Литовская военная авиация (1919—1940)

Авиационная часть с 12.03.1919 Воздушный флот с 23.09.1920 Авиация с 29.06.1921
Эмблема литовской авиации
Годы существования	12 марта 1919 года — 1940
Страна	Литва Литва
Подчинение	Министерство охраны края Литвы
Входит в	Войско Литовское
Тип	Военно-воздушные силы
Участие в	Война за независимость Литвы 1919—1920
Командиры
Известные командиры	бригадный генерал инженер Антанас Густайтис старший лейтенант Юрий Добкевич

Литовская военная авиация (1919—1940) — военно-воздушные силы Литвы в период 1919—1940 годов.

История

30 января 1919 года в Каунасе начато формирование Инженерной роты. В её составе был образован авиационный отряд, в который стали зачислять добровольцев авиации. Вскоре авиаотряд стал авиационной ротой. Командиром роты был назначен инженер П.Пятронис, ранее служивший в России морским инженером.

5 февраля захваченный у Езнаса самолёт РККВФ Sopwith 1½ Strutter стал первым самолётом Литовской военной авиации.

27 февраля в Каунас привозят восемь закупленных немецких самолётов — разведчиков-бомбардировщиков LVG C.VI.

28 февраля, за неимением собственных пилотов, для нужд литовских ВВС были наняты пять немецких офицеров авиации и шесть механиков.

1 марта в воздух первый раз поднялся самолёт LVG C.VI с литовскими опознавательными знаками.

2 марта литовская авиация начала участвовать в боевых действиях против Красной Армии.

12 марта авиационная рота отделяется от инженерного батальона и начинает существование как авиационная часть. Начальником авиационной школы назначается офицер К.Фугалявичюс. 12 марта считается днём рождения литовской военной авиации.

В мае 1919 года авиация активно применялась при взятии Укмярге, а также в боях за Панявежис. Военные лётчики совершали разведывательные вылеты, а также штурмовали позиции противника с воздуха.

В мае были образованы Военные авиационные мастерские, где осуществлялся ремонт самолётов и авиационных двигателей. В 1921 году в мастерских начата постройка спортивного самолёта конструкции Ю.Добкявичюса. Вместе с этим, по частям собирались самолёты, взятые в боях у Радвилишкиса, после разгрома белой армии генерала Бермонта-Авалова. Работы активизировались с приходом в мастерские инженера Блюменталя. Начали производиться сложные ремонтные работы, а также строится собственные самолёты конструкции Ю.Добкявичюса и А.Густайтиса. Мастерские были расширены, самолёты стали производиться сериями. В 1929 году начальником мастерских был назначен инженер А.Густайтис, а с 1934 года — инженер А.Гавялис.

15 мая 1919 года в авиационную часть был принят первый лётчик-литовец, офицер Пранас Хикса, окончивший обучение в Великобритании.

28 сентября, при аварии самолёта, разбился первый военный лётчик-инструктор, старший лейтенант Фриц Шульц. Готовясь к боевому вылету на позиции красной армии, лётчик производил проверку курсовых пулемётов. Находясь на малой высоте, выполняя резкий разворот, самолёт попал в штопор и разбился. Пилот погиб, ученик выжил.

16 декабря военную авиационную школу окончили первые 34 курсанта. 23 из них, приказом верховного главнокомандующего, были присвоены звания лейтенантов авиации. Среди них: А. Густайтис, В. Ряуба, Й. Кумпис, Т. Шакманас, П. Бразджюнас, К. Граужинис, К. Канаука, Й. Заука, А. Бабилюс, Р. Шидлаускас, Л. Вирбицкас, В. Яблонскис, Й. Пранцкявичюс, В. Виронтас, А. Вашнявскис, А. Сташайтис, Ю. Добкявичюс, Й. Элисонас, С. Станайтис, Б. Сидаравичюс, В. Швитрис, Л. Пясяцкас, В. Рубяцкас. Тем же приказом десяти курсантам присвоены звания подофицеров (литовское воинское звание «подофицер» до 1997 года соответствовало званию сержанта). авиации. Среди них: В. Шенберг, С. Тумас, К. Бразджюнас, Т. Сяряйка, С. Сабас, Й. Сабанавичюс, Й. Шалкаускас, Х. Безумавичюс, М. Вайчякаускас. Солдатами-специалистами были назначены К. Лисаускас и Л .Шляжинскас. Окончившие авиационную школу подофицерами или солдатами, лейтенантские звания получали уже в авиационной части.

