Кстовский район

Кстовский район

Герб
Страна	Россия Россия
Статус	муниципальный район
Входит в	Нижегородскую область
Включает	1 городское и 13 сельских поселений
Административный центр	Кстово
Дата образования	10 июня 1929 года
Глава местного самоуправления	Кузнецов Алексей Александрович
Глава администрации	Конюхов Юрий Павлович
Официальный язык	русский
Население (2016)	↗117 436 (3,6 %)
Плотность	95,74 чел./км²
Национальный состав	русские
Конфессиональный состав	православные
Площадь	1226,64 км²
Высота над уровнем моря  • Наивысшая точка	222 м
Часовой пояс	MSK (UTC+3)
Телефонный код	+7 83145
Код автом. номеров	52, 152
[www.kstovo-adm.ru/ Официальный сайт]

Ксто́вский райо́н — административно-территориальная единица и муниципальный район в составе Нижегородской области России.

Административный центр — город Кстово.

География

Кстовский район расположен в центральной части Нижегородской области, простирается вдоль правого берега реки Волги и находится в 18 километрах к юго-востоку от города Нижнего Новгорода.

Район граничит с городским округом город Нижний Новгород, с Лысковским, Большемурашкинским, Дальнеконстантиновским и Богородским районами, по реке Волга граничит с городским округом город Бор.

Площадь района — 1224,97 км².

История района

Ранний период

Первое славянское поселение на территории района возникло в XIV веке под прикрытием Нижнего Новгорода и называлось деревней Кстоской (от мордовского слова «кста» — земляника). По другой версии, название деревни происходит от слова «кстится», то есть крестится: бурлаки, тянувшие баржи из Астрахани в Нижний Новгород, дойдя до села Безводного, откуда уже было видно Нижний, перекрещивались, кстились, со словами: «Ну, слава Господу, дошли до Нижнего». Русские люди селились вдоль дорог и образовали целую цепочку населённых пунктов вниз по Волге от Нижнего Новгорода — деревни Новая, Ельня, Кстоская и так далее.

В начале XV века деревня Кстоская с принадлежавшими ей землями была отдана во владение Печерского монастыря сыном последнего нижегородского князя Даниилом Борисовичем. На протяжении последующих ста пятидесяти лет, между татарскими набегами, кстовчане занимались земледелием, охотой и рыболовством.

XVIII—XIX века

В период существования Нижегородской губернии (XVIII—XIX вв.), большая часть территории нынешнего Кстовского района входила в Нижегородский уезд, восточная часть (к востоку от р. Шавы) входила в Макарьевский уезд.

В 1785 г. в селе Кстове была открыта почтовая станция.

23 мая 1797 года, возвращаясь по Волге из сибирской ссылки, А. Н. Радищев записал:

Шли по бечевой до села Татиницы, почтовой станции. По горному берегу видны деревни. От Юркина луговая сторона начинает возвышаться, и лес отдален, сперва бугры песчаные, кои ныне вода не понимает, похожи на дюны. Проехав Татиницы, против деревни стоит деревня и на луговой стороне. Подняли парус. Прошли село Работки, кажется, генер<ала> Шубина, не того ли, который был в ссылке за… Е<лизавету> П<етровну>. Тут видел освященную уже церковь, уродливое жертвоприношение, построенное на воздыханиях народа и выкидышах. При том же ветре проезжали многие села и деревни. Село Кадинки. В Работках много стоит расшив. Тут строят их на продажу, и множество плотов леса, который частию пилят и срубы рубят. Отдают расшивы под фрахт. Потом проехали луг и на нём сосняк подле горы — знак, что вода тут не восходит. Село Безводное, где жители делают проволоку, церковь и часть на горе, остальное под горою, и пред ним к Волге прекрасные березовые рощи; вдали уже можно было видеть в синеве заокинский лес. В Безводном последняя почтовая станция к Нижнему; водою считают 25 вер., а дорогою 12. От села большой овраг, берег прямой, низкий до села, за которым видны рощи, поля, покрытые хлебом, села, деревни, и берег склоняется совсем или возвышен окатистыми буграми до самой слободы близ Нижнего, за которою высокая гора.

В 1818 году в Кстове была открыта каменная церковь, и с этого времени оно стало называться селом.

После реформы 1861 года население начало заниматься разными промыслами — распиловкой леса и вытягиванием проволоки. В 1860-х годах обстоятельная статья местного священника А. Борисовского «Описание Кстовской, Новоликеевской, Шолокшанской, Чернухинской и Слободской волостей Нижегородского уезда» публикуется в «Нижегородском сборнике» под редакцией А. С. Гациского. Борисовский полагал, что сёла Кстово и Новоликеево возникли по всей вероятности в 1640-х годах, когда для обращения терюшевской мордвы строились новые церкви в Нижегородском уезде.

