Айбек

Изз ад-Дин Айбек
Мамлюкский султан Египта
1250 — 1257
Предшественник:	Шаджар ад-Дурр
Преемник:	аль-Мансур Али
Вероисповедание:	ислам суннитского толка
Род:	Бахриты
Дети:	аль-Мансур Али, Насир ад-Дин хан

аль-Малик аль-Му’изз Изз ад-Дин Айбек ат-Туркмани аль-Джашнакир ас-Салихи (араб. الملك المعز عز الدين أيبك التركماني الجاشنكير الصالحى‎; ? — 1257, Каир) — мамлюкский султан Египта из династии «Бахри».

Происходил Айбек из туркменов, во всяком случае, в среде мамлюков он был известен как Айбек ат-Туркмани. При дворе айюбидского султана ас-Салиха Айюба он выслужился в эмиры и получил должность джашнкир («пробующий еду и напитки султана»). После смерти ас-Салих Айюба (1249) во время вторжения франков (Седьмой крестовый поход) и трагической гибели его сына и наследника Туран-шаха (май 1250) Шаджар ад-Дурр, вдова ас-Салих Айюба, с помощью мамлюков её покойного мужа захватила трон и стала султаншей Египта. Айюбиды потеряли контроль над страной.

Сирийские Айюбиды и Аббасидский халиф аль-Мустасим отказались признать Шаджар ад-Дурр законной правительницей Египта, но мамлюки подтвердили свою присягу новой султанше и присвоили Айбеку титул «атабек». В июле 1250 года Шаджар ад-Дурр стала женой Айбека и отказалась в его пользу от трона. Чтобы укрепить свои позиции и удовлетворить противников в Сирии и Багдаде, Айбек провозгласил себя атабеком (опекуном) шестилетнего аль-Ашрафа Мусы, внука султана аль-Камиля.

Несмотря на это, сирийский Айюбид ан-Насир Юсуф направил войска для завоевания Египта и свержения Айбека, но они были разбиты сначала эмиром Фариз ад-Дин Актаем, а затем и самим Айбеком. Чувствуя себя после этих побед уверенно, Айбек заключил под стражу своего соправителя Мусу и назначил вице-султаном Кутуза (1252).

В 1253 году в верхнем и среднем Египте произошли серьёзные восстания, которые были подавлены эмиром Актаем. После победы над ан-Насиром Юсуфом и подавления восстания авторитет Актая среди мамлюков значительно возрос, и он стал представлять угрозу власти Айбека. Сговорившись с Кутузом и другими мамлюками, Айбек пригласил Актая в цитадель и убил его. Увидев выброшенную из цитадели голову Актая, некоторые мамлюки, среди них Бейбарс и Калаун, бежали ночью в Сирию (Дамаск) и Иорданию. Расправившись с Актаеми и его мамлюками, Айбек отослал мальчика Мусу к его тётке, у которой он жил до того, как его сделали соправителем. Теперь Айбек был абсолютным и единственным правителем Египта и части Сирии, но вскоре после этого он заключил новое соглашение с ан-Насир Юсуфом, которое ограничивало его власть только Египтом.

Чувствуя необходимость заключить союз с сильным правителем, который поможет ему в борьбе против бежавших в Сирию мамлюков, Айбек решил взять в жёны дочь Бадр ад-Дина Лу’Лу, эмира Мосула. Шаджар ад-Дурр почувствовала себя преданной человеком, которого она сделала султаном, и убила Айбека. На момент смерти ему было около шестидесяти лет. У Айбека было несколько сыновей, среди которых Насир ад-Дин хан и аль-Мансур Али. Пятнадцатилетний Али стал новым султаном с Кутузом в качестве вице-султана.

Литература

• Рыжов К. В. Бахриты // Все монархи мира. Мусульманский Восток. VII—XV вв. — М. : Вече, 2004. — ISBN 5-94538-301-5.</span>
• Irwin R. [www.google.com/books?id=-jgOAAAAQAAJ&lpg=PP1&lr&hl=ru&pg=PA26#v=snippet&q=Aybak&f=false The Middle East in the Middle Ages: the early Mamluk Sultanate 1250-1382]. — London: Croom Helm, 1986. — 180 p. — ISBN 0-7099-1308-7.

Отрывок, характеризующий Айбек

Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?