Метисация

Метиса́ция (от лат. mixticius букв. смешение; также мисгенация или миксгенация от миксус и генус букв. «смешанные гены, смешанная родословная») — физическое смешение (половые контакты с последующим появлением генетически смешанного потомства) разных популяций людей, принадлежащих как к близким, так и к разным, особенно удалённым друг от друга этносам и расам.

В ряде стран метисация вызывает или вызывала традиционно негативную реакцию на бытовом уровне (нацистская расовая политика, «правило одной капли крови», апартеид, сегрегация и т. д.). Для борьбы с метисацией были брошены административные, политические и социальные ресурсы многих стран на протяжении столетий (США, Британская империя, Германия, ЮАР, Нидерланды). Так, в США до 1967 года действовали антиметисационные законы; в ЮАР запрет на межрасовые браки был снят лишь в 1985 году.

Этимология

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Изначально, в эпоху Римской империи, термин употреблялся по отношению к животным. В эпоху Великих географических открытий испанцы, португальцы и французы обозначали им смешанных детей от контактов европейцев с местным автохтонным населением. Метисация происходит путём расширения круга брачных связей популяции (см. Эндогамия). В более узком смысле — это смешение представителей разных рас и антропологических типов. Потомка от межрасовых браков называют метис (хотя в странах Латинской Америки это слово используется исключительно для обозначения потомков от смешения белых и индейцев). Они сочетают признаки обоих типов или приближаются к одному из исходных типов.

Географические вариации

Известны разновидности смешанных типов, в зависимости от того, представители каких рас являются предками: мулат, самбо, квартерон, квинтерон и др. Данные термины варьируют также в зависимости от языка, языкового пространства, языкового варианта: так, в португальском языке Бразилии метисы именуются кабокло; трёхрасовые смеси — парду (букв. коричневые), самбо в Мексике называются лобо (букв. «волки»).

Галерея

Нью Джерси, 2008, представители разных рас   44-й президент США Барак Обама, сын белой американки и кенийца.

Литература

• Дубова Н. А. Метисы // Народы и религии мира, под ред. В. А. Тишкова, М., 1998.

Отрывок, характеризующий Метисация

– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.


Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.