Планшон, Роже

Роже Планшон (фр. Roger Planchon; 12 сентября 1931, Сен-Шамон, Рона — Альпы — 12 мая 2009, Париж) — французский актёр и театральный режиссёр, драматург.

Биография

Мать Роже Планшона была горничной, отец — мойщиком посуды в гостиничном ресторане. Детство прошло в простонародных кварталах Лиона и на ферме деда в департаменте Ардеш. В годы Второй мировой войны Планшон помогал партизанам-маки и заслужил в тринадцатилетнем возрасте Военный крест.

Учился Планшон на полном пансионе в конгрегации Братьев христианских школ. Увлекся искусством, особенно кинематографом. После окончания коллежа служил в банке, а по вечерам посещал кафе лионских экзистенциалистов. Начал выступать в них с чтением стихов Бодлера, Рембо, Рене Шара, Анри Мишо. Самоучкой осваивал литературу и театральное искусство. Смотрел спектакли Жана Вилара в Париже и Авиньоне. Посещал курсы драматического искусства Сюзетты Гийо. Вместе с друзьями, с которыми там познакомился, начал давать первые спектакли, среди которых — постановка комедии «Сон в летнюю ночь» У. Шекспира (1950). В 1950 году группа объявила себя театральной компанией «Вам-чего» (по названию новеллы Аполлинера), одна из постановок получила премию на конкурсе любительских театров в Маконе.

В 1952 году Планшон создал в Лионе Театр комедии, а в 1957 году — «Театр де ла сите» (фр. Théâtre de la Cité) в Виллербане. В 1959 году театр получил статус постоянной труппы, в 1972-м был переименован в Национальный народный театр. Планшон возглавил его вместе с Патрисом Шеро и Роже Жильбером.

Планшон — автор нескольких пьес, поставил три полнометражных фильма. Играл в фильмах Робера Брессона, Джозефа Лоузи, Анджея Вайды, Брюно Нюиттена и др.

Избранные постановки

• 1953 — «Проделка Великого Мертвиарха» Мишеля де Гельдерода
• 1957 — «Генрих IV» Уильяма Шекспира
• 1958 — «Добрый человек из Сычуани» Бертольта Брехта
• 1959 — «Мёртвые души» по Николаю Гоголю
• 1962 — «Швейк во Второй мировой войне» Б. Брехта. Художник — Рене Алльо
• 1962 — «Тартюф» Мольера
• 1975 — «Театр» Артюра Адамова
• 1979 — «Ничейная земля» Гарольда Пинтера
• 2004 — «Имануил Кант» Томаса Бернхарда
• 2004 — «Медведь» Антона Чехова
• 2005 — «Чествование» Гарольда Пинтера
• 2006 — «Новый мировой порядок» Гарольда Пинтера
• 2007 — «Эдип 2007 года в Колоне» Роже Планшона
• 2008 — «Амеде» Эжена Ионеско

Мемуары

• Apprentissages: mémoires. Paris: Plon, 2004

Литература

• Copfermann E. Théâtres de Roger Planchon. Paris: 10/18, 1977
• Bataillon M. Un défi en province. Planchon: chronique d’une aventure théâtrale. Vol.1-2. Paris: Marval, 2001

Ссылки

• [www.tnp-villeurbanne.com/e107_files/PDF/lerrant.planchon.pdf Статья о творчестве]  (фр.)
• [archivesetmanuscrits.bnf.fr/ead.html?id=FRBNFEAD000003891 Сайт Фонда Роже Планшона в Национальной библиотеке Франции]
• [www.imdb.com/name/nm0686506 Роже Планшон на сайте IMDB]
• [www.ina.fr/recherche/recherche/search/planchon Видео]
• [rhone-alpes-auvergne.france3.fr/info/54245311-fr.php Видео]
• [www.rfi.fr/acturu/articles/113/article_3291.asp Роже Планшон - идеолог демократизации театра]
• Луков Вл. А. [www.world-shake.ru/ru/Encyclopaedia/4432.html Планшон Роже]. Электронная энциклопедия «Мир Шекспира» (2013). Проверено 26 мая 2013. [www.webcitation.org/6Gtx49bNb Архивировано из первоисточника 26 мая 2013].

Отрывок, характеризующий Планшон, Роже

– Да… да… Ну, Михайла Иваныч, – вдруг сказал он, приподняв голову и указывая на план постройки, – расскажи, как ты это хочешь переделать…
Михаил Иваныч подошел к плану, и князь, поговорив с ним о плане новой постройки, сердито взглянув на княжну Марью и Десаля, ушел к себе.
Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.
Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.


Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.