Лихтенштадт, Владимир Осипович

Владимир Осипович Лихтенштадт

Владимир Осипович Лихтенштадт (16 декабря 1882 — 15 октября 1919) — русский революционер (эсер-максималист, меньшевик, затем коммунист), переводчик.

Биография

Родился в образованной еврейской семье. Отец — литератор и судебный деятель, статский советник Иосиф Моисеевич Лихтенштадт (1842—1896); мать — переводчик французской литературы Марина Львовна Лихтенштадт (урождённая Гроссман, 1857—1937), участник «Народой воли» и создатель «Группы помощи политическим заключённым Шлиссельбургской каторжной тюрьмы» (ей посвящена книга А. Я. Бруштейн «Цветы Шлиссельбурга»).

Образование получил на математическом факультете Петербургского университета и в Лейпцигском университете.

Во время событий 9 января 1905 года в Петербурге стал свидетелем разгона мирного шествия рабочих. По просьбе писательницы Л. Я. Гуревич распечатал на множительном аппарате составленный ей бюллетень с описанием событий дня. Этот текст вместе с Рабочей петицией и воззваниями Георгия Гапона нелегально распространялся по всей России. Под впечатлением событий 9 января обратился к активной революционной деятельности.

В 1905 году женился на Марии Михайловне Звягиной (которая была в следующем году арестована вместе с ним и освобождена через год после следствия). В 1905—1906 годах примыкал к эсерам-максималистам. Работал в лаборатории по изготовлению бомб. 12-го августа 1906 года доставил бомбы лицам, бросившим их на даче председателя совета министров П. А. Столыпина, на Аптекарском острове. В результате мощного взрыва на даче Столыпина 27 человек погибли на месте, 33 были тяжело ранены, многие потом скончались. Сам Столыпин не пострадал.

В октябре 1906 года был арестован по делу о покушении на Столыпина. Признал свою принадлежность к «максималистам», изготовление им снарядов для взрыва дачи Столыпина на Аптекарском острове и для экспроприации денег 14 октября 1906 г., а также вынос им с квартиры, куда были доставлены похищенные деньги, некоторой их части, но отказался указать место, куда он их унёс.

На суде от защиты отказался и был приговорён военным судом к смертной казни через повешение. Был помилован, смертная казнь ему была заменена пожизненной каторгой. В течение 11 лет находился в заключении в Шлиссельбургской крепости, откуда был освобождён во время Февральской революции 1917 года.

После освобождения примыкал к меньшевикам, но в июне 1919 года вступил в РКП(б). Работал заведующим издательством Коминтерна. Сотрудничал в журнале «Коммунистический интернационал».

В августе 1919 года вступил добровольцем в Красную Армию, был комиссаром штаба 6-й дивизии 7-й армии. 15 октября 1919 года, во время наступления Северо-Западной армии на Петроград в бою под Кипенью захвачен белогвардейцами и расстрелян. Был похоронен на Площади жертв революции в Ленинграде.

Творчество

В 1901 году выпустил перевод книги Альфонса Доде «Маленький человек (История одного ребенка)»; в том же годы вышли его «Заметки о жизни».

В тюрьме Шлиссельбургской крепости в ожидании смертной казни занимался переводами с французского и немецкого языков, в том числе в его переводах были опубликованы «Искания рая» Шарля Бодлера (Le Paradis Artificies — Искусственный рай, 1908), первые русские переводы книг «Пол и характер» Отто Вейнингера (1908—1909) и «Единственный и его достояние» Макса Штирнера (1906 и 1910).

Посмертно вышел сборник избранных философских эссе Гёте «Гёте: борьба за реалистическое мировоззрение; искания и достижения в области изучения природы и теории познания» (1920), также созданный в период заключения в 1913—1914 годах. Этот сборник включал как переводы из Гёте, так и сопроводительные эссе самого В. Лихтенштадта «Гёте и философия природы».

Все выполненные В. О. Лихтенштадтом переводы многократно переиздавались.

