Ли Дачжао

Ли Дачжао
Почтовая марка СССР, 1989 год
Дата рождения:	29 октября 1888(1888-10-29)
Гражданство:	КНР КНР
Дата смерти:	28 апреля 1927(1927-04-28) (38 лет)

Ли Дачжао (кит. трад. 李大釗, упр. 李大钊, пиньинь: Lǐ Dàzhāo; 29 октября 1888 — 28 апреля 1927) — один из основателей Коммунистической партии Китая, один из первых китайских марксистов и коммунистов.

Биография

Ли Дачжао родился 29 октября 1888 года в уезде Лэтин провинции Хэбэй в крестьянской семье.

В 1913—1917 годах Ли изучал политическую экономию в Университете Васэда в Японии. В 1918 году вернулся в Китай.

После возвращения на родину Ли работал профессором и заведующим библиотеки Пекинского университета и был среди первых интеллектуалов в китайской среде, кто поддержал установление большевистского режима в России. В то время его ассистентом в библиотеке работал Мао Цзэдун, на которого Ли оказал очень большое влияние.

К революционному движению примкнул во время Синьхайской революции. В 1914—1915 годах был главным редактором газеты «Чэньбао» (досл. «Утренние новости») (кит. 晨报) в Пекине, на страницах которой выступал против реакционно-монархических мероприятий Юань Шикая. В 1916—1918 годах активно сотрудничал с демократическим журналом «Синь циннянь» (досл. «Новая молодёжь») (кит. 新青年). Являлся одним из первых пропагандистов марксизма в Китае.

В своих печатных и устных выступлениях горячо приветствовал победу Октябрьской революции в России. В 1919 году был в числе организаторов и идейных руководителей «Движения 4 мая». В 1920 году организовал первые коммунистические кружки в пекинских учебных заведениях. В 1921 году вместе с Чэнь Дусю организовал Коммунистическую партию Китая. В 1924—1927 гг. принимал активное участие в революционной борьбе. Возглавил демонстрацию 18 марта 1926 года, закончившуюся расстрелом митингующих полицией и армией (см. «Бойня 18 марта»).

В 1927 году, вскоре после проведённой Чан Кайши антикоммунистической Шанхайской резни 1927 года, по приказу милитариста Чжан Цзолиня Ли Дачжао был захвачен китайской полицией в советском посольстве в Пекине, взят в заложники и повешен 28 апреля.

Сочинения

• Ли Дачжао. Избранные произведения. Пер. с кит. Сост. и авт. предисл. Н. Г. Сенин. — М.: Наука; Главная редакция восточной литературы, 1989. — 488 с.

Литература

• Китайская философия: Энциклопедический словарь. — М., 1994. — С. 172—173. — ISBN 5-244-00757-2
• Белоусов С. Р. Рыцарь китайской революции. — М., 1988.
• Кривцов В. А., Краснова В. А. Ли Дачжао: от революционного демократизма к марксизму-ленинизму. — М., 1978.
• Maurice Meisner. Li Ta-Chao and the Origins of Chinese Marxism. Cambridge:Harvard University Press, 1967.

См. также

• Дом-музей Ли Дачжао (Пекин)

Ссылки

• [novaiskra.org.ua/?p=1960 Ли Дачжао и судьба марксизма в Китае.]

Отрывок, характеризующий Ли Дачжао

Многие поотошли от кружка, заметив презрительную улыбку сенатора и то, что Пьер говорит вольно; только Илья Андреич был доволен речью Пьера, как он был доволен речью моряка, сенатора и вообще всегда тою речью, которую он последнею слышал.
– Я полагаю, что прежде чем обсуждать эти вопросы, – продолжал Пьер, – мы должны спросить у государя, почтительнейше просить его величество коммюникировать нам, сколько у нас войска, в каком положении находятся наши войска и армии, и тогда…
Но Пьер не успел договорить этих слов, как с трех сторон вдруг напали на него. Сильнее всех напал на него давно знакомый ему, всегда хорошо расположенный к нему игрок в бостон, Степан Степанович Апраксин. Степан Степанович был в мундире, и, от мундира ли, или от других причин, Пьер увидал перед собой совсем другого человека. Степан Степанович, с вдруг проявившейся старческой злобой на лице, закричал на Пьера:
– Во первых, доложу вам, что мы не имеем права спрашивать об этом государя, а во вторых, ежели было бы такое право у российского дворянства, то государь не может нам ответить. Войска движутся сообразно с движениями неприятеля – войска убывают и прибывают…
Другой голос человека, среднего роста, лет сорока, которого Пьер в прежние времена видал у цыган и знал за нехорошего игрока в карты и который, тоже измененный в мундире, придвинулся к Пьеру, перебил Апраксина.
– Да и не время рассуждать, – говорил голос этого дворянина, – а нужно действовать: война в России. Враг наш идет, чтобы погубить Россию, чтобы поругать могилы наших отцов, чтоб увезти жен, детей. – Дворянин ударил себя в грудь. – Мы все встанем, все поголовно пойдем, все за царя батюшку! – кричал он, выкатывая кровью налившиеся глаза. Несколько одобряющих голосов послышалось из толпы. – Мы русские и не пожалеем крови своей для защиты веры, престола и отечества. А бредни надо оставить, ежели мы сыны отечества. Мы покажем Европе, как Россия восстает за Россию, – кричал дворянин.
Пьер хотел возражать, но не мог сказать ни слова. Он чувствовал, что звук его слов, независимо от того, какую они заключали мысль, был менее слышен, чем звук слов оживленного дворянина.
Илья Андреич одобривал сзади кружка; некоторые бойко поворачивались плечом к оратору при конце фразы и говорили:
– Вот так, так! Это так!
Пьер хотел сказать, что он не прочь ни от пожертвований ни деньгами, ни мужиками, ни собой, но что надо бы знать состояние дел, чтобы помогать ему, но он не мог говорить. Много голосов кричало и говорило вместе, так что Илья Андреич не успевал кивать всем; и группа увеличивалась, распадалась, опять сходилась и двинулась вся, гудя говором, в большую залу, к большому столу. Пьеру не только не удавалось говорить, но его грубо перебивали, отталкивали, отворачивались от него, как от общего врага. Это не оттого происходило, что недовольны были смыслом его речи, – ее и забыли после большого количества речей, последовавших за ней, – но для одушевления толпы нужно было иметь ощутительный предмет любви и ощутительный предмет ненависти. Пьер сделался последним. Много ораторов говорило после оживленного дворянина, и все говорили в том же тоне. Многие говорили прекрасно и оригинально.
Издатель Русского вестника Глинка, которого узнали («писатель, писатель! – послышалось в толпе), сказал, что ад должно отражать адом, что он видел ребенка, улыбающегося при блеске молнии и при раскатах грома, но что мы не будем этим ребенком.