1 апреля 1920 года сформирована Воздушная эскадрилья, командиром которой был назначен старший лейтенант П. Хикса.

12 мая при аварии самолёта погиб первый литовский лётчик, лейтенант В.Ряуба.

9 июля на польский фронт в первый раз вылетел генерал-лейтенант Й.Крауцявичюс, с наблюдателем лейтенантом Й.Пранцкявичюсом, выполняя задание по наблюдению за перегруппировкой польской армии вдоль демаркационной линии.

Структура

В июне 1940 года, перед самым присоединением Прибалтики к СССР, в состав литовской военной авиации входили:

Комендатура (в Каунасе):

Три аэродромные роты;

Строевая часть;

Хозяйственная часть.

Разведывательная группа (штаб в Каунасе):

2-я эскадрилья (образована в 1921 году);

6-я эскадрилья (образована в 1932 году);

8-я эскадрилья (образована в 1938 году).

Истребительная группа (штаб в Каунасе):

1-я эскадрилья (образована в 1920 году);

5-я эскадрилья (образована в 1932 году);

7-я эскадрилья (образована в 1938 году).

Бомбардировочная группа (штаб в Зокняе, Шяуляйский район):

3-я эскадрилья (образована в 1923 году);

4-я эскадрилья (образована в 1925 году).

Учебная группа (образована в 1920 году в Каунасе):

Военная авиационная школа (образована в 1932 году в Каунасе):

Отдел снабжения (в Каунасе):

Авиационные мастерские;

Техническая часть;

Отдел закупок;

Склады.

Военная метеорологическая служба (в Каунасе):

Пункты базирования

Авиабазы

• Каунасская авиабаза;
• Зокняйская авиабаза, Шяуляйский район;
• Пайуостская авиабаза, Панявежский район.

Аэродромы

• Палангский аэродром;
• Гайжюнайский аэродром, Йонавский район.

Самолёты литовской военной авиации 1919—1940

Тип	Производство	Назначение	Количество	Примечания
LVG C.VI	Германия	разведчик	16	1 самолёт разобран на запчасти
Albatros B.II	Германия	разведчик	6	1 самолёт разобран на запчасти
Halberstadt CL.IV	Германия	штурмовик	13
Rumpler C.I	Германия	разведчик	3	1 не летал
Halberstadt C.V	Германия	разведчик	13	3 самолёта разобраны на запчасти
DFW C.V	Германия	разведчик	7	4 самолёта разобраны на запчасти
Albatros D.III	Германия	истребитель	3	1 самолёт разобран на запчасти
SSW D.IV	Германия	истребитель	1	не летал
Friedrichshafen G.IIIa	Германия	бомбардировщик	2	1 самолёт разобран на запчасти
Albatros J.II	Германия	штурмовик	3
Albatros C.III	Германия	разведчик	12	1 самолёт разобран на запчасти
Fokker D.VII	Германия	истребитель	4
Albatros C.Ib	Германия	разведчик	11
Halberstadt CL.II	Германия	истребитель-бомбардировщик	4	1 не летал
LVG C.V	Германия	разведчик	1
Albatros C.XV	Германия	разведчик	2
Albatros D.V	Германия	истребитель	1	самолёт разобран на запчасти
Junkers F.13 Annelise	Германия	общего назначения	1
Sopwith 1½ Strutter	Великобритания Великобритания	истребитель	1
Martinsyde F-4 Buzzard	Великобритания Великобритания	истребитель	2
Ansaldo S.V.A.10 Ansaldo S.V.A.10	Италия Литва Литва	разведчик разведчик	10 5
Letov Š-20L	Чехословакия	истребитель	8
FIAT CR.20	Италия	истребитель	15
Ansaldo A.120	Италия	разведчик	20
Dewoitine D.501L	Франция Франция	истребитель	14
De Havilland 89A Dragon Rapide	Великобритания Великобритания	учебный самолёт	2
AVRO 626	Великобритания Великобритания	учебный самолёт	3
Bücker Bü 133C Jungmeister	Германия	учебно-тренировочный	6
Gloster Gladiator Mk.I	Великобритания Великобритания	истребитель	14
Lockheed Vega 5B	США США	административный самолёт	1
ANBO-I	Литва Литва	учебный самолёт	1
ANBO-II	Литва Литва	учебный самолёт	1
ANBO-III	Литва Литва	учебный самолёт/разведчик	8
ANBO-IV	Литва Литва	разведчик/легкий бомбардировщик	14
ANBO-41	Литва Литва	разведчик	19
ANBO-V	Литва Литва	учебный самолёт	5
ANBO-51	Литва Литва	учебный самолёт	10
ANBO-VI	Литва Литва	общего назначения	4

