Петров, Виктор Платонович

Виктор Петров
Имя при рождении:	Виктор Платонович Петров
Псевдонимы:	В. Домонтович, Виктор Бэр
Дата рождения:	10 октября 1894(1894-10-10)
Место рождения:	Екатеринослав
Дата смерти:	8 июня 1969(1969-06-08) (74 года)
Место смерти:	Киев
Страна:	Российская империя Российская империя → СССР СССР
Язык(и) произведений:	украинский
Награды:

Ви́ктор Плато́нович Петро́в (псевдонимы В. Домонто́вич, Ви́ктор Бэр; укр. Віктор Платонович Петров, 1894—1969) — украинский писатель, философ, социальный антрополог, литературный критик, археолог, историк и культуролог. Вместе с Валерьяном Пидмогильным — один из основоположников жанра украинского интеллектуального романа, а также романизованной биографии. Одновременно, с конца 1930-х гг. — советский разведчик.

Биография

Родился в семье священника. Детство прошло в Одессе. В 1913 г. окончил Холмскую мужскую гимназию, а в 1918 — историко-филологический факультет Киевского университета. Значительное влияние оказал на Петрова Владимир Перетц, один из его преподавателей. Получил серебряную медаль за свою дипломную работу «Н. М. Языков, поэт пушкинской плеяды. Жизнь и творчество», остался в университете как профессорский стипендиат (1917—1920). Позднее работал в Этнографической комиссии Украинской Академии наук (в 1927—1930 гг. — председатель). Вместе с Андрием Лободой редактировал Этнографический вестник (1925—1929).

В 1930 г. получил степень доктора за исследование «Пантелеймон Кулиш в пятидесятые годы. Жизнь. Идеология. Творчество». В том же году фигурировал в деле фиктивного Союза освобождения Украины, в результате чего был понижен до научного сотрудника. В 1941 г. недолго был директором Института украинского фольклора.

В 1941 г. находился в оккупированном гитлеровцами Харькове. В 1942—1943 гг. выпускал литературный журнал «Украинский посев» («Український засів»).

С 1942 г. побывал во многих городах Украины — Севастополе, Киеве, Кременчуге и др. В Киеве сотрудничал с Олегом Ольжичем, который высоко ценил литературный и научный талант Петрова, знакомого ещё с его отцом А. Олесем. В 1943 г. возглавлял кафедру этнографии Украинского научного института во Львове. В 1944—1945 гг. был сотрудником Украинского научного института в Берлине, стал одним из основателей Художественного украинского движения (МУР). Улас Самчук писал, что Петров в Берлине ходил в мундире немецкого офицера. Позднее выяснилось, что с 1930-х гг. он был связан с НКВД и выполнял во вражеском тылу разведывательное задание, за что в 1965 году был награждён орденом Отечественной войны I степени.

После войны до 1949 г. проживал в Мюнхене, где редактировал ежемесячный журнал литературы, искусства и критики «Арка», в 1947—1949 гг. в должности профессора преподавал этнографию на философском факультете Украинского свободного университета в Мюнхене, и в Богословской академии Украинской автокефальной православной церкви.

18 апреля 1949 г. Петров исчез из Мюнхена. В его похищении обвиняли бандеровцев и советские органы госбезопасности, однако вскоре выяснилось, что в СССР его имя не исчезло из библиотек, как это обычно бывало с невозвращенцами, — более того, на него ссылался известный советский археолог А. Л. Монгайт. Через некоторое время обнаружился и сам Петров. До того, как этот факт стал известен эмигрантской общественности, в защиту Петрова от обвинений в сотрудничестве с советской разведкой выступили многие видные деятели эмиграции. Они указывали на большие заслуги Петрова перед антисоветским движением — в частности, на то, что Петров опубликовал в эмигрантской печати весьма подробные сведения о большевистских репрессиях против украинских деятелей культуры.

В Москве Петров работал в Институте материальной истории, а с 1956 г. — в Киеве в Институте археологии. Потеряв документы во время войны, был вынужден заново защитить диссертацию в 1966 г. В археологии Петров, с одной стороны, указывал на преемственность ряда традиций материальной культуры на территории Украины, с другой — указывал на различия в антропологическом типе и материальной культуре, не позволяющие связать трипольскую культуру с «праславянами» (концепция о такой связи и ныне популярна в националистических кругах).

В 1957 г., когда закончилась его «проверка», женился на Софии Фёдоровне Зеровой, вдове Николая Зерова, роман с которой начался у него ещё в 1920-е гг.

