Меррилл, Джеймс

Джеймс Меррилл (англ. James Ingram Merrill, 3 марта 1926, Нью-Йорк — 6 февраля 1995, Тусон) — американский поэт, прозаик, драматург.

Биография

Сын основателя брокерской фирмы, вырос в богатой семье, воспитывался гувернанткой прусско-английского происхождения, обучавшей его французскому и немецкому языку. Когда Джеймсу было тринадцать лет, родители развелись. Учился в престижной школе в Лоренсвилле (Нью-Джерси). Рано начал писать стихи и прозу, первую книгу опубликовал на деньги отца. В 1943 поступил в Амхерст-колледж. Служил в армии (1944—1945), после войны вернулся в колледж и закончил его в 1947, защитил диплом по творчеству Пруста. К этому времени второй сборник стихов Меррилла «Черный лебедь» был выпущен на средства его возлюбленного и напечатан в Афинах. В 1951 в издательстве Альфреда Кнопфа вышла книга его избранного Ранние стихотворения.

С 1953 Меррилл на протяжении нескольких десятилетий делил жизнь с писателем Дэвидом Джексоном. Преподавал на отделении английского языка в Амхерстском колледже (1955—1956). В Нью-Йорке была поставлена и с успехом шла его пьеса «Бессмертный муж», был опубликован его первый роман «Сераль». В 1959 вышла книга стихов «Страна тысячелетнего мира». С 1959 поэт со своим спутником каждый год несколько месяцев проводил в Греции, испытал глубокое влияние Константина Кавафиса. С 1979 Меррилл и Джексон каждый год несколько месяцев проводили также в Ки-Уэст (Флорида).

Меррилл основал благотворительный фонд в поддержку литературы и искусства, дружил с Элизабет Бишоп и Майей Дерен. Был канцлером Академии американских поэтов (1979—1995).

Скончался от инфаркта, вызванного последствиями СПИДа.

Творчество

Новым и неожиданным поворотом в творчестве Меррилла стал цикл поэтических книг под общим названием «Переменчивый свет над Сандовером» (полностью издан в 1982): «Книга Эфраима» (1976), «Мирабель: Книги чисел» (1978, Национальная книжная премия), «Сценарий для маскарада» (1980) и «The Higher Keys» (1981). Критика сопоставляла этот лироэпический цикл с «Божественной комедией» Данте, «Потерянным раем» Мильтона, «Бракосочетанием Рая и Ада» Уильяма Блейка.

Произведения

Книги стихов

• Чёрный лебедь/ The Black Swan (1946)
• Ранние стихи/ First Poems (1951)
• Страна тысячелетнего мира/ The Country of a Thousand Years of Peace (1959)
• Уотер-стрит/ Water Street (1962)
• Ночи и дни/ Nights and Days (1966, Национальная книжная премия)
• Огненный экран/ The Fire Screen (1969)
• Braving the Elements (1972, Премия Боллингена)
• Божественные комедии/ Divine Comedies (1976, Пулитцеровская премия)
• Мирабель: Книги чисел/ Mirabell: Books of Number (1978)
• Сценарий для маскарада/ Scripts for the Pageant (1980)
• Переменчивый свет над Сандовером/ The Changing Light at Sandover (1982)
• Из первых девяти книг/ From the First Nine: Poems 1946—1976 (1982)
• Late Settings (1985)
• The Inner Room (1988)
• Избранные стихотворения 1946—1985/ Selected Poems 1946—1985 (1992)
• A Scattering of Salts (1995)

Проза

• Recitative (1986), эссе
• A Different Person (1993), мемуары
• Collected Prose (2004)

Романы

• Сераль/ The Seraglio (1957)
• Дневник Дьявола/ The (Diblos) Notebook (1965, Национальная книжная премия)

Драмы

• День рождения/ The Birthday (1947)
• Бессмертный муж/ The Immortal Husband (1955)

Литература

• James Merrill: Essays in Criticism (1983)
• Moffett J. James Merrill: An Introduction to the Poetry (1984)
• Yenser St. The Consuming Myth: The Work of James Merrill (1987)
• Polito R. «A Reader’s Guide to The Changing Light at Sandover» (1994)
• Lurie A. Familiar Spirits: A Memoir of James Merrill and David Jackson (2000)
• Gwiazda P. James Merrill and W.H. Auden: Homosexuality and Poetic Influence (2007)
• Nickowitz P. Rhetoric and Sexuality: The Poetry of Hart Crane, Elizabeth Bishop, and James Merrill (2006)
• Sastri R. James Merrill: Knowing Innocence (2007)

Признание

Национальная книжная премия (1967, 1979). Пулитцеровская премия (1977). Член Американской академии искусств и наук (1978).