Эволюция опознавательных знаков ВВС Литвы

Опознавательный знак	Знак на фюзеляж	Знак на киль	Когда использовался	Порядок нанесения
			с 1 марта 1919 по 17 ноября 1920 года
			с 17 ноября 1920 по 12 апреля 1921 года
	нет		1921—1940

Ссылки

• [kariuomene.kam.lt/lt/kariuomenes_struktura/karines_oro_pajegos/istorija_1854/lietuvos_karo_aviacija_1919_-_1940_metais.html Lietuvos karo aviacija 1919—1940 metais]  (лит.)
• [www.plienosparnai.lt/news.php Lietuvos Aviacijos Istorija 1919—1940 m.]  (лит.)
• [www.lam.lt/old/istorija/karo_aviacija/gustaicio/anbo/nfralt.htm A.Gustaičio konstrukcijos lėktuvai]  (лит.)  (англ.)
• [www.plienosparnai.lt/page.php?246 Visi Lietuvos Karo Aviacijos lėktuvai]  (лит.)
• [www.plienosparnai.lt/page.php?32 Visi Lėktuvai, pagaminti Kaune]  (лит.)

Литература

• Ежегодник технического музея Литвы Plieno Sparnai.
• A.Gamziukas, G.Ramoška Lietuvos karinė aviacija 1919—1940, Kaunas 1999

См. также

• Военно-воздушные силы Литвы
• Список самолётов, произведённых в Литве

Отрывок, характеризующий Литовская военная авиация (1919—1940)