Согласно «Описанию», в 1860-х годах эти 5 волостей имели 8 сёл и 28 деревень с общим населением 13 613 человек. Село Кстово имело 364 жителя, которые жили в 70 домах (дворах), построенных на каменных основаниях и расположенных в три линии на высоком волжском берегу (нынешнее Старое Кстово). В Кстовскую волость входило ещё семь деревень:

• Ельна, 272 жителя (нынешняя Большая или Малая Ельня?)
• Столбищи, 294
• Лукерьино, 262 (в 1980—2000-х годах почти полностью снесена при постройке северной части нового Кстова)
• Зименки, 165
• Муханово, 138
• Вишенки, 117 (ныне примыкает к южной стороне нового Кстова)
• Караулово, 222

В Новоликеевскую волость входили сёла Новоликеево (989 жителей), деревни Толстобино, Студенец, Ветчак, Карабатово, Михальчиково, Лобково, Подвалиха и Сосновка.

На правом берегу Кудьмы находились:

• Шелокшанская волость: сёла Шолокша (345 жителей) и Вередеево (472), деревни Стан, Мокрая (633), Чаглава, Каменки, Красногорка;
• Чернухинская волость: сёла Чернуха (621 жителей) и Ключищи (235); деревни Лапшлеи, Майдан (707), Мешиха, Вершинино;
• Слободская волость: сёла Слободское (834 жителей) и Подлесово (583); деревни Шмойлово, Борок, Починок.

По мнению Борисовского, в жителях «гористой» части (Кстовская и Новоликеевская волости) замечалось более «остроты и смелости, и к трудам лености», а в «закудемских» (Шелокшанская, Чернухинская, Слободская волости) — «более добродушия, расположения к трудолюбию и простоты».

Каждая волость имело волостное правление, каменную или деревянную церковь и волостное училище Все пять училищ были построены в 1864 году по типовому проекту. В них учились только мальчики, 35-60 в каждой волости. Учебный год был с 1 октября по 1 мая. Преподавались священная история, чтение, чистописание, арифметика и счетоводство. Преподавателями были либо местные священники, либо «ученики, исключённые их семинарии». Будучи священником, автор «Описания» был рад, что создание волостных училищ уничтожило «языческий» обряд колядования; вместо колядок, дети стали петь христианские стихи.

В 1870-х годах в пятом томе того же «Нижегородского сборника» священник Т. Доброзраков рассказал о селе Борисовском (нынешнее Ближнее Борисово) «с его приходскими селениями», то есть деревнями, чьи жители крестились и венчались в Борисовских церквах (их было три, постройки 1774—1794 гг.): Ройка, Румянцево, Козловка, а также населённые пункта нынешнего Богородском района (Кусаковка, Новинки и др.). В приходе жило 2 676 человек, в т. ч. в селе Борисовском — 669. Приход входил в Бешенцовскую волость, волостное правление которой в 1870 г. переместилось из Борисовского в деревню Новые Щербинки (нынешний Приокский район Нижнего Новгорода). Население прихода занималось главным образом земледелием, ловило рыбу и раков в Оке и Кудьме, и сильно страдало от пожаров, в двух из которых в одном только селе Борисовском сгорело 29 домов. Отец Доброзраков сообщает, что в приходе имелось две «огнегасительных трубы», одна в Борисовском, другая в Кусаковке, «купленная уже после пожара».

Главной достопримечательностью Борисовского прихода был Баранов Ключ, находившийся в 2.5 верстах к северо-востоку от села. При нём были построены часовня и купальня; он был как местом отдыха состоятельных нижегородцев, так и местом паломничества бедных и больных, почитавших его воду целебной. Этот источник существует и сейчас, часовня восстановлена в 2000 г и располагается в д. Козловке.

XX век

В 1919—1924 годах на территории современного Кстовского района стали создаваться комсомольские ячейки и организации.

10 июня 1929 года с созданием районов вместо уездов, Кстово становится центром крупного сельскохозяйственного пригородного района. В нём развивается лесопиление, а также рыболовство на базе рыбных угодий Волги и пойменных озёр.

Самые крупные перемены в районе произошли в 50-х годах, когда были построены и пущены Новогорьковский нефтеперерабатывающий завод, Новогорьковская ТЭЦ, завод сборного железобетона, деревообрабатывающий и асфальтобетонный заводы. К промышленным предприятиям были подведены нефте- и газопроводы, железнодорожные пути и автомагистрали. В начале 60-х годов в Кстове были построены заводы минераловатных изделий, по комплексной переработке и ремонту шин, молокозавод.

Бурный рост промышленности района также стремительно менял статус Кстова: в 1954 году село становится рабочим посёлком, тогда в нём проживало 20 тысяч человек, 12 сентября 1957 Кстово приобрело статус города районного подчинения, а с 1962 года оно становится городом областного подчинения.

Летом 1966 года в селе Безводное снимался фильм Андрея Кончаловского «История Аси Клячиной, которая любила, да не вышла замуж», который вышел на советские экраны под изменённым цензурой названием «Асино счастье».

Население

Численность населения
2002	2006	2008	2009	2010	2011	2012
113 703	↘111 960	↗112 448	↗113 015	↘112 823	↗112 828	↗113 333
2013	2014	2015	2016
↗113 943	↗114 161	↗115 789	↗117 436

25 000

50 000

75 000

100 000

125 000

150 000

2002

2011

2016

В Кстовском районе сосредоточено около 3 процентов трудовых ресурсов Нижегородской области.

Демографическая нагрузка — 688 человек на 1 000 лиц трудоспособного возраста.

