Двор монарха

Двор монарха (монарший двор) — первоначально круг лиц, которые обслуживали монарха и его семью в частной жизни и в его личном жилище (дворце). Штат лиц, служащих при дворе монарха, называется придворными.

Изначально придворные разделялись по исполняемым ими функциям, которые имели много общего между различными дворами. Например, при каждом дворе было лицо, заведующее конюшнями монарха: на Руси оно называлось конюшим, во Франции — коннетаблем, в Англии — констеблем, в Австрии — шталмейстером и т. д.

С усложнением структуры двора подобные должности (чины) закрепились в руках высшей знати и дворянства, которые выполняли не только придворные, но и государственные функции. Реально же монарху продолжали прислуживать служители из представителей низших сословий — лакеи, камердинеры, кучера и т. д.

В сословной и особенно в абсолютной монархии суверен приобрёл совершенно исключительное положение, а его двор превратился в средоточие всей политической системы. При каждом дворе был скрупулёзно разработан собственный придворный церемониал (этикет), а придворные были расписаны по чинам и рангам.

Хозяйственным обеспечением жизни двора занималось придворное ведомство, или министерство двора (например, приказ Большого дворца в Московском царстве, министерство императорского двора в Российской империи).

У жён европейских монархов существовал, как правило, собственный двор, состоявший преимущественно из лиц женского пола (фрейлин и других придворных дам). В восточных монархиях женская половина двора сосредотачивалась в гареме (серале), за которым присматривали евнухи.

Начиная с XVII века образцом для большинства европейских дворов служил королевский двор Франции, который постоянно находился в Версале. Императорский двор Российской империи, пришедший в начале XVIII века на смену двору русских царей, проводил большую часть времени в Санкт-Петербурге и его пригородах.

Двор китайских императоров отличался исключительной многолюдностью и сложностью структуры; в одном только Запретном городе XVII века (не беря в расчёт других резиденций) было занято не менее 17 000 евнухов. Между внутренним двором (родственники императора и доверенные евнухи) и двором внешним (высокопоставленные царедворцы и чиновники) всегда существовали трения. Большим своеобразием отмечены и дворы правителей в теократиях (например, папский двор в Ватикане).

В долгоправящих монархиях государь нередко оказывался «пленником» собственного двора, который с юных лет формировал восприятие им окружающего мира (ситуация «ленивых королей» и майордомов). Так, многие китайские императоры, с детства проводя всё время в обществе евнухов (единственные лица мужского пола, с кем было дозволено общаться «сыну Неба»), доверяли им больше, чем кому бы то ни было, и с готовностью передавали в их руки важнейшие государственные функции.

Близкие родственники монарха в своих резиденциях часто держали «малый» двор, сокращённо воспроизводивший структуру столичного. Так, например, в царствование Елизаветы Петровны существовал «молодой двор» наследника престола Петра Фёдоровича и его жены Екатерины Алексеевны, который базировался на отдалении от столицы, в Ораниенбауме.

Литература

• Двор монарха в средневековой Европе. Явление, модель, среда. // Отв. ред. Н.А. Хачатурян. М., 2001.
• Королевский двор в политической культуре средневековой Европы: Теория. Символика. Церемониал. // Отв. ред. Н. А. Хачатурян. М.: Наука, 2004.

