Максимов-Диковский, Вениамин Адамович
| Вениамин Адамович Максимов-Диковский | |
| Род деятельности: |
государственный и партийный деятель |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
Вениамин Адамович (Абрамович) Максимов-Диковский (1900, Вятка, Российская империя — 15 марта 1938, Москва, СССР) — советский государственный и партийный деятель.
Биография
Родился в Вятке в семье ремесленника. В январе 1919 года вступил в РККА, а в 1920 году — в РКП(б). С 1921 по 1923 год — комиссар пограничной таможни, секретарь партийной ячейки во Внешторге. С 1923 по 1927 год — заведующий партийным клубом, секретарь парткома кондитерской фабрики в Харькове. В 1932 году окончил Институт Красной Профессуры, получив высшее образование. Некоторое время заведовал кафедрой Планового института Госплана СССР. С мая 1932 по март 1935 года — консультант, заведующий секретариатом В. В. Куйбышева. С 1935 — начальник отдела Народного комиссариата путей сообщения СССР.
11 декабря 1937 года был арестован. В качестве обвиняемого привлечен к открытому процессу — т. н. «Третьему Московскому процессу» по делу «Антисоветского право-троцкистского блока». 13 марта 1938 года приговорен к смертной казни. Расстрелян. В 1988 году реабилитирован и восстановлен в партии.
Напишите отзыв о статье "Максимов-Диковский, Вениамин Адамович"
Ссылки
- [www.hrono.info/biograf/bio_m/maksimovdik.php Биография на «Хроносе»]
| ||||||||||||
Отрывок, характеризующий Максимов-Диковский, Вениамин Адамович
Николай пустил своих лошадей; Захар, вытянув вперед руки, чмокнул и пустил своих.– Ну держись, барин, – проговорил он. – Еще быстрее рядом полетели тройки, и быстро переменялись ноги скачущих лошадей. Николай стал забирать вперед. Захар, не переменяя положения вытянутых рук, приподнял одну руку с вожжами.
– Врешь, барин, – прокричал он Николаю. Николай в скок пустил всех лошадей и перегнал Захара. Лошади засыпали мелким, сухим снегом лица седоков, рядом с ними звучали частые переборы и путались быстро движущиеся ноги, и тени перегоняемой тройки. Свист полозьев по снегу и женские взвизги слышались с разных сторон.
Опять остановив лошадей, Николай оглянулся кругом себя. Кругом была всё та же пропитанная насквозь лунным светом волшебная равнина с рассыпанными по ней звездами.
«Захар кричит, чтобы я взял налево; а зачем налево? думал Николай. Разве мы к Мелюковым едем, разве это Мелюковка? Мы Бог знает где едем, и Бог знает, что с нами делается – и очень странно и хорошо то, что с нами делается». Он оглянулся в сани.
– Посмотри, у него и усы и ресницы, всё белое, – сказал один из сидевших странных, хорошеньких и чужих людей с тонкими усами и бровями.
«Этот, кажется, была Наташа, подумал Николай, а эта m me Schoss; а может быть и нет, а это черкес с усами не знаю кто, но я люблю ее».
– Не холодно ли вам? – спросил он. Они не отвечали и засмеялись. Диммлер из задних саней что то кричал, вероятно смешное, но нельзя было расслышать, что он кричал.
– Да, да, – смеясь отвечали голоса.
– Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай.
Действительно это была Мелюковка, и на подъезд выбежали девки и лакеи со свечами и радостными лицами.
– Кто такой? – спрашивали с подъезда.
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.
Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