Численность пенсионеров колеблется примерно на одном уровне, с незначительными изменениями, и составляет около 31 000 человек.

Урбанизация

В городских условиях (город Кстово) проживают 57,31 % населения района.

Муниципально-территориальное устройство

В Кстовском районе 122 населённых пункта (курортный посёлок Зелёный город, географически расположенный на территории Кстовского района, административно входит в состав городского округа город Нижний Новгород) в составе одного городского и 13 сельских поселений:

№	Городское и сельские поселения	Административный центр	Количество населённых пунктов	Население	Площадь, км2
1	Городское поселение город Кстово	город Кстово	1	↘67 305	59,00
2	Афонинский сельсовет	деревня Афонино	6	↗5875	54,52
3	Безводнинский сельсовет	село Безводное	6	↗2755	79,21
4	Ближнеборисовский сельсовет	село Ближнее Борисово	5	↗5921	54,54
5	Большеельнинский сельсовет	посёлок Ждановский	10	↗9329	53,70
6	Большемокринский сельсовет	село Большое Мокрое	9	↗2922	130,74
7	Запрудновский сельсовет	село Запрудное	12	↗2655	119,23
8	Новоликеевский сельсовет	деревня Новоликеево	7	↗3624	40,27
9	Прокошевский сельсовет	деревня Прокошево	15	↘1889	184,51
10	Работкинский сельсовет	село Работки	9	↗3589	92,30
11	Ройкинский сельсовет	посёлок Селекционной станции	6	↗3727	19,50
12	Слободской сельсовет	деревня Подлесово	5	↗1666	55,28
13	Чернухинский сельсовет	село Чернуха	15	↗4900	170,66
14	Чернышихинский сельсовет	село Чернышиха	16	↘1279	113,18

Экономика района

Промышленность

Наибольший удельный вес в совокупном объёме промышленного производства района занимает предприятие топливной промышленности — НПЗ ОАО «Лукойл — Норси» и ООО «Битумное производство», удельный вес продукции которого в общем объёме промышленного производства района составляет 86,0 % (в фактических ценах).

Объём отгрузки промышленной продукции по крупным и средним предприятиям за 2009—164,88 млрд руб.

Предприятия Кстовского района:

• ООО «Лукойл-Нижегороднефтеоргсинтез» — нефтепереработка;
• ООО «Битумное производство» — производство нефтебитумов и мастик;
• ООО «Газэнергосеть-Нижний Новгород» — перевалка сжиженных углеводородных газов;
• ОАО «Керма» — производство кирпича;
• ООО «Кстовская фирма» — строительно-монтажная компания;
• ОАО «Поиск» — производство железобетона;
• СП «Бранорос» — замковые системы;
• ОАО «Кстовский хлеб» — хлебопродукция;
• ОАО «Доком» — деревообработка;
• ОАО «Шиноремонтный завод» — резинотехнические изделия;
• ОАО «Кстовская типография» — полиграфическая продукция;
• ОАО «Минвата» — теплоизоляционные минераловатные изделия;
• ОАО «Безводнинский метизный завод» — метизы;
• ОАО «Кстовский молочный завод» — выпуск молочной продукции;
• ООО «Связист» — интернет и телекоммуникации;
• ЗАО «ДСК-НН»- строительство зданий и сооружений, производство железобетонных конструкций;
• ЗАО «Элкаб» — производство кабельной продукции;
• ООО «Н-сервис» — ремонт насосов, электродвигателей, промышленного металлорежущего оборудования;
• ООО «ГСИ-Волгонефтегазстрой» — крупнейшая в области строительно-монтажная организация.

Транспорт

Кстовский район — это территория с развитой транспортной инфраструктурой.

В городе Кстове имеется речной порт, действует железнодорожное грузовое автомобильное сообщение, трубопроводы, подающие в район нефть и газ.

Организованы хорошие внутрирайонные транспортные связи. Общая протяжённость ведомственных и частных автомобильных дорог составляет 533 километров, в том числе с твёрдым покрытием — 512 километров. Общая протяжённость автобусных внутриобластных линий, проходящих по территории района, составляет 292 километра.

На берегу Волги у Кстова находится нефтебаза, у причалов которой швартуются нефтеналивные суда, перевозящие нефтепродукты в различные регионы области и страны. Существует также речной порт (Михальчиково) у села Безводное; он, в частности, служит для доставки крупногабаритных грузов на предприятия Кстова.

Кстово находится на ветке, идущей от станции Ройка и связывающей его с Арзамасским направлением Горьковской железной дороги. На эту магистраль выходят составы с готовой продукцией нефтеперерабатывающего завода. Две железнодорожные станции Зелецино и Кстово расположены в черте города.

Культура и образование

Достопримечательности района:

• Церковь Казанской Божией Матери (1792) в селе Великом Враге;
• Церковь Троицы Живоначальной (1894) в селе Безводном;
• Покровская церковь — располагалась в селе Старые Ключищи, многоярусная деревянная церковь (1650); в настоящее время находится на территории Музея архитектуры и быта народов Нижегородского Поволжья;
• Археологические памятники — 18 стоянок первобытного человека, относящихся к мезолиту, неолиту и бронзовому веку (стоянка Безводное-1, у села Безводного).