Умер в 1969 г. за письменным столом. Похоронен в Киеве. В 1988—1989 гг. в Нью-Йорке издано трёхтомное собрание сочинений В. Петрова-Домонтовича.

С 2000-х гг. роман Петрова «Доктор Серафикус» включён в школьную программу 11 класса по курсу украинской литературы.

Псевдонимы

Художественные произведения Петров подписывал «В. Домонтович». По его собственному признанию, он «нашёл эту фамилию в украинских документах литовского периода». По-литовски «damauntas» означает «тот, кто много баламутит». Философские произведения подписывал «Виктор Бэр». Этот псевдоним был выбран не случайно: он расшифровывается как биологический эквивалент рентгена.

Литературное творчество

В 1920-е гг. входил в кружок неоклассиков. Именно в это время появилось большинство произведений под псевдонимом «В. Домонтович», которые во многих аспектах перекликаются с идеями экзистенциалистов. По возвращении в СССР художественную прозу не писал.

Романы

• Девушка с медвежонком / Дівчина з ведмедиком (1928)
• [www.utoronto.ca/elul/Domontovych/Serafikus/ Доктор Серафикус] / Доктор Серафікус (1928—1929 рр., издан в 1947)
• [www.utoronto.ca/elul/Domontovych/Bez_gruntu/ Без почвы] / Без ґрунту (1942—1943, издан в 1948)
• Алина и Костомаров / Аліна й Костомаров (1929)
• Романы Кулиша / Романи Куліша (1930)

Научные труды

• Пантелеймон Кулиш в пятидесятые годы / Пантелеймон Куліш у п’ятдесяті роки (т. 1, 1929)
• Основные этапы современного шевченковедения / Провідні етапи сучасного шевченкознавства (1946)
• [www.ukrcenter.com/library/display.asp?avt=%CF%E5%F2%F0%EE%E2&an=%C2%B3%EA%F2%EE%F0 Происхождение украинского народа] / Походження українського народу (1947)(недоступная ссылка с 20-05-2013 (3996 дней))
• Зарубинецкий могильник / Зарубинецький могильник (1957)
• Историческая география и проблемы славянского этногенеза на материалах гидронимии / Історична географія та проблеми слов’янського етногенезу на матеріалах гідронімії (1966)
• Скифы. Язык и этнос / Скіфи. Мова і етнос (1968)
• Подсечное земледелие (1968)
• Этногенез славян / Етногенез слов’ян (1972)
• Раскопки в Нижнем Поднепровье

Философия и литературоведение

• [exlibris.org.ua/petrow/main.html Украинские деятели культуры — жертвы большевистского террора] / Українські культурні діячі — жертви більшовицького терору (1944)
• Историософические этюды / Історіософічні етюди // МУР. Збірник 2
• Проблемы литературоведения за последнее 25-летие (1920—1945) / Проблеми літературознавства за останнє 25-ліття (1920—1945) // Світання: Науково-літературознавчий збірник. — 1946. — Ч. 2
• Христианство и современность / Християнство і сучасність // Орлик. — 1947. — Ч. 2
• К дискуссии о Сковороде / До дискусії про Сковороду // Життя і революція. — 1926. — № 8.
• Эстетическая доктрина Шевченко. К постановке проблемы / Естетична доктрина Шевченка. До поставлення проблеми // Арка. — 1948. — № 3-4.
• Личность Сковороды / Особа Сковороди // Філософська і соціологічна думка. — 1995. — № 1—2.
• Микола Зеров и Иван Франко / Микола Зеров та Іван Франко // Рідне слово. — Мюнхен; Карльсфельд, 1949. — Ч. 6.
• Бер В. Наше время как оно есть / Наш час, як він є // Рідне слово. — 1946. — Ч. 8
• Бер В. Принципы поэтики (От «Ars poetica» Е. Маланюка до «Ars poetica» эпохи расщеплённого атома) / Засади поетики (Від «Ars poetica» Є. Маланюка до «Ars poetica» доби розкладеного атома) // МУР. — Збірник 1. — Мюнхен; Карльсфельд, 1946
• Бер В. Экскурсы в искусство / Екскурси в мистецтво // Рідне слово. — Мюнхен. — 1946. — Ч. 12

