Лей, Вилли

Вилли Лей
Willy Ley
Вилли Лей (справа) в беседе с Хайнцем Габером и Вернером фон Брауном, 1954
Дата рождения:	2 октября 1906(1906-10-02)
Место рождения:	Берлин, Германская империя
Дата смерти:	24 июня 1969(1969-06-24) (62 года)
Место смерти:	Джексон Хейтс, Куинс, Нью-Йорк, США
Страна:	Германская империя Германская империя, США США
Научная сфера:	ракетостроение, писатель
Место работы:	Германское ракетное общество, Американское ракетное общество
Научный руководитель:	Германское ракетное общество

Вилли Лей (нем. Willy Ley; 2 октября 1906, Берлин — 24 июня 1969) — исследователь, писатель и популяризатор науки, один из наиболее последовательных ранних сторонников идеи пилотируемых космических полетов.

Биография

Вилли Лей родился в Берлине 2 октября 1906 года. В 1924 году поступил в Берлинский университет, впоследствии вынужден был переехать по семейным обстоятельствам и продолжил образование в Кенигсбергском университете, специализируясь в нескольких областях — астрономия, физика, зоология и палеонтология. По финансовым причинам вынужден был оставить университет в 1927 году.

Ещё во время учёбы в университете в Вилли Лей написал научно-популярную брошюру «Космическое путешествие» (нем. Die Fahrt ins Weltall, 1926). Весной 1927 года Вилли Лей стал одним из основателей Германского космического общества (нем. Verein für Raumschiffahrt). Он участвовал в проектировании, постройке и испытаниях первых немецких ракет с двигателями на жидком топливе в группе Херманна Оберта, а также составил антологию статей «О возможности межпланетных путешествий» (нем. Die Möglichkeit der Weltraumfahrt, 1928) — именно последняя во многом вдохновила Фрица Ланга на создание фильма «Девушка на Луне» (1929). Кроме того, Лей был редактором выпускавшегося Обществом журнала «Die Rakete», а в 1929 году был избран вице-президентом Общества.

В 1935 году, после распада Германского космического общества, Вилли Лей эмигрировал в США, где стал активным членом Американского ракетного общества. Статус эмигранта не давал ему права получить постоянную работу и в течение нескольких лет Лей зарабатывал написанием статей для множества американских и европейских научно-популярных изданий. В 1944 году он получил американское гражданство.

Американское ракетное общество было тесно связано с научно-фантастическими журналами — например, основатель и первый президент Общества Дэвид Лассер работал редактором в журнале «Wonder Stories». Естественным образом Вилли Лей начал писать научно-популярные статьи для фантастических журналов, которые публиковались в «Astounding», «Thrilling Wonder Stories», «Amazing» и других изданиях. Он также написал несколько фантастических рассказов под псевдонимом «Роберт Вилли». Начиная с сентября 1952 года он числился научным редактором журнала «Galaxy Science Fiction», в котором вел ежемесячную колонку, посвященную новостям науки и техники.

На протяжении 1940—1960-х годов Вилли Лей написал (один и в соавторстве) два десятка научно популярных книг, посвященных загадкам и легендам животного мира (серия из трёх книг «Записки романтичного зоолога»), ракетной технике, будущим космическим исследованиям, Солнечной системе и другим темам. Кроме писательской работы, он участвовал в исследовательской работе Вашингтонского технологического института в Колледж Парк, штат Мэриленд, читал лекции в Университете Фарли Дикинсона, консультировал Отдел технического обеспечения министерства торговли США и был научным консультантом продюсерской группы молодёжного научно-фантастического телесериала «Том Корбет, космический кадет» («Tom Corbett, Space Cadet»).

В 1950 году вышла широко известная книга Вилли Лея «Завоевание космоса» (англ. The Conquest of Space), великолепно проиллюстрированная Чесли Боунстеллом, которая в 1951 году получила Международную премию по фантастике. Именно эта книга открыла для многих читателей не далекий фантастический космос, а космос реальный и технически достижимый, и во многом обусловила общественный интерес к американской космической программе. Вилли Лей также был в течение многих лет консультантом NASA.

Книга Вилли Лея «Ракеты и полеты в космос» (англ. Rockets, Missiles and Space Travel), посвященная истории и современному (на тот момент) состоянию проектов, связанных с реактивными полетами, была в 1961 году выпущена в сокращённом переводе на русский язык.

Вилли Лей скончался от сердечного приступа 24 июня 1969 года, менее месяца не дожив до первой высадки человека на Луну — события, о котором он мечтал всю жизнь и на трансляцию которого уже был официально приглашён в Хьюстон в качестве почётного гостя.

Один из лунных кратеров, расположенных на обратной стороне Луны, назван в его честь Кратером Лей.

Семья

В 1941 году Вилли Лей женился на балерине и журналистке Ольге Фельдман. Они стали родителями двух дочерей — Сандры и Ксении.

