник (5 апреля 1928, Винница — 2 декабря 2008, Одесса) — украинский советский актёр, народный артист Украины (1993). Одна из самых известных фигур театральной жизни Одессы 1960—1990-х годов.

Биография

После окончания авиационного техникума учился на вечернем отделении Московского авиационно-технического института, не окончив которого поступил в театральное училище им. Б. В. Щукина. Одновременно работал на вертолётном заводе. После окончания училища в 1955 году поступил в Челябинский театр музыкальной драмы, с 1960 года — актёр Одесского театра музыкальной комедии и с 1990 года — актёр Одесского русского драматического театра им. Иванова.

С 1963 года снимался в кино. Записал альбомы с исполнением песен одесского городского фольклора, выступал с песенной программой на радио.

Через год после того как не стало Семена Самойловича, на фасаде его дома, по адресу Соборная площадь, 10 — именно здесь знаменитый артист прожил большую часть жизни в Одессе — был установлен барельеф. Деньги на него собрали друзья и почитатели таланта артиста. Для этого был организован общественный комитет, который возглавила Анна Семеновна Чернобродская.

Похоронен в Одессе на Таировском кладбище.

Фильмография

1. 1963 — Мечте навстречу — Сантос Рэм, журналист
2. 1965 — Эскадра уходит на запад — Фуке, матрос
3. 1967 — Тихая Одесса — Фалин
4. 1969 — Если есть паруса — Илья Семёнович, начальник снабжения
5. 1969 — Опасные гастроли — Али-Баба аравийский
6. 1971 — Море нашей надежды — работник пароходства
7. 1971 — Факир на час — Кулик-Куликовский, конферансье
8. 1974 — Прощайте, фараоны! — продавец
9. 1974 — Здравствуйте, доктор! — друг Александра
10. 1976 — Город с утра до полуночи — отец у роддома
11. 1977 — Волшебный голос Джельсомино — продавец
12. 1978 — Где ты был, Одиссей? — бармен
13. 1979 — В одно прекрасное детство — фотограф
14. 1980 — Вторжение — фотограф
15. 1980 — Депутатский час — строитель
16. 1981 — Берегите женщин — Николай Николаевич, отец Любы
17. 1981 — Долгий путь в лабиринте — дед с внуком в поезде
18. 1981 — О тебе — доктор
19. 1982 — Свадебный подарок — фотограф
20. 1982 — Поросячья этика
21. 1982 — Трест, который лопнул — негр Мэра
22. 1983 — Среди тысячи дорог — актёр театра музкомедии
23. 1985 — Искушение Дон-Жуана — Соломон
24. 1989 — А был ли Каротин? — портье (озвучил Юрий Саранцев)
25. 1989 — Дежа вю — профессор психиатрии
26. 1990 — Внимание: Ведьмы! — врач-психиатр
27. 1991 — Блуждающие звёзды — зритель
28. 1996 — Возвращение «Броненосца» — эпизод
29. 2004 — Кредитка
30. 2009 — Мелодия для шарманки

Отрывок, характеризующий Крупник, Семён Самойлович

Необычайно странно было Балашеву, после близости к высшей власти и могуществу, после разговора три часа тому назад с государем и вообще привыкшему по своей службе к почестям, видеть тут, на русской земле, это враждебное и главное – непочтительное отношение к себе грубой силы.
Солнце только начинало подниматься из за туч; в воздухе было свежо и росисто. По дороге из деревни выгоняли стадо. В полях один за одним, как пузырьки в воде, вспырскивали с чувыканьем жаворонки.
Балашев оглядывался вокруг себя, ожидая приезда офицера из деревни. Русские казаки, и трубач, и французские гусары молча изредка глядели друг на друга.
Французский гусарский полковник, видимо, только что с постели, выехал из деревни на красивой сытой серой лошади, сопутствуемый двумя гусарами. На офицере, на солдатах и на их лошадях был вид довольства и щегольства.
Это было то первое время кампании, когда войска еще находились в исправности, почти равной смотровой, мирной деятельности, только с оттенком нарядной воинственности в одежде и с нравственным оттенком того веселья и предприимчивости, которые всегда сопутствуют началам кампаний.
Французский полковник с трудом удерживал зевоту, но был учтив и, видимо, понимал все значение Балашева. Он провел его мимо своих солдат за цепь и сообщил, что желание его быть представленну императору будет, вероятно, тотчас же исполнено, так как императорская квартира, сколько он знает, находится недалеко.
Они проехали деревню Рыконты, мимо французских гусарских коновязей, часовых и солдат, отдававших честь своему полковнику и с любопытством осматривавших русский мундир, и выехали на другую сторону села. По словам полковника, в двух километрах был начальник дивизии, который примет Балашева и проводит его по назначению.
Солнце уже поднялось и весело блестело на яркой зелени.
Только что они выехали за корчму на гору, как навстречу им из под горы показалась кучка всадников, впереди которой на вороной лошади с блестящею на солнце сбруей ехал высокий ростом человек в шляпе с перьями и черными, завитыми по плечи волосами, в красной мантии и с длинными ногами, выпяченными вперед, как ездят французы. Человек этот поехал галопом навстречу Балашеву, блестя и развеваясь на ярком июньском солнце своими перьями, каменьями и золотыми галунами.
Балашев уже был на расстоянии двух лошадей от скачущего ему навстречу с торжественно театральным лицом всадника в браслетах, перьях, ожерельях и золоте, когда Юльнер, французский полковник, почтительно прошептал: «Le roi de Naples». [Король Неаполитанский.] Действительно, это был Мюрат, называемый теперь неаполитанским королем. Хотя и было совершенно непонятно, почему он был неаполитанский король, но его называли так, и он сам был убежден в этом и потому имел более торжественный и важный вид, чем прежде. Он так был уверен в том, что он действительно неаполитанский король, что, когда накануне отъезда из Неаполя, во время его прогулки с женою по улицам Неаполя, несколько итальянцев прокричали ему: «Viva il re!», [Да здравствует король! (итал.) ] он с грустной улыбкой повернулся к супруге и сказал: «Les malheureux, ils ne savent pas que je les quitte demain! [Несчастные, они не знают, что я их завтра покидаю!]
Но несмотря на то, что он твердо верил в то, что он был неаполитанский король, и что он сожалел о горести своих покидаемых им подданных, в последнее время, после того как ему ведено было опять поступить на службу, и особенно после свидания с Наполеоном в Данциге, когда августейший шурин сказал ему: «Je vous ai fait Roi pour regner a maniere, mais pas a la votre», [Я вас сделал королем для того, чтобы царствовать не по своему, а по моему.] – он весело принялся за знакомое ему дело и, как разъевшийся, но не зажиревший, годный на службу конь, почуяв себя в упряжке, заиграл в оглоблях и, разрядившись как можно пестрее и дороже, веселый и довольный, скакал, сам не зная куда и зачем, по дорогам Польши.