Литература

• Агеєва В. «Поетика парадокса: Інтелектуальна проза Віктора Петрова-Домонтовича», К.: Факт 2007.
• [chtyvo.org.ua/authors/Andrieiev_Vitalii/Viktor_Petrov_Narysy_intelektualnoi_biohrafii_vchenoho/ Андрєєв В. М. Віктор Петров. Нариси інтелектуальної біографії вченого. — Дніпропетровськ: Герда, 2012. — 476 с.]
• Брайчевський М. «В. П. Петров — учений-універсал»// Слово і час. — 2002. — № 10.
• М. Гірняк, Таємниця роздвоєного обличчя. Авторська свідомість в інтелектуальній прозі Віктора Петрова-Домонтовича (Львів, 2008).
• Павличко С. Д. «Теорія літератури», К.: Основи 2002.
• Портнов А. Исторiї iсторикiв. Обличчя й образи української iсториографїї ХХ столiття. Київ: Критика, 2011, с.143-181.
• Фізер І. «Український Фуко чи французький Петров? Разюча схожість двох історіософів»// Наукові записки Національного університету «Києво-Могилянська Академія». — Т. 17: Філологія. — К.: Видавничий дім «Києво-Могилянська Академія», 1999.

Ссылки

• [exlibris.org.ua/petrow/peredmova.html Сергій Білокінь Довкола таємниці]
• [ukrlife.org/main/valiko/petrov.html В. Кравченко Український Севастопіль три обличчя таємничої постаті]
• [sicheslav-step.iatp.org.ua/ist_liter/domontovych.htm МЕТАМОРФОЗИ ВІКТОРА ПЕТРОВА (В.ДОМОНТОВИЧА): Фрагменти життя і творчості за документами Доби. Січеслав]
• [www.exp21.com.ua/visitors/67-17.htm]
• [magazines.russ.ru/voplit/2007/2/ba13.html Угол падения. О дневнике Аркадия Любченко]
• [ultra-ua.com/statt/vidatn-liudi-ukra-ni/mef-stofel-ukra-nsko-kulturi-v-ktor-domontovich «Мефістофель української культури» — статья про Виктора Домонтовича в интернет-издании «Ультра-Украина»] (недоступная ссылка с 20-05-2013 (3996 дней))

Отрывок, характеризующий Петров, Виктор Платонович

Жилинский, видимо, не радостно принял это новое русское лицо в свой кружок и ничего не сказал Ростову. Борис, казалось, не замечал происшедшего стеснения от нового лица и с тем же приятным спокойствием и застланностью в глазах, с которыми он встретил Ростова, старался оживить разговор. Один из французов обратился с обыкновенной французской учтивостью к упорно молчавшему Ростову и сказал ему, что вероятно для того, чтобы увидать императора, он приехал в Тильзит.
– Нет, у меня есть дело, – коротко ответил Ростов.
Ростов сделался не в духе тотчас же после того, как он заметил неудовольствие на лице Бориса, и, как всегда бывает с людьми, которые не в духе, ему казалось, что все неприязненно смотрят на него и что всем он мешает. И действительно он мешал всем и один оставался вне вновь завязавшегося общего разговора. «И зачем он сидит тут?» говорили взгляды, которые бросали на него гости. Он встал и подошел к Борису.
– Однако я тебя стесняю, – сказал он ему тихо, – пойдем, поговорим о деле, и я уйду.
– Да нет, нисколько, сказал Борис. А ежели ты устал, пойдем в мою комнатку и ложись отдохни.
– И в самом деле…
Они вошли в маленькую комнатку, где спал Борис. Ростов, не садясь, тотчас же с раздраженьем – как будто Борис был в чем нибудь виноват перед ним – начал ему рассказывать дело Денисова, спрашивая, хочет ли и может ли он просить о Денисове через своего генерала у государя и через него передать письмо. Когда они остались вдвоем, Ростов в первый раз убедился, что ему неловко было смотреть в глаза Борису. Борис заложив ногу на ногу и поглаживая левой рукой тонкие пальцы правой руки, слушал Ростова, как слушает генерал доклад подчиненного, то глядя в сторону, то с тою же застланностию во взгляде прямо глядя в глаза Ростову. Ростову всякий раз при этом становилось неловко и он опускал глаза.
– Я слыхал про такого рода дела и знаю, что Государь очень строг в этих случаях. Я думаю, надо бы не доводить до Его Величества. По моему, лучше бы прямо просить корпусного командира… Но вообще я думаю…
– Так ты ничего не хочешь сделать, так и скажи! – закричал почти Ростов, не глядя в глаза Борису.
Борис улыбнулся: – Напротив, я сделаю, что могу, только я думал…
В это время в двери послышался голос Жилинского, звавший Бориса.
– Ну иди, иди, иди… – сказал Ростов и отказавшись от ужина, и оставшись один в маленькой комнатке, он долго ходил в ней взад и вперед, и слушал веселый французский говор из соседней комнаты.