Ссылки

• [library.wustl.edu/units/spec/manuscripts/mlc/findingaidshtml/wtu00083.html Архив Меррилла в Washington University in St.Louis]
• [drs.library.yale.edu:8083/HLTransformer/HLTransServlet?stylename=yul.ead2002.xhtml.xsl&pid=beinecke:merrill&clear-stylesheet-cache=yes Архив Меррилла в Йельском университете]
• [magazines.russ.ru/authors/m/merrill/ В Журнальном зале] (рус.)

Отрывок, характеризующий Меррилл, Джеймс

– Ну, мой милый, – шутливо сказал князь Василий, – скажи же мне: «да», и я от себя напишу ей, и мы убьем жирного тельца. – Но князь Василий не успел договорить своей шутки, как Пьер с бешенством в лице, которое напоминало его отца, не глядя в глаза собеседнику, проговорил шопотом:
– Князь, я вас не звал к себе, идите, пожалуйста, идите! – Он вскочил и отворил ему дверь.
– Идите же, – повторил он, сам себе не веря и радуясь выражению смущенности и страха, показавшемуся на лице князя Василия.
– Что с тобой? Ты болен?
– Идите! – еще раз проговорил дрожащий голос. И князь Василий должен был уехать, не получив никакого объяснения.
Через неделю Пьер, простившись с новыми друзьями масонами и оставив им большие суммы на милостыни, уехал в свои именья. Его новые братья дали ему письма в Киев и Одессу, к тамошним масонам, и обещали писать ему и руководить его в его новой деятельности.


Дело Пьера с Долоховым было замято, и, несмотря на тогдашнюю строгость государя в отношении дуэлей, ни оба противника, ни их секунданты не пострадали. Но история дуэли, подтвержденная разрывом Пьера с женой, разгласилась в обществе. Пьер, на которого смотрели снисходительно, покровительственно, когда он был незаконным сыном, которого ласкали и прославляли, когда он был лучшим женихом Российской империи, после своей женитьбы, когда невестам и матерям нечего было ожидать от него, сильно потерял во мнении общества, тем более, что он не умел и не желал заискивать общественного благоволения. Теперь его одного обвиняли в происшедшем, говорили, что он бестолковый ревнивец, подверженный таким же припадкам кровожадного бешенства, как и его отец. И когда, после отъезда Пьера, Элен вернулась в Петербург, она была не только радушно, но с оттенком почтительности, относившейся к ее несчастию, принята всеми своими знакомыми. Когда разговор заходил о ее муже, Элен принимала достойное выражение, которое она – хотя и не понимая его значения – по свойственному ей такту, усвоила себе. Выражение это говорило, что она решилась, не жалуясь, переносить свое несчастие, и что ее муж есть крест, посланный ей от Бога. Князь Василий откровеннее высказывал свое мнение. Он пожимал плечами, когда разговор заходил о Пьере, и, указывая на лоб, говорил:
– Un cerveau fele – je le disais toujours. [Полусумасшедший – я всегда это говорил.]
– Я вперед сказала, – говорила Анна Павловна о Пьере, – я тогда же сейчас сказала, и прежде всех (она настаивала на своем первенстве), что это безумный молодой человек, испорченный развратными идеями века. Я тогда еще сказала это, когда все восхищались им и он только приехал из за границы, и помните, у меня как то вечером представлял из себя какого то Марата. Чем же кончилось? Я тогда еще не желала этой свадьбы и предсказала всё, что случится.
Анна Павловна по прежнему давала у себя в свободные дни такие вечера, как и прежде, и такие, какие она одна имела дар устроивать, вечера, на которых собиралась, во первых, la creme de la veritable bonne societe, la fine fleur de l'essence intellectuelle de la societe de Petersbourg, [сливки настоящего хорошего общества, цвет интеллектуальной эссенции петербургского общества,] как говорила сама Анна Павловна. Кроме этого утонченного выбора общества, вечера Анны Павловны отличались еще тем, что всякий раз на своем вечере Анна Павловна подавала своему обществу какое нибудь новое, интересное лицо, и что нигде, как на этих вечерах, не высказывался так очевидно и твердо градус политического термометра, на котором стояло настроение придворного легитимистского петербургского общества.
В конце 1806 года, когда получены были уже все печальные подробности об уничтожении Наполеоном прусской армии под Иеной и Ауерштетом и о сдаче большей части прусских крепостей, когда войска наши уж вступили в Пруссию, и началась наша вторая война с Наполеоном, Анна Павловна собрала у себя вечер. La creme de la veritable bonne societe [Сливки настоящего хорошего общества] состояла из обворожительной и несчастной, покинутой мужем, Элен, из MorteMariet'a, обворожительного князя Ипполита, только что приехавшего из Вены, двух дипломатов, тетушки, одного молодого человека, пользовавшегося в гостиной наименованием просто d'un homme de beaucoup de merite, [весьма достойный человек,] одной вновь пожалованной фрейлины с матерью и некоторых других менее заметных особ.