Премии

• 1951 год — Международная премия фантазии за книгу «Завоевание космоса» (англ. The Conquest of Space, совместно с Чесли Бонстеллом, 1950) в номинации «научно-популярная работа».
• 1952 год — Международная премия фантазии за книгу «Драконы в янтаре» (англ. Dragons in Amber, 1951) в номинации «научно-популярная работа».
• 1953 год — Международная премия фантазии за книгу «Земли за гранью» (англ. Lands Beyond, совместно с Л. Спрэгом де Кампом, 1952) в номинации «научно-популярная работа».
• 1953 год — Премия «Хьюго» в номинации «научно-популярные статьи».
• 1956 год — Премия «Хьюго» в номинации «писатель-популяризатор».
• 2004 год — Премия «Ретро-Хьюго» за книгу «Завоевание Луны» (англ. Conquest of the Moon, совместно с Вернером фон Брауном и Фредом Л. Уипплом, 1953) в номинации «писатель-популяризатор».

Ссылки

• [fantlab.ru/autor340 Лей, Вилли] на сайте «Лаборатория Фантастики»
• Вилли Лей. [epizodsspace.testpilot.ru/bibl/ley/ley.html Ракеты и полеты в космос] — русский перевод книги Вилли Лея «Rockets, Missiles and Space Travel»

Отрывок, характеризующий Лей, Вилли

– Ты ее так дурно не клади, – говорил один из мужиков, высокий человек с круглым улыбающимся лицом, принимая из рук горничной шкатулку. – Она ведь тоже денег стоит. Что же ты ее так то вот бросишь или пол веревку – а она потрется. Я так не люблю. А чтоб все честно, по закону было. Вот так то под рогожку, да сенцом прикрой, вот и важно. Любо!
– Ишь книг то, книг, – сказал другой мужик, выносивший библиотечные шкафы князя Андрея. – Ты не цепляй! А грузно, ребята, книги здоровые!
– Да, писали, не гуляли! – значительно подмигнув, сказал высокий круглолицый мужик, указывая на толстые лексиконы, лежавшие сверху.

Ростов, не желая навязывать свое знакомство княжне, не пошел к ней, а остался в деревне, ожидая ее выезда. Дождавшись выезда экипажей княжны Марьи из дома, Ростов сел верхом и до пути, занятого нашими войсками, в двенадцати верстах от Богучарова, верхом провожал ее. В Янкове, на постоялом дворе, он простился с нею почтительно, в первый раз позволив себе поцеловать ее руку.
– Как вам не совестно, – краснея, отвечал он княжне Марье на выражение благодарности за ее спасенье (как она называла его поступок), – каждый становой сделал бы то же. Если бы нам только приходилось воевать с мужиками, мы бы не допустили так далеко неприятеля, – говорил он, стыдясь чего то и стараясь переменить разговор. – Я счастлив только, что имел случай познакомиться с вами. Прощайте, княжна, желаю вам счастия и утешения и желаю встретиться с вами при более счастливых условиях. Ежели вы не хотите заставить краснеть меня, пожалуйста, не благодарите.
Но княжна, если не благодарила более словами, благодарила его всем выражением своего сиявшего благодарностью и нежностью лица. Она не могла верить ему, что ей не за что благодарить его. Напротив, для нее несомненно было то, что ежели бы его не было, то она, наверное, должна была бы погибнуть и от бунтовщиков и от французов; что он, для того чтобы спасти ее, подвергал себя самым очевидным и страшным опасностям; и еще несомненнее было то, что он был человек с высокой и благородной душой, который умел понять ее положение и горе. Его добрые и честные глаза с выступившими на них слезами, в то время как она сама, заплакав, говорила с ним о своей потере, не выходили из ее воображения.
Когда она простилась с ним и осталась одна, княжна Марья вдруг почувствовала в глазах слезы, и тут уж не в первый раз ей представился странный вопрос, любит ли она его?
По дороге дальше к Москве, несмотря на то, что положение княжны было не радостно, Дуняша, ехавшая с ней в карете, не раз замечала, что княжна, высунувшись в окно кареты, чему то радостно и грустно улыбалась.
«Ну что же, ежели бы я и полюбила его? – думала княжна Марья.
Как ни стыдно ей было признаться себе, что она первая полюбила человека, который, может быть, никогда не полюбит ее, она утешала себя мыслью, что никто никогда не узнает этого и что она не будет виновата, ежели будет до конца жизни, никому не говоря о том, любить того, которого она любила в первый и в последний раз.
Иногда она вспоминала его взгляды, его участие, его слова, и ей казалось счастье не невозможным. И тогда то Дуняша замечала, что она, улыбаясь, глядела в окно кареты.
«И надо было ему приехать в Богучарово, и в эту самую минуту! – думала княжна Марья. – И надо было его сестре отказать князю Андрею! – И во всем этом княжна Марья видела волю провиденья.
Впечатление, произведенное на Ростова княжной Марьей, было очень приятное. Когда ои вспоминал про нее, ему становилось весело, и когда товарищи, узнав о бывшем с ним приключении в Богучарове, шутили ему, что он, поехав за сеном, подцепил одну из самых богатых невест в России, Ростов сердился. Он сердился именно потому, что мысль о женитьбе на приятной для него, кроткой княжне Марье с огромным состоянием не раз против его воли приходила ему в голову. Для себя лично Николай не мог желать жены лучше княжны Марьи: женитьба на ней сделала бы счастье графини – его матери, и поправила бы дела его отца; и даже – Николай чувствовал это – сделала бы счастье княжны Марьи. Но Соня? И данное слово? И от этого то Ростов сердился, когда ему шутили о княжне Болконской.