Быстрое движение русских за французами действовало на русскую армию точно так же разрушительно, как и бегство французов. Разница была только в том, что русская армия двигалась произвольно, без угрозы погибели, которая висела над французской армией, и в том, что отсталые больные у французов оставались в руках врага, отсталые русские оставались у себя дома. Главная причина уменьшения армии Наполеона была быстрота движения, и несомненным доказательством тому служит соответственное уменьшение русских войск.
Вся деятельность Кутузова, как это было под Тарутиным и под Вязьмой, была направлена только к тому, чтобы, – насколько то было в его власти, – не останавливать этого гибельного для французов движения (как хотели в Петербурге и в армии русские генералы), а содействовать ему и облегчить движение своих войск.
Но, кроме того, со времени выказавшихся в войсках утомления и огромной убыли, происходивших от быстроты движения, еще другая причина представлялась Кутузову для замедления движения войск и для выжидания. Цель русских войск была – следование за французами. Путь французов был неизвестен, и потому, чем ближе следовали наши войска по пятам французов, тем больше они проходили расстояния. Только следуя в некотором расстоянии, можно было по кратчайшему пути перерезывать зигзаги, которые делали французы. Все искусные маневры, которые предлагали генералы, выражались в передвижениях войск, в увеличении переходов, а единственно разумная цель состояла в том, чтобы уменьшить эти переходы. И к этой цели во всю кампанию, от Москвы до Вильны, была направлена деятельность Кутузова – не случайно, не временно, но так последовательно, что он ни разу не изменил ей.
Кутузов знал не умом или наукой, а всем русским существом своим знал и чувствовал то, что чувствовал каждый русский солдат, что французы побеждены, что враги бегут и надо выпроводить их; но вместе с тем он чувствовал, заодно с солдатами, всю тяжесть этого, неслыханного по быстроте и времени года, похода.
Но генералам, в особенности не русским, желавшим отличиться, удивить кого то, забрать в плен для чего то какого нибудь герцога или короля, – генералам этим казалось теперь, когда всякое сражение было и гадко и бессмысленно, им казалось, что теперь то самое время давать сражения и побеждать кого то. Кутузов только пожимал плечами, когда ему один за другим представляли проекты маневров с теми дурно обутыми, без полушубков, полуголодными солдатами, которые в один месяц, без сражений, растаяли до половины и с которыми, при наилучших условиях продолжающегося бегства, надо было пройти до границы пространство больше того, которое было пройдено.
В особенности это стремление отличиться и маневрировать, опрокидывать и отрезывать проявлялось тогда, когда русские войска наталкивались на войска французов.
Так это случилось под Красным, где думали найти одну из трех колонн французов и наткнулись на самого Наполеона с шестнадцатью тысячами. Несмотря на все средства, употребленные Кутузовым, для того чтобы избавиться от этого пагубного столкновения и чтобы сберечь свои войска, три дня у Красного продолжалось добивание разбитых сборищ французов измученными людьми русской армии.
Толь написал диспозицию: die erste Colonne marschiert [первая колонна направится туда то] и т. д. И, как всегда, сделалось все не по диспозиции. Принц Евгений Виртембергский расстреливал с горы мимо бегущие толпы французов и требовал подкрепления, которое не приходило. Французы, по ночам обегая русских, рассыпались, прятались в леса и пробирались, кто как мог, дальше.
Милорадович, который говорил, что он знать ничего не хочет о хозяйственных делах отряда, которого никогда нельзя было найти, когда его было нужно, «chevalier sans peur et sans reproche» [«рыцарь без страха и упрека»], как он сам называл себя, и охотник до разговоров с французами, посылал парламентеров, требуя сдачи, и терял время и делал не то, что ему приказывали.
– Дарю вам, ребята, эту колонну, – говорил он, подъезжая к войскам и указывая кавалеристам на французов. И кавалеристы на худых, ободранных, еле двигающихся лошадях, подгоняя их шпорами и саблями, рысцой, после сильных напряжений, подъезжали к подаренной колонне, то есть к толпе обмороженных, закоченевших и голодных французов; и подаренная колонна кидала оружие и сдавалась, чего ей уже давно хотелось.
Под Красным взяли двадцать шесть тысяч пленных, сотни пушек, какую то палку, которую называли маршальским жезлом, и спорили о том, кто там отличился, и были этим довольны, но очень сожалели о том, что не взяли Наполеона или хоть какого нибудь героя, маршала, и упрекали в этом друг друга и в особенности Кутузова.
Люди эти, увлекаемые своими страстями, были слепыми исполнителями только самого печального закона необходимости; но они считали себя героями и воображали, что то, что они делали, было самое достойное и благородное дело. Они обвиняли Кутузова и говорили, что он с самого начала кампании мешал им победить Наполеона, что он думает только об удовлетворении своих страстей и не хотел выходить из Полотняных Заводов, потому что ему там было покойно; что он под Красным остановил движенье только потому, что, узнав о присутствии Наполеона, он совершенно потерялся; что можно предполагать, что он находится в заговоре с Наполеоном, что он подкуплен им, [Записки Вильсона. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ] и т. д., и т. д.
Мало того, что современники, увлекаемые страстями, говорили так, – потомство и история признали Наполеона grand, a Кутузова: иностранцы – хитрым, развратным, слабым придворным стариком; русские – чем то неопределенным – какой то куклой, полезной только по своему русскому имени…


