Мышкова, Нинель Константиновна

Нинель Мышкова
Имя при рождении:	Нинель Константиновна Мышкова
Профессия:	актриса
Карьера:	1947—1982
Награды:

Нине́ль (Не́лли) Константи́новна Мышко́ва (8 мая 1926, Ленинград, СССР — 13 сентября 2003, Москва, Россия) — советская актриса театра и кино. Заслуженная артистка РСФСР (1976).

Биография

Родилась в семье генерал-лейтенанта артиллерии Константина Романовича Мышкова.

В 1947 году окончила Театральное училище им. Б. В. Щукина. Тогда же дебютировала на киноэкране в роли Шабуниной в фильме Александра Файнциммера «За тех, кто в море».

В 1947—1970 годах работала в театре по договорам, затем до 1983 года — актриса Театра-студии киноактёра.

В 1982 году в последний раз снялась в кино в роли Валентины в детективном сериале «Гонки по вертикали». С 1980-х годов до конца жизни страдала прогрессирующим рассеянным склерозом.

Умерла 13 сентября 2003 года в Москве на 78-м году жизни. Похоронена на Новодевичьем кладбище рядом с могилой отца.

Личная жизнь

Первым мужем Нинель Мышковой был Владимир Этуш. Вторым мужем стал композитор Антонио Спадавеккиа — автор музыки к фильму «За тех, кто в море». Оба брака актрисы оказались недолгими. В 1953 году Нинель Мышкова познакомилась с кинооператором Константином Петриченко. В том же году они сыграли свадьбу, и в 1954 году у супругов родился сын Константин, ставший впоследствии известным дипломатом.

В 1965 году Нинель Мышкова снялась в фильме «Гадюка» режиссёра Виктора Ивченко. Этот фильм ознаменовал не только новый взлёт актрисы, но и круто изменил её личную жизнь: Виктор Ивченко влюбился в Нинель, и в 1966 году они зарегистрировали свой брак. В 1972 году счастливый брак Мышковой был оборван смертью Виктора Ивченко, после которой актриса так и не оправилась.

Фильмография

• 1947 — За тех, кто в море — Ольга Шабунина (в титрах как Е. Мышкова)
• 1952 — Садко — Ильмень-царевна
• 1956 — Сердце бьётся вновь… — Нина Алексеевна, врач-кардиолог
• 1956 — Илья Муромец — Василиса
• 1957 — Дом, в котором я живу — Лида, жена геолога Мити, в титрах — Е. (Ева) Мышкова
• 1958 — Капитан первого ранга — Лезвина
• 1959 — Марья-искусница — Марья-искусница
• 1960 — Дом с мезонином — Лидия Волчанинова
• 1961 — Человек ниоткуда — Оля
• 1962 — Никогда — Ирина
• 1962 — Здравствуй, Гнат! — Мария
• 1963 — Серебряный тренер — Джулия
• 1964 — Ноль три — Ольга
• 1964 — Лёгкая жизнь — Ольга Сергеевна
• 1965 — Гадюка — Ольга Зотова
• 1966 — А теперь суди… — Сашенька
• 1967 — Доктор Вера — актриса Ланская
• 1967 — Десятый шаг — Аня Перемытова-Дзюба
• 1968 — Мужской разговор — мама
• 1968 — Крах — Ольга
• 1969 — Падающий иней — Сильвана
• 1970 — Путь к сердцу — Зорина и мадам Жакино
• 1972 — Софья Грушко — Софья Грушко
• 1974 — Большое космическое путешествие — Катерина, сотрудник центра управления полётом
• 1975 — Лесные качели — Таисия Семёновна
• 1976 — 100 грамм для храбрости (киноальманах) — Мещерякова, соседка
• 1979 — Человек меняет кожу — Немировская
• 1982 — Гонки по вертикали — Валентина, жена Обнорского