Ростов приехал в Тильзит в день, менее всего удобный для ходатайства за Денисова. Самому ему нельзя было итти к дежурному генералу, так как он был во фраке и без разрешения начальства приехал в Тильзит, а Борис, ежели даже и хотел, не мог сделать этого на другой день после приезда Ростова. В этот день, 27 го июня, были подписаны первые условия мира. Императоры поменялись орденами: Александр получил Почетного легиона, а Наполеон Андрея 1 й степени, и в этот день был назначен обед Преображенскому батальону, который давал ему батальон французской гвардии. Государи должны были присутствовать на этом банкете.
Ростову было так неловко и неприятно с Борисом, что, когда после ужина Борис заглянул к нему, он притворился спящим и на другой день рано утром, стараясь не видеть его, ушел из дома. Во фраке и круглой шляпе Николай бродил по городу, разглядывая французов и их мундиры, разглядывая улицы и дома, где жили русский и французский императоры. На площади он видел расставляемые столы и приготовления к обеду, на улицах видел перекинутые драпировки с знаменами русских и французских цветов и огромные вензеля А. и N. В окнах домов были тоже знамена и вензеля.
«Борис не хочет помочь мне, да и я не хочу обращаться к нему. Это дело решенное – думал Николай – между нами всё кончено, но я не уеду отсюда, не сделав всё, что могу для Денисова и главное не передав письма государю. Государю?!… Он тут!» думал Ростов, подходя невольно опять к дому, занимаемому Александром.
У дома этого стояли верховые лошади и съезжалась свита, видимо приготовляясь к выезду государя.
«Всякую минуту я могу увидать его, – думал Ростов. Если бы только я мог прямо передать ему письмо и сказать всё, неужели меня бы арестовали за фрак? Не может быть! Он бы понял, на чьей стороне справедливость. Он всё понимает, всё знает. Кто же может быть справедливее и великодушнее его? Ну, да ежели бы меня и арестовали бы за то, что я здесь, что ж за беда?» думал он, глядя на офицера, всходившего в дом, занимаемый государем. «Ведь вот всходят же. – Э! всё вздор. Пойду и подам сам письмо государю: тем хуже будет для Друбецкого, который довел меня до этого». И вдруг, с решительностью, которой он сам не ждал от себя, Ростов, ощупав письмо в кармане, пошел прямо к дому, занимаемому государем.
«Нет, теперь уже не упущу случая, как после Аустерлица, думал он, ожидая всякую секунду встретить государя и чувствуя прилив крови к сердцу при этой мысли. Упаду в ноги и буду просить его. Он поднимет, выслушает и еще поблагодарит меня». «Я счастлив, когда могу сделать добро, но исправить несправедливость есть величайшее счастье», воображал Ростов слова, которые скажет ему государь. И он пошел мимо любопытно смотревших на него, на крыльцо занимаемого государем дома.
С крыльца широкая лестница вела прямо наверх; направо видна была затворенная дверь. Внизу под лестницей была дверь в нижний этаж.
– Кого вам? – спросил кто то.
– Подать письмо, просьбу его величеству, – сказал Николай с дрожанием голоса.
– Просьба – к дежурному, пожалуйте сюда (ему указали на дверь внизу). Только не примут.
Услыхав этот равнодушный голос, Ростов испугался того, что он делал; мысль встретить всякую минуту государя так соблазнительна и оттого так страшна была для него, что он готов был бежать, но камер фурьер, встретивший его, отворил ему дверь в дежурную и Ростов вошел.
Невысокий полный человек лет 30, в белых панталонах, ботфортах и в одной, видно только что надетой, батистовой рубашке, стоял в этой комнате; камердинер застегивал ему сзади шитые шелком прекрасные новые помочи, которые почему то заметил Ростов. Человек этот разговаривал с кем то бывшим в другой комнате.
– Bien faite et la beaute du diable, [Хорошо сложена и красота молодости,] – говорил этот человек и увидав Ростова перестал говорить и нахмурился.
– Что вам угодно? Просьба?…
– Qu'est ce que c'est? [Что это?] – спросил кто то из другой комнаты.
– Encore un petitionnaire, [Еще один проситель,] – отвечал человек в помочах.
– Скажите ему, что после. Сейчас выйдет, надо ехать.
– После, после, завтра. Поздно…
