Мастерс 1995 (снукер)
Поделись знанием:
– Мама, голубчик, это совсем не оттого… душечка моя, бедная, – обращалась она к матери, которая, чувствуя себя на краю разрыва, с ужасом смотрела на сына, но, вследствие упрямства и увлечения борьбы, не хотела и не могла сдаться.
– Николинька, я тебе растолкую, ты уйди – вы послушайте, мама голубушка, – говорила она матери.
Слова ее были бессмысленны; но они достигли того результата, к которому она стремилась.
Графиня тяжело захлипав спрятала лицо на груди дочери, а Николай встал, схватился за голову и вышел из комнаты.
Наташа взялась за дело примирения и довела его до того, что Николай получил обещание от матери в том, что Соню не будут притеснять, и сам дал обещание, что он ничего не предпримет тайно от родителей.
С твердым намерением, устроив в полку свои дела, выйти в отставку, приехать и жениться на Соне, Николай, грустный и серьезный, в разладе с родными, но как ему казалось, страстно влюбленный, в начале января уехал в полк.
После отъезда Николая в доме Ростовых стало грустнее чем когда нибудь. Графиня от душевного расстройства сделалась больна.
Соня была печальна и от разлуки с Николаем и еще более от того враждебного тона, с которым не могла не обращаться с ней графиня. Граф более чем когда нибудь был озабочен дурным положением дел, требовавших каких нибудь решительных мер. Необходимо было продать московский дом и подмосковную, а для продажи дома нужно было ехать в Москву. Но здоровье графини заставляло со дня на день откладывать отъезд.
Наташа, легко и даже весело переносившая первое время разлуки с своим женихом, теперь с каждым днем становилась взволнованнее и нетерпеливее. Мысль о том, что так, даром, ни для кого пропадает ее лучшее время, которое бы она употребила на любовь к нему, неотступно мучила ее. Письма его большей частью сердили ее. Ей оскорбительно было думать, что тогда как она живет только мыслью о нем, он живет настоящею жизнью, видит новые места, новых людей, которые для него интересны. Чем занимательнее были его письма, тем ей было досаднее. Ее же письма к нему не только не доставляли ей утешения, но представлялись скучной и фальшивой обязанностью. Она не умела писать, потому что не могла постигнуть возможности выразить в письме правдиво хоть одну тысячную долю того, что она привыкла выражать голосом, улыбкой и взглядом. Она писала ему классически однообразные, сухие письма, которым сама не приписывала никакого значения и в которых, по брульонам, графиня поправляла ей орфографические ошибки.
Здоровье графини все не поправлялось; но откладывать поездку в Москву уже не было возможности. Нужно было делать приданое, нужно было продать дом, и притом князя Андрея ждали сперва в Москву, где в эту зиму жил князь Николай Андреич, и Наташа была уверена, что он уже приехал.
Графиня осталась в деревне, а граф, взяв с собой Соню и Наташу, в конце января поехал в Москву.
Пьер после сватовства князя Андрея и Наташи, без всякой очевидной причины, вдруг почувствовал невозможность продолжать прежнюю жизнь. Как ни твердо он был убежден в истинах, открытых ему его благодетелем, как ни радостно ему было то первое время увлечения внутренней работой самосовершенствования, которой он предался с таким жаром, после помолвки князя Андрея с Наташей и после смерти Иосифа Алексеевича, о которой он получил известие почти в то же время, – вся прелесть этой прежней жизни вдруг пропала для него. Остался один остов жизни: его дом с блестящею женой, пользовавшеюся теперь милостями одного важного лица, знакомство со всем Петербургом и служба с скучными формальностями. И эта прежняя жизнь вдруг с неожиданной мерзостью представилась Пьеру. Он перестал писать свой дневник, избегал общества братьев, стал опять ездить в клуб, стал опять много пить, опять сблизился с холостыми компаниями и начал вести такую жизнь, что графиня Елена Васильевна сочла нужным сделать ему строгое замечание. Пьер почувствовав, что она была права, и чтобы не компрометировать свою жену, уехал в Москву.