Чтобы продолжить оригинальные традиции промыслов кстовских кустарей прошлого, сохранить их национальный характер, департамент культуры при поддержке администрации района на базе художественно-оформительской мастерской в 1993 году создал учебно-творческий народный центр культуры «Берегиня». В мастерской этого центра возрождаются и культивируются народные промыслы и ремёсла: резьба и роспись по дереву, керамика и лепка, медальерное искусство, батик, шитьё и вязание, ковроткачество и многое другое.

Лечебные учреждения

• Центральная районная больница.
• Центральная поликлиника.
• Поликлиника треста № 5.
• Поликлиника ОАО «Лукойл».
• Детская поликлиника.
• Стоматологическая поликлиника.
• Родильный дом.
• Инфекционная больница.
• Работкинская районная больница № 2.

Ссылки

• [www.zsno.ru/?id=958 Законодательное Собрание Нижегородской области: Кстовский район]
• [kstovo.ru Новости города Кстово] (из СМИ "Земляки")
• [www.kstovo-nn.ru/ Новости города Кстово и Кстовского района]
• [www.government.nnov.ru/?id=3869 Кстовский район] (официальная информация; список населённых пунктов)
• [www.nne.ru/blagochin/kstovo.php Нижегородская епархия: Кстовский благочиннический округ]
• Список памятников культурного наследия Кстовского района в Викигиде

История

• А. Борисовский. [www.nounb.sci-nnov.ru/fulltext/acg/nn-sbornik/pdf/sb2-novolik.pdf «Описание Кстовской, Ново-ликеевской, Шолокшанской, Чернухинской и Слободской волостей Нижегородского уезда»] «Нижегородский сборник» под редакцией А. С. Гациского, Том 2. (1860-е годы)
• Ягодинский И. П. [www.nounb.sci-nnov.ru/fulltext/acg/nn-sbornik/pdf/sb7-nn-bezvod.pdf «Промыслы села Безводного»] (1870-80-е гг)
• Маракин Ф. И. [www.nounb.sci-nnov.ru/fulltext/acg/nn-sbornik/pdf/sb10-likeevo.pdf «Село Новое Ликеево и Новоликеевская Ивановская ярмарка»] (около 1890 г.)
• Т. Доброзраков. [www.nounb.sci-nnov.ru/fulltext/acg/nn-sbornik/pdf/sb5-borisov.pdf «Село Борисовское с его приходскими селениями Нижегородского уезда»] (1870-80-е гг)

Отрывок, характеризующий Кстовский район

И он ухватил медведя, и, обняв и подняв его, стал кружиться с ним по комнате.