В 12 м и 13 м годах Кутузова прямо обвиняли за ошибки. Государь был недоволен им. И в истории, написанной недавно по высочайшему повелению, сказано, что Кутузов был хитрый придворный лжец, боявшийся имени Наполеона и своими ошибками под Красным и под Березиной лишивший русские войска славы – полной победы над французами. [История 1812 года Богдановича: характеристика Кутузова и рассуждение о неудовлетворительности результатов Красненских сражений. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ]
Такова судьба не великих людей, не grand homme, которых не признает русский ум, а судьба тех редких, всегда одиноких людей, которые, постигая волю провидения, подчиняют ей свою личную волю. Ненависть и презрение толпы наказывают этих людей за прозрение высших законов.
Для русских историков – странно и страшно сказать – Наполеон – это ничтожнейшее орудие истории – никогда и нигде, даже в изгнании, не выказавший человеческого достоинства, – Наполеон есть предмет восхищения и восторга; он grand. Кутузов же, тот человек, который от начала и до конца своей деятельности в 1812 году, от Бородина и до Вильны, ни разу ни одним действием, ни словом не изменяя себе, являет необычайный s истории пример самоотвержения и сознания в настоящем будущего значения события, – Кутузов представляется им чем то неопределенным и жалким, и, говоря о Кутузове и 12 м годе, им всегда как будто немножко стыдно.
А между тем трудно себе представить историческое лицо, деятельность которого так неизменно постоянно была бы направлена к одной и той же цели. Трудно вообразить себе цель, более достойную и более совпадающую с волею всего народа. Еще труднее найти другой пример в истории, где бы цель, которую поставило себе историческое лицо, была бы так совершенно достигнута, как та цель, к достижению которой была направлена вся деятельность Кутузова в 1812 году.
Кутузов никогда не говорил о сорока веках, которые смотрят с пирамид, о жертвах, которые он приносит отечеству, о том, что он намерен совершить или совершил: он вообще ничего не говорил о себе, не играл никакой роли, казался всегда самым простым и обыкновенным человеком и говорил самые простые и обыкновенные вещи. Он писал письма своим дочерям и m me Stael, читал романы, любил общество красивых женщин, шутил с генералами, офицерами и солдатами и никогда не противоречил тем людям, которые хотели ему что нибудь доказывать. Когда граф Растопчин на Яузском мосту подскакал к Кутузову с личными упреками о том, кто виноват в погибели Москвы, и сказал: «Как же вы обещали не оставлять Москвы, не дав сраженья?» – Кутузов отвечал: «Я и не оставлю Москвы без сражения», несмотря на то, что Москва была уже оставлена. Когда приехавший к нему от государя Аракчеев сказал, что надо бы Ермолова назначить начальником артиллерии, Кутузов отвечал: «Да, я и сам только что говорил это», – хотя он за минуту говорил совсем другое. Какое дело было ему, одному понимавшему тогда весь громадный смысл события, среди бестолковой толпы, окружавшей его, какое ему дело было до того, к себе или к нему отнесет граф Растопчин бедствие столицы? Еще менее могло занимать его то, кого назначат начальником артиллерии.
Не только в этих случаях, но беспрестанно этот старый человек дошедший опытом жизни до убеждения в том, что мысли и слова, служащие им выражением, не суть двигатели людей, говорил слова совершенно бессмысленные – первые, которые ему приходили в голову.
Но этот самый человек, так пренебрегавший своими словами, ни разу во всю свою деятельность не сказал ни одного слова, которое было бы не согласно с той единственной целью, к достижению которой он шел во время всей войны. Очевидно, невольно, с тяжелой уверенностью, что не поймут его, он неоднократно в самых разнообразных обстоятельствах высказывал свою мысль. Начиная от Бородинского сражения, с которого начался его разлад с окружающими, он один говорил, что Бородинское сражение есть победа, и повторял это и изустно, и в рапортах, и донесениях до самой своей смерти. Он один сказал, что потеря Москвы не есть потеря России. Он в ответ Лористону на предложение о мире отвечал, что мира не может быть, потому что такова воля народа; он один во время отступления французов говорил, что все наши маневры не нужны, что все сделается само собой лучше, чем мы того желаем, что неприятелю надо дать золотой мост, что ни Тарутинское, ни Вяземское, ни Красненское сражения не нужны, что с чем нибудь надо прийти на границу, что за десять французов он не отдаст одного русского.
И он один, этот придворный человек, как нам изображают его, человек, который лжет Аракчееву с целью угодить государю, – он один, этот придворный человек, в Вильне, тем заслуживая немилость государя, говорит, что дальнейшая война за границей вредна и бесполезна.
Но одни слова не доказали бы, что он тогда понимал значение события. Действия его – все без малейшего отступления, все были направлены к одной и той же цели, выражающейся в трех действиях: 1) напрячь все свои силы для столкновения с французами, 2) победить их и 3) изгнать из России, облегчая, насколько возможно, бедствия народа и войска.
Он, тот медлитель Кутузов, которого девиз есть терпение и время, враг решительных действий, он дает Бородинское сражение, облекая приготовления к нему в беспримерную торжественность. Он, тот Кутузов, который в Аустерлицком сражении, прежде начала его, говорит, что оно будет проиграно, в Бородине, несмотря на уверения генералов о том, что сражение проиграно, несмотря на неслыханный в истории пример того, что после выигранного сражения войско должно отступать, он один, в противность всем, до самой смерти утверждает, что Бородинское сражение – победа. Он один во все время отступления настаивает на том, чтобы не давать сражений, которые теперь бесполезны, не начинать новой войны и не переходить границ России.