Кунц, Стефани

Стэфани Кунц
Род деятельности:	историк, писатель, преподаватель
Дата рождения:	31 августа 1944(1944-08-31) (79 лет)

Стэфани Кунц (Stephanie Coontz) (31 августа 1944) — американский писатель, историк и преподаватель в Эвергринском государственном колледже (Олимпия (Вашингтон)). Является автором и соавтором нескольких книг об истории семьи и брака.

Образование

В 1966 году Кунц получила звание бакалавра по истории США в Калифорнийском университете в Беркли, где она была членом политической партии и участвовала в движении за гражданские права и Движения Свободы слова . После окончания обучения с отличием, она была направлена в Вашингтонский университет, где получала стипендию Вудро Вильсона (Woodrow Wilson).

В 1970 году она получила степень магистра в истории Европы от этого вуза, но потом, бросила написание дипломной работы, чтобы стать сотрудником, а затем национальным координатором Национальной коалиции действий за мир (National Peace Action coalition), которая занималась организацией мирных, законных демонстраций против войны во Вьетнаме.

Прежде чем вернуться на полный рабочий день обучения в 1975 году, Стэфани Кунц активно участвовала в Молодёжном социалистическом альянсе, связанном с Социалистической рабочей партией. Однако в конце 1970-х годов Кунц ушла из этой партии.

Карьера

С апреля 2001 года директор по научным исследованиям и просветительской работе Совета по проблемам современной семьи (Council on Contemporary Families).

Известность и творчество

Стала известной как автор книги «История брака: Победа любови» (Marriage, A History: How Love Conquered Marriage), которую «Вашингтон пост» признала одной из лучшей книг 2005 года.

Также является автором таких произведений:

• «Странное смешение: Женские чары и американки на заре 60-х» (A Strange Stirring": The Feminine Mystique and American Women at the Dawn of the 1960s);
• «Путь, которым мы никогда не ходили: Американские семьи и западня ностальгии» (The Way We Never Were: American Families and the Nostalgia Trap);
• «Путь, которым мы действительно идем: Приход к соглашениям с семьями, изменившими Америку» (The Way We Really Are: Coming to Terms with America’s Changing Families);
• «Социальные источники частной жизни: История американских семей» (The Social Origins of Private Life: A History of American Families).

Награды и достижения

В 1995 году она получила Премию Дейла Ричмонда от Американской академии педиатрии за «выдающийся вклад в области детского развития».
В 2001 от Совета по семейным отношениям штата Иллинойс получила награду «Друг семьи».

Ссылки

• [www.stephaniecoontz.com/ Stephanie Coontz’s personal website]
• [web.archive.org/web/20070930081747/www.theglobeandmail.com/servlet/story/RTGAM.20050708.bkmarr0709/BNStory/SpecialEvents/ Antonella Gambotto-Burke on Stephanie Coontz]
• [www.nytimes.com/2005/07/05/opinion/05coontz.html?ex=1278216000&en=969be7d15ff895af&ei=5088&partner=rssnyt&emc=rss The Heterosexual Revolution] (July 5, 2005 New York Times Op-Ed on how traditional marriage, with its long history, was upended by heterosexuals)
• [www.motherjones.com/news/qa/1998/05/visions.html Mother Jones Interview] (May/June 1998)

Отрывок, характеризующий Кунц, Стефани

– Таинство, матушка, великое, – отвечало духовное лицо, проводя рукою по лысине, по которой пролегало несколько прядей зачесанных полуседых волос.
– Это кто же? сам главнокомандующий был? – спрашивали в другом конце комнаты. – Какой моложавый!…
– А седьмой десяток! Что, говорят, граф то не узнает уж? Хотели соборовать?
– Я одного знал: семь раз соборовался.
Вторая княжна только вышла из комнаты больного с заплаканными глазами и села подле доктора Лоррена, который в грациозной позе сидел под портретом Екатерины, облокотившись на стол.
– Tres beau, – говорил доктор, отвечая на вопрос о погоде, – tres beau, princesse, et puis, a Moscou on se croit a la campagne. [прекрасная погода, княжна, и потом Москва так похожа на деревню.]
– N'est ce pas? [Не правда ли?] – сказала княжна, вздыхая. – Так можно ему пить?
Лоррен задумался.
– Он принял лекарство?
– Да.
Доктор посмотрел на брегет.
– Возьмите стакан отварной воды и положите une pincee (он своими тонкими пальцами показал, что значит une pincee) de cremortartari… [щепотку кремортартара…]
– Не пило слушай , – говорил немец доктор адъютанту, – чтопи с третий удар шивь оставался .
– А какой свежий был мужчина! – говорил адъютант. – И кому пойдет это богатство? – прибавил он шопотом.
– Окотник найдутся , – улыбаясь, отвечал немец.
Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его больному. Немец доктор подошел к Лоррену.
– Еще, может, дотянется до завтрашнего утра? – спросил немец, дурно выговаривая по французски.
Лоррен, поджав губы, строго и отрицательно помахал пальцем перед своим носом.
– Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел.

Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.