Опольское княжество

Опольское княжество
польск. Księstwo Opolskie нем. Herzogtum Oppeln чеш. Opolské knížectví
← 1172 — 1532 →
Герб
Силезия в 1172—1177 годах. Княжество Ополе выделено зелёным цветом.
Столица	Ополе
Религия	Католицизм
Династия	Силезские Пясты

К:Появились в 1172 годуК:Исчезли в 1532 году

Опо́льское кня́жество (польск. Księstwo Opolskie, чеш. Opolské knížectví) или ге́рцогство Оппельн (нем. Herzogtum Oppeln) — одно из средневековых силезских княжеств, управляемое Силезскими Пястами.

История

В 1163 году Болеслав I Долговязый и его младший брат Мешко I Плясоногий при поддержке Императора Фридриха I Барбароссы оба сохранили свои силезские наследственные земли. После этого они разделили территорию княжества на два других — Вроцлавское княжество и Рацибожское княжество. Первоначально Болеслав имел намерение полностью завещать Вроцлавское княжество своему сыну от второго брака Генриху I Бородатому, но это возмутило его старшего сына Ярослава. После долгих споров Ярослав создал собственное Опольское княжество и стал его первым князем. В свою очередь он был вынужден начать церковную карьеру, и стал епископом Вроцлава в 1198 году.

Когда Ярослав умер в 1201 году, Опольское княжество перешло к его отцу Болеславу, и было кратковременно включено в состав Вроцлавского княжества. Однако Болеслав сам вскоре скончался, и в 1202 году Опольское княжество досталось его брату Мешко I Плясоногому, князю Рацибожскому, который объединил Ополе со своим княжеством, создав единое верхнесилезское Опольско-рациборжское княжество.

После смерти внука Мешко I, Владислава Опольского в 1281 году, его сыновья вновь разделили Ополе и Рацибуж. Опольское княжество было восстановлено Казимиром и его братом Болеславом I Суровым, одновременно с образованием княжеств Цешина и Бытома на территории бывшего Рацибожского княжества. В 1327 году Опольское княжество стало вассалом короля Богемии Иоанна Слепого.

Княжество потерпит множество территориальных изменений, в основном становясь все более малым к середине XV века, когда оно снова начнет расширяться, что в конечном счете приведет к воссозданию Опольско-Рацибожского княжества при князе Яне II Хорошем в 1521 году. Однако в 1532 году Ян умер не оставив наследника и Опольская линия Силезских Пястов прервалась, после чего Ополе и Рацибуж окончательно попали под влияние Богемской Короны. Маркграф Бранденбург-Ансбахский Георг Гогенцоллерн, подписавший договор наследования с Яном II в 1522 году, наследует Ополе и Рацибуж. С 1645 по 1666 год Ополе находилось под властью дворянского польского Дома Васа. После чего снова перешло под контроль Габсбургских королей Богемии, и, наконец, в 1742 году Ополе было аннексировано и включено в состав Пруссии.

Правители

Первое создание

• Ярослав (князь опольский) (1173—1201)

Второе создание

• Болеслав I Опольский (1284—1313)
• Болеслав II Опольский (1313—1356)
• Владислав Опольчик (1356—1401)
• Болеслав III Опольский (1356—1370)
• Генрих Опольский (1356—1365)
• Ян Кропидло (1396—1421)
• Бернард Немодлинский (1396—1400)
• Болеслав III Опольский (1396—1437)
• Ян I Опольский (1437—1439)
• Миколай I Опольский (1437—1476)
• Людовик Опольский (1476)
• Миколай II Немодлинский (1476)
• Ян II Добрый (1476—1521)

