Национально-демократический конгресс (Гренада)
| Национально-демократический конгресс | |
| англ. National Democratic Congress | |
 | |
| Лидер: |
Джордж Бризан |
|---|---|
| Дата основания: | |
| Идеология: | |
| Интернационал: | |
| Мест в нижней палате: |
0 / 15 |
| Мест в верхней палате: |
3 / 13 |
| Сайт: |
[www.ndcgrenada.org/ grenada.org] |
Национально-демократический конгресс (англ. National Democratic Congress) — гренадская политическая партия. Находилась у власти в 1990—1995 и в 2008-2013 годах. Является элементом гренадской «двухпартийности», наряду с Новой национальной партией. Выступает с либерально-центристских позиций.
Создание
В 1983 году американская интервенция свергла марксистский режим Нового движения ДЖУЭЛ. Чтобы предотвратить возвращение к власти Эрика Гейри, была создана правоцентристская Новая национальная партия (NNP) во главе с Гербертом Блейзом. NNP одержала победу на выборах 1984.
Премьер-министр Блейз подвергался критике за авторитарные черты своей политики. В 1987 году экономист Джордж Бризан (член правительства Гренады) и юрист Фрэнсис Алексис (генеральный прокурор Гренады) вышли из NNP и учредили партию Национально-демократический конгресс (NDC). Новая партия заняла политическую нишу левоцентристской оппозиции, оттеснив Объединённую лейбористскую партию (GULP), связанную со скомпрометированной традицией гейризма.
Во власти и в оппозиции
В 1989 году партию возглавил популярный деятель Николас Брэтуэйт. На выборах 1990 NDC занял первое место, собрав 34,5 % и получив 7 парламентских мандатов из 15. Было сформировано правительство Брэтуэйта.
Выборы 1995 снова привели к власти NNP во главе с Китом Митчеллом. NDC оставался в оппозиции на протяжении 13 лет. На выборах 1999 NDC утратил парламентское представительство (восстановлено на выборах 2003). Партию покинул Фрэнсис Алексис, сблизившийся с гейристами из GULP и основавший Народное лейбористское движение.
NDC вернулся к власти по результатам выборов 2008. Правительство возглавил Тиллман Томас. В политике обозначился левый уклон, особенно на риторическом и символическом уровне. В частности, международному аэропорту было присвоено имя Мориса Бишопа.
Выборы 2013 принесли сокрушительное поражение NDC. Партия вновь потеряла все места в палате представителей, хотя сохранила три мандата в сенате. Новым лидером NDC стал сенатор Назим Бёрк. Председателем партии избран известный деятель Нового движения ДЖУЭЛ Винсент Робертс, вначале сподвижник Мориса Бишопа[1], а в 1983 — член Революционного военного совета[2]. Перед выборами 2013 года Робертс обвинил NNP в связях с «русской мафией» и получении финансирования от российских криминальных структур. Эти обвинения не удалось доказать, и в начале 2014 Робертсу пришлось принести публичные извинения Киту Митчеллу[3].
Политический курс
Новое руководство NDC, прежде всего Винсент Робертс, делает политическую ставку на социальное развёртывание партии в структурах гражданского общества. Партия выступает за развитие самоуправления и сокращение полномочий главы правительства[4].
Национально-демократический конгресс Гренады входит в Прогрессивный альянс. Наиболее тесные связи NDC поддерживает с Демократической лейбористской партией Барбадоса.
Напишите отзыв о статье "Национально-демократический конгресс (Гренада)"
Примечания
- ↑ [thenewtoday.gd/local-news/2016/02/04/ndc-executive/#gsc.tab=0 Changes made to NDC Executive]
- ↑ [www.spiceislandertalkshop.com/cgi-bin/talkrec.cgi?submit=lt&fid=f1&msg_num=855316 The SpiceIslander TalkShop 855316]
- ↑ [www.spiceislandertalkshop.com/cgi-bin/talkrec.cgi?submit=lt&fid=f1&msg_num=916258 VINCENT ROBERTS APOLOGIZES TO GREGORY BOWEN AND KEITH MITCHELL]
- ↑ [thenewtoday.gd/local-news/2016/05/09/ndc-civil-society/#gsc.tab=0 NDC gives way to Civil Society]
Отрывок, характеризующий Национально-демократический конгресс (Гренада)
– Нет, это не может быть! – проговорил он вслух. Не в силах сидеть на месте, он с письмом в руках, читая его. стал ходить по комнате. Он пробежал письмо, потом прочел его раз, другой, и, подняв плечи и разведя руками, он остановился посреди комнаты с открытым ртом и остановившимися глазами. То, о чем он только что молился, с уверенностью, что бог исполнит его молитву, было исполнено; но Николай был удивлен этим так, как будто это было что то необыкновенное, и как будто он никогда не ожидал этого, и как будто именно то, что это так быстро совершилось, доказывало то, что это происходило не от бога, которого он просил, а от обыкновенной случайности.Тот, казавшийся неразрешимым, узел, который связывал свободу Ростова, был разрешен этим неожиданным (как казалось Николаю), ничем не вызванным письмом Сони. Она писала, что последние несчастные обстоятельства, потеря почти всего имущества Ростовых в Москве, и не раз высказываемые желания графини о том, чтобы Николай женился на княжне Болконской, и его молчание и холодность за последнее время – все это вместе заставило ее решиться отречься от его обещаний и дать ему полную свободу.