Примечания

Кино   Персоналии   СССР

Отрывок, характеризующий Мышкова, Нинель Константиновна

– Ваше сиятельство, я полагал…
– Ты полагал! – закричал князь, всё поспешнее и несвязнее выговаривая слова. – Ты полагал… Разбойники! прохвосты! Я тебя научу полагать, – и, подняв палку, он замахнулся ею на Алпатыча и ударил бы, ежели бы управляющий невольно не отклонился от удара. – Полагал! Прохвосты! – торопливо кричал он. Но, несмотря на то, что Алпатыч, сам испугавшийся своей дерзости – отклониться от удара, приблизился к князю, опустив перед ним покорно свою плешивую голову, или, может быть, именно от этого князь, продолжая кричать: «прохвосты! закидать дорогу!» не поднял другой раз палки и вбежал в комнаты.
Перед обедом княжна и m lle Bourienne, знавшие, что князь не в духе, стояли, ожидая его: m lle Bourienne с сияющим лицом, которое говорило: «Я ничего не знаю, я такая же, как и всегда», и княжна Марья – бледная, испуганная, с опущенными глазами. Тяжелее всего для княжны Марьи было то, что она знала, что в этих случаях надо поступать, как m lle Bourime, но не могла этого сделать. Ей казалось: «сделаю я так, как будто не замечаю, он подумает, что у меня нет к нему сочувствия; сделаю я так, что я сама скучна и не в духе, он скажет (как это и бывало), что я нос повесила», и т. п.
Князь взглянул на испуганное лицо дочери и фыркнул.
– Др… или дура!… – проговорил он.
«И той нет! уж и ей насплетничали», подумал он про маленькую княгиню, которой не было в столовой.
– А княгиня где? – спросил он. – Прячется?…
– Она не совсем здорова, – весело улыбаясь, сказала m llе Bourienne, – она не выйдет. Это так понятно в ее положении.
– Гм! гм! кх! кх! – проговорил князь и сел за стол.
Тарелка ему показалась не чиста; он указал на пятно и бросил ее. Тихон подхватил ее и передал буфетчику. Маленькая княгиня не была нездорова; но она до такой степени непреодолимо боялась князя, что, услыхав о том, как он не в духе, она решилась не выходить.
– Я боюсь за ребенка, – говорила она m lle Bourienne, – Бог знает, что может сделаться от испуга.
Вообще маленькая княгиня жила в Лысых Горах постоянно под чувством страха и антипатии к старому князю, которой она не сознавала, потому что страх так преобладал, что она не могла чувствовать ее. Со стороны князя была тоже антипатия, но она заглушалась презрением. Княгиня, обжившись в Лысых Горах, особенно полюбила m lle Bourienne, проводила с нею дни, просила ее ночевать с собой и с нею часто говорила о свекоре и судила его.
– Il nous arrive du monde, mon prince, [К нам едут гости, князь.] – сказала m lle Bourienne, своими розовенькими руками развертывая белую салфетку. – Son excellence le рrince Kouraguine avec son fils, a ce que j'ai entendu dire? [Его сиятельство князь Курагин с сыном, сколько я слышала?] – вопросительно сказала она.
– Гм… эта excellence мальчишка… я его определил в коллегию, – оскорбленно сказал князь. – А сын зачем, не могу понять. Княгиня Лизавета Карловна и княжна Марья, может, знают; я не знаю, к чему он везет этого сына сюда. Мне не нужно. – И он посмотрел на покрасневшую дочь.
– Нездорова, что ли? От страха министра, как нынче этот болван Алпатыч сказал.
– Нет, mon pere. [батюшка.]
Как ни неудачно попала m lle Bourienne на предмет разговора, она не остановилась и болтала об оранжереях, о красоте нового распустившегося цветка, и князь после супа смягчился.
После обеда он прошел к невестке. Маленькая княгиня сидела за маленьким столиком и болтала с Машей, горничной. Она побледнела, увидав свекора.
Маленькая княгиня очень переменилась. Она скорее была дурна, нежели хороша, теперь. Щеки опустились, губа поднялась кверху, глаза были обтянуты книзу.
– Да, тяжесть какая то, – отвечала она на вопрос князя, что она чувствует.
– Не нужно ли чего?
– Нет, merci, mon pere. [благодарю, батюшка.]
– Ну, хорошо, хорошо.
Он вышел и дошел до официантской. Алпатыч, нагнув голову, стоял в официантской.
– Закидана дорога?
– Закидана, ваше сиятельство; простите, ради Бога, по одной глупости.
Князь перебил его и засмеялся своим неестественным смехом.
– Ну, хорошо, хорошо.
Он протянул руку, которую поцеловал Алпатыч, и прошел в кабинет.
Вечером приехал князь Василий. Его встретили на прешпекте (так назывался проспект) кучера и официанты, с криком провезли его возки и сани к флигелю по нарочно засыпанной снегом дороге.
Князю Василью и Анатолю были отведены отдельные комнаты.
Анатоль сидел, сняв камзол и подпершись руками в бока, перед столом, на угол которого он, улыбаясь, пристально и рассеянно устремил свои прекрасные большие глаза. На всю жизнь свою он смотрел как на непрерывное увеселение, которое кто то такой почему то обязался устроить для него. Так же и теперь он смотрел на свою поездку к злому старику и к богатой уродливой наследнице. Всё это могло выйти, по его предположению, очень хорошо и забавно. А отчего же не жениться, коли она очень богата? Это никогда не мешает, думал Анатоль.