 Снукерные турниры |
| Мастерс |
| Лондон, Англия |
| 5 — 12 февраля 1995 |
| Wembley Conference Centre |
| Призовой фонд — ? |
| Победитель — GB£ 120 000 |
| Высший брейк — 141 (Стивен Хендри) |
| Статус — нерейтинговый |
| Чемпион |
| Чемпион 1994 — Алан Макманус |
| Чемпион 1995 — Ронни О'Салливан |
| Финалист — Джон Хиггинс |
Мастерс 1995 (англ. Masters 1995, также известен как Benson and Hedges Masters 1995 — по названию спонсора) — профессиональный нерейтинговый турнир по снукеру, проходивший с 5 по 12 февраля 1995 года в конференц-центре Уэмбли, Лондон. Победителем турнира стал Ронни О'Салливан, обыгравший в финале Джона Хиггинса со счётом 9:3. Это была первая победа О’Салливана на Мастерс.
Содержание
Призовой фонд
- Победитель — GB£ 120 000
- Финалист — £ 63 000
Высший брейк
- 141 — Стивен Хендри (1/4 финала)
Результаты
Уайлд-кард раунд
| Победитель | Счёт | Соперник |
|---|---|---|
 Марк Уильямс |
5:0 | Вилли Торн 
|
 Джон Хиггинс |
5:3 | Тони Драго 
|
Плей-офф
| 1/8 финала Матчи из 9 фреймов |
Четвертьфианлы Матчи из 9 фреймов |
Полуфиналы Матчи из 11 фреймов |
Финал Матч из 17 фреймов | |||||||||||||||
|
<td align=center bgcolor="#f2f2f2" style="border:1px solid #aaa;">1</td>
<td style="border:1px solid #aaa;" bgcolor="#f9f9f9"> |
13 | Дэвид Ро
|
3 | |||||||||||||||
| 1 | Алан Макманус
|
2 | ||||||||||||||||
| WC | Джон Хиггинс
|
5 | ||||||||||||||||
| 8 | Даррен Морган
|
2 | ||||||||||||||||
| WC | Джон Хиггинс
|
5 | ||||||||||||||||
| WC | Джон Хиггинс
|
6 | ||||||||||||||||
| 5 | Джимми Уайт
|
1 | ||||||||||||||||
| 5 | Джимми Уайт
|
5 | ||||||||||||||||
| 12 |  Джо Свэйл
|
2 | ||||||||||||||||
| 5 | Джимми Уайт
|
5 | ||||||||||||||||
| 4 |  Джеймс Уоттана
|
3 | ||||||||||||||||
| 4 | Джеймс Уоттана
|
5 | ||||||||||||||||
| WC | Марк Уильямс
|
4 | ||||||||||||||||
| WC | Джон Хиггинс
|
3 | ||||||||||||||||
| 9 | Ронни О'Салливан
|
9 | ||||||||||||||||
| 3 | Стив Дэвис
|
3 | ||||||||||||||||
| 14 | Терри Гриффитс
|
5 | ||||||||||||||||
| 14 | Терри Гриффитс
|
2 | ||||||||||||||||
| 9 | Ронни О'Салливан
|
5 | ||||||||||||||||
| 6 | Джон Пэррот
|
4 | ||||||||||||||||
| 9 | Ронни О'Салливан
|
5 | ||||||||||||||||
| 9 | Ронни О'Салливан
|
6 | ||||||||||||||||
| 10 | Питер Эбдон
|
4 | ||||||||||||||||
| 7 |  Кен Доэрти
|
3 | ||||||||||||||||
| 10 | Питер Эбдон
|
5 | ||||||||||||||||
| 10 | Питер Эбдон
|
5 | ||||||||||||||||
| 2 | Стивен Хендри
|
4 | ||||||||||||||||
| 2 | Стивен Хендри
|
5 | ||||||||||||||||
|
<tr>
<td height="7"></td>
<td align=center bgcolor="#f2f2f2" style="border:1px solid #aaa;">11</td>
<td style="border:1px solid #aaa;" bgcolor="#f9f9f9"> | ||||||||||||||||||
Квалификация
Победителем квалификационного турнира и игроком, получившим право сыграть на Мастерс 1995, стал Марк Уильямс. В финале он выиграл у Рода Лоулера со счётом 9:5.