Князь Василий исполнил обещание, данное на вечере у Анны Павловны княгине Друбецкой, просившей его о своем единственном сыне Борисе. О нем было доложено государю, и, не в пример другим, он был переведен в гвардию Семеновского полка прапорщиком. Но адъютантом или состоящим при Кутузове Борис так и не был назначен, несмотря на все хлопоты и происки Анны Михайловны. Вскоре после вечера Анны Павловны Анна Михайловна вернулась в Москву, прямо к своим богатым родственникам Ростовым, у которых она стояла в Москве и у которых с детства воспитывался и годами живал ее обожаемый Боренька, только что произведенный в армейские и тотчас же переведенный в гвардейские прапорщики. Гвардия уже вышла из Петербурга 10 го августа, и сын, оставшийся для обмундирования в Москве, должен был догнать ее по дороге в Радзивилов.
У Ростовых были именинницы Натальи, мать и меньшая дочь. С утра, не переставая, подъезжали и отъезжали цуги, подвозившие поздравителей к большому, всей Москве известному дому графини Ростовой на Поварской. Графиня с красивой старшею дочерью и гостями, не перестававшими сменять один другого, сидели в гостиной.
Графиня была женщина с восточным типом худого лица, лет сорока пяти, видимо изнуренная детьми, которых у ней было двенадцать человек. Медлительность ее движений и говора, происходившая от слабости сил, придавала ей значительный вид, внушавший уважение. Княгиня Анна Михайловна Друбецкая, как домашний человек, сидела тут же, помогая в деле принимания и занимания разговором гостей. Молодежь была в задних комнатах, не находя нужным участвовать в приеме визитов. Граф встречал и провожал гостей, приглашая всех к обеду.
«Очень, очень вам благодарен, ma chere или mon cher [моя дорогая или мой дорогой] (ma сherе или mon cher он говорил всем без исключения, без малейших оттенков как выше, так и ниже его стоявшим людям) за себя и за дорогих именинниц. Смотрите же, приезжайте обедать. Вы меня обидите, mon cher. Душевно прошу вас от всего семейства, ma chere». Эти слова с одинаковым выражением на полном веселом и чисто выбритом лице и с одинаково крепким пожатием руки и повторяемыми короткими поклонами говорил он всем без исключения и изменения. Проводив одного гостя, граф возвращался к тому или той, которые еще были в гостиной; придвинув кресла и с видом человека, любящего и умеющего пожить, молодецки расставив ноги и положив на колена руки, он значительно покачивался, предлагал догадки о погоде, советовался о здоровье, иногда на русском, иногда на очень дурном, но самоуверенном французском языке, и снова с видом усталого, но твердого в исполнении обязанности человека шел провожать, оправляя редкие седые волосы на лысине, и опять звал обедать. Иногда, возвращаясь из передней, он заходил через цветочную и официантскую в большую мраморную залу, где накрывали стол на восемьдесят кувертов, и, глядя на официантов, носивших серебро и фарфор, расставлявших столы и развертывавших камчатные скатерти, подзывал к себе Дмитрия Васильевича, дворянина, занимавшегося всеми его делами, и говорил: «Ну, ну, Митенька, смотри, чтоб всё было хорошо. Так, так, – говорил он, с удовольствием оглядывая огромный раздвинутый стол. – Главное – сервировка. То то…» И он уходил, самодовольно вздыхая, опять в гостиную.
– Марья Львовна Карагина с дочерью! – басом доложил огромный графинин выездной лакей, входя в двери гостиной.
Графиня подумала и понюхала из золотой табакерки с портретом мужа.
– Замучили меня эти визиты, – сказала она. – Ну, уж ее последнюю приму. Чопорна очень. Проси, – сказала она лакею грустным голосом, как будто говорила: «ну, уж добивайте!»
Высокая, полная, с гордым видом дама с круглолицей улыбающейся дочкой, шумя платьями, вошли в гостиную.
«Chere comtesse, il y a si longtemps… elle a ete alitee la pauvre enfant… au bal des Razoumowsky… et la comtesse Apraksine… j'ai ete si heureuse…» [Дорогая графиня, как давно… она должна была пролежать в постеле, бедное дитя… на балу у Разумовских… и графиня Апраксина… была так счастлива…] послышались оживленные женские голоса, перебивая один другой и сливаясь с шумом платьев и передвиганием стульев. Начался тот разговор, который затевают ровно настолько, чтобы при первой паузе встать, зашуметь платьями, проговорить: «Je suis bien charmee; la sante de maman… et la comtesse Apraksine» [Я в восхищении; здоровье мамы… и графиня Апраксина] и, опять зашумев платьями, пройти в переднюю, надеть шубу или плащ и уехать. Разговор зашел о главной городской новости того времени – о болезни известного богача и красавца Екатерининского времени старого графа Безухого и о его незаконном сыне Пьере, который так неприлично вел себя на вечере у Анны Павловны Шерер.
– Я очень жалею бедного графа, – проговорила гостья, – здоровье его и так плохо, а теперь это огорченье от сына, это его убьет!
– Что такое? – спросила графиня, как будто не зная, о чем говорит гостья, хотя она раз пятнадцать уже слышала причину огорчения графа Безухого.
– Вот нынешнее воспитание! Еще за границей, – проговорила гостья, – этот молодой человек предоставлен был самому себе, и теперь в Петербурге, говорят, он такие ужасы наделал, что его с полицией выслали оттуда.
– Скажите! – сказала графиня.
– Он дурно выбирал свои знакомства, – вмешалась княгиня Анна Михайловна. – Сын князя Василия, он и один Долохов, они, говорят, Бог знает что делали. И оба пострадали. Долохов разжалован в солдаты, а сын Безухого выслан в Москву. Анатоля Курагина – того отец как то замял. Но выслали таки из Петербурга.
– Да что, бишь, они сделали? – спросила графиня.
– Это совершенные разбойники, особенно Долохов, – говорила гостья. – Он сын Марьи Ивановны Долоховой, такой почтенной дамы, и что же? Можете себе представить: они втроем достали где то медведя, посадили с собой в карету и повезли к актрисам. Прибежала полиция их унимать. Они поймали квартального и привязали его спина со спиной к медведю и пустили медведя в Мойку; медведь плавает, а квартальный на нем.
– Хороша, ma chere, фигура квартального, – закричал граф, помирая со смеху.
– Ах, ужас какой! Чему тут смеяться, граф?
Но дамы невольно смеялись и сами.
– Насилу спасли этого несчастного, – продолжала гостья. – И это сын графа Кирилла Владимировича Безухова так умно забавляется! – прибавила она. – А говорили, что так хорошо воспитан и умен. Вот всё воспитание заграничное куда довело. Надеюсь, что здесь его никто не примет, несмотря на его богатство. Мне хотели его представить. Я решительно отказалась: у меня дочери.
– Отчего вы говорите, что этот молодой человек так богат? – спросила графиня, нагибаясь от девиц, которые тотчас же сделали вид, что не слушают. – Ведь у него только незаконные дети. Кажется… и Пьер незаконный.
Гостья махнула рукой.
– У него их двадцать незаконных, я думаю.
Княгиня Анна Михайловна вмешалась в разговор, видимо, желая выказать свои связи и свое знание всех светских обстоятельств.
– Вот в чем дело, – сказала она значительно и тоже полушопотом. – Репутация графа Кирилла Владимировича известна… Детям своим он и счет потерял, но этот Пьер любимый был.
– Как старик был хорош, – сказала графиня, – еще прошлого года! Красивее мужчины я не видывала.
– Теперь очень переменился, – сказала Анна Михайловна. – Так я хотела сказать, – продолжала она, – по жене прямой наследник всего именья князь Василий, но Пьера отец очень любил, занимался его воспитанием и писал государю… так что никто не знает, ежели он умрет (он так плох, что этого ждут каждую минуту, и Lorrain приехал из Петербурга), кому достанется это огромное состояние, Пьеру или князю Василию. Сорок тысяч душ и миллионы. Я это очень хорошо знаю, потому что мне сам князь Василий это говорил. Да и Кирилл Владимирович мне приходится троюродным дядей по матери. Он и крестил Борю, – прибавила она, как будто не приписывая этому обстоятельству никакого значения.
– Князь Василий приехал в Москву вчера. Он едет на ревизию, мне говорили, – сказала гостья.
– Да, но, entre nous, [между нами,] – сказала княгиня, – это предлог, он приехал собственно к графу Кирилле Владимировичу, узнав, что он так плох.
– Однако, ma chere, это славная штука, – сказал граф и, заметив, что старшая гостья его не слушала, обратился уже к барышням. – Хороша фигура была у квартального, я воображаю.
И он, представив, как махал руками квартальный, опять захохотал звучным и басистым смехом, колебавшим всё его полное тело, как смеются люди, всегда хорошо евшие и особенно пившие. – Так, пожалуйста же, обедать к нам, – сказал он.


Наступило молчание. Графиня глядела на гостью, приятно улыбаясь, впрочем, не скрывая того, что не огорчится теперь нисколько, если гостья поднимется и уедет. Дочь гостьи уже оправляла платье, вопросительно глядя на мать, как вдруг из соседней комнаты послышался бег к двери нескольких мужских и женских ног, грохот зацепленного и поваленного стула, и в комнату вбежала тринадцатилетняя девочка, запахнув что то короткою кисейною юбкою, и остановилась по средине комнаты. Очевидно было, она нечаянно, с нерассчитанного бега, заскочила так далеко. В дверях в ту же минуту показались студент с малиновым воротником, гвардейский офицер, пятнадцатилетняя девочка и толстый румяный мальчик в детской курточке.
Граф вскочил и, раскачиваясь, широко расставил руки вокруг бежавшей девочки.
– А, вот она! – смеясь закричал он. – Именинница! Ma chere, именинница!
– Ma chere, il y a un temps pour tout, [Милая, на все есть время,] – сказала графиня, притворяясь строгою. – Ты ее все балуешь, Elie, – прибавила она мужу.
– Bonjour, ma chere, je vous felicite, [Здравствуйте, моя милая, поздравляю вас,] – сказала гостья. – Quelle delicuse enfant! [Какое прелестное дитя!] – прибавила она, обращаясь к матери.
Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, которые, сжимаясь, двигались в своем корсаже от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками в кружевных панталончиках и открытых башмачках, была в том милом возрасте, когда девочка уже не ребенок, а ребенок еще не девушка. Вывернувшись от отца, она подбежала к матери и, не обращая никакого внимания на ее строгое замечание, спрятала свое раскрасневшееся лицо в кружевах материной мантильи и засмеялась. Она смеялась чему то, толкуя отрывисто про куклу, которую вынула из под юбочки.
– Видите?… Кукла… Мими… Видите.
И Наташа не могла больше говорить (ей всё смешно казалось). Она упала на мать и расхохоталась так громко и звонко, что все, даже чопорная гостья, против воли засмеялись.
– Ну, поди, поди с своим уродом! – сказала мать, притворно сердито отталкивая дочь. – Это моя меньшая, – обратилась она к гостье.
Наташа, оторвав на минуту лицо от кружевной косынки матери, взглянула на нее снизу сквозь слезы смеха и опять спрятала лицо.
Гостья, принужденная любоваться семейною сценой, сочла нужным принять в ней какое нибудь участие.
– Скажите, моя милая, – сказала она, обращаясь к Наташе, – как же вам приходится эта Мими? Дочь, верно?
Наташе не понравился тон снисхождения до детского разговора, с которым гостья обратилась к ней. Она ничего не ответила и серьезно посмотрела на гостью.
Между тем всё это молодое поколение: Борис – офицер, сын княгини Анны Михайловны, Николай – студент, старший сын графа, Соня – пятнадцатилетняя племянница графа, и маленький Петруша – меньшой сын, все разместились в гостиной и, видимо, старались удержать в границах приличия оживление и веселость, которыми еще дышала каждая их черта. Видно было, что там, в задних комнатах, откуда они все так стремительно прибежали, у них были разговоры веселее, чем здесь о городских сплетнях, погоде и comtesse Apraksine. [о графине Апраксиной.] Изредка они взглядывали друг на друга и едва удерживались от смеха.
Два молодые человека, студент и офицер, друзья с детства, были одних лет и оба красивы, но не похожи друг на друга. Борис был высокий белокурый юноша с правильными тонкими чертами спокойного и красивого лица; Николай был невысокий курчавый молодой человек с открытым выражением лица. На верхней губе его уже показывались черные волосики, и во всем лице выражались стремительность и восторженность.
Николай покраснел, как только вошел в гостиную. Видно было, что он искал и не находил, что сказать; Борис, напротив, тотчас же нашелся и рассказал спокойно, шутливо, как эту Мими куклу он знал еще молодою девицей с неиспорченным еще носом, как она в пять лет на его памяти состарелась и как у ней по всему черепу треснула голова. Сказав это, он взглянул на Наташу. Наташа отвернулась от него, взглянула на младшего брата, который, зажмурившись, трясся от беззвучного смеха, и, не в силах более удерживаться, прыгнула и побежала из комнаты так скоро, как только могли нести ее быстрые ножки. Борис не рассмеялся.
– Вы, кажется, тоже хотели ехать, maman? Карета нужна? – .сказал он, с улыбкой обращаясь к матери.
– Да, поди, поди, вели приготовить, – сказала она, уливаясь.
Борис вышел тихо в двери и пошел за Наташей, толстый мальчик сердито побежал за ними, как будто досадуя на расстройство, происшедшее в его занятиях.


Из молодежи, не считая старшей дочери графини (которая была четырьмя годами старше сестры и держала себя уже, как большая) и гостьи барышни, в гостиной остались Николай и Соня племянница. Соня была тоненькая, миниатюрненькая брюнетка с мягким, отененным длинными ресницами взглядом, густой черною косой, два раза обвившею ее голову, и желтоватым оттенком кожи на лице и в особенности на обнаженных худощавых, но грациозных мускулистых руках и шее. Плавностью движений, мягкостью и гибкостью маленьких членов и несколько хитрою и сдержанною манерой она напоминала красивого, но еще не сформировавшегося котенка, который будет прелестною кошечкой. Она, видимо, считала приличным выказывать улыбкой участие к общему разговору; но против воли ее глаза из под длинных густых ресниц смотрели на уезжавшего в армию cousin [двоюродного брата] с таким девическим страстным обожанием, что улыбка ее не могла ни на мгновение обмануть никого, и видно было, что кошечка присела только для того, чтоб еще энергичнее прыгнуть и заиграть с своим соusin, как скоро только они так же, как Борис с Наташей, выберутся из этой гостиной.
– Да, ma chere, – сказал старый граф, обращаясь к гостье и указывая на своего Николая. – Вот его друг Борис произведен в офицеры, и он из дружбы не хочет отставать от него; бросает и университет и меня старика: идет в военную службу, ma chere. А уж ему место в архиве было готово, и всё. Вот дружба то? – сказал граф вопросительно.
– Да ведь война, говорят, объявлена, – сказала гостья.
– Давно говорят, – сказал граф. – Опять поговорят, поговорят, да так и оставят. Ma chere, вот дружба то! – повторил он. – Он идет в гусары.
Гостья, не зная, что сказать, покачала головой.
– Совсем не из дружбы, – отвечал Николай, вспыхнув и отговариваясь как будто от постыдного на него наклепа. – Совсем не дружба, а просто чувствую призвание к военной службе.
Он оглянулся на кузину и на гостью барышню: обе смотрели на него с улыбкой одобрения.
– Нынче обедает у нас Шуберт, полковник Павлоградского гусарского полка. Он был в отпуску здесь и берет его с собой. Что делать? – сказал граф, пожимая плечами и говоря шуточно о деле, которое, видимо, стоило ему много горя.
– Я уж вам говорил, папенька, – сказал сын, – что ежели вам не хочется меня отпустить, я останусь. Но я знаю, что я никуда не гожусь, кроме как в военную службу; я не дипломат, не чиновник, не умею скрывать того, что чувствую, – говорил он, всё поглядывая с кокетством красивой молодости на Соню и гостью барышню.
Кошечка, впиваясь в него глазами, казалась каждую секунду готовою заиграть и выказать всю свою кошачью натуру.
– Ну, ну, хорошо! – сказал старый граф, – всё горячится. Всё Бонапарте всем голову вскружил; все думают, как это он из поручиков попал в императоры. Что ж, дай Бог, – прибавил он, не замечая насмешливой улыбки гостьи.
Большие заговорили о Бонапарте. Жюли, дочь Карагиной, обратилась к молодому Ростову:
– Как жаль, что вас не было в четверг у Архаровых. Мне скучно было без вас, – сказала она, нежно улыбаясь ему.
Польщенный молодой человек с кокетливой улыбкой молодости ближе пересел к ней и вступил с улыбающейся Жюли в отдельный разговор, совсем не замечая того, что эта его невольная улыбка ножом ревности резала сердце красневшей и притворно улыбавшейся Сони. – В середине разговора он оглянулся на нее. Соня страстно озлобленно взглянула на него и, едва удерживая на глазах слезы, а на губах притворную улыбку, встала и вышла из комнаты. Всё оживление Николая исчезло. Он выждал первый перерыв разговора и с расстроенным лицом вышел из комнаты отыскивать Соню.
– Как секреты то этой всей молодежи шиты белыми нитками! – сказала Анна Михайловна, указывая на выходящего Николая. – Cousinage dangereux voisinage, [Бедовое дело – двоюродные братцы и сестрицы,] – прибавила она.
– Да, – сказала графиня, после того как луч солнца, проникнувший в гостиную вместе с этим молодым поколением, исчез, и как будто отвечая на вопрос, которого никто ей не делал, но который постоянно занимал ее. – Сколько страданий, сколько беспокойств перенесено за то, чтобы теперь на них радоваться! А и теперь, право, больше страха, чем радости. Всё боишься, всё боишься! Именно тот возраст, в котором так много опасностей и для девочек и для мальчиков.
– Всё от воспитания зависит, – сказала гостья.
– Да, ваша правда, – продолжала графиня. – До сих пор я была, слава Богу, другом своих детей и пользуюсь полным их доверием, – говорила графиня, повторяя заблуждение многих родителей, полагающих, что у детей их нет тайн от них. – Я знаю, что я всегда буду первою confidente [поверенной] моих дочерей, и что Николенька, по своему пылкому характеру, ежели будет шалить (мальчику нельзя без этого), то всё не так, как эти петербургские господа.
– Да, славные, славные ребята, – подтвердил граф, всегда разрешавший запутанные для него вопросы тем, что всё находил славным. – Вот подите, захотел в гусары! Да вот что вы хотите, ma chere!
– Какое милое существо ваша меньшая, – сказала гостья. – Порох!
– Да, порох, – сказал граф. – В меня пошла! И какой голос: хоть и моя дочь, а я правду скажу, певица будет, Саломони другая. Мы взяли итальянца ее учить.
– Не рано ли? Говорят, вредно для голоса учиться в эту пору.
– О, нет, какой рано! – сказал граф. – Как же наши матери выходили в двенадцать тринадцать лет замуж?
– Уж она и теперь влюблена в Бориса! Какова? – сказала графиня, тихо улыбаясь, глядя на мать Бориса, и, видимо отвечая на мысль, всегда ее занимавшую, продолжала. – Ну, вот видите, держи я ее строго, запрещай я ей… Бог знает, что бы они делали потихоньку (графиня разумела: они целовались бы), а теперь я знаю каждое ее слово. Она сама вечером прибежит и всё мне расскажет. Может быть, я балую ее; но, право, это, кажется, лучше. Я старшую держала строго.
– Да, меня совсем иначе воспитывали, – сказала старшая, красивая графиня Вера, улыбаясь.
Но улыбка не украсила лица Веры, как это обыкновенно бывает; напротив, лицо ее стало неестественно и оттого неприятно.
Старшая, Вера, была хороша, была неглупа, училась прекрасно, была хорошо воспитана, голос у нее был приятный, то, что она сказала, было справедливо и уместно; но, странное дело, все, и гостья и графиня, оглянулись на нее, как будто удивились, зачем она это сказала, и почувствовали неловкость.
– Всегда с старшими детьми мудрят, хотят сделать что нибудь необыкновенное, – сказала гостья.
– Что греха таить, ma chere! Графинюшка мудрила с Верой, – сказал граф. – Ну, да что ж! всё таки славная вышла, – прибавил он, одобрительно подмигивая Вере.
Гостьи встали и уехали, обещаясь приехать к обеду.
– Что за манера! Уж сидели, сидели! – сказала графиня, проводя гостей.