«Мне слишком тяжело было думать, что я могу быть причиной горя или раздора в семействе, которое меня облагодетельствовало, – писала она, – и любовь моя имеет одною целью счастье тех, кого я люблю; и потому я умоляю вас, Nicolas, считать себя свободным и знать, что несмотря ни на что, никто сильнее не может вас любить, как ваша Соня».
Оба письма были из Троицы. Другое письмо было от графини. В письме этом описывались последние дни в Москве, выезд, пожар и погибель всего состояния. В письме этом, между прочим, графиня писала о том, что князь Андрей в числе раненых ехал вместе с ними. Положение его было очень опасно, но теперь доктор говорит, что есть больше надежды. Соня и Наташа, как сиделки, ухаживают за ним.
С этим письмом на другой день Николай поехал к княжне Марье. Ни Николай, ни княжна Марья ни слова не сказали о том, что могли означать слова: «Наташа ухаживает за ним»; но благодаря этому письму Николай вдруг сблизился с княжной в почти родственные отношения.
На другой день Ростов проводил княжну Марью в Ярославль и через несколько дней сам уехал в полк.
Письмо Сони к Николаю, бывшее осуществлением его молитвы, было написано из Троицы. Вот чем оно было вызвано. Мысль о женитьбе Николая на богатой невесте все больше и больше занимала старую графиню. Она знала, что Соня была главным препятствием для этого. И жизнь Сони последнее время, в особенности после письма Николая, описывавшего свою встречу в Богучарове с княжной Марьей, становилась тяжелее и тяжелее в доме графини. Графиня не пропускала ни одного случая для оскорбительного или жестокого намека Соне.
Но несколько дней перед выездом из Москвы, растроганная и взволнованная всем тем, что происходило, графиня, призвав к себе Соню, вместо упреков и требований, со слезами обратилась к ней с мольбой о том, чтобы она, пожертвовав собою, отплатила бы за все, что было для нее сделано, тем, чтобы разорвала свои связи с Николаем.
– Я не буду покойна до тех пор, пока ты мне не дашь этого обещания.
Соня разрыдалась истерически, отвечала сквозь рыдания, что она сделает все, что она на все готова, но не дала прямого обещания и в душе своей не могла решиться на то, чего от нее требовали. Надо было жертвовать собой для счастья семьи, которая вскормила и воспитала ее. Жертвовать собой для счастья других было привычкой Сони. Ее положение в доме было таково, что только на пути жертвованья она могла выказывать свои достоинства, и она привыкла и любила жертвовать собой. Но прежде во всех действиях самопожертвованья она с радостью сознавала, что она, жертвуя собой, этим самым возвышает себе цену в глазах себя и других и становится более достойною Nicolas, которого она любила больше всего в жизни; но теперь жертва ее должна была состоять в том, чтобы отказаться от того, что для нее составляло всю награду жертвы, весь смысл жизни. И в первый раз в жизни она почувствовала горечь к тем людям, которые облагодетельствовали ее для того, чтобы больнее замучить; почувствовала зависть к Наташе, никогда не испытывавшей ничего подобного, никогда не нуждавшейся в жертвах и заставлявшей других жертвовать себе и все таки всеми любимой. И в первый раз Соня почувствовала, как из ее тихой, чистой любви к Nicolas вдруг начинало вырастать страстное чувство, которое стояло выше и правил, и добродетели, и религии; и под влиянием этого чувства Соня невольно, выученная своею зависимою жизнью скрытности, в общих неопределенных словах ответив графине, избегала с ней разговоров и решилась ждать свидания с Николаем с тем, чтобы в этом свидании не освободить, но, напротив, навсегда связать себя с ним.