Напишите отзыв о статье "Мастерс 1995 (снукер)"
Ссылки
- [www.snooker.org/trn/bh_res.shtml Отчёт о турнире на snooker.org] (англ.)
| ||||||
Отрывок, характеризующий Мастерс 1995 (снукер)
– Николинька, ты говоришь пустяки, замолчи, замолчи! Я тебе говорю, замолчи!.. – почти кричала она, чтобы заглушить его голос.– Мама, голубчик, это совсем не оттого… душечка моя, бедная, – обращалась она к матери, которая, чувствуя себя на краю разрыва, с ужасом смотрела на сына, но, вследствие упрямства и увлечения борьбы, не хотела и не могла сдаться.
– Николинька, я тебе растолкую, ты уйди – вы послушайте, мама голубушка, – говорила она матери.
Слова ее были бессмысленны; но они достигли того результата, к которому она стремилась.
Графиня тяжело захлипав спрятала лицо на груди дочери, а Николай встал, схватился за голову и вышел из комнаты.
Наташа взялась за дело примирения и довела его до того, что Николай получил обещание от матери в том, что Соню не будут притеснять, и сам дал обещание, что он ничего не предпримет тайно от родителей.
С твердым намерением, устроив в полку свои дела, выйти в отставку, приехать и жениться на Соне, Николай, грустный и серьезный, в разладе с родными, но как ему казалось, страстно влюбленный, в начале января уехал в полк.
После отъезда Николая в доме Ростовых стало грустнее чем когда нибудь. Графиня от душевного расстройства сделалась больна.
Соня была печальна и от разлуки с Николаем и еще более от того враждебного тона, с которым не могла не обращаться с ней графиня. Граф более чем когда нибудь был озабочен дурным положением дел, требовавших каких нибудь решительных мер. Необходимо было продать московский дом и подмосковную, а для продажи дома нужно было ехать в Москву. Но здоровье графини заставляло со дня на день откладывать отъезд.
Наташа, легко и даже весело переносившая первое время разлуки с своим женихом, теперь с каждым днем становилась взволнованнее и нетерпеливее. Мысль о том, что так, даром, ни для кого пропадает ее лучшее время, которое бы она употребила на любовь к нему, неотступно мучила ее. Письма его большей частью сердили ее. Ей оскорбительно было думать, что тогда как она живет только мыслью о нем, он живет настоящею жизнью, видит новые места, новых людей, которые для него интересны. Чем занимательнее были его письма, тем ей было досаднее. Ее же письма к нему не только не доставляли ей утешения, но представлялись скучной и фальшивой обязанностью. Она не умела писать, потому что не могла постигнуть возможности выразить в письме правдиво хоть одну тысячную долю того, что она привыкла выражать голосом, улыбкой и взглядом. Она писала ему классически однообразные, сухие письма, которым сама не приписывала никакого значения и в которых, по брульонам, графиня поправляла ей орфографические ошибки.
Здоровье графини все не поправлялось; но откладывать поездку в Москву уже не было возможности. Нужно было делать приданое, нужно было продать дом, и притом князя Андрея ждали сперва в Москву, где в эту зиму жил князь Николай Андреич, и Наташа была уверена, что он уже приехал.
Графиня осталась в деревне, а граф, взяв с собой Соню и Наташу, в конце января поехал в Москву.
Пьер после сватовства князя Андрея и Наташи, без всякой очевидной причины, вдруг почувствовал невозможность продолжать прежнюю жизнь. Как ни твердо он был убежден в истинах, открытых ему его благодетелем, как ни радостно ему было то первое время увлечения внутренней работой самосовершенствования, которой он предался с таким жаром, после помолвки князя Андрея с Наташей и после смерти Иосифа Алексеевича, о которой он получил известие почти в то же время, – вся прелесть этой прежней жизни вдруг пропала для него. Остался один остов жизни: его дом с блестящею женой, пользовавшеюся теперь милостями одного важного лица, знакомство со всем Петербургом и служба с скучными формальностями. И эта прежняя жизнь вдруг с неожиданной мерзостью представилась Пьеру. Он перестал писать свой дневник, избегал общества братьев, стал опять ездить в клуб, стал опять много пить, опять сблизился с холостыми компаниями и начал вести такую жизнь, что графиня Елена Васильевна сочла нужным сделать ему строгое замечание. Пьер почувствовав, что она была права, и чтобы не компрометировать свою жену, уехал в Москву.