Приняв командование над армиями, Кутузов вспомнил о князе Андрее и послал ему приказание прибыть в главную квартиру.
Князь Андрей приехал в Царево Займище в тот самый день и в то самое время дня, когда Кутузов делал первый смотр войскам. Князь Андрей остановился в деревне у дома священника, у которого стоял экипаж главнокомандующего, и сел на лавочке у ворот, ожидая светлейшего, как все называли теперь Кутузова. На поле за деревней слышны были то звуки полковой музыки, то рев огромного количества голосов, кричавших «ура!новому главнокомандующему. Тут же у ворот, шагах в десяти от князя Андрея, пользуясь отсутствием князя и прекрасной погодой, стояли два денщика, курьер и дворецкий. Черноватый, обросший усами и бакенбардами, маленький гусарский подполковник подъехал к воротам и, взглянув на князя Андрея, спросил: здесь ли стоит светлейший и скоро ли он будет?
Князь Андрей сказал, что он не принадлежит к штабу светлейшего и тоже приезжий. Гусарский подполковник обратился к нарядному денщику, и денщик главнокомандующего сказал ему с той особенной презрительностью, с которой говорят денщики главнокомандующих с офицерами:
– Что, светлейший? Должно быть, сейчас будет. Вам что?
Гусарский подполковник усмехнулся в усы на тон денщика, слез с лошади, отдал ее вестовому и подошел к Болконскому, слегка поклонившись ему. Болконский посторонился на лавке. Гусарский подполковник сел подле него.
– Тоже дожидаетесь главнокомандующего? – заговорил гусарский подполковник. – Говог'ят, всем доступен, слава богу. А то с колбасниками беда! Недаг'ом Ег'молов в немцы пг'осился. Тепег'ь авось и г'усским говог'ить можно будет. А то чег'т знает что делали. Все отступали, все отступали. Вы делали поход? – спросил он.
– Имел удовольствие, – отвечал князь Андрей, – не только участвовать в отступлении, но и потерять в этом отступлении все, что имел дорогого, не говоря об именьях и родном доме… отца, который умер с горя. Я смоленский.
– А?.. Вы князь Болконский? Очень г'ад познакомиться: подполковник Денисов, более известный под именем Васьки, – сказал Денисов, пожимая руку князя Андрея и с особенно добрым вниманием вглядываясь в лицо Болконского. – Да, я слышал, – сказал он с сочувствием и, помолчав немного, продолжал: – Вот и скифская война. Это все хог'ошо, только не для тех, кто своими боками отдувается. А вы – князь Андг'ей Болконский? – Он покачал головой. – Очень г'ад, князь, очень г'ад познакомиться, – прибавил он опять с грустной улыбкой, пожимая ему руку.
Князь Андрей знал Денисова по рассказам Наташи о ее первом женихе. Это воспоминанье и сладко и больно перенесло его теперь к тем болезненным ощущениям, о которых он последнее время давно уже не думал, но которые все таки были в его душе. В последнее время столько других и таких серьезных впечатлений, как оставление Смоленска, его приезд в Лысые Горы, недавнее известно о смерти отца, – столько ощущений было испытано им, что эти воспоминания уже давно не приходили ему и, когда пришли, далеко не подействовали на него с прежней силой. И для Денисова тот ряд воспоминаний, которые вызвало имя Болконского, было далекое, поэтическое прошедшее, когда он, после ужина и пения Наташи, сам не зная как, сделал предложение пятнадцатилетней девочке. Он улыбнулся воспоминаниям того времени и своей любви к Наташе и тотчас же перешел к тому, что страстно и исключительно теперь занимало его. Это был план кампании, который он придумал, служа во время отступления на аванпостах. Он представлял этот план Барклаю де Толли и теперь намерен был представить его Кутузову. План основывался на том, что операционная линия французов слишком растянута и что вместо того, или вместе с тем, чтобы действовать с фронта, загораживая дорогу французам, нужно было действовать на их сообщения. Он начал разъяснять свой план князю Андрею.