Союз социалистов-революционеров-максималистов

Союз социалистов-революционеров-максималистов (максималисты) — российская политическая партия, выделилась из партии эсеров, оформилась в 1906 году. Объединяла в основном рабочих и учащихся.

Общие сведения

Занимала промежуточное положение между анархистами и эсерами. Программа партии включала требования социализации земли, фабрик и заводов, установления «трудовой республики». Предполагалось передать землю в коллективное управление сельских общин, а фабрики в управление трудовых коллективов работников. Самоуправляющиеся коллективы города и деревни должны были составить основу экономики будущего общества. Венчать эту конструкцию должна была Трудовая Республика. В отношении того, как её следовало устроить, единогласия не было. Часть максималистов считала, что основой трудовой республики станут съезды советов — органов, составленных из делегатов от трудовых коллективов.

Максималисты отрицали прогрессивность капиталистического строя. В области тактики они отдавали предпочтение нелегальным, прежде всего террористическим методам борьбы. Считали необходимым стремиться к немедленному и полному (социалистическая программа «Максимум») преобразованию общества на социалистических началах. Средствами для достижения этой цели признавали террористические действия (нападения на административных лиц, полицию и экспроприации), как подготовительную стадию, и общее восстание, как конечную. Вместе с тем, максималисты не отвергали и более мирные средства борьбы трудящихся, например забастовки.

В основе тактики партии был террор и экспроприация. Первая учредительная конференция максималистов была созвана 10-24.10.1906 года в Або (Финляндия).

Лидерами были: М. И. Соколов, В. В. Мазурин, Г. А. Нестроев и др. У партии были свои печатные органы — газеты «Вольный дискуссионный листок», «Трудовая республика» и др. В 1905 году в России насчитывалось до 20 организаций максималистов, в 1906 году — 52.

Организованные группы максималистов появились в России с конца 1905 года и произвели несколько крупных экспроприаций и террористических актов. К 1911 году партия прекратила своё существование. Возродилась после Февральской революции.

Максималисты участвовали в Октябрьском вооруженном восстании. Они также участвовали в работе 2-7-го съездов Советов, ВЦИКа.

В 1919 году союз максималистов раскололся, а в 1920 году часть максималистов вступила в РКП(б), другая — объединилась с бывшими левыми эсерами.

Взгляды максималистов

Максималисты считали русскую революцию революцией социалистической, имеющей непосредственной целью реализацию программы — максимум. Отсюда и название.

Максималисты являлись непримиримыми врагами буржуазной демократии, парламентаризма и профсоюзов. Основой антикапиталистического и антигосударственного сопротивления по мнению максималистов должны были стать идейные организации революционеров, действующие на территории, а также на промышленных предприятиях. Их целью было инициировать забастовки и восстания, пробудив массовую активность трудящихся. Затем следовало создать советы, а последним взять в свои руки всю полноту экономической и политической власти.

Они считали, что построение нового общества «не по плечу одной какой-либо части народа», и необходимо установление «народовластия» в виде «Трудовой Республики».

Эсеры-максималисты о политических преобразованиях в России

Союз эсеров-максималистов (ССРМ) был на левом фланге российских неонароднических партий. 1917 год стал возрождением и активизацией деятельности Союза. Максималисты участвовали в Октябрьском вооруженном восстании и на II Всероссийском съезде Советов по основным вопросам (о власти, о земле, о войне и мире) поддержали большевиков.

Главное в теории эсеров-максималистов было то, что они верили в возможность немедленного перехода России к социализму.

Весной 1918 года Союзом был разработан «Проект основ Конституции Трудовой Республики», утвержденный III Всероссийской конференцией ССРМ в апреле 1918 года.

Эсеры-максималисты принимали участие в работе комиссии по выработке первой Советской Конституции. Эсеры-максималисты расходились с большевиками в вопросах избирательной системы, а также ряда других вопросов. Они протестовали против большевистских фальсификаций выборов в советы, против разгона советов, против узурпации правящей партией всей полноты власти в стране. Роль идейной организации виделась максималистам, как роль инициатора массового движения; идейная организация не должна подменять собой трудовое самоуправление советов. Будучи сторонниками федерализма, максималисты критиковали большевиков за сосредоточение всех властных функций в руках центрального правительства и центральных органов большевистской партии. Будучи сторонниками социализации (обобществления) производства, то есть передачи его в самоуправление трудовых коллективов, они отвергали большевистскую национализацию (огосударствление) производства. Наконец, максималисты выступали за свободу слова для всех социалистических течений, отвергая большевистскую цензуру печати.