Семья

• Жена (с 1905 года) — Мария Михайловна Звягина (в браке Лихтенштадт, 1886—1942), близкая подруга Е. И. Дмитриевой, М. А. Волошина и Н. С. Гумилёва. Вторым браком (1914) была замужем за врачом-терапевтом и инфекционистом Михаилом Дмитриевичем Тушинским (впоследствии академиком АМН СССР, 1882—1962). В. О. Лихтенштадт состоял в переписке с М. М. Звягиной как во время заключения, так и после освобождения (последнее письмо было отправлено ей перед расстрелом).
• Тётя — Раиса Львовна Прибылёва (урождённая Розалия Львовна Гроссман, 1858—1900), участница «Народной воли», осуждённая по делу «семнадцати народовольцев» (1883); жена литераторов-народовольцев Александра Васильевича Прибылёва (1857—1936) и Николая Сергеевича Тютчева (1856—1924).
• Двоюродная сестра — психоаналитик Вера Фёдоровна Шмидт, жена Отто Юльевича Шмидта.

Сочинения и переводы

В Викитеке есть статья об этом авторе — см. Владимир Осипович Лихтенштадт-Мазин

• Альфонс Доде. Маленький человек (История одного ребенка). Пер. В. Лихтенштадта. СПб: Товарищество М. О. Вольф, 1901.
• Эмерсон. Сочинения. Альфонс Доде. Заметки о жизни. Переводчики В. Лихтенштадт и К. Толстой. СПб: Редакция «Нового Журнала Иностранной Литературы», 1901.
• Шарль Бодлер. Искания рая. СПб: Сириус, 1908 (переиздания — Бодлер Ш. Искусственный рай / Пер. В. Лихтенштадта. СПб.: Петербург — XXI век, 1994, и ряд других).
• Отто Вейнингер. Пол и характер. Теоретическое исследование. Пер. с нем. В. Лихтенштадта. Предисл. А. Л. Волынского. СПб: Посев, 1908 и 1909; М.: Сфинкс, 1909 (ряд современных переизданий).
• Макс Штирнер. Единственный и его достояние. М.: Сириус 1906 и СПб.: Издание В. М. Саблина, 1910.
• Гёте: Борьба за реалистическое мировоззрение. Искания и достижения в области изучения природы и теории познания. Перевод и комментарии В. Лихтенштадта. Редакция и предисловие А. Богданова. Труды Социалистической Академии. М.—П.: Государственное издательство, 1920 и 1922 (ряд переизданий, например Гёте. Учение о цвете. Теория познания. Пер. В. О. Лихтенштадт. М.: Либроком, 2012). — С. 468.
• В. Лихтенштадт-Мазин. Письма В. О. Лихтенштадта к М. М. Тушинской // Минувшее: Ист. Альманах. М.—СПб., 1996. Т. 20.

О нём

• Илья Ионов. Владимир Осипович Лихтенштадт (Мазин). М.—П.: Государственное издательство, 1921.
• Виктор Серж. [www.marxists.org/francais/serge/works/1921/10/mazine.htm Владимир Осипович Лихтенштадт] (1921).
• Сквозь время...: документальные очерки. М.: Молодая гвардия, 1968.

Ссылки

• [bse.sci-lib.com/article070884.html Лихтенштадт Владимир Осипович] — статья из Большой советской энциклопедии
• [magazines.russ.ru/nlo/2004/65/bern13.html Евгений Берштейн. Трагедия пола: две заметки о русском вейнингерианстве]