Отрывок, характеризующий Двор монарха

Когда она вошла в залу, отец быстро выходил из комнаты графини. Лицо его было сморщено и мокро от слез. Он, видимо, выбежал из той комнаты, чтобы дать волю давившим его рыданиям. Увидав Наташу, он отчаянно взмахнул руками и разразился болезненно судорожными всхлипываниями, исказившими его круглое, мягкое лицо.
– Пе… Петя… Поди, поди, она… она… зовет… – И он, рыдая, как дитя, быстро семеня ослабевшими ногами, подошел к стулу и упал почти на него, закрыв лицо руками.
Вдруг как электрический ток пробежал по всему существу Наташи. Что то страшно больно ударило ее в сердце. Она почувствовала страшную боль; ей показалось, что что то отрывается в ней и что она умирает. Но вслед за болью она почувствовала мгновенно освобождение от запрета жизни, лежавшего на ней. Увидав отца и услыхав из за двери страшный, грубый крик матери, она мгновенно забыла себя и свое горе. Она подбежала к отцу, но он, бессильно махая рукой, указывал на дверь матери. Княжна Марья, бледная, с дрожащей нижней челюстью, вышла из двери и взяла Наташу за руку, говоря ей что то. Наташа не видела, не слышала ее. Она быстрыми шагами вошла в дверь, остановилась на мгновение, как бы в борьбе с самой собой, и подбежала к матери.
Графиня лежала на кресле, странно неловко вытягиваясь, и билась головой об стену. Соня и девушки держали ее за руки.
– Наташу, Наташу!.. – кричала графиня. – Неправда, неправда… Он лжет… Наташу! – кричала она, отталкивая от себя окружающих. – Подите прочь все, неправда! Убили!.. ха ха ха ха!.. неправда!
Наташа стала коленом на кресло, нагнулась над матерью, обняла ее, с неожиданной силой подняла, повернула к себе ее лицо и прижалась к ней.
– Маменька!.. голубчик!.. Я тут, друг мой. Маменька, – шептала она ей, не замолкая ни на секунду.
Она не выпускала матери, нежно боролась с ней, требовала подушки, воды, расстегивала и разрывала платье на матери.
– Друг мой, голубушка… маменька, душенька, – не переставая шептала она, целуя ее голову, руки, лицо и чувствуя, как неудержимо, ручьями, щекоча ей нос и щеки, текли ее слезы.
Графиня сжала руку дочери, закрыла глаза и затихла на мгновение. Вдруг она с непривычной быстротой поднялась, бессмысленно оглянулась и, увидав Наташу, стала из всех сил сжимать ее голову. Потом она повернула к себе ее морщившееся от боли лицо и долго вглядывалась в него.
– Наташа, ты меня любишь, – сказала она тихим, доверчивым шепотом. – Наташа, ты не обманешь меня? Ты мне скажешь всю правду?
Наташа смотрела на нее налитыми слезами глазами, и в лице ее была только мольба о прощении и любви.
– Друг мой, маменька, – повторяла она, напрягая все силы своей любви на то, чтобы как нибудь снять с нее на себя излишек давившего ее горя.
И опять в бессильной борьбе с действительностью мать, отказываясь верить в то, что она могла жить, когда был убит цветущий жизнью ее любимый мальчик, спасалась от действительности в мире безумия.
Наташа не помнила, как прошел этот день, ночь, следующий день, следующая ночь. Она не спала и не отходила от матери. Любовь Наташи, упорная, терпеливая, не как объяснение, не как утешение, а как призыв к жизни, всякую секунду как будто со всех сторон обнимала графиню. На третью ночь графиня затихла на несколько минут, и Наташа закрыла глаза, облокотив голову на ручку кресла. Кровать скрипнула. Наташа открыла глаза. Графиня сидела на кровати и тихо говорила.
– Как я рада, что ты приехал. Ты устал, хочешь чаю? – Наташа подошла к ней. – Ты похорошел и возмужал, – продолжала графиня, взяв дочь за руку.
– Маменька, что вы говорите!..
– Наташа, его нет, нет больше! – И, обняв дочь, в первый раз графиня начала плакать.


Княжна Марья отложила свой отъезд. Соня, граф старались заменить Наташу, но не могли. Они видели, что она одна могла удерживать мать от безумного отчаяния. Три недели Наташа безвыходно жила при матери, спала на кресле в ее комнате, поила, кормила ее и не переставая говорила с ней, – говорила, потому что один нежный, ласкающий голос ее успокоивал графиню.