Мабиногион

«Мабино́гион» — традиционное название, прилагаемое к циклу валлийских повестей, созданных в основном в средневаллийский период, но отчасти восходящих, по всей видимости, к древним традициям железного века. Это название было впервые приложено к этому циклу леди Шарлоттой Гест, первой их переводчицей на английский язык. В действительности правильным является название Мабино́ги (валл. Mabinogi), да и оно относится лишь к так называемым «Четырём ветвям Мабиноги» (валл. Pedair Cainc y Mabinogi), первым четырём повестям цикла.

Целиком весь цикл сохранился в рукописях, известных как Красная Книга из Хергеста и Белая Книга Ридерха; кроме того, фрагменты отдельных повестей сохранились в других источниках.

Состав цикла

В «Мабиногион» входят три группы повестей

• «Четыре ветви» собственно «Мабиноги» (валл. Pedair Cainc y Mabinogi)
  • «Пуйлл, властитель Диведа» (валл. Pwyll Pendefig Dyfed)
  • «Бранвен, дочь Ллира» (валл. Branwen ferch Llyr)
  • «Манавидан, сын Ллира» (валл. Manwyddan fab Llyr)
  • «Мат, сын Матонви» (валл. Math fab Mathonwy)
• Три рыцарских романа (валл. Y Tair Rhamant), близких по сюжету к некоторым из романов Кретьена де Труа. Не вполне ясно, являются они переложениями творений Кретьена или и те, и другие восходят к близким прототипам.
  • «Передир, сын Эврауга» (валл. Peredur fab Efrawg)
  • «Овейн, или госпожа источника» (валл. Owain, neu Iarlles y Ffynnon)
  • «Герейнт и Энид» (валл. Gereint ac Enid), или «Герейнт, сын Эрбина» (валл. Gereint fab Erbin)
• Самостоятельные повести
  • «Ллид и Ллевелис» (валл. Lludd a Llefelys)
  • «Сон Максена» (валл. Breuddwyd Macsen)
  • «Килхух и Олвен» (валл. Culhwch ac Olwen) — эта повесть многими признана наиболее архаичной, в частности, она содержит множество сведений об артуровской традиции самого Уэльса
  • «Сон Ронабуи» (валл. Breuddwyd Rhonabwy) (отсутствует в Белой Книге)

Шарлотта Гест также включила в «Мабиногион» изложение легенды о Талиесине, но она никак не связана ни с одной из других повестей. Кроме того, она отсутствует и в Белой, и в Красной книгах.

«Мабиногион» или «Мабиноги»?

Название «мабиноги» в рукописях приложено лишь к четырём повестям: «Пуйлл, властитель Диведа», «Бранвен, дочь Ллира», «Манавидан, сын Ллира» и «Мат, сын Матонви». Каждая из них оканчивается в рукописях версией колофона Ac yuelly y teruyna y geing hon yma or Mabynnogyon 'И так здесь кончается эта ветвь мабиноги'. При этом само слово выглядит по-разному: если в Красной книге всегда используется слово mabinogi, то в Белой встречаются формы mabynnogyon, mabinyogi, mabinogi. При этом вариант mabinnogyon, как показал ещё Ивор Уильямс, автор самого авторитетного издания Четырёх ветвей, является писцовой ошибкой, обусловленной встречающимся в предыдущей строке словом dyledogyon ('дворяне'). Другие повести из цикла не сопровождаются этим колофоном, так что название «мабиноги» приложимо только к этим четырём.

Значение названия

Оно до сих пор является спорным. Часто предполагается, будто слово mabinogi связано с валл. mab 'сын'. Предложены следующие варианты:

• 'Родословная четырёх дворянских ветвей'
• 'Истории для юношества'
• 'Материал, связанный с искусством mabinog'а, якобы «ученика барда и писателя» (правда, такое слово нигде не засвидетельствовано)
• 'История о чьём-либо юношестве' -> 'жизнеописание'. Эта версия слаба тем, что единственный персонаж, объединяющий все четыре ветви, — Придери, сын Пуйлла, но, скажем, в «Бранвен» он не играет почти никакой роли в повествовании, хотя и фигурирует в нём
• 'Материал, рассказывающий о боге Мапоне и его окружении, Maponalia'