Отрывок, характеризующий Опольское княжество

Что произвело это необычайное событие? Какие были причины его? Историки с наивной уверенностью говорят, что причинами этого события были обида, нанесенная герцогу Ольденбургскому, несоблюдение континентальной системы, властолюбие Наполеона, твердость Александра, ошибки дипломатов и т. п.
Следовательно, стоило только Меттерниху, Румянцеву или Талейрану, между выходом и раутом, хорошенько постараться и написать поискуснее бумажку или Наполеону написать к Александру: Monsieur mon frere, je consens a rendre le duche au duc d'Oldenbourg, [Государь брат мой, я соглашаюсь возвратить герцогство Ольденбургскому герцогу.] – и войны бы не было.
Понятно, что таким представлялось дело современникам. Понятно, что Наполеону казалось, что причиной войны были интриги Англии (как он и говорил это на острове Св. Елены); понятно, что членам английской палаты казалось, что причиной войны было властолюбие Наполеона; что принцу Ольденбургскому казалось, что причиной войны было совершенное против него насилие; что купцам казалось, что причиной войны была континентальная система, разорявшая Европу, что старым солдатам и генералам казалось, что главной причиной была необходимость употребить их в дело; легитимистам того времени то, что необходимо было восстановить les bons principes [хорошие принципы], а дипломатам того времени то, что все произошло оттого, что союз России с Австрией в 1809 году не был достаточно искусно скрыт от Наполеона и что неловко был написан memorandum за № 178. Понятно, что эти и еще бесчисленное, бесконечное количество причин, количество которых зависит от бесчисленного различия точек зрения, представлялось современникам; но для нас – потомков, созерцающих во всем его объеме громадность совершившегося события и вникающих в его простой и страшный смысл, причины эти представляются недостаточными. Для нас непонятно, чтобы миллионы людей христиан убивали и мучили друг друга, потому что Наполеон был властолюбив, Александр тверд, политика Англии хитра и герцог Ольденбургский обижен. Нельзя понять, какую связь имеют эти обстоятельства с самым фактом убийства и насилия; почему вследствие того, что герцог обижен, тысячи людей с другого края Европы убивали и разоряли людей Смоленской и Московской губерний и были убиваемы ими.
Для нас, потомков, – не историков, не увлеченных процессом изыскания и потому с незатемненным здравым смыслом созерцающих событие, причины его представляются в неисчислимом количестве. Чем больше мы углубляемся в изыскание причин, тем больше нам их открывается, и всякая отдельно взятая причина или целый ряд причин представляются нам одинаково справедливыми сами по себе, и одинаково ложными по своей ничтожности в сравнении с громадностью события, и одинаково ложными по недействительности своей (без участия всех других совпавших причин) произвести совершившееся событие. Такой же причиной, как отказ Наполеона отвести свои войска за Вислу и отдать назад герцогство Ольденбургское, представляется нам и желание или нежелание первого французского капрала поступить на вторичную службу: ибо, ежели бы он не захотел идти на службу и не захотел бы другой, и третий, и тысячный капрал и солдат, настолько менее людей было бы в войске Наполеона, и войны не могло бы быть.
Ежели бы Наполеон не оскорбился требованием отступить за Вислу и не велел наступать войскам, не было бы войны; но ежели бы все сержанты не пожелали поступить на вторичную службу, тоже войны не могло бы быть. Тоже не могло бы быть войны, ежели бы не было интриг Англии, и не было бы принца Ольденбургского и чувства оскорбления в Александре, и не было бы самодержавной власти в России, и не было бы французской революции и последовавших диктаторства и империи, и всего того, что произвело французскую революцию, и так далее. Без одной из этих причин ничего не могло бы быть. Стало быть, причины эти все – миллиарды причин – совпали для того, чтобы произвести то, что было. И, следовательно, ничто не было исключительной причиной события, а событие должно было совершиться только потому, что оно должно было совершиться. Должны были миллионы людей, отрекшись от своих человеческих чувств и своего разума, идти на Восток с Запада и убивать себе подобных, точно так же, как несколько веков тому назад с Востока на Запад шли толпы людей, убивая себе подобных.