Лыжное двоеборье на зимних Олимпийских играх 2002
Поделись знанием:
Пьер вернулся, но не к костру, к товарищам, а к отпряженной повозке, у которой никого не было. Он, поджав ноги и опустив голову, сел на холодную землю у колеса повозки и долго неподвижно сидел, думая. Прошло более часа. Никто не тревожил Пьера. Вдруг он захохотал своим толстым, добродушным смехом так громко, что с разных сторон с удивлением оглянулись люди на этот странный, очевидно, одинокий смех.
– Ха, ха, ха! – смеялся Пьер. И он проговорил вслух сам с собою: – Не пустил меня солдат. Поймали меня, заперли меня. В плену держат меня. Кого меня? Меня! Меня – мою бессмертную душу! Ха, ха, ха!.. Ха, ха, ха!.. – смеялся он с выступившими на глаза слезами.
Какой то человек встал и подошел посмотреть, о чем один смеется этот странный большой человек. Пьер перестал смеяться, встал, отошел подальше от любопытного и оглянулся вокруг себя.
Прежде громко шумевший треском костров и говором людей, огромный, нескончаемый бивак затихал; красные огни костров потухали и бледнели. Высоко в светлом небе стоял полный месяц. Леса и поля, невидные прежде вне расположения лагеря, открывались теперь вдали. И еще дальше этих лесов и полей виднелась светлая, колеблющаяся, зовущая в себя бесконечная даль. Пьер взглянул в небо, в глубь уходящих, играющих звезд. «И все это мое, и все это во мне, и все это я! – думал Пьер. – И все это они поймали и посадили в балаган, загороженный досками!» Он улыбнулся и пошел укладываться спать к своим товарищам.
В первых числах октября к Кутузову приезжал еще парламентер с письмом от Наполеона и предложением мира, обманчиво означенным из Москвы, тогда как Наполеон уже был недалеко впереди Кутузова, на старой Калужской дороге. Кутузов отвечал на это письмо так же, как на первое, присланное с Лористоном: он сказал, что о мире речи быть не может.
Вскоре после этого из партизанского отряда Дорохова, ходившего налево от Тарутина, получено донесение о том, что в Фоминском показались войска, что войска эти состоят из дивизии Брусье и что дивизия эта, отделенная от других войск, легко может быть истреблена. Солдаты и офицеры опять требовали деятельности. Штабные генералы, возбужденные воспоминанием о легкости победы под Тарутиным, настаивали у Кутузова об исполнении предложения Дорохова. Кутузов не считал нужным никакого наступления. Вышло среднее, то, что должно было совершиться; послан был в Фоминское небольшой отряд, который должен был атаковать Брусье.
По странной случайности это назначение – самое трудное и самое важное, как оказалось впоследствии, – получил Дохтуров; тот самый скромный, маленький Дохтуров, которого никто не описывал нам составляющим планы сражений, летающим перед полками, кидающим кресты на батареи, и т. п., которого считали и называли нерешительным и непроницательным, но тот самый Дохтуров, которого во время всех войн русских с французами, с Аустерлица и до тринадцатого года, мы находим начальствующим везде, где только положение трудно. В Аустерлице он остается последним у плотины Аугеста, собирая полки, спасая, что можно, когда все бежит и гибнет и ни одного генерала нет в ариергарде. Он, больной в лихорадке, идет в Смоленск с двадцатью тысячами защищать город против всей наполеоновской армии. В Смоленске, едва задремал он на Молоховских воротах, в пароксизме лихорадки, его будит канонада по Смоленску, и Смоленск держится целый день. В Бородинский день, когда убит Багратион и войска нашего левого фланга перебиты в пропорции 9 к 1 и вся сила французской артиллерии направлена туда, – посылается никто другой, а именно нерешительный и непроницательный Дохтуров, и Кутузов торопится поправить свою ошибку, когда он послал было туда другого. И маленький, тихенький Дохтуров едет туда, и Бородино – лучшая слава русского войска. И много героев описано нам в стихах и прозе, но о Дохтурове почти ни слова.
Программа лыжного двоеборья на Зимних Олимпийских играх 2002 состояла из трех видов и проводилась с 9 по 22 февраля. Прыжковая часть проходила в Парк-Сити, гоночная — в Солджер Холлоу. В соревнованиях приняли участие 54 спортсмена из 14 стран.