Время создания

Сама рукопись Белой Книги восходит примерно к 1350 году, Красная Книга была составлена примерно между 1382 и 1410 годами, однако сами повести написаны гораздо раньше — это следует, в частности, из того, что отрывки их сохранились в рукописях XIII века. В особенности бурные споры развернулись вокруг датировки Четырёх ветвей. Ивор Уильямс предложил дату до 1100 года, основываясь на исторических и лингвистических данных. Напротив, Сондерс Льюис отстаивал конец XII века. Т. М. Чарлз-Эдвардз в 1970 году указал, что исторические аргументы обоих достаточно слабы, а с языковой точки зрения, по его мнению, лучше всего подходила дата в XI веке. Патрик Симс-Уильямс, проведя тщательное лингвистическое исследование, датировал Четыре ветви временем между 1060 и 1200 годом. Эндрю Бриз предположил, что их автором была женщина, Гвенллиант верх Грифид, из княжеского рода Гвинеда, жившая примерно с 1090 до 1137.

Важность этих дискуссий заключается в том, что если Четыре ветви были созданы до появления «Истории королей Британии» Гальфрида Монмутского (примерно 1136 год), сформировавшей средневековую артуровскую традицию, то их ценность для понимания аутентичной традиции Уэльса резко возрастает; при этом общепризнано, что «Килхух и Олвен» несомненно во многом восходит к догальфридовской традиции.

Переводы

Первый перевод «Мабиногион» на английский язык осуществила леди Шарлотта Гест; правда, в переводах её множество неточностей, а часть эпизодов она опустила как безнравственные. Существуют также переводы Джеффри Гантца и Патрика Форда (не во всём точные) и братьев Джонс (весьма тщательный, но архаичный по языку). Последний по времени научный перевод текста на английский язык, с подробным комментарием, принадлежит Шонед Дэвис (2007).

На русский язык эти повести переводились дважды: Л. Володарской с английского перевода леди Гест (Кельты. Валлийские сказания. Мабиногион. М., 2000) и В. Эрлихманом непосредственно с валлийского (Мабиногион. М., 1995; 2002).

Литературные переложения и экранизации

• Тетралогия «Мабиногион» (1936; 1971; 1972; 1974) Эванджелины Уолтон.
• Мультфильм «В поисках Олуэн» (1990).
• Уэльский фильм «Y Mabinogi» (2003).

Библиография

Оригинальный текст

• Branwen Uerch Lyr. Ed. Derick S. Thomson. Medieval and Modern Welsh Series Vol. II. Dublin: Dublin Institute for Advanced Studies, 1976. ISBN 1-85500-059-8
• Culhwch and Olwen: An Edition and Study of the Oldest Arthurian Tale. Rachel, Bromwich and D. Simon Evans. Eds. and trans. Aberystwyth: University of Wales, 1988; Второе издание, 1992. (существует также валлийское издание)
• Cyfranc Lludd a Llefelys. Ed. Brynley F. Roberts. Medieval and Modern Welsh Series Vol. VII. Dublin: Dublin Institute for Advanced Studies, 1975.
• Llyfr Gwyn Rhydderch. Ed. J. Gwenogvryn Evans. Cardiff: University of Wales Press, 1973.
• Pedeir Keinc y Mabinogi. Ed. Ifor Williams. Cardiff: University of Wales Press, 1951. ISBN 0-7083-1407-4 (первое и до сих пор авторитетное издание)
• Pwyll Pendeuic Dyuet. Ed. R. L. Thomson. Medieval and Modern Welsh Series Vol. I. Dublin: Dublin Institute for Advanced Studies, 1986. ISBN 1-85500-051-2
• [www.caerdydd.ac.uk/cymraeg/welsh/peredur/index.html Peredur fab Efrawg.] Golygwyd gan P. W. Thomas. Caerdydd: Gwag Prifysgol Cymru, 2000.

Английские переводы

• Davies, Sioned. The Mabinogion. Oxford, New-York: Oxford University Press, 2007. ISBN 978-0-19-283242-9.
• Ford, Patrick K. The Mabinogi and Other Medieval Welsh Tales. Berkeley: University of California Press, 1977. ISBN 0-520-03414-7 (неполный)
• Gantz, Jeffrey. Trans. The Mabinogion. London and New York: Penguin Books, 1976. ISBN 0-14-044322-3.
• Guest, Lady Charlotte. The Mabinogion. Dover Publications, 1997. (в этом издании нет купюр, введённых леди Гест))
• Jones, Gwyn and Jones, Thomas. The Mabinogion. Everyman’s Library, 1949; revised in 1989, 1991.

