Наварро, Рубен

Рубен Наварро
Общая информация
Полное имя	Рубен Марино Наварро
Родился	30 марта 1933(1933-03-30) Ла-Банда, Аргентина
Умер	14 июля 2003(2003-07-14) (70 лет) Буэнос-Айрес, Аргентина
Гражданство	Аргентина
Рост	178 см
Позиция	защитник
Карьера
Клубная карьера*
1954—1966	Индепендьенте	209 (0)
1967	Филадельфия Спартанс	14 (1)
1968	Кливленд Стокерс	32 (0)
Национальная сборная**
1960—1963	Аргентина	32 (0)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Рубен Марино Наварро (исп. Rubén Marino Navarro; 30 марта 1933, Ла-Банда — 14 июля 2003, Буэнос-Айрес) — аргентинский футболист, защитник.

Клубная карьера

Рубен Наварро начинал свою футбольную карьеру в 1952 году и провёл большую её часть в команде «Индепендьенте». В 1954 году он дебютировал в её составе на профессиональном уровне. Первоначально он играл на позиции нападающего. С «Индепендьенте» Наварро дважды становился чемпионом Аргентины в 1960 и 1962 годах, а также дважды выигрывал Кубок Либертадорес в 1964 и 1965 годах. В 1967 году Наварро перебрался в США, где выступал за местные клубы «Филадельфия Спартанс» и «Кливленд Стокерс».

Международная карьера

Рубен Наварро попал в состав сборной Аргентины на Чемпионат мира 1962 года. Из 3-х матчей Аргентины на турнире Наварро провёл 2 из них: первые 2 игры группового турнира против сборных Болгарии и Англии. В обоих матчах Наварро был капитаном сборной Аргентины.

Достижения

Клубные

Индепендьенте

• Чемпионат Аргентины (2): 1960 (чемпион), 1962 (чемпион)
• Победитель Кубка Либертадорес (2): 1964, 1965

Ссылки

•  (англ.) [fifa.com/worldfootball/statisticsandrecords/players/player=54981 Статистика на сайте FIFA] (англ.)
•  (англ.) [www.national-football-teams.com/player/18646/Ruben_Navarro.html Профиль на national-football-teams.com]

</div>

Отрывок, характеризующий Наварро, Рубен

О! против страданий нет другого убежища.]
Жюли сказала, что это прелестно.
– II y a quelque chose de si ravissant dans le sourire de la melancolie, [Есть что то бесконечно обворожительное в улыбке меланхолии,] – сказала она Борису слово в слово выписанное это место из книги.
– C'est un rayon de lumiere dans l'ombre, une nuance entre la douleur et le desespoir, qui montre la consolation possible. [Это луч света в тени, оттенок между печалью и отчаянием, который указывает на возможность утешения.] – На это Борис написал ей стихи:
«Aliment de poison d'une ame trop sensible,
«Toi, sans qui le bonheur me serait impossible,
«Tendre melancolie, ah, viens me consoler,
«Viens calmer les tourments de ma sombre retraite
«Et mele une douceur secrete
«A ces pleurs, que je sens couler».
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.