Главным героем программы стал финн Самппа Лаюнен, ставший абсолютным олимпийским чемпионом.
Содержание
Результаты соревнований
Средний трамплин К90. Индивидуальная гонка 15км
10 февраля 2002
| Место. | Спортсмен | Время |
|---|---|---|
| 1 |  Самппа Лаюнен
|
39:11.7 |
| 2 | Яакко Таллус
|
+24,7 |
| 3 |  Феликс Готтвальд
|
+54,8 |
| 4 |  Ронни Аккерман
|
+1:16,1 |
| 5 | Бьёрн Кирхайзен
|
+1:44,2 |
| 6 | Марио Штехер
|
+2:19,1 |
| 7 |  Тодд Лодвик
|
+2:27,7 |
| 8 |  Кристиан Хаммер
|
+2:29,1 |
| 9 |  Андреас Хартман
|
+2:30,6 |
| 10 |  Николя Баль
|
+2:31,6 |
| --- | --- | --- |
| 23 |  Алексей Баранников
|
+4:55,6 |
| 27 | Алексей Цветков
|
+5:16,5 |
| 31 | Алексей Фадеев
|
+5:37,3 |
| 35 | Владимир Лысенин
|
+6:09,8 |
Средний трамплин К90. Командная гонка 4х5км
17 февраля 2002
| Место. | Команда | Время |
|---|---|---|
| 1 | (Яри Мантила, Ханну Маннинен, Яакко Таллус, Самппа Лаюнен)
|
48:42.2 |
| 2 | (Бьёрн Кирхайзен, Георг Хеттих, Марсель Хёлиг, Ронни Аккерман)
|
+0:07.5 |
| 3 | (Кристоф Билер, Михаэль Грубер, Марио Штехер, Феликс Готтвальд)
|
+0:11.0 |
| 4 | (Тодд Лодвик, Мэтт Дейтон, Джонни Спилейн, Билл Демонг)
|
+1:11.9 |
| 5 | (Ян Руне Граве, Ларс Андерс Оствик, Сверре Ротеватн, Кристиан Хаммер)
|
+2:39.9 |
| 6 | (Людовик Ру, Фредерик Бро, Николя Баль, Кевин Арно)
|
+2:53.3 |
| 7 | (Андреас Хуршлер, Ян Шмид, Иван Рейдер, Ронни Хер)
|
+3:25.7 |
| 8 |  (Гэн Томии, Кэндзи Огэвара, Сатоси Мори, Дайто Такахаси)
|
+3:44.3 |
| 9 |  (Петер Смейц, Милан Кучера, Лукаш Хермански, Павел Шурави)
|
+4:46.6 |
| - | (Алексей Фадеев, Алексей Цветков, Владимир Лысенин, Алексей Баранников)
|
DNF |
Большой трамплин К120. Спринт 7,5 км
22 февраля 2002
| Место. | Спортсмен | Время |
|---|---|---|
| 1 | Самппа Лаюнен
|
16:40,1 |
| 2 | Ронни Аккерман
|
+0:09,0 |
| 3 | Феликс Готтвальд
|
+0:40,2 |
| 4 | Яакко Таллус
|
+0:45,8 |
| 5 | Тодд Лодвик
|
+0:52,0 |
| 6 | Дайто Такахаси
|
+0:57,8 |
| 7 | Ханну Маннинен
|
+1:02,6 |
| 8 | Андреас Хартман
|
+1:04,6 |
| 9 | Бьёрн Кирхайзен
|
+1:05,1 |
| 10 | Людовик Ру
|
+1:05,6 |
Медальный зачёт
| Место | Страна | Золото | Серебро | Бронза | Всего |
|---|---|---|---|---|---|
| 1 | Финляндия |
3 | 1 | 0 | 4 |
| 2 | Германия |
0 | 2 | 0 | 2 |
| 3 | Австрия |
0 | 0 | 3 | 3 |
Напишите отзыв о статье "Лыжное двоеборье на зимних Олимпийских играх 2002"
Ссылки
- [www.sports-reference.com/olympics/winter/2002/NCO/ Результаты]
| ||||||||
| ||||||
Отрывок, характеризующий Лыжное двоеборье на зимних Олимпийских играх 2002
Солнце давно село. Яркие звезды зажглись кое где по небу; красное, подобное пожару, зарево встающего полного месяца разлилось по краю неба, и огромный красный шар удивительно колебался в сероватой мгле. Становилось светло. Вечер уже кончился, но ночь еще не начиналась. Пьер встал от своих новых товарищей и пошел между костров на другую сторону дороги, где, ему сказали, стояли пленные солдаты. Ему хотелось поговорить с ними. На дороге французский часовой остановил его и велел воротиться.Пьер вернулся, но не к костру, к товарищам, а к отпряженной повозке, у которой никого не было. Он, поджав ноги и опустив голову, сел на холодную землю у колеса повозки и долго неподвижно сидел, думая. Прошло более часа. Никто не тревожил Пьера. Вдруг он захохотал своим толстым, добродушным смехом так громко, что с разных сторон с удивлением оглянулись люди на этот странный, очевидно, одинокий смех.