Русские переводы

• Мабиногион. Легенды средневекового Уэльса / Пер. с валлийского В. В. Эрлихмана. М.: Научно-издательский центр «Ладомир», 1995. 250 с.
• Сказания Красного дракона. Волшебные сказки и предания кельтов / Под ред. А. В. Платова. М.: Менеджер, 1996. 416 с.
• Кельты. Валлийские сказания: Мабиногион. В обработке Шарлотты Гест / Пер. с англ., предисл. Л. Володарской. М.: Арт-флекс, 2000. 256 с.
• Мабиногион. Легенды средневекового Уэльса / Пер. с валлийского В. В. Эрлихмана. 2-е изд. М.: Аграф, 2002. 416 с. (Серия «Наследие кельтов»). ISBN 5-7784-0209-0
• Кельтские мифы. СПб.: У-Фактория, 2005. 496 с. (Серия «Bibliotheca mythologica»).

Вторичные источники

• Charles-Edwards, T.M. «The Date of the Four Branches of the Mabinogi» Transactions of the Honourable Society of Cymmrodorion (1970): 263—298.
• Ford, Patrick K. «Prolegomena to a Reading of the Mabinogi: 'Pwyll' and 'Manawydan.'» Studia Celtica, 16/17 (1981-82): 110-25.
• Ford, Patrick K. "Branwen: A Study of the Celtic Affinities, " Studia Celtica 22/23 (1987/1988): 29-35.
• Hamp, Eric P. «Mabinogi.» Transactions of the Honourable Society of Cymmrodorion (1974—1975): 243—249.
• [www.celt.dias.ie/publications/celtica/c23/c23-96.pdf Hamp, Eric P. «Mabinogi and Archaism.» Celtica 23 (1999)]
• Sims-Williams, Patrick. «The Submission of Irish Kings in Fact and Fiction: Henry II, Bendigeidfran, and the dating of the Four Branches of the Mabinogi», Cambridge Medieval Celtic Studies, 22 (Winter 1991): 31-61.
• Sullivan, C. W. III (ed). The Mabinogi, A Books of Essays. New York: Garland Publishing, Inc., 1996. ISBN 0-8153-1482-5

Ссылки

Переводы

• [www.mabinogi.net/ Mabinogi Translations Новый аннотированный перевод] Четырёх ветвей, выполненный Уиллом Паркером (англ.)
• [www.sacred-texts.com/neu/celt/mab/index.htm Sacred Texts: The Mabinogion] Перевод леди Гест (англ.)
• [www.fbit.ru/free/myth/texty/mabinogi/home.htm Мабиногион]. Перевод с валлийского В. В. Эрлихмана.
• Парина Е. А. [www.cymraeg.ru/lleu.html Обзор переводов «Четырёх ветвей Мабиноги»] // Язык и культура кельтов. Материалы IX коллоквиума. СПб: «Наука», 2003.

Оригинальные тексты

• [titus.uni-frankfurt.de/texte/etcs/celt/mcymr/pkm/pkm.htm?pkm001.htm Mabinogion] на сайте проекта TITUS
• Pwyll Pendeuic Dyuet в Wikisource
• Branwen uerch Lyr в Wikisource
• [www.caerdydd.ac.uk/cymraeg/welsh/peredur/index.html Peredur fab Efrawg] на сайте Кардиффского университета

Отрывок, характеризующий Мабиногион

Но после той ночи в Мытищах, когда в полубреду перед ним явилась та, которую он желал, и когда он, прижав к своим губам ее руку, заплакал тихими, радостными слезами, любовь к одной женщине незаметно закралась в его сердце и опять привязала его к жизни. И радостные и тревожные мысли стали приходить ему. Вспоминая ту минуту на перевязочном пункте, когда он увидал Курагина, он теперь не мог возвратиться к тому чувству: его мучил вопрос о том, жив ли он? И он не смел спросить этого.