Крупные акции

В 1906-07 годах на счету максималистов было около 50 терактов. Максималистами ставилась задача дезорганизовать правительственный аппарат, терроризировать весь буржуазно-помещичий класс, вызвать революционное восстание.

• 7 (20) марта 1906 года — совершено ограбление Московского общества взаимного кредита — партийная касса пополнилась на 875 тысяч рублей.
• 12 (25) августа 1906 года — совершено покушение на Столыпина, при котором пострадало более 100 человек.
• 14 (27) октября 1906 года — Ограбление в Фонарном переулке, в Петербурге атакована карета помощника казначея Петербургской портовой таможни С. П. Германа с эскортом жандармов, при которой боевая дружина максималистов экспроприировала 400 тысяч рублей.

Литература

• Нестроев. Максимализм и большевизм. 1919.
• Жаринов К. В. Терроризм и террористы. Исторический справочник / Под общ. ред. А. Е. Тараса. — Мн.: Харвест, 1990.
• История терроризма в России в документах, биографиях, исследованиях. Ростов-на-Дону, 1996.
• Павлов Д. Б. Эсеры-максималисты в первой русской революции. М., 1989. ISBN 5-7045-0002-1 стр.183
• Союз эсеров-максималистов. 1906—1924: Документы, публицистика. — М.: РОССПЭН, 2002. — 423 с. — ISBN 5-8243-0172-7.

Ссылки

• [klio.3dn.ru/publ/4-1-0-277 Кузеванов Л. И. Назаров В. В. о противостоянии большевиков и максималистов в 1918 г. А было ли противостояние?]
• Инсаров М. [revolt.anho.org/archives/1138 Эсеры-максималисты в борьбе за новый мир]
• [www.historicus.ru/eseri/ Союз эсеров-максималистов в начале ХХ века]
• Ярхо В. [www.sovsekretno.ru/magazines/article/1390 Дело на 875 тысяч]
• [www.politike.ru/dictionary/1091/word/soyuz-socialistov-revolyucionerov-maksimalistov Союз социалистов-революционеров максималистов]
• [www.hrono.ru/libris/lib_s/spir14cp.html А. И. Спиридович. Революционное движение в России]

Отрывок, характеризующий Союз социалистов-революционеров-максималистов

– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.


Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.
– Ну, готово у вас все? – сказал Денисов. – Давай лошадей.
Лошадей подали. Денисов рассердился на казака за то, что подпруги были слабы, и, разбранив его, сел. Петя взялся за стремя. Лошадь, по привычке, хотела куснуть его за ногу, но Петя, не чувствуя своей тяжести, быстро вскочил в седло и, оглядываясь на тронувшихся сзади в темноте гусар, подъехал к Денисову.
– Василий Федорович, вы мне поручите что нибудь? Пожалуйста… ради бога… – сказал он. Денисов, казалось, забыл про существование Пети. Он оглянулся на него.
– Об одном тебя пг'ошу, – сказал он строго, – слушаться меня и никуда не соваться.
Во все время переезда Денисов ни слова не говорил больше с Петей и ехал молча. Когда подъехали к опушке леса, в поле заметно уже стало светлеть. Денисов поговорил что то шепотом с эсаулом, и казаки стали проезжать мимо Пети и Денисова. Когда они все проехали, Денисов тронул свою лошадь и поехал под гору. Садясь на зады и скользя, лошади спускались с своими седоками в лощину. Петя ехал рядом с Денисовым. Дрожь во всем его теле все усиливалась. Становилось все светлее и светлее, только туман скрывал отдаленные предметы. Съехав вниз и оглянувшись назад, Денисов кивнул головой казаку, стоявшему подле него.
– Сигнал! – проговорил он.
Казак поднял руку, раздался выстрел. И в то же мгновение послышался топот впереди поскакавших лошадей, крики с разных сторон и еще выстрелы.