– Ха, ха, ха! – смеялся Пьер. И он проговорил вслух сам с собою: – Не пустил меня солдат. Поймали меня, заперли меня. В плену держат меня. Кого меня? Меня! Меня – мою бессмертную душу! Ха, ха, ха!.. Ха, ха, ха!.. – смеялся он с выступившими на глаза слезами.
Какой то человек встал и подошел посмотреть, о чем один смеется этот странный большой человек. Пьер перестал смеяться, встал, отошел подальше от любопытного и оглянулся вокруг себя.
Прежде громко шумевший треском костров и говором людей, огромный, нескончаемый бивак затихал; красные огни костров потухали и бледнели. Высоко в светлом небе стоял полный месяц. Леса и поля, невидные прежде вне расположения лагеря, открывались теперь вдали. И еще дальше этих лесов и полей виднелась светлая, колеблющаяся, зовущая в себя бесконечная даль. Пьер взглянул в небо, в глубь уходящих, играющих звезд. «И все это мое, и все это во мне, и все это я! – думал Пьер. – И все это они поймали и посадили в балаган, загороженный досками!» Он улыбнулся и пошел укладываться спать к своим товарищам.
В первых числах октября к Кутузову приезжал еще парламентер с письмом от Наполеона и предложением мира, обманчиво означенным из Москвы, тогда как Наполеон уже был недалеко впереди Кутузова, на старой Калужской дороге. Кутузов отвечал на это письмо так же, как на первое, присланное с Лористоном: он сказал, что о мире речи быть не может.
Вскоре после этого из партизанского отряда Дорохова, ходившего налево от Тарутина, получено донесение о том, что в Фоминском показались войска, что войска эти состоят из дивизии Брусье и что дивизия эта, отделенная от других войск, легко может быть истреблена. Солдаты и офицеры опять требовали деятельности. Штабные генералы, возбужденные воспоминанием о легкости победы под Тарутиным, настаивали у Кутузова об исполнении предложения Дорохова. Кутузов не считал нужным никакого наступления. Вышло среднее, то, что должно было совершиться; послан был в Фоминское небольшой отряд, который должен был атаковать Брусье.
По странной случайности это назначение – самое трудное и самое важное, как оказалось впоследствии, – получил Дохтуров; тот самый скромный, маленький Дохтуров, которого никто не описывал нам составляющим планы сражений, летающим перед полками, кидающим кресты на батареи, и т. п., которого считали и называли нерешительным и непроницательным, но тот самый Дохтуров, которого во время всех войн русских с французами, с Аустерлица и до тринадцатого года, мы находим начальствующим везде, где только положение трудно. В Аустерлице он остается последним у плотины Аугеста, собирая полки, спасая, что можно, когда все бежит и гибнет и ни одного генерала нет в ариергарде. Он, больной в лихорадке, идет в Смоленск с двадцатью тысячами защищать город против всей наполеоновской армии. В Смоленске, едва задремал он на Молоховских воротах, в пароксизме лихорадки, его будит канонада по Смоленску, и Смоленск держится целый день. В Бородинский день, когда убит Багратион и войска нашего левого фланга перебиты в пропорции 9 к 1 и вся сила французской артиллерии направлена туда, – посылается никто другой, а именно нерешительный и непроницательный Дохтуров, и Кутузов торопится поправить свою ошибку, когда он послал было туда другого. И маленький, тихенький Дохтуров едет туда, и Бородино – лучшая слава русского войска. И много героев описано нам в стихах и прозе, но о Дохтурове почти ни слова.