Болезнь его шла своим физическим порядком, но то, что Наташа называла: это сделалось с ним, случилось с ним два дня перед приездом княжны Марьи. Это была та последняя нравственная борьба между жизнью и смертью, в которой смерть одержала победу. Это было неожиданное сознание того, что он еще дорожил жизнью, представлявшейся ему в любви к Наташе, и последний, покоренный припадок ужаса перед неведомым.
Это было вечером. Он был, как обыкновенно после обеда, в легком лихорадочном состоянии, и мысли его были чрезвычайно ясны. Соня сидела у стола. Он задремал. Вдруг ощущение счастья охватило его.
«А, это она вошла!» – подумал он.
Действительно, на месте Сони сидела только что неслышными шагами вошедшая Наташа.
С тех пор как она стала ходить за ним, он всегда испытывал это физическое ощущение ее близости. Она сидела на кресле, боком к нему, заслоняя собой от него свет свечи, и вязала чулок. (Она выучилась вязать чулки с тех пор, как раз князь Андрей сказал ей, что никто так не умеет ходить за больными, как старые няни, которые вяжут чулки, и что в вязании чулка есть что то успокоительное.) Тонкие пальцы ее быстро перебирали изредка сталкивающиеся спицы, и задумчивый профиль ее опущенного лица был ясно виден ему. Она сделала движенье – клубок скатился с ее колен. Она вздрогнула, оглянулась на него и, заслоняя свечу рукой, осторожным, гибким и точным движением изогнулась, подняла клубок и села в прежнее положение.
Он смотрел на нее, не шевелясь, и видел, что ей нужно было после своего движения вздохнуть во всю грудь, но она не решалась этого сделать и осторожно переводила дыханье.
В Троицкой лавре они говорили о прошедшем, и он сказал ей, что, ежели бы он был жив, он бы благодарил вечно бога за свою рану, которая свела его опять с нею; но с тех пор они никогда не говорили о будущем.
«Могло или не могло это быть? – думал он теперь, глядя на нее и прислушиваясь к легкому стальному звуку спиц. – Неужели только затем так странно свела меня с нею судьба, чтобы мне умереть?.. Неужели мне открылась истина жизни только для того, чтобы я жил во лжи? Я люблю ее больше всего в мире. Но что же делать мне, ежели я люблю ее?» – сказал он, и он вдруг невольно застонал, по привычке, которую он приобрел во время своих страданий.
Услыхав этот звук, Наташа положила чулок, перегнулась ближе к нему и вдруг, заметив его светящиеся глаза, подошла к нему легким шагом и нагнулась.
– Вы не спите?
– Нет, я давно смотрю на вас; я почувствовал, когда вы вошли. Никто, как вы, но дает мне той мягкой тишины… того света. Мне так и хочется плакать от радости.
Наташа ближе придвинулась к нему. Лицо ее сияло восторженною радостью.
– Наташа, я слишком люблю вас. Больше всего на свете.
– А я? – Она отвернулась на мгновение. – Отчего же слишком? – сказала она.
– Отчего слишком?.. Ну, как вы думаете, как вы чувствуете по душе, по всей душе, буду я жив? Как вам кажется?
– Я уверена, я уверена! – почти вскрикнула Наташа, страстным движением взяв его за обе руки.
Он помолчал.
– Как бы хорошо! – И, взяв ее руку, он поцеловал ее.
Наташа была счастлива и взволнована; и тотчас же она вспомнила, что этого нельзя, что ему нужно спокойствие.
– Однако вы не спали, – сказала она, подавляя свою радость. – Постарайтесь заснуть… пожалуйста.
Он выпустил, пожав ее, ее руку, она перешла к свече и опять села в прежнее положение. Два раза она оглянулась на него, глаза его светились ей навстречу. Она задала себе урок на чулке и сказала себе, что до тех пор она не оглянется, пока не кончит его.
Действительно, скоро после этого он закрыл глаза и заснул. Он спал недолго и вдруг в холодном поту тревожно проснулся.
Засыпая, он думал все о том же, о чем он думал все ото время, – о жизни и смерти. И больше о смерти. Он чувствовал себя ближе к ней.
«Любовь? Что такое любовь? – думал он. – Любовь мешает смерти. Любовь есть жизнь. Все, все, что я понимаю, я понимаю только потому, что люблю. Все есть, все существует только потому, что я люблю. Все связано одною ею. Любовь есть бог, и умереть – значит мне, частице любви, вернуться к общему и вечному источнику». Мысли эти показались ему утешительны. Но это были только мысли. Чего то недоставало в них, что то было односторонне личное, умственное – не было очевидности. И было то же беспокойство и неясность. Он заснул.