См. также

• Взрыв на Аптекарском острове

Отрывок, характеризующий Лихтенштадт, Владимир Осипович

Дождик прошел, только падал туман и капли воды с веток деревьев. Денисов, эсаул и Петя молча ехали за мужиком в колпаке, который, легко и беззвучно ступая своими вывернутыми в лаптях ногами по кореньям и мокрым листьям, вел их к опушке леса.
Выйдя на изволок, мужик приостановился, огляделся и направился к редевшей стене деревьев. У большого дуба, еще не скинувшего листа, он остановился и таинственно поманил к себе рукою.
Денисов и Петя подъехали к нему. С того места, на котором остановился мужик, были видны французы. Сейчас за лесом шло вниз полубугром яровое поле. Вправо, через крутой овраг, виднелась небольшая деревушка и барский домик с разваленными крышами. В этой деревушке и в барском доме, и по всему бугру, в саду, у колодцев и пруда, и по всей дороге в гору от моста к деревне, не более как в двухстах саженях расстояния, виднелись в колеблющемся тумане толпы народа. Слышны были явственно их нерусские крики на выдиравшихся в гору лошадей в повозках и призывы друг другу.
– Пленного дайте сюда, – негромко сказал Денисоп, не спуская глаз с французов.
Казак слез с лошади, снял мальчика и вместе с ним подошел к Денисову. Денисов, указывая на французов, спрашивал, какие и какие это были войска. Мальчик, засунув свои озябшие руки в карманы и подняв брови, испуганно смотрел на Денисова и, несмотря на видимое желание сказать все, что он знал, путался в своих ответах и только подтверждал то, что спрашивал Денисов. Денисов, нахмурившись, отвернулся от него и обратился к эсаулу, сообщая ему свои соображения.
Петя, быстрыми движениями поворачивая голову, оглядывался то на барабанщика, то на Денисова, то на эсаула, то на французов в деревне и на дороге, стараясь не пропустить чего нибудь важного.
– Пг'идет, не пг'идет Долохов, надо бг'ать!.. А? – сказал Денисов, весело блеснув глазами.
– Место удобное, – сказал эсаул.
– Пехоту низом пошлем – болотами, – продолжал Денисов, – они подлезут к саду; вы заедете с казаками оттуда, – Денисов указал на лес за деревней, – а я отсюда, с своими гусаг'ами. И по выстг'елу…
– Лощиной нельзя будет – трясина, – сказал эсаул. – Коней увязишь, надо объезжать полевее…
В то время как они вполголоса говорили таким образом, внизу, в лощине от пруда, щелкнул один выстрел, забелелся дымок, другой и послышался дружный, как будто веселый крик сотен голосов французов, бывших на полугоре. В первую минуту и Денисов и эсаул подались назад. Они были так близко, что им показалось, что они были причиной этих выстрелов и криков. Но выстрелы и крики не относились к ним. Низом, по болотам, бежал человек в чем то красном. Очевидно, по нем стреляли и на него кричали французы.
– Ведь это Тихон наш, – сказал эсаул.
– Он! он и есть!
– Эка шельма, – сказал Денисов.
– Уйдет! – щуря глаза, сказал эсаул.
Человек, которого они называли Тихоном, подбежав к речке, бултыхнулся в нее так, что брызги полетели, и, скрывшись на мгновенье, весь черный от воды, выбрался на четвереньках и побежал дальше. Французы, бежавшие за ним, остановились.
– Ну ловок, – сказал эсаул.
– Экая бестия! – с тем же выражением досады проговорил Денисов. – И что он делал до сих пор?
– Это кто? – спросил Петя.
– Это наш пластун. Я его посылал языка взять.
– Ах, да, – сказал Петя с первого слова Денисова, кивая головой, как будто он все понял, хотя он решительно не понял ни одного слова.
Тихон Щербатый был один из самых нужных людей в партии. Он был мужик из Покровского под Гжатью. Когда, при начале своих действий, Денисов пришел в Покровское и, как всегда, призвав старосту, спросил о том, что им известно про французов, староста отвечал, как отвечали и все старосты, как бы защищаясь, что они ничего знать не знают, ведать не ведают. Но когда Денисов объяснил им, что его цель бить французов, и когда он спросил, не забредали ли к ним французы, то староста сказал, что мародеры бывали точно, но что у них в деревне только один Тишка Щербатый занимался этими делами. Денисов велел позвать к себе Тихона и, похвалив его за его деятельность, сказал при старосте несколько слов о той верности царю и отечеству и ненависти к французам, которую должны блюсти сыны отечества.
– Мы французам худого не делаем, – сказал Тихон, видимо оробев при этих словах Денисова. – Мы только так, значит, по охоте баловались с ребятами. Миродеров точно десятка два побили, а то мы худого не делали… – На другой день, когда Денисов, совершенно забыв про этого мужика, вышел из Покровского, ему доложили, что Тихон пристал к партии и просился, чтобы его при ней оставили. Денисов велел оставить его.
Тихон, сначала исправлявший черную работу раскладки костров, доставления воды, обдирания лошадей и т. п., скоро оказал большую охоту и способность к партизанской войне. Он по ночам уходил на добычу и всякий раз приносил с собой платье и оружие французское, а когда ему приказывали, то приводил и пленных. Денисов отставил Тихона от работ, стал брать его с собою в разъезды и зачислил в казаки.
Тихон не любил ездить верхом и всегда ходил пешком, никогда не отставая от кавалерии. Оружие его составляли мушкетон, который он носил больше для смеха, пика и топор, которым он владел, как волк владеет зубами, одинаково легко выбирая ими блох из шерсти и перекусывая толстые кости. Тихон одинаково верно, со всего размаха, раскалывал топором бревна и, взяв топор за обух, выстрагивал им тонкие колышки и вырезывал ложки. В партии Денисова Тихон занимал свое особенное, исключительное место. Когда надо было сделать что нибудь особенно трудное и гадкое – выворотить плечом в грязи повозку, за хвост вытащить из болота лошадь, ободрать ее, залезть в самую середину французов, пройти в день по пятьдесят верст, – все указывали, посмеиваясь, на Тихона.
– Что ему, черту, делается, меренина здоровенный, – говорили про него.
Один раз француз, которого брал Тихон, выстрелил в него из пистолета и попал ему в мякоть спины. Рана эта, от которой Тихон лечился только водкой, внутренне и наружно, была предметом самых веселых шуток во всем отряде и шуток, которым охотно поддавался Тихон.
– Что, брат, не будешь? Али скрючило? – смеялись ему казаки, и Тихон, нарочно скорчившись и делая рожи, притворяясь, что он сердится, самыми смешными ругательствами бранил французов. Случай этот имел на Тихона только то влияние, что после своей раны он редко приводил пленных.
Тихон был самый полезный и храбрый человек в партии. Никто больше его не открыл случаев нападения, никто больше его не побрал и не побил французов; и вследствие этого он был шут всех казаков, гусаров и сам охотно поддавался этому чину. Теперь Тихон был послан Денисовым, в ночь еще, в Шамшево для того, чтобы взять языка. Но, или потому, что он не удовлетворился одним французом, или потому, что он проспал ночь, он днем залез в кусты, в самую середину французов и, как видел с горы Денисов, был открыт ими.