Ростов повернулся и хотел выйти, но человек в помочах остановил его.
– От кого? Вы кто?
– От майора Денисова, – отвечал Ростов.
– Вы кто? офицер?
– Поручик, граф Ростов.
– Какая смелость! По команде подайте. А сами идите, идите… – И он стал надевать подаваемый камердинером мундир.
Ростов вышел опять в сени и заметил, что на крыльце было уже много офицеров и генералов в полной парадной форме, мимо которых ему надо было пройти.
Проклиная свою смелость, замирая от мысли, что всякую минуту он может встретить государя и при нем быть осрамлен и выслан под арест, понимая вполне всю неприличность своего поступка и раскаиваясь в нем, Ростов, опустив глаза, пробирался вон из дома, окруженного толпой блестящей свиты, когда чей то знакомый голос окликнул его и чья то рука остановила его.
– Вы, батюшка, что тут делаете во фраке? – спросил его басистый голос.
Это был кавалерийский генерал, в эту кампанию заслуживший особенную милость государя, бывший начальник дивизии, в которой служил Ростов.
Ростов испуганно начал оправдываться, но увидав добродушно шутливое лицо генерала, отойдя к стороне, взволнованным голосом передал ему всё дело, прося заступиться за известного генералу Денисова. Генерал выслушав Ростова серьезно покачал головой.
– Жалко, жалко молодца; давай письмо.
Едва Ростов успел передать письмо и рассказать всё дело Денисова, как с лестницы застучали быстрые шаги со шпорами и генерал, отойдя от него, подвинулся к крыльцу. Господа свиты государя сбежали с лестницы и пошли к лошадям. Берейтор Эне, тот самый, который был в Аустерлице, подвел лошадь государя, и на лестнице послышался легкий скрип шагов, которые сейчас узнал Ростов. Забыв опасность быть узнанным, Ростов подвинулся с несколькими любопытными из жителей к самому крыльцу и опять, после двух лет, он увидал те же обожаемые им черты, то же лицо, тот же взгляд, ту же походку, то же соединение величия и кротости… И чувство восторга и любви к государю с прежнею силою воскресло в душе Ростова. Государь в Преображенском мундире, в белых лосинах и высоких ботфортах, с звездой, которую не знал Ростов (это была legion d'honneur) [звезда почетного легиона] вышел на крыльцо, держа шляпу под рукой и надевая перчатку. Он остановился, оглядываясь и всё освещая вокруг себя своим взглядом. Кое кому из генералов он сказал несколько слов. Он узнал тоже бывшего начальника дивизии Ростова, улыбнулся ему и подозвал его к себе.
Вся свита отступила, и Ростов видел, как генерал этот что то довольно долго говорил государю.
Государь сказал ему несколько слов и сделал шаг, чтобы подойти к лошади. Опять толпа свиты и толпа улицы, в которой был Ростов, придвинулись к государю. Остановившись у лошади и взявшись рукою за седло, государь обратился к кавалерийскому генералу и сказал громко, очевидно с желанием, чтобы все слышали его.
– Не могу, генерал, и потому не могу, что закон сильнее меня, – сказал государь и занес ногу в стремя. Генерал почтительно наклонил голову, государь сел и поехал галопом по улице. Ростов, не помня себя от восторга, с толпою побежал за ним.


На площади куда поехал государь, стояли лицом к лицу справа батальон преображенцев, слева батальон французской гвардии в медвежьих шапках.
В то время как государь подъезжал к одному флангу баталионов, сделавших на караул, к противоположному флангу подскакивала другая толпа всадников и впереди их Ростов узнал Наполеона. Это не мог быть никто другой. Он ехал галопом в маленькой шляпе, с Андреевской лентой через плечо, в раскрытом над белым камзолом синем мундире, на необыкновенно породистой арабской серой лошади, на малиновом, золотом шитом, чепраке. Подъехав к Александру, он приподнял шляпу и при этом движении кавалерийский глаз Ростова не мог не заметить, что Наполеон дурно и не твердо сидел на лошади. Батальоны закричали: Ура и Vive l'Empereur! [Да здравствует Император!] Наполеон что то сказал Александру. Оба императора слезли с лошадей и взяли друг друга за руки. На лице Наполеона была неприятно притворная улыбка. Александр с ласковым выражением что то говорил ему.