Он видел во сне, что он лежит в той же комнате, в которой он лежал в действительности, но что он не ранен, а здоров. Много разных лиц, ничтожных, равнодушных, являются перед князем Андреем. Он говорит с ними, спорит о чем то ненужном. Они сбираются ехать куда то. Князь Андрей смутно припоминает, что все это ничтожно и что у него есть другие, важнейшие заботы, но продолжает говорить, удивляя их, какие то пустые, остроумные слова. Понемногу, незаметно все эти лица начинают исчезать, и все заменяется одним вопросом о затворенной двери. Он встает и идет к двери, чтобы задвинуть задвижку и запереть ее. Оттого, что он успеет или не успеет запереть ее, зависит все. Он идет, спешит, ноги его не двигаются, и он знает, что не успеет запереть дверь, но все таки болезненно напрягает все свои силы. И мучительный страх охватывает его. И этот страх есть страх смерти: за дверью стоит оно. Но в то же время как он бессильно неловко подползает к двери, это что то ужасное, с другой стороны уже, надавливая, ломится в нее. Что то не человеческое – смерть – ломится в дверь, и надо удержать ее. Он ухватывается за дверь, напрягает последние усилия – запереть уже нельзя – хоть удержать ее; но силы его слабы, неловки, и, надавливаемая ужасным, дверь отворяется и опять затворяется.
Еще раз оно надавило оттуда. Последние, сверхъестественные усилия тщетны, и обе половинки отворились беззвучно. Оно вошло, и оно есть смерть. И князь Андрей умер.
Но в то же мгновение, как он умер, князь Андрей вспомнил, что он спит, и в то же мгновение, как он умер, он, сделав над собою усилие, проснулся.
«Да, это была смерть. Я умер – я проснулся. Да, смерть – пробуждение!» – вдруг просветлело в его душе, и завеса, скрывавшая до сих пор неведомое, была приподнята перед его душевным взором. Он почувствовал как бы освобождение прежде связанной в нем силы и ту странную легкость, которая с тех пор не оставляла его.
Когда он, очнувшись в холодном поту, зашевелился на диване, Наташа подошла к нему и спросила, что с ним. Он не ответил ей и, не понимая ее, посмотрел на нее странным взглядом.
Это то было то, что случилось с ним за два дня до приезда княжны Марьи. С этого же дня, как говорил доктор, изнурительная лихорадка приняла дурной характер, но Наташа не интересовалась тем, что говорил доктор: она видела эти страшные, более для нее несомненные, нравственные признаки.
С этого дня началось для князя Андрея вместе с пробуждением от сна – пробуждение от жизни. И относительно продолжительности жизни оно не казалось ему более медленно, чем пробуждение от сна относительно продолжительности сновидения.

Ничего не было страшного и резкого в этом, относительно медленном, пробуждении.
Последние дни и часы его прошли обыкновенно и просто. И княжна Марья и Наташа, не отходившие от него, чувствовали это. Они не плакали, не содрогались и последнее время, сами чувствуя это, ходили уже не за ним (его уже не было, он ушел от них), а за самым близким воспоминанием о нем – за его телом. Чувства обеих были так сильны, что на них не действовала внешняя, страшная сторона смерти, и они не находили нужным растравлять свое горе. Они не плакали ни при нем, ни без него, но и никогда не говорили про него между собой. Они чувствовали, что не могли выразить словами того, что они понимали.
Они обе видели, как он глубже и глубже, медленно и спокойно, опускался от них куда то туда, и обе знали, что это так должно быть и что это хорошо.
Его исповедовали, причастили; все приходили к нему прощаться. Когда ему привели сына, он приложил к нему свои губы и отвернулся, не потому, чтобы ему было тяжело или жалко (княжна Марья и Наташа понимали это), но только потому, что он полагал, что это все, что от него требовали; но когда ему сказали, чтобы он благословил его, он исполнил требуемое и оглянулся, как будто спрашивая, не нужно ли еще что нибудь сделать.