Поговорив еще несколько времени с эсаулом о завтрашнем нападении, которое теперь, глядя на близость французов, Денисов, казалось, окончательно решил, он повернул лошадь и поехал назад.
– Ну, бг'ат, тепег'ь поедем обсушимся, – сказал он Пете.
Подъезжая к лесной караулке, Денисов остановился, вглядываясь в лес. По лесу, между деревьев, большими легкими шагами шел на длинных ногах, с длинными мотающимися руками, человек в куртке, лаптях и казанской шляпе, с ружьем через плечо и топором за поясом. Увидав Денисова, человек этот поспешно швырнул что то в куст и, сняв с отвисшими полями мокрую шляпу, подошел к начальнику. Это был Тихон. Изрытое оспой и морщинами лицо его с маленькими узкими глазами сияло самодовольным весельем. Он, высоко подняв голову и как будто удерживаясь от смеха, уставился на Денисова.
– Ну где пг'опадал? – сказал Денисов.
– Где пропадал? За французами ходил, – смело и поспешно отвечал Тихон хриплым, но певучим басом.
– Зачем же ты днем полез? Скотина! Ну что ж, не взял?..
– Взять то взял, – сказал Тихон.
– Где ж он?
– Да я его взял сперва наперво на зорьке еще, – продолжал Тихон, переставляя пошире плоские, вывернутые в лаптях ноги, – да и свел в лес. Вижу, не ладен. Думаю, дай схожу, другого поаккуратнее какого возьму.
– Ишь, шельма, так и есть, – сказал Денисов эсаулу. – Зачем же ты этого не пг'ивел?