Когда Наташа вышла из гостиной и побежала, она добежала только до цветочной. В этой комнате она остановилась, прислушиваясь к говору в гостиной и ожидая выхода Бориса. Она уже начинала приходить в нетерпение и, топнув ножкой, сбиралась было заплакать оттого, что он не сейчас шел, когда заслышались не тихие, не быстрые, приличные шаги молодого человека.
Наташа быстро бросилась между кадок цветов и спряталась.
Борис остановился посереди комнаты, оглянулся, смахнул рукой соринки с рукава мундира и подошел к зеркалу, рассматривая свое красивое лицо. Наташа, притихнув, выглядывала из своей засады, ожидая, что он будет делать. Он постоял несколько времени перед зеркалом, улыбнулся и пошел к выходной двери. Наташа хотела его окликнуть, но потом раздумала. «Пускай ищет», сказала она себе. Только что Борис вышел, как из другой двери вышла раскрасневшаяся Соня, сквозь слезы что то злобно шепчущая. Наташа удержалась от своего первого движения выбежать к ней и осталась в своей засаде, как под шапкой невидимкой, высматривая, что делалось на свете. Она испытывала особое новое наслаждение. Соня шептала что то и оглядывалась на дверь гостиной. Из двери вышел Николай.
– Соня! Что с тобой? Можно ли это? – сказал Николай, подбегая к ней.
– Ничего, ничего, оставьте меня! – Соня зарыдала.
– Нет, я знаю что.
– Ну знаете, и прекрасно, и подите к ней.
– Соооня! Одно слово! Можно ли так мучить меня и себя из за фантазии? – говорил Николай, взяв ее за руку.
Соня не вырывала у него руки и перестала плакать.
Наташа, не шевелясь и не дыша, блестящими главами смотрела из своей засады. «Что теперь будет»? думала она.
– Соня! Мне весь мир не нужен! Ты одна для меня всё, – говорил Николай. – Я докажу тебе.
– Я не люблю, когда ты так говоришь.
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.


Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.

В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.


– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m'avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
Сын, опустив глаза, спокойно шел за нею.
Они вошли в залу, из которой одна дверь вела в покои, отведенные князю Василью.
В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.