Куджук аль-Ашраф

Куджук аль-Ашраф араб. علاء الدين كجك‎‎‎
Мамлюкский султан Египта
1341—1342
Предшественник:	Аль-Мансур Абу Бакр
Преемник:	Ахмад ан-Насир
Вероисповедание:	Ислам
Рождение:	1334(1334) Каир
Смерть:	1345(1345) Каир
Род:	Бахриты
Отец:	ан-Насир Мухаммад
Мать:	Урду

Аль-Ашраф Ала ад-Дин Куджук, известный как Куджук (Кучук, араб. ‏الملك الأشرف علاء الدين كجك‎) — мамлюкский султан Египта, правивший в 1341-1342 годах.

Биография

Ала аль-Дин Куджук был вторым сыном султана ан-Насира Мухаммада и монголки Урду. После низложения и изгнания его старшего брата Абу Бакра влиятельный эмир Каузун и другие эмиры мамлюков решили возвести на престол семилетнего Куджука.

После того как эмир Айдагмаш отверг высокий пост вице-султана, Каузун вступил в эту должность на условиях возможности оставаться в цитадели Каира (дворце султана) и не переезжать в диван вице-султана. Отныне Каузун стал фактическим правителем Египта. Вскоре многие эмиры и знать, которые были лояльны к свергнутому султану Абу Бакру, были сняты со своих постов и заменены мамлюками, обязанными своим положением Каузуну. Непопулярный Каузун стал еще более непопулярным. Однако он испытывал страх перед эмиром Ахмадом, братом юного султана, который жил в Кераке. Он послал эмира Тугана в Керак, чтобы уговорить Ахмада приехать в Каир, а затем пленить его. Ахмад, который считал Каузуна узурпатором, заявил, что вернется в Египет, когда ведущие эмиры придут к нему, чтобы дать присягу верности, а также если Каузун освободит его братьев из заточения. В конце концов Ахмад отказался прибыть в Каир, и солдаты Каузуна были вынуждены вернуться ни с чем.

Каузун требовал от мамлюков султана, чтобы они подчинялись ему наравне с султаном. В результате отношения между мамлюками и Каузуном стали ухудшаться, пока они не восстали и публично не заявили, что они подчиняются только султану, а не вице-султану. Каузун узнал, что мамлюки планируют его убийство, и обратился к эмирам за помощью, заявив, что жалеет, что принял пост вице-султана. Эмиры заверили его в своей поддержке. Мамлюки султана собрались в цитадели и при поддержке толпы устремились на площадь перед ней, выкрикивая "Насирия, Насирия!" (в честь умершего султана ан-Насира). Каузун немедленно призвал на помощь солдат эмиров, и на площади перед цитаделью завязался бой. С обеих сторон было много убитых, и бой закончился поражением мамлюков султана и толпы. Оставшиеся в живых мамлюки султана были жестоко наказаны Каузуном.

Тревожные новости пришли тем временем из Дамаска от эмира Алеппо. Ахмад покинул Керак и заявил о своих намерениях отправиться в Египет и короноваться. Против воли эмиров Каузун отправил войска под командованием эмира аль-Фахри Катлубуги в Керак, чтобы арестовать Ахмада. Но вместо ареста Ахмада Катлубуга присягнул Ахмаду и даровал ему королевский титул "аль-Малик ан-Насир". Каузун конфисковал имущество Катлубуги и приказал эмиру Сирии Алтынбуге наказать поддержавшего Ахмада эмира Алеппо Шатмара. Шатмар бежал в византийскую Кесарию (Кайсери), и Алтынбуга завоевал Алеппо и конфисковали имущество Шатмара. Между тем Катлубуга занял Дамаск и готовил возвращение Ахмада в Египет как султана. Он послал сообщение Каузуну, в котором он обвинил его в убийстве Абу Бакра и жестоком обращении с другими сыновьями султана ан-Насира Мухаммада. Глубоко возмущенный Каузун предложил эмирам и мамлюкам султана деньги, подарки и титулы, чтобы удержать их на своей стороне. Но ведущие эмиры, в том числе Айдагмаш были воодушевлены успехами Катлубуги. Под руководством эмира Айдагмаша они осадили цитадель вместе с многочисленными мамлюками и толпой. Завязался уличный бой, когда Айдагмаш велел людям атаковать и грабить конюшни Каузуна. В течение нескольких часов все лошади и все золото, что было в конюшнях, были разграблены толпой. После боя Каузун был вынужден сдаться. Он и его эмиры были схвачены и отправлены ночью в цепях в Александрию, чтобы защитить их от гнева толпы.

Мамлюки и эмиры, которые были арестованы Каузуном, были освобождены, а юный Куджук официально низложен через пять месяцев на троне. Эмир Бейбарс аль-Ахмади был отправлен в Керак, чтобы сопроводить нового султана Шихаб ад-Дина Ахмада в Египет. Каузун был убит в тюрьме, а Ала аль-Дин Куджук умер три года спустя. Его останки были похоронены в декабре 1347 года в недавно законченной мечети эмира Аксункура ан-Насири в Каире.

Литература

• Abu al-Fida: The Concise History of Humanity.
• Al-Maqrizi: Al Selouk Leme’refatt Dewall al-Melouk. Dar al-kotob, 1997.
• Al-Maqrizi: al-Mawaiz wa al-´i’tibar bi dhikr al-khitat wa al-´athar, Matabat aladab. Kairo 1996, ISBN 977-241-175X.
• Doris Behrens-Abouseif: Cairo of the Mamluks. A History of the Architecture and its Culture. London 2007.
• Henry G. Bohn: The Road to Knowledge oft he Return of Kings, Chronicles of the Crusades. AMS Press, 1969.
• Urbain Bouriant: Description topographique et historique de l’Egypte. Paris 1895.
• Ibn Taghri: al-Nujum al-Zahirah Fi Milook Misr wa al-Qahirah. al-Hay’ah al-Misrehyah 1968.
• Yusef: History of Egypt, 1382-1469 A.D. (übersetzt von William Popper), Abu L-Mahasin ibn Taghri Birdi, University of California Press, 1954.

Отрывок, характеризующий Куджук аль-Ашраф

Задача эта возможна только тогда, когда мы перестанем произвольно подставлять вместо значения всего неизвестного Х те условия, при которых проявляется сила, как то: распоряжения полководца, вооружение и т. д., принимая их за значение множителя, а признаем это неизвестное во всей его цельности, то есть как большее или меньшее желание драться и подвергать себя опасности. Тогда только, выражая уравнениями известные исторические факты, из сравнения относительного значения этого неизвестного можно надеяться на определение самого неизвестного.
Десять человек, батальонов или дивизий, сражаясь с пятнадцатью человеками, батальонами или дивизиями, победили пятнадцать, то есть убили и забрали в плен всех без остатка и сами потеряли четыре; стало быть, уничтожились с одной стороны четыре, с другой стороны пятнадцать. Следовательно, четыре были равны пятнадцати, и, следовательно, 4а:=15у. Следовательно, ж: г/==15:4. Уравнение это не дает значения неизвестного, но оно дает отношение между двумя неизвестными. И из подведения под таковые уравнения исторических различно взятых единиц (сражений, кампаний, периодов войн) получатся ряды чисел, в которых должны существовать и могут быть открыты законы.
Тактическое правило о том, что надо действовать массами при наступлении и разрозненно при отступлении, бессознательно подтверждает только ту истину, что сила войска зависит от его духа. Для того чтобы вести людей под ядра, нужно больше дисциплины, достигаемой только движением в массах, чем для того, чтобы отбиваться от нападающих. Но правило это, при котором упускается из вида дух войска, беспрестанно оказывается неверным и в особенности поразительно противоречит действительности там, где является сильный подъем или упадок духа войска, – во всех народных войнах.
Французы, отступая в 1812 м году, хотя и должны бы защищаться отдельно, по тактике, жмутся в кучу, потому что дух войска упал так, что только масса сдерживает войско вместе. Русские, напротив, по тактике должны бы были нападать массой, на деле же раздробляются, потому что дух поднят так, что отдельные лица бьют без приказания французов и не нуждаются в принуждении для того, чтобы подвергать себя трудам и опасностям.


Так называемая партизанская война началась со вступления неприятеля в Смоленск.
Прежде чем партизанская война была официально принята нашим правительством, уже тысячи людей неприятельской армии – отсталые мародеры, фуражиры – были истреблены казаками и мужиками, побивавшими этих людей так же бессознательно, как бессознательно собаки загрызают забеглую бешеную собаку. Денис Давыдов своим русским чутьем первый понял значение той страшной дубины, которая, не спрашивая правил военного искусства, уничтожала французов, и ему принадлежит слава первого шага для узаконения этого приема войны.
24 го августа был учрежден первый партизанский отряд Давыдова, и вслед за его отрядом стали учреждаться другие. Чем дальше подвигалась кампания, тем более увеличивалось число этих отрядов.
Партизаны уничтожали Великую армию по частям. Они подбирали те отпадавшие листья, которые сами собою сыпались с иссохшего дерева – французского войска, и иногда трясли это дерево. В октябре, в то время как французы бежали к Смоленску, этих партий различных величин и характеров были сотни. Были партии, перенимавшие все приемы армии, с пехотой, артиллерией, штабами, с удобствами жизни; были одни казачьи, кавалерийские; были мелкие, сборные, пешие и конные, были мужицкие и помещичьи, никому не известные. Был дьячок начальником партии, взявший в месяц несколько сот пленных. Была старостиха Василиса, побившая сотни французов.
Последние числа октября было время самого разгара партизанской войны. Тот первый период этой войны, во время которого партизаны, сами удивляясь своей дерзости, боялись всякую минуту быть пойманными и окруженными французами и, не расседлывая и почти не слезая с лошадей, прятались по лесам, ожидая всякую минуту погони, – уже прошел. Теперь уже война эта определилась, всем стало ясно, что можно было предпринять с французами и чего нельзя было предпринимать. Теперь уже только те начальники отрядов, которые с штабами, по правилам ходили вдали от французов, считали еще многое невозможным. Мелкие же партизаны, давно уже начавшие свое дело и близко высматривавшие французов, считали возможным то, о чем не смели и думать начальники больших отрядов. Казаки же и мужики, лазившие между французами, считали, что теперь уже все было возможно.
22 го октября Денисов, бывший одним из партизанов, находился с своей партией в самом разгаре партизанской страсти. С утра он с своей партией был на ходу. Он целый день по лесам, примыкавшим к большой дороге, следил за большим французским транспортом кавалерийских вещей и русских пленных, отделившимся от других войск и под сильным прикрытием, как это было известно от лазутчиков и пленных, направлявшимся к Смоленску. Про этот транспорт было известно не только Денисову и Долохову (тоже партизану с небольшой партией), ходившему близко от Денисова, но и начальникам больших отрядов с штабами: все знали про этот транспорт и, как говорил Денисов, точили на него зубы. Двое из этих больших отрядных начальников – один поляк, другой немец – почти в одно и то же время прислали Денисову приглашение присоединиться каждый к своему отряду, с тем чтобы